* * *
– Вот так, Руслан, – закончил своё повествование Громов. – В этом суть нашей веры. Она незаметна только потому, что состоит из великого множества маленьких вер, у каждого – своя; эти веры часто вступают в противоречие, и со стороны мы, наверное, кажемся безалаберным народом с беспорядочным мировоззрением и противоречивыми убеждениями. Возможно, это язычество, но более достойное человека, чем слепая вера в единого для всех Бога, приказывающего убивать.
Лариса вздохнула восхищённо:
– Как хорошо вы рассказываете, Константин Кириллович.
– Да, забавная теория, – согласился Гена. – Многое объясняющая.
– Бред, – высказался Рашидов; говорил он медленно, с некоторым трудом. – Фантазии чокнутого патриота, – но было видно, что и его рассказ Громова задел за живое. – И вообще хватит. Либо пытайте, либо дайте поспать. Где находится база, я вам всё равно не скажу.
Громов и сам чувствовал огромную усталость. Столько событий за один день, три раунда игры со смертью, сверху почти литр разбавленного спирта – это слишком даже для закалённого майора.
– Давайте спать, – согласился Громов. – Мы все устали, а утро вечера мудренее.
– Мы его посторожим, – заявил Гена, кивая на связанного Рашидова. – Я и Лариса будем дежурить по очереди.
– Как хочешь, – Громов откинулся на подушку и закрыл глаза. – Всё равно он никуда не денется…
* * *
Ночью Руслан Рашидов перегрыз верёвку, связывающую его руки.
Глава одиннадцатая
Шпионские страсти
(Мурманск, декабрь 1998 года)
Водитель такси произвёл на Роберта благоприятное впечатление: не приставал с расспросами, не рассказывал пошлых анекдотов, не пытался завязать разговор на околоспортивные темы – молча вёл автомобиль по проспекту Ленина. Фоули, расслабившись, изучал пейзаж за окном. Но расслаблялся он рано. У троллейбусной остановки "Универмаг "Мурманск"" их остановил, взмахнув жезлом регулировщика уличного движения, человек в форменной шинели.
"Ещё один, – неприязненно подумал Роберт; теперь его напугать было трудно. – Видно, рэкет – это русская национальная игра. Или вид спорта".
Потенциальный вымогатель обошёл "волгу" и постучал в окошко со стороны водителя. Водитель посмотрел на Фоули, вздохнул и опустил стекло. После чего сразу полез за правами и документами на машину, которые держал в "бардачке". Однако документы не понадобились.
– Старший лейтенант Баконин, – представился человек в шинели. – Вы нас до Шевченко не подбросите?
На лице водителя такси отразилось столь явное облегчение, чуть ли не радость, что Фоули едва сдержал смех. Как он понимал этого таксиста!
– Садитесь, – предложил водитель, перегибаясь через своё кресло и открывая замки на задних дверцах.
Старший лейтенант Баконин снова обошёл машины, поманил кого-то рукой, и в результате в салон "волги" забралось сразу трое: он сам и две девушки в шубах. В такси сразу стало тесно и душно.
Фоули вспомнил карту Мурманска, и сообразил, что улица Шевченко – это где-то далеко на юге города, а значит, он выйдет много раньше. Поскольку в пределах видимости находился представитель российских правоохранительных органов, Фоули решил лишний раз подстраховаться и покинуть машину на два квартала позже, чем нужно. Старший лейтенант Баконин, зажатый своими дамами, завёл тем временем разговор с водителем.
– Как работается? – спрашивал он. – Как баранка вертится?
Фоули, который всё-таки очень слабо разбирался в русской фразеологии и в русском жаргоне, так и не понял, при чём здесь "пшеничный хлебец в виде кольца из заварного круглого теста", и почему этот хлебец должен вертеться.
– Тяжеловато, – отвечал водитель со вздохом. – Но зимой всегда тяжело. На этом гололёде не раскатаешься.
– Да, аварий в этом году хоть отбавляй, – признал старший лейтенант. – А всё почему? Дорожным службам финансирование срезают, а они ничего и сделать не могут. Нам вон тоже с кризиса зарплату не повышали.
"А вам зарплата и не нужна, – подумал Фоули, вспомнив давешнего милицейского вымогателя. – По сто долларов за пять минут".
– Высадите меня здесь, пожалуйста, – выдал он заранее подготовленную фразу.
– Пожалуйста, – безразлично сказал водитель, выруливая к обочине. – С вас сорок рублей.
Роберт полез за бумажником и извлёк из пачки сторублёвую купюру:
– Вот. Извините, но мелочи нет.
– Не нужна нам мелочь. Сдача всегда найдётся.
Он снова полез в "бардачок" и отсчитал Роберту шесть мятых десяток.
– Спасибо, – поблагодарил Фоули и выбрался из машины.
Отойти далеко ему не дали.
– А ну стой! – раздался преисполненный возмущения окрик.
Роберт сразу понял, что оглядываться нельзя, нужно бежать, и, может быть, удастся уйти, но рефлексы победили, он приостановился и обернулся. В жёлтой "волге" распахнулась дверца, и на асфальт улицы выпрыгнул старший лейтенант Баконин.
– Стоять! – рявкнул он и набросился на Фоули так, что едва не сбил последнего с ног.
На запястьях Роберта защёлкнулись наручники.
– Я американский гражданин, – залепетал тот. – Вы не имеете права. Я не нарушал ваших законов.
– Разберёмся, – сурово ответствовал старший лейтенант; он подтолкнул Фоули к стоявшему у обочины автомобилю.
– В чём меня обвиняют? – спросил американский разведчик, вернувшись в кресло, которое только что покинул.
– Вы видели, видели? – словно не замечая Роберта, вопрошал водитель у расположившихся на заднем сиденье девиц. – Эта гнида мне фальшивую сторублёвку сунул и ещё сдачу забрал, вы видели?
Девицы подтверждали, что видели.
– Вот и отлично, – сказал старший лейтенант. – Сейчас составим протокольчик – и в отделение. И понятых искать не нужно. Ведь вы будете понятыми, девушки?
Девицы выразили готовность помочь родной милиции.
– Я эти деньги получил в обменном пункте гостиницы "Арктика", – попытался оправдаться Фоули. – У меня в бумажнике есть справка.
Ему действительно вместе с рублями выдали зелёного цвета справку с печатью отделения Сбербанка России, в которой было сказано, что гражданину США Роберту Фоули в обмен на пятьсот долларов выдано двенадцать тысяч рублей. Эту справку Фоули по получении денег не выкинул, как делают большинство иностранцев, а бережно припрятал. На такой вот случай.
– Да, – спохватился старший лейтенант, – в самом деле. Товарищ водитель, посмотрите, что там у него в карманах. А вы, – обратился он к понятым, – внимательно наблюдайте за происходящим. Чтобы не было потом вопросов.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – откликнулся водитель с непонятным Роберту весельем.
Он полез к Фоули в карманы и довольно умело обыскал их. Достал бумажник, паспорт, справку.
– Посмотрим, посмотрим, – пробормотал старший лейтенант; он зашелестел бумажками. – Ага. Эти рубли тоже поддельные. Да и справка липовая. Итак, господин Фоули, вы обвиняетесь в подделке и распространении фальшивых денежных знаков с целью подрыва национальной экономики Российской Федерации. Статья 186, пункт первый Уголовного кодекса. Наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет с конфискацией имущества.
– Я не гражданин Российской Федерации! – закричал Роберт; от волнения его акцент резко усилился. – Я требую встречи с американским консулом! Я отказываюсь давать показания до встречи с консулом!
– Заголосила пташка, – удовлетворённо констатировал старший лейтенант. – Слушай, Фоули, а может, ты – шпион? И специально прислан разрушать экономику России?
Роберт покрылся холодным потом. Всё это напоминало кошмарный сон, но самое ужасное в этом кошмаре было то, что он происходил на самом деле.
Около получаса ушло на составление протоколов. Высунув язык от усердия, старший лейтенант заполнил протокол задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, потом – протокол обыска этого лица, затем – показания понятых, присутствовавших при обыске. Фоули не раз в своей жизни наблюдал, как работает полиция его родного штата, но не подозревал, что они заполняют вручную такое количество бумаг. Хотя это же отсталая Россия – откуда местным копам знать о существовании компьютеров и Интернета?
– Свободны, девочки, – сказал Баконин, заполнив бланки показаний понятых и дав девушкам дважды расписаться на них.
Те беспрекословно покинули стоящую на обочине "волгу". Довольно потирая руки, старший лейтенант спрятал протоколы в папку.
– Ну что, господин Фоули, – обратился он к Роберту, – поедем в отделение или миром разойдёмся?
Тот милиционер-вымогатель на перекрёстке сказал как-то по-другому, но фраза сама по себе была настолько характерно, что Роберта наконец осенило.
"Да ведь это обыкновенные жулики! – сообразил он. – Мошенники! Все они – одна шайка: и этот таксист, и эти девушки, и этот псевдокоп. У нас таких тоже хватает. Но здесь – примитив, грубая работа. И как я мог попасться к ним на удочку?"
– У меня есть доллары, – сообщил Роберт, оживившись. – В гостинице. Настоящие доллары. Хотите я дам вам тысячу долларов? Или, может быть, пять тысяч долларов вас устроят?
Водитель и старший лейтенант переглянулись. На лице водителя расцветала улыбка.
– Дурашка, – сказал он ласково, – ты так ничего и не понял? Нам не нужны доллары – нам нужен ты!
(Мурманск, декабрь 1998 года)
– Куда направимся? – поинтересовался Лукашевич.
– Смотрите, старший лейтенант, – сказала Зоя, – много будете знать, скоро…
– Состарюсь, – закончил за неё Алексей. – Не до шуток, Зоя, действительно, куда мы направляемся?
– К людям, которые смогут нам помочь.
– Замечательно. И кто эти люди?
– Увидите.
Они сели на самый обычный рейсовый автобус, перевозящий работяг и военнослужащих из порта в город. Ехали долго. Движок автобуса завывал, в салоне было холодно, и всё пропахло выхлопными газами. На редких остановках внутрь заходили раскрасневшиеся на морозе моряки. Всю дорогу Зоя молчала, и разговорить её Лукашевичу не удалось. Она только отмахивалась, глядя прямо перед собой и иногда начиная шевелить губами. Лукашевич попытался припомнить, что он слышал о Зое от Громова. Константин называл её специалистом по оружию и… что-то ещё? Нет, вроде бы ничего больше. Напрашивается ряд вопросов. Что специалист по оружию делал на сторожевике Коломейцева? Кем был атакован сторожевик? Связано ли это с присутствием Зои на борту или нет? Какую роль играла Зоя в исторической комиссии, с визита которой в часть 461-13"бис" началась операция "Испаньола"? И какую роль она играет теперь?..
Слишком много вопросов, на которые Алексей хотел бы получить ответы, но Зоя молчала и разговорить её, судя по всему, невозможно.
Наконец автобус затормозил у очередной остановки, Зоя встала и жестом пригласила Лукашевича следовать за собой. Они вышли на мороз, и Алексей непроизвольно поёжился. Его слегка знобило, но он старался этого не показывать.
Район Мурманска, в котором они оказались, был Лукашевичу незнаком. Тускло светили фонари. У подъезда приземистого трёхэтажного здания, к которому направилась Зоя, намело снега по колено, и Лукашевич предупредительно сунулся вперёд. Впрочем, провешивать путь для Зои ему не пришлось: в сугробах были протоптаны тропки.
По деревянной скрипучей лестнице (в Мурманске довольно много домов с деревянными лестницами) Алексей и Зоя поднялись на третий этаж. На одной из дверей Лукашевич увидел надпись: "МУРМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ВЕТЕРАНОВ (СЕКРЕТАРИАТ)". Зоя остановилась именно у этой двери и, не мешкая, нажала кнопку звонка. Почти сразу щёлкнул электрический замок и дверь приоткрылась.
– Проходите, старший лейтенант, – пригласила Зоя.
Лукашевич переступил порог.
С первого взгляда становилось ясно: ветераны устроились неплохо – помещение, открывшееся за дверью, было довольно просторным, на полу лежал ковёр с замысловатым рисунком, вдоль стены стоял шкаф, плотно набитый книгами, у окна – массивный стол из хорошего дерева, на столе – компьютер, сканер, принтер. За столом в кресле сидел грузный бородатый мужик, которого Лукашевич почти сразу опознал. Это был один из членов исторической комиссии – тот самый, который заступился когда-то за "МиГ-23" Лукашевича, обозванный Зоей "летающим бронетранспортёром". На мужике были выцветшие джинсы и белый шерстяной свитер; на нос бородач водрузил очки в роговой оправе и, щурясь сквозь них, смотрел на экран монитора. При появлении Зои и Лукашевича он сдёрнул очки и развернулся вместе с креслом. Над столом Алексей увидел постер, на котором был изображён спецназовец в полном боевом облачении, со снайперской винтовкой, направленной прямо на зрителя. На постере красовалась поясняющая надпись: "Терроризм – это болезнь. Встречайте доктора!"
– Ага! – сказал бородатый ветеран. – Старший лейтенант Лукашевич в сопровождении прекрасной дамы. Добро пожаловать!
Зоя отодвинула Лукашевича в сторону.
– Пора вызывать Зартайского, Роман, – заявила она. – Всё зашло слишком далеко.
Ветеран порывисто встал, выкатил из угла два кресла.
– Садитесь и рассказывайте, – распорядился он.
Сразу стало ясно, кто тут главный. Лукашевич, и прежде испытывавший безотчётную симпатию к этому малознакомому человеку, сразу ему доверился. Бородач явно знает, что делает; может быть, лучше всех остальных.
– У них ракетный крейсер! – объявила Зоя. – Курсирует вдоль побережья. Кроме того, на суше оборудована военно-воздушная база. Истребители, бомбардировщики…
Роман мрачнел на глазах.
– Местоположение базы? – перебил он Зою.
– Не знаю, – Зоя покачала головой. – Базу вычислить не удалось. Но они точно там. Вон его, – кивок в сторону Лукашевича, – сбили над Баренцевым.
– Так, – бородатый ветеран повернулся к Алексею. – Что скажешь, старший лейтенант? Как было дело?
– Я скажу больше! – Алексей загорячился; наконец-то ему предоставили возможность говорить. – Сначала они сбили двух наших офицеров: командира части майора Громова и лейтенанта Беленкова…
Алексей рассказывал минут пять. Рассказал о британском разведсамолёте, о том, как НЛО "завалил" Костю и Сергея, рассказал о массированной бомбардировке части, когда были выведены из строя средства ПВО, а канал связи с авиаполком оказался перехвачен противником; рассказал о хитроумном манёвре, с помощью которого и удалось только сбить вражеский "Су-27", а также о собственном падении в студёные волны Баренцева моря и неожиданном спасении в лице сторожевого катера "Бдительный" капитана Коломейцева. Рассказал он и о своих подозрениях относительно тех, кто засел сейчас на КП авиаполка "Заполярье".
Роман внимательно выслушал.
– Лихо, – оценил он, когда Лукашевич закончил. – Вы, ребята, молодцы. Вот только нам бы ещё расположение базы узнать.
Лукашевич развёл руками:
– Где-то на северном побережье, – предположил он.
– Где-то! – бородач фыркнул. – Вот ты, старший лейтенант, способен произвести бомбометание по координатам "где-то"?
Лукашевич пожал плечами:
– Если район определён…
– Вот именно. А "где-то на северном побережье" – это не район.
– Согласен.
Роман посмотрел на Зою.
– Значит, вызываем Зартайского? Без него проблему не решить?
– Кто такой Зартайский? – встрял Лукашевич. – Нужно обратиться к Маканину.
Наступила тишина. И Зоя, и Роман уставились на Алексея, как на выходца с того света.
– А что такое? – насторожился тот. – Я что-то не так сказал?
– Маканина убили, – сообщил Роман, – ещё в октябре. Убили те, с кем мы сейчас воюем.
Лукашевич яростно хлопнул себя ладонью по колену:
– Так что же вы?! – возмущению его не было предела. – Что же вы молчали?! Почему мы всё узнаём в самый последний момент? Мы для вас что – пешки? Одноразовые изделия? Использовал и бросил?
– Спокойнее, старший лейтенант, – Роман поднял руку. – Ты – солдат, и должен понимать, что солдату знать всё совершенно необязательно.
– Я солдат! – подтвердил Лукашевич. – А вот кто ты такой, чтобы определять, что мне знать можно, а что нельзя?!
На лице бородатого появилась кривоватая ухмылка.
– Ливан, Афганистан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Чечня. Заметный послужной список?
– Откуда я знаю, что ты делал в той же Чечне? – возразил Лукашевич, на которого, однако, послужной список бородатого ветерана впечатление произвёл. – Может, в тылу, у кухни подъедался.
Роман побагровел. И даже привстал в своём кресле:
– Да как ты смеешь, салабон… – начал он грозную отповедь, но его оборвала Зоя.
– Перестаньте! – сказала он резко. – Ваша ссора вредит делу. Разборки будете устраивать потом.
Роман мгновенно взял себя в руки. Овладел собой и Лукашевич.
– Да, – сказал бородач. – Разборки потом. Главное сейчас – вышвырнуть чернозадых.
Он повернулся к столу. Лукашевич почему-то решил, что Роман сейчас снимет телефонную трубку, наберёт номер и переговорит с кем надо, но бородач даже не глянул в сторону телефона. Вместо этого он схватился за "мышку" и быстро защёлкал по её левой кнопке. На экране открылись одно за другим несколько окон. Заверещал пронзительно модем, выходя на линию.
Роман откинулся в кресле.
– Ждём ответа, – сообщил он.
– Какой код ты отправил? – поинтересовалась Зоя.
– Нулевой, – ответствовал Роман, чем несколько сбил Лукашевича с толку.
Он не знал их системы кодов, но, подумав, догадался, что "нулевой" – это, видимо, высший приоритет. С иным не стоило и огород городить.
Ответ пришёл через две минуты. Роман ввёл пароль, чтобы раскодировать сообщение, быстро ознакомился с содержанием.
– Чёрт! – ругнулся Роман. – Зартайский отсутствует.
– То есть как? – изумилась Зоя.
– Отсутствует, и всё! – отрезал Роман.
– Что же мы будем делать?
Лукашевич впервые увидел Зою по-настоящему растерянной.
Роман запустил пальцы в бороду, подёргал.
– Не знаю, Зоя… просто не знаю.
И Лукашевич вдруг понял, что пришло его время.
– Эй, ребята, – позвал он, – я не знаю, кто этот ваш Зартайский и чем он может помочь, но думаю, у нас единственный выход – обратиться в штаб авиаполка.
Он никого не удивил. Роман посмотрел на Алексея почти с презрением и сказал так:
– Как ты думаешь, мог бы кто-нибудь из штурманов наведения работать на противника, если бы об этом не были осведомлены в штабе полка?
– Предали в штабе? – не поверил Лукашевич.
– Именно, – кивнул Роман. – И мы даже знаем, кто предатель.