Ну вот и отлично. Еще бы покушать, да и поспать не мешало.
'И по Николь успел соскучиться, - взглянул я на нее, поднимающуюся по трапу на мостик. - Она у меня, когда не сердится, олицетворение ласки'.
- Люк, - Николь на миг прижалась ко мне всем телом, чтобы тут же отпрянуть. - Я нисколько не сомневалась, что у тебя все получится. Ты же у меня самый-самый!
Глаза у нее в полумраке поблескивали так завлекающе, что я едва сдержался, чтобы ее не обнять: не у всех же на виду? Да и проблемы у нас далеко не закончены.
- Как там Аднер? Выживет?
Николь улыбнулась:
- Выживет! Ему, кстати, какая-то потрясающая идея в голову пришла. Представляешь, у него сильное рассечение, кровь чуть ли не фонтаном хлещет,
я пытаюсь ее остановить, а он вырывается, требует бумагу и карандаш, пока все не забыл. Так его и перевязывали, пока он что-то записывал. Даже на листок бумаги пару раз кровь капнула.
Николь улыбнулась снова:
- Мирра сказала, что дурная кровь вся выбежала, что сразу и отразилось на его уме.
Тут уже хмыкнул я: Аднера с Миррой никак мир не берет. Он утверждает, что женщины не должны ходить в мужских штанах. Ну а та, в свою очередь, говорит, что кое-кому из мужчин юбка больше бы подошла, поскольку характер у них совсем не мужской. И все же я больше на стороне Берни, хотя и лазать в юбке на мачту тоже ведь совсем не дело.
- Выпьешь с нами кофе?
Пока Родриг в трюме не закончил, нам лучше с места не трогаться. Но выпить кофе мне не удалось уже в третий раз подряд.
- Капитан! Смотрите! - окликнул меня навигатор, и голос его был полон тревоги.
'Все же они решились, - думал я, наблюдая за тем, как все больше и больше показывается корпус альмендийского корабля. Причем снижался он к нам бортом, и можно даже не сомневаться, что баллисты у него наготове. - Ну что там Родриг канителится? И в любом случае, нам придется лезть в глубину этого тоннеля, не тоннеля, пещеры не пещеры'.
На конец, из дверей, ведущих в кубрик, а за тем и в трюм, показался Родриг Брис с остальными.
- Все готово, капитан, - известил он.
'А что молчал? Мог бы и из трюма голос подать: каждая секунда дорога', - и, не сдерживаясь, рявкнул:
- По местам! Приготовились!
Затем, обращаясь уже к Брендосу:
- Рианель, вам лучше им помочь, здесь я справлюсь один.
Тронув рукоять привода, я дал 'Небесному страннику' минимальный ход, покрутив штурвал чуть вправо. Придется лезть в эту темноту, хотя так надеялся, что обойдёмся без этого. И сейчас главное - успеть укрыться за поворотом гигантского подземного коридора до того, как Альвендиец даст залп.
Корабль повело немного больше, чем я рассчитывал, прижимая к отвесной стене, и теперь оставалась только рассчитывать на то, что на палубе, люди, вооруженные шестами, справятся с тем, чтобы его не навалило на стену.
Потому что останавливать его нельзя, как нельзя поворачивать влево, ведь в этом случае 'Небесный странник' обязательно заденет ее кормой.
- Навались, ребята! - зычно скомандовал навигатор и, подавая пример, первым схватился за шест.
Тщетно: корабль неудержимо несло на стену. Я снова взглянул назад: до залпа оставались считанные мгновения. И тогда, вместо того, чтобы закрутить штурвалом или попытаться остановить корабль перед столкновением, я прибавил ход. Душераздирающий звук, когда трещат и ломаются доски обшивки твоего корабля. Но что еще оставалось делать?
Провал сверху остался уже позади, и потому мне даже не видно было, насколько серьезны повреждения. Но мы успели укрыться за поворотом, и когда сзади донесся частый стук сработавших катапульт, я только злорадно усмехнулся - поздно господа, слишком поздно.
Тупика за поворотом не оказалось. Напротив, благодаря трубе стало понятно: пещера значительно раздавалась вширь и ввысь, и наконец-то можно было вздохнуть с облегчением. На баке, разгоняя тьму, вспыхнул яркий свет. Это Аделард, на 'Небесном страннике' только у него, да у меня имеются фонари Древних. Кстати, его фонарь - мой подарок. За воинскую науку, спасшую мне жизнь, причем не единожды. Света они дают предостаточно, их никак нельзя сравнить с керосиновым, и уж тем более с масляным, Лард светил во все стороны, и огромная пещера, в которой мы оказались, открылась перед нами полностью.
Я заставил корабль зависнуть на месте, внимательно разглядывая то, куда мы попали. Больше всего это место напоминало гигантский грот. Когда-то, возможно, многие тысячелетия назад, здесь плескалось море. Никаких сомнений быть не может: на дне в трубу хорошо различимы ракушки и остатки кораллов, когда-то разноцветные, а теперь выглядевшие неприглядно серыми. А то, что видно в самой глубине грота, являлось ничем иным, как причалом для кораблей.
'Вот на него мы и пристроим 'Небесный странник', места там предостаточно - решил я, вновь давая кораблю ход.
Неплохое место отсидеться некоторое время, оно нас не торопит, и запасы позволяют. И остается только надеяться, что самолюбие капитана Ночного убийцы ущемлено не настолько, чтобы он поджидал нас у входа недели. Да и некуда там приткнуть корабль, а зависнуть в воздухе на такой срок… И потом, хочется думать, что, если мы так решительно сюда влетели, он посчитает, это место хорошо нам знакомо.
- Будете сажать корабль, капитан?
Навигатор вернулся на мостик с обломком древка. Я посмотрел на кусок дерева в его руках, затем он сам взглянул на него, неразборчиво что-то сказал, после чего выбросил за борт.
- Буду, Рианель, буду. Почему-то мне кажется, что тут мы можем обнаружить немало интересного, все к этому предрасполагает. Груз у нас не портящийся. Запасов продуктов на пару недель, если не устраивать ежедневные пирушки. Кроме того, необходимо устранить повреждения. Кстати, насколько они серьезны?
Брендос пожал плечами:
- Работы не больше, чем на полдня. Поменять несколько досок обшивки да поправить планширь, ему больше всего досталось.
'А треску-то было! Думал, полборта отвалилось', - усмехнулся я, вспоминая свою реакцию.
- Нам повезло: место, где мы соприкоснулись со стеной, оказалось без выступающих из нее камней, почти гладкое. Что наводит на мысль: эта пещера - дело рук человеческих.
- А вы обратите внимание на то, что находится сразу за тем, что так похоже на причал, - протянул я ему трубу.
- Непременно, это какие-то строения, - спустя некоторое время произнес он.
- И часть из них целая. Создается впечатление, что пострадали только те, на которые сверху обрушились камни. И то, что все это осталось от Древних, сомнению не подлежит.
- Вот и я так думаю. И, стало быть, вполне можно обнаружить немало интересных вещей. Так что скучать мы не будем, даже если придется переждать здесь несколько дней. Кстати, в стене имеется нечто, похожее на дверь. А вдруг это вход в сокровищницы Древних? Каково было бы вот так случайно на них нарваться, а, Рианель?
Не сдержавшись, я сделал то, чего никогда раньше себе не позволял - хлопнул навигатора по плечу.
Правда, шутку о том, что, возможно, здесь найдется столько сокровищ, что ни одна дама на свете ни на секунду не засомневается в искренности чувств к ней, я все же сдержал внутри себя. Понятно же, о какой именно даме идет речь, и зачем лишний раз делать ему больно?
* * *
Я посадил 'Небесный странник' носом на выход из этого подземного убежища. Так, на всякий случай, чтобы не терять времени на лишние маневры, если им все же удастся сюда попасть, и нам придется пробиваться к выходу. Некоторое время мы все пребывали в неподвижности, ожидая, что вот-вот покажется тот, благодаря которому здесь и оказались. Умом-то мы понимали, что альвендиец слишком для этого велик, ну а вдруг?
И мне, наконец-то, удалось выпить кофе, в компании Брендоса и Николь, пусть и в полной темноте.
Время от времени по очереди мы с навигатором прикладывались к трубе, чтобы убедиться: альвендийский корабль не крадется к нам, пользуясь тем, что его не видно.
- Да, - произнес Брендос, после того как я разрешил зажечь свет, разговаривать и делать все, кому что только в голову взбредет. Не праздновать же наше спасение от Ночного убийцы шепотом, забравшись под одеяла и укрывшись с головой? - Будь мы пиратами, здесь можно было бы устроить неплохое убежище. Вполне возможно, что и у альвендийца существует что-то подобное. Должна же быть у него какая-то база, где он складывает награбленное и отдыхает в перерывах между рейдами?
Оба мы промолчали о том, что смешно на таком крохе как 'Небесный странник' промышлять разбоем, а больший сюда попасть не сможет.
- Амбруаз! - громко обратился я к Пустынному льву, чтобы все слышали. - Считаю, самое время успокоить всем нам растрепанные за время погони нервы с помощью пары глотков рома. Думаю, никто не будет ничего иметь против?
Против оказалась одна только Мирра, да и то, чтобы ромом успокаивал нервы Энди. Вслух она ничего не сказала, но посмотрела на Ансельма так выразительно, что тот потух на глазах.
Не успел я покончить со второй чашечкой кофе, как посреди палубы 'Небесного странника' уже расположился стол, наспех собранный Родом из досок, приготовленных для ремонта. Тут и выяснилось, что Амбруаз во время погони времени даром не терял, гадая: догонят - не догонят нас проклятые альвендийцы. И потому вскоре на столе красовались всевозможные сэндвичи, с огурчиками, ветчиной, зеленью и сыром. Приготовил он их загодя, в расчете, что перекусывать придется прямо на ходу.
- За наше чудесное избавление! - поднял я бокал, на четверть наполненный замечательным итайским ромом, цветом очень напоминавший жидкий солнечный свет.
- За избавление!
Напротив моего убеждения, что часть людей, в силу разных причин пить крепчайший ром откажется, выпили все. И Николь с Миррой, и Аделард, кому не следовало пить после давнего ранения в голову. И даже Берни Аднер, постоянно страдальчески морщившийся, и без нужды все время поправлявший толстую повязку на голове. И навигатор Брендос, которого я видел нетрезвым лишь однажды: в Энстаде, когда он героически боролся с внезапно нахлынувшей любовью. Правда, все по-разному: Аделард лишь сделал вид, что выпил, смочив губы. Николь сделала осторожный глоток, и замахала перед лицом ладонью, чтобы унять огонь во рту. Ну а Берни Аднер отважился на целых два, правда, очень скромных.
Один лишь Энди под строгим взглядом Мирры, не решился присоединиться к остальным. Глядя на его жалобные глаза, я собственноручно вложил ему кружку в руку.
- За наше спасение! - обратился я уже к нему одному.
Вместо того чтобы поддержать мой тост, Ансельм промямлил что-то вроде: 'Спасибо капитан!', и одним махом опрокинул содержимое кружки в утробу, а в ней была почти половина - обычная матросская норма в подобных случаях.
'Да уж, несмотря ни на что, Энди своих навыков не потерял', - уважительно крякнул я, мне самому так уже не научиться.
Мирра почему-то решила последовать его примеру, но поперхнулась, закашлявшись и судорожно пытаясь вздохнуть. Глаза у нее наполнились слезами, и она сослепу умудрилась смахнуть со стола почти полную бутылку.
Энди, проявив невероятную ловкость, подхватил емкость уже у самой палубы, причем из нее не пролилось ни капли. Я взглянул на Амбруаза: наливай. Тот истолковал мой взгляд правильно, налив каждому, но на это раз уже почти символически. И правильно, собрались не для пьянки.
- Друзья, - обратился я ко всем. Затем, подумав, поправился. - Братья!
- И сестры! - хихикнула Николь от моей груди, куда я ее прижимал.
С сестрами, пожалуй, она немного погорячилась. Саму ее, по понятным причинам, назвать сестрой никак не могу, а Мирру язык не повернется. Я знаю Энди уже много лет, причем знаю как смелого парня, не боящегося выйти одному против трех, ночью, на ножах. И что я вижу теперь? Ну выпил человек, причем выпил так, как будто в любой момент кружку с ромом у него отберут. Так после этого еще и вжал голову в плечи, ожидая затрещины! Именно от Мирры. Ну и какая она мне после этого сестра? И потому я повторил:
- Братья!
Мне нравилось стоять вот так, перед своей командой, преданной мне до последнего вздоха, прижимая к себе девушку потрясающей красоты. Хотя, возможно, ром ударил в голову больше обычного, после всех тех волнений, что пришлось пережить, когда казалось, наша гибель неизбежна.
- Считаю, что Создатель недаром привел нас сюда, - обвел я свободной рукой пространство вокруг себя. - Когда-то здесь обитали Древние, и необходимо лишь хорошенько все осмотреть…
Я сделал многозначительную паузу, как будто стоит нам только вступить на землю, как груды сокровищ падут к нашим ногам.
- Родриг, спустить трап, - распорядился я, видя, что с сэндвичами покончено, а люди с нетерпением на меня поглядывают. - Все желающие могут отправиться на поиски сокровищ.
- А ты, Люк, разве не отправишься на их поиски? - поинтересовалась у меня Николь.
- Нет, милая, свое сокровище я уже нашел, - видя, что всем уже не до нас, я прижал девушку к себе еще крепче. - Да и на корабле должен кто-то остаться, на всякий случай.
'Желательно, чтобы навигатор Брендос тоже остался. Вдвоем с ним, в случае необходимости, мы сможем поднять 'Небесный странник' в воздух и даже управлять им. И еще, останься он, и у меня появится возможность оставить его одного на некоторое время на мостике. Мне необходимо Николь объяснить кое-что очень важное, и для этого необходимо спуститься в каюту и остаться наедине'. Что именно объяснить я еще не придумал, но Николь и сама поймет все без слов.
- Мешки все взяли? - крикнул я вслед веселой гурьбе, что представляла собой сейчас спускающаяся по трапу команда моего корабля.
Однажды, в поисках сокровищ Древних, он мне очень помог, мешок наполненный другими мешками, и даже спас жизнь. Так что слова мои были не совсем шуткой или иронией. Затем посмотрел на стол, и мне почему-то вдруг захотелось немного выпить за то, чтобы удача горячо поцеловала всех их в поисках сокровищ. Взял бокал в руку и уже потянулся за бутылкой, когда вдруг услышал от Николь:
- Не надо, Люк. По-моему, тебе уже достаточно.
И я послушно поставил бокал на импровизированный стол: сам чувствую, что будет лишним.
- Капитан, может быть, отдохнете? Ночка задалась еще та.
Вопрос задал навигатор Брендос. Он, впрочем, как и Аделард, не соблазнились поиском чудесных вещей, действительно остались на борту. Я взглянул на него. Брендосу досталось не меньше, возможно, даже больше, ведь когда все началось, он уже успел отстоять свою вахту.
- Идите, отдохните, Рианель, мне сейчас не уснуть. Кстати, Аделард, если есть желание, поспите тоже.
Навигатор не стал возражать и, кивнув, направился в свою каюту. Вслед за ним скрылся в дверях, ведущих в матросский кубрик и Аделард.
После того, как я выключил фонарь, мы остались в полной темноте. И лишь оттуда, что в незапамятные времена было причалом, раздавались азартные голоса и виднелся свет от такого же фонаря, что был и у меня в руках.
'Лард свой отдал на время поисков. Да и чего его жалеть, он вечный', - подумал я, прижимая к себе девушку и ища ее губы своими.
Поцеловав раз, другой, я поинтересовался:
- Николь, а ты почему не пошла вместе с другими?
Чего уж тут, любая, оставшаяся после Древних вещь, самая что ни на есть безделушка, имеет немалую ценность. Либо из-за своей тонкой работы, либо потому, что обладает какой-нибудь чудесной особенностью.
- Ты же знаешь, Люк, как мне тяжело в таких местах, - Николь вздрогнула.
Отлично знаю, милая. Хорошо помню, как ты вела себя в подземельях Гаруда.
Чтобы дать понять, как хорошо понимаю, я поцеловал ее еще дважды. Затем, найдя ситуацию вполне подходящей, в очередной раз попытался выведать у нее то, от чего она обычно ловко уклонялась.
- Николь, может быть, расскажешь хотя бы часть из того, что мне хотелось бы знать.
А знать мне хотелось многое. И, прежде всего: куда она так внезапно и надолго исчезала, что я уже было решил, будто потерял ее навеки. Мне ведь о ней почти ничего не известно: кто она, откуда. Конечно, от этого Николь нисколько не менее мне дорога, и все-таки, хотелось бы знать хоть что-то. Обычно она отшучивалась, утверждая, что всему свое время. Так может быть, оно уже наступило? Сейчас, когда мы чувствуем себя единым целым? Увы.
- Еще не время, капитан Сорингер, - услышал я от нее в очередной раз. - Все, что я могу тебе сказать: в моей жизни нет другого мужчины, не было его раньше, и очень надеюсь, что и в будущем он не появится.
Только почему-то вздох у нее был тяжелым, как будто все перечисленное для нее непосильная ноша. Такая она и есть, моя Николь.
- Ты лучше поцелуй меня еще разок.
Да хоть тысячу, милая.
Когда я в очередной раз от нее оторвался, почувствовав, как дрожат у нее губы, Николь неожиданно рассмеялась.
- А если тебе хочется что-нибудь узнать о Древних, почитай свою замечательную книгу. - и она прыснула снова.
С берега раздался ликующий вопль Мирры, и в темноте заметался луч второго фонаря, а вслед за ним и еще одного.
'Они там что, целый склад фонарей обнаружили?', - удивился я, глядя на приплясывающую от радости девушку.
Глава 8
Такой тесный мир
Люди вернулись на корабль все как один с довольными лицами. Они весело переговаривались между собой, мол: не было бы счастья, да несчастье помогло - не появись альвендиец, и не устрой он за нами такую упорную погоню, мы бы никогда не оказались здесь, и ничего бы не нашли. Каждый из них по очереди подходил к столу, и выкладывал на него то, что ему удалось обнаружить в руинах. Что ж, сейчас начнется дележка, и мне, как капитану, положено четверть из всех этих найденных вещей. Причем выбирать я должен первым.
Я внимательно осмотрел все диковины Древних. Фонарей больше не оказалось, но и те два, что удалось найти, были большой удачей. Особняком лежал предмет, на который Родриг Брис поглядывал с явным вожделением.
'Не волнуйся, Род, он будет принадлежать тебе по праву. Думаю, даже мысли ни у кого не возникнет потребовать себе то, что очень тебе нужно, и чем ты будешь пользоваться ежедневно'.
С подобной вещью сталкиваться мне уже приходилось: на 'Орегано' у корабельного боцмана была именно такая. Это инструмент, вернее, целое собрание инструментов, причем настолько разнообразных, что поневоле диву даешься, как Древние умудрились собрать их все в такой с виду неказистой железяке.
Если раскладывать ее особенным образом, то по очереди обнаруживаются пила, долото, тесло, сверло, нечто вроде топора, ножницы по металлу, угольник, лекало, рубанок, к слову изменяемого от плоского до нескольких профильных. Наконец, рашпиль, и это далеко еще не все. И все это богатство не имело ни малейших следов ржавчины, не требовало правки или заточки, как не будет требовать их после многих лет использования. И что самое удивительное, весь этот набор инструментов поместился в предмете, ненамного превышающем размеры топорища для не самого большого топора.
- Держи Родриг, твое по праву, - придвинул я к нему это чудо.