Этот мир уж никак нельзя было спутать с Землёй, даже если не поднимать голову к небу. Разве что полный профан и двоечник мог бы усомниться, что попал на другую планету. Деревья с густыми мягкими хвоинками вместо листьев, смахивающие на заросли плауна кусты, среди травы незаметно ни одного цветочка. Да и сама трава странная, колючая и хрупкая. Фауна под стать флоре: у добытой пичуги перья скорее походили на тонкие чешуйки, а в клюве обнаружились ряды мелких, как в лобзике, зубчиков - эдакий миниатюрный птеродактиль. Да, лес в этом секторе не походил ни на один из тех, где Максиму довелось побывать. И наверняка скрывал в себе новые пакости.
Впрочем, особых опасностей разведчики не заметили. Плохо лишь, что ни ягод, ни грибов в здешнем лесу не отыскалось, а вся живность была мелкой, костлявой и чешуйчатой. И ужасно проворной! Даже станнером подбить кого-нибудь было не легко, а камнем или палкой - и подавно. Так они и прошли весь лес насквозь, постепенно поднимаясь по склону невысокой гряды, добыли двух пичуг и что-то смахивающее то ли на крупную мышь, то ли на мелковатую крысу.
Лес закончился у самой вершины гряды. Закончился резко, как обрубленный, сменился каменистой пустошью, поросшей синеватым мхом.
- Что, назад потопали? - спросил Валуй (Максим уже знал, что он приходится дядькой двум другим его спутникам). Повернулся к океану, приставил ладонь козырьком ко лбу. - Ого, далеко как забрались! Вона, наши на берегу!
Максим тоже оглянулся. Потом посмотрел на гряду, предложил:
- Давайте ещё пройдём. Глянем, что дальше.
Валуй вздохнул недовольно, но перечить не посмел. И они прошли ещё полкилометра, до самой гряды. И не зря.
Если повёрнутый к океану склон был пологим, то противоположный обрывался скалистыми уступами к огромной живописной долине. Она вся была пронизана ниточками рек и ручьёв, сверкала зеркалами озёр, переливалась радугами в брызгах бесчисленных водопадов. Обрамляющие долину скалы - жёлтые, кирпично-красные, тёмно-коричневые, бардовые - делали её зелёные оттенки ещё насыщеннее, ярче.
- Ух, здорово! - восхищённо воскликнул один из парней. - Почти как у нас в Добрии.
Максим хотел спросить, что похожего на Добрию он умудрился разглядеть, но не успел. Второй парень присвистнул удивлённо:
- Дядь, глянь-ка! Там, справа, что это?
Валуй повернул голову в указанном племянником направлении, и Максим повернул. И тоже едва не присвистнул.
Справа, километрах в двух от того места, где они стояли, раскинулся скальный город. Именно город, с фасадами зданий, башнями и шпилями, вытесанными в отвесных скальных уступах, с узенькими чёрточками окошек, с террасами и балконами. Лестниц, мостов, по которым можно было бы спуститься в долину или взобраться наверх, на гряду, там, наоборот, не было. Город не нуждался в крепостных стенах, он сам себе был крепостной стеной. Он выглядел неприступным, и оставалось дивиться, как его обитатели попадали внутрь. Не сидели же они в нём безвылазно?
Что обитатели в городе есть, Максим понял быстро. Вначале он принял парящие над скалами силуэты за больших птиц, собратьев той пары, что подстрелил в лесу. Но затем сообразил - никакие это не птицы! Только по воздуху в город и можно попасть. Значит, у его обитателей должны быть крылья.
Крылья были. О-го-го какие крылья! Перепончатые, широкие, под три метра в размахе.
- Дядя, они сюда летят!
- Уходим, быстро!
Спутники кинулись через гряду, через пустошь, к спасительному лесу, где можно укрыться от крылатой напасти. А Максим остался. Он почему-то не испугался летящей к нему стаи. Может, верно, что все его страхи сгорели вместе с "тарелкой"?
Где-то на полпути Валуй обернулся, хотел было окликнуть. Да лишь рукой махнул и припустил за племянниками. Максим не винил их за трусость. Пугаться было чего: крылья, безносые, безгубые морды, чешуя вместо кожи. И вдобавок ко всему они пронзительно верещали и свистели, так что в ушах закладывало, и кровь холодела в жилах. Словно ногтем по стеклу, но куда противнее. От одного этого визга можно было наделать в штаны.
Но как раз из-за визга Максим и остался стоять на месте. "Пониматель" добросовестно переводил его содержание, потому что никакой это был не визг - речь летунов!
- Ходуны снова пришли! Сколько можно, Ссса? Они хотят отобрать у нас и эту долину!
- Да, Ссса, это разведчики. Они ищут подступы к городу. Может быть, нам нужно схватить их?
- Ты хочешь схватить их, Зззу? Посмотри, что надето на том ходуне.
- Это похоже на одежду пастухов… Если ходуны призвали их на помощь, нам не сдобровать.
- Нет, ходуны боятся пастухов не меньше, чем мы…
- Но тогда кто это такой? Ссса, нужно начать эвакуацию города, пока не поздно!
Уши Максима болели от свиста кружащих над головой существ. Он замахал им руками:
- Эй, не бойтесь! Мы не собираемся нападать на ваш город! - И на всякий случай спросил: - Кто-то из вас понимает мои слова?
При первом же взмахе его рук существа поднялись выше и загалдели пронзительней:
- Ссса, что он делает?! Почему он машет руками?
- Он раскрывает пасть! Ссса, они нас всех сожрут!
Тот, кого называли Ссса, молчал. Кружил, пристально разглядывая юношу. А потом вдруг спикировал чуть не к самой земле, просвистел:
- Я понимаю твои слова. А ты мои понимаешь?
- Конечно! Только разговаривай тише, у меня уши болят!
Летун свечой взмыл вверх, крикнул своим соплеменникам, чтобы возвращались в город. И сразу же спланировал вниз. Упал на землю в трёх метрах от Максима.
Не упал, опустился на ноги. Они у него были короткие и кривые, не приспособленные для бега. И руки короткие, но в отличие от ног, мускулистые, сильные. А крылья ловко свернулись за спиной, превратившись в большущий рюкзак.
Летун, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл к Максиму. Просвистел, старательно регулируя децибелы:
- Я Ссса, страж Города Радужной Долины.
- А я Макс, Странник по мирам. Можно тебя кое о чём спросить?
- Я слушаю.
Летун внезапно опустился на колени. Максим растерялся было, но тут же сообразил - сидеть в другой позе ему крылья за спиной не позволяют. Улыбнулся и сам присел на тёплый, нагретый солнцем камень.
Ссса оказался очень удачным собеседником. На вопросы отвечал точно и умно, не пытался юлить. Сам же, узнав, что Максим и его спутники попали в его мир лишь несколько часов назад, расспросами не докучал. Единственным недостатком беседы было то, что от чересчур высоких звуков в висках ломило. Но с этим можно было мириться. Зато за полчаса Максим услышал о секторе столько полезного, сколько вряд ли узнал бы любым другим способом.
Крылатые существа называли себя вранами. А вот для своего мира название они никогда не придумывали. Для них он был "Наш мир", зачем же название? Разумеется, они прекрасно знали, что за лазоревыми и пурпурными спиралями находятся другие миры, одни почти как их собственный, другие - абсолютно не похожие. И уж подавно это знал Ссса, сбежавший когда-то от криссов- "пастухов". Но такой уж характер был у этих существ - не любопытны, довольствуются своим миром, никого не трогают, и хотят одного - чтобы их тоже не трогали.
Пять поколений назад вранов тронули. Да ещё и как тронули! В их мир пришли другие разумные. Бескрылые, несуразные, способные передвигаться только на двух нижних конечностях. Ходуны, одним словом. Но при том - свирепые и кровожадные.
Сначала их было немного - не более тысячи особей. Откуда они взялись, враны не знали. Просто однажды обнаружили у себя под боком неожиданных пришельцев, но значения этому не придали. Ходуны построили собственный город, сгубив для этого много деревьев. Враны не пытались им помешать. Мир велик, в нём хватит места для всех.
Но ходуны думали иначе. Они не желали питаться личинками насекомых, кореньями, древесной корой, как испокон веков поступали враны. Они жили охотой, и в поисках добычи шли всё дальше и дальше. К тому же они оказались достаточно плодовитыми, утраивая, а то и учетверяя своё поголовье в каждом новом поколении. Им требовалось всё больше пищи. И однажды они поняли, что детёныши и яйца вранов - тоже пища. И тогда разразилась война.
Вернее, это была не совсем война. Ходуны охотились, добывая пропитание своим детёнышам, заодно вытесняя исконных обитателей этого мира. Враны отбивались, защищая своих детей и свои жилища. Но суть от этого не менялась. Уже несколько поколений две разумные расы истребляли друг друга.
- И вы ни разу не пытались договориться?! - не выдержал Максим.
- Трудно договориться, когда враны не способны слышать издаваемые ходунами звуки, а для ходунов голос вранов страшен и омерзителен.
- Но пониматели…
- За пять поколений я первый из вранов, кому посчастливилось сбежать от пастухов. А ты - первый среди своих соплеменников.
- Да нет, я не первый… - возразил было Максим. И осёкся.
Слушая рассказ Ссса, он вылепил для себя образ кровожадных ходунов: видел их похожими на гвыхов. А сейчас с безжалостной ясностью понял: да нет же, никакие ходуны не гвыхи! Это люди! Люди пришли в этот мир и принялись переделывать его по своим законам. Но ведь люди не свирепые и не кровожадные? Если они, и правда, всё это творят, то исключительно потому, что не понимают смысла своих поступков!
- Нет, нет, подожди! Это наверняка ошибка. Если бы они знали, что вы - разумные существа, они бы не стали на вас охотиться.
- Они видели наши города…
- Всё равно! Я им объясню, и эта дурацкая война закончится. Где живут люди?
- В той стороне, - Ссса показал рукой вдоль береговой линии. - Если ты сможешь умиротворить своих соплеменников, враны будут чтить тебя, как величайшего мудреца. Ты можешь просить у нас любую награду за этот труд.
- Да ничего мне от вас не надо… - запротестовал Максим.
И спохватился. Кое-что ему было надо от крылатых обитателей этого мира. Они ведь наверняка знали его вдоль и поперёк - в отличие от пришельцев-людей.
Ссса выслушал его просьбу и согласился не раздумывая. Разумеется, враны облетят свой мир, найдут все лазоревые и пурпурные спирали, подробно опишут их великому миротворцу. Максим осознавал, что вся эта информация может оказаться бесполезной, - что толку знать, в какую часть Сферы открывается та или иная дверь? Но если среди этих дверей окажется хоть одна, отмеченная на карте, то это всё меняет! Конечно, шанс был мизерным. Но он был!
К лагерю беглецов Максим возвращался в настроении приподнятом. Долететь до заветного сектора на "тарелке" не вышло, но зато повезло с местом, куда они "катапультировались". Во-первых, мир оказался безопасным: ни криссовских ловушек здесь не было, ни хищников не водилось. Во-вторых, в этом мире жили люди, а значит, вопрос, как быть с князем и его спутниками отпадал сам собой. В-третьих, враны обеспечат информацией о дверях в другие сектора, и кто знает, возможно с этим его тоже ждёт удача? В том, что он сможет помирить летунов и людей, Максим не сомневался. Смог же Инженер договориться с коротышками и закончить войну в Задвери. А он что, глупее? Главное, помнить: разумные с разумными всегда могут договориться. Они же не роботы запрограммированные!
Сквозь лес он продирался, почти не разглядывая по сторонам. Что там разглядывать, когда и так ясно - опасности нет, особых интересностей тоже нет. Он спешил поделиться информацией с подругой. А когда выскочил на пляж, застыл, будто вкопанный. Потому что в лагере были чужие.
Впрочем, заметили его быстро. Первая - Огница.
- Макс, ты где был?! - она сорвалась с места. - Валуй сказал, на тебя какие-то крылатые твари напали, а у нас оружия кроме моего глушила и ножей, нет. Хорошо, тут как раз Орсия со своими охотниками подоспел. Мы уже собирались идти тебя выручать.
- Какой ещё Орсия? - угрюмо переспросил Максим. Хотя и сам догадался, какой.
Рядом с князем и его дружинниками сидело десяток смуглых, черноволосых незнакомцев. Из одежды на них были только сшитые из шкур набедренные повязки. Да другой одежды здесь и не требовалось - этот мир был куда теплее, чем Добрия. Зато все при оружии: луки, колчаны со стрелами, копья. И у каждого на перевязи - длинный охотничий нож.
- А вот и наш юноша вернулся, - довольно улыбнулся князь, когда они подошли к кругу. - Я же говорил, ничего с ним не случится. Глушило у него при себе, и одёжка не простая. Он нас у зелёных отбил, а с вашими ящерицами и подавно справится.
Пришельцы отнеслись к словам князя равнодушно. Все, кроме одного - того самого Орсии, молодого парня, крепкого, плечистого, с рельефно выпирающей из-под кожи мускулатурой. И красивого, надо признать. Обычая отпускать бороды здесь не водилось, поэтому лицо его Максим рассмотрел досконально. И оно ему не понравилось. На Земле он знавал парней с такими лицами. Те все как один нравились девчонкам. И все как один были мерзавцами.
- Глушило? А что это? - переспросил Орсия, внимательно разглядывая Максима. Внимательно и как-то настороженно. - Дашь взглянуть?
Максим потянулся к карману комбинезона, но тут же передумал, отрицательно покачал головой.
- Нет. Слишком опасная штука в неумелых руках.
Парень посмотрел на свои ладони, широкие, сильные. Хмыкнул, но настаивать не стал. Лишь взгляд его сделался жёстче.
А Максим вдруг сообразил, что местные говорят на том же языке, что и добрийцы, хоть ни о Добрии, ни о Вирии никто из жителей Брехи не слышал, - это Огница тоже сообщила, как и название, придуманное людьми для нового мира. Произношение чуть-чуть отличалось, но понимали они друг друга превосходно. Означать это могло всё, что угодно, или вообще ничего не означать. Но Максим был уверен - создатели Сферы позаботились, чтобы у каждой разумной расы был один общий язык. Зачем, если пониматели в головы вставляют?
Размышлять об этом сейчас было не время. Пока Максим разговаривал с враном, на берегу тоже шли переговоры. Весьма успешные - во всяком случае, князь Лестовиц так считал. Орсия оказался не только предводителем ватаги охотников, но ещё и сыном правителя ближайшего городка, Брехи-Урии. И на правах "наследника престола" приглашал погостить и обещал всяческое покровительство, если пришельцы решат обосноваться здесь. Мол, мир большой, а людей в нём живёт пока мало. Потому они рады любому пополнению. Всяко-лучше иметь соседями людей, а не крылатых тварей, от одних криков которых у беременных женщин случаются выкидыши, а дети на всю жизнь заиками остаются.
- Нет, это не… - попытался возразить Максим, едва сообразил, куда клонится разговор.
Но момент он выбрал неудачный - князь Лестовиц как раз открыл рот, собираясь благодарить за приглашение. На юношу зацыкали, зашикали со всех сторон. Пришлось прикусить язык. А потом уже не получалось вставить ни словечка. Пока Орсия сам не обратился к нему:
- Ты разглядел подступы к гнездовью летунов? Хочу взять побольше людей и сходить туда на охоту. - Он повернулся к князю и пояснил уже для него: - Печёные яйца летунов - лучшее лакомство, какое можно представить. Как доберёмся до города, обещаю пир в вашу честь, уважаемый правитель Лестовиц…
- Нет, их нельзя есть! - заорал, перебивая его, Максим. - Вы же ничего не знаете! Враны - разумные существа, как и люди. Они хотят…
Ему не дали договорить. Брехи захохотали, раскачиваясь со стороны в сторону, звонко шлёпая себя по голым ляжкам, будто услышали забавную шутку. Добрийцы улыбались за компанию, не понимая пока, в чём этой шутки соль.
Наконец отсмеявшийся первым Орсия объяснил:
- Конечно мы знаем, что они умные и хитрые, бестии. Если бы ни это, мы бы их давно приструнили. Но почему на них нельзя охотиться? Почему нас должно заботить, что там они хотят? Они же не люди!
Тут и добрийцы дружно закивали головами. А Валуй, дотянувшись, хлопнул Максима по плечу:
- Парень, чего ты этих тварей защищать взялся? Я же их видел - страшилища, ни чуть на людей не походят. Ещё хуже, чем коротышки.
А Лестовиц улыбнулся и подытожил, заканчивая разговор:
- Не удивляйся, княжич. Этот юноша странный, всё время ищет себе друзей среди нелюдей. Даже моя дочь не смогла его от этой глупости вылечить.
Орсия снова посмотрел на Максима, совсем уж не по-доброму. Затем перевёл взгляд на Огницу. Да как мерзко, точно ощупывал её всю с ног до головы. И Максим вдруг подумал, что облегающий комбинезон повторяет чуть ли не каждый изгиб тела девушки. Раньше он не обращал на это внимания, так как на Земле подобная одежда была в порядке вещей. Но что себе нафантазирует этот дикарь?
Дорога до Брехи-Урии заняла полный добрийский день. Дошли бы быстрее, но женщины с малышнёй сильно замедляли движение. Многие из них оказались непривычными к лесным переходам, да и здешний лес мало походил на добрийский: густой, тёмный, пропитанный незнакомыми запахами, с топкими, никогда не просыхающими низинами и неожиданными каменистыми кручами. И живности в этом лесу почти не встречалось, так что к городу путники подошли не только уставшими, но и голодными.
Название города не случайно включало в себя название всего мира. Урия было именем его правителя, отца Орсии, потому оно означало ни много, ни мало, как: "часть Брехи, принадлежащая Урии". Такая расшифровка Максима покоробила. Город походил на небольшую крепость. Трёхметровый забор из толстенных тёсаных брёвен. За забором - такие же сложенные на совесть башни. За башнями - ещё один забор. Вернее, не забор, а стена громадного павильона, внутри которого и располагались собственно хижинки горожан. Сверху город был защищён так же надёжно, как и по периметру, ни одному летуну не прорваться. Хотя… если вранам известно о зажигательных смесях, то долго этой крепости не простоять.
Вновь прибывших разместили прямо под навесом, лишь князю, его дочери и Максиму отвели "апартаменты" в одной из башен - каждому отдельную комнату. Комнатки были маленькие, но вполне благоустроенные. Кровати и сундуки для одежды там, во всяком случае, имелись. И окно, крохотное, больше походящее на бойницу. За окном лежала широкая полоса чёрной выжженной земли, обрамляющая город, и от этого ощущение крепости, стоящей посреди вражеской территории, только усиливалось.
И порядки в Брехе были суровые, дисциплина - воинской, если не похлеще. Максим ощутил это "на собственной шкуре": едва массивные, обшитые кованым железом ворота захлопнулись за спинами пришельцев, старший из стражников шагнул к ним, ткнул пальцем в серебристые комбинезоны: "Это носить не разрешается!" Максим попытался бы оспорить подобное самоуправство. Но князь Лестовиц хотел подружиться с местным правителем. Он надавил на дочь, Огница подчинилась, и ничего не оставалось, как последовать её примеру: снять серый комбинезон, а взамен нацепить тряпку, в точности такую, как носили аборигены. И чувствовал он себя в этом одеянии ещё неуютней, чем в вирийской юбке.
Бреха-Урия Максиму не понравилась с первого дня. С первого часа, с первой минуты! Ему не нравилось деревянное "небо" над головой, вечный сумрак, теснота и духота её улочек, смрад сотен человеческих тел, запертых в её стенах. Ему не нравились люди, живущие здесь. Крикливые, надменные, пытающиеся безо всякого на то основания свысока смотреть на светлокожих пришельцев, и одновременно трусливые и завистливые. А уж как ему не нравился Орсия!