Но у него вечно что-то шло наперекосяк. В райкоме комсомола все занимались исключительно болтовней, мелко интриговали, но и росли как-то, шагали все выше и выше – в обком, в ЦК… А он так и оставался в низовом звене, никому не известный комсорг.
И вот прилетел он сюда, надеясь вскоре возвратиться с триумфом – космопроходец, герой, освоивший чужую планету, чтобы из Дальнего Космоса грозить империалистам. Тут уж точно без "Золотой звезды" не останешься! И снова ему не везет… Дорога назад закрыта. Нету больше ни СССР, ни ЦК КПСС, ни дорогого товарища Леонида Ильича… И опять Юра Семенов в полном дерьме.
Бывший комсорг зарычал, ударил кулаком по откидному столу. Тот не выдержал, вернулся в первоначальное положение – заподлицо со стенкой жилого модуля.
– Надо, надо решиться! – проскулил Семенов. – Другого шанса не будет!
И пусть молва о нем пройдет не по стране победившего социализма, а по маленькой колонии, но это же только сперва… Дойдет весть и до Земли, и миллиарды коммунаров восславят его, безвестного комсорга. Свобода информации…
Юра вынул из куртки бластер, позаимствованный в чьем-то коттедже, боязливо снял с предохранителя, навел на стену.
– Пора! – выдохнул он.
Поставив на предохранитель, он сунул оружие за пояс и двинулся на дежурство. Сегодня его очередь бдеть в дозоре на воротной башне, его и Васнецова. Бывшего "лядовца" Кузьмичев не оставляет одного…
– Обойдемся и без вашего доверия, товарищ полковник, – прошептал Семенов.
Кончился красно-голубой день, настала ночь. На дворе было тепло, но не душно – свежий ветерок с океана сгонял испарения, донося запахи соли и йода. Справа светились окошки главного здания, дальше лежали темные кубики коттеджей.
"Я тоже буду жить в таком домике!" – подумал Семенов с улыбкой и хорошо приложился к фляжке.
– Все будет хорошо, – пробормотал комсорг, – все будет просто отлично!
Он воровато оглянулся и подтащил полу куртки ко рту, заговорил в стержень коммуникатора, выглядывавший из кармана:
– Вызываю Вильгельма ван Гроота!
Коммуникатор пискнул, и программа ответила монотонным голосом:
– Не имею информации о названном абоненте. Возможно, вы имели в виду ван Гроота, планетарного координатора?
– Да, да!
– Соединяю…
Через один удар сердца послышался раздраженный голос:
– Слушаю! Говорите скорее, батарея разряжается!
– Меня зовут Юрий Семенов, я нахожусь в стане Кузьмичева, но разделяю ваши идеалы коммунизма! Я могу открыть вам ворота города…
– Когда? – выпалил Вильгельм.
– М-м-м… Давайте сейчас!
– Вы меня не обманываете?
– Я ваш!
– Хорошо… Мы выходим!
– Жду.
Семенов задышал, унимая заполошный стук сердца. Он это сделал!
– Нет еще, – поправил сам себя комсорг, – не до конца…
Поднявшись на башню, он заглянул в наблюдательный пункт. Васнецов был там – сидел перед пультом, посматривал на экраны.
– Привет, – сказал Семенов, стараясь быть веселым.
– Здорово, – кивнул Васнецов, не отрываясь от экранов. – Вроде зашевелились нормалы… Гляди!
Семенов сделал два шага непослушными ногами, вытер о брюки потные ладони, нащупал удобную рукоятку бластера. Страшно-то как, господи! Ну, не будем поддаваться страху. И отринем поповские бредни… При чем тут какой-то господь?
Вытащив оружие, Семенов большим пальцем снял предохранитель, вытянул руку, и… Позыв к тошноте едва не согнул его. Надо, Юра, надо!
Негромкий выстрел угас, погуляв по комнате слабеньким эхо. Голова Васнецова упала на пульт, в затылке ее чернел прожженный канал. Вот теперь конец…
Звонок коммуникатора до того перепугал Семенова, что он едва не закричал.
– С-слушаю, – выдавил он в микрофон.
– Мы на подходе, – осторожно сказал Вильгельм.
– Я нейтрализовал дежурного, подходите быстрее!
– Да мы уже рядом!
– Тогда я открываю ворота.
Найдя нужную клавишу, Семенов надавил на нее и чуть не заорал снова – палец измазался в капле крови.
* * *
Створки ворот распахнулись, пропуская бывших хозяев Космограда. Комсорг вышел навстречу, громко представляя себя:
– Это я, Семенов!
– Человечество вас не забудет, – с пафосом сказал Вильгельм и тут же отдал команды своим: – Джо и Симода – занять башню! Группе Владека – пройтись по всему периметру! Остальные за мной!
Человек пятьдесят вооруженных людей затопали к цитадели, оттесняя Семенова в сторону. Далеко впереди ярко вспыхнул луч лазерника, раздался чей-то крик. Заблистали импульсы, прочертили темноту плазменные струи.
– Быстрее! Кузьмичевцы отходят к цитадели! Надо их опередить!
Это нормалам не удалось – уцелевшие дозорные по команде отступили к цитадели и закрыли за собой ворота. Верха темных стен расцветились вспышками выстрелов.
– Окружить! – надсаживался Вильгельм. – Никого не выпускать! Утром я с ними разберусь.
К нему подскочил молодчик в одних штанах и большом круглом шлеме.
– ТВЗ стоит рядом! – доложил он. – Может, попробуем?..
– Не стоит, – решил координатор, – только позаражаем все радиацией… Курт и ты, Адриано, проводите меня. Выпустим узников из главного здания!
Нормалы дружно поддержали почин командования.
Через пять минут двери убежища были открыты, колонисты начали выходить на свободу. Но не слез благодарности дождался координатор, а негодования масс.
– Убийцы! – кричала маленькая женщина с ребенком на руках.
– Мало им людей, так они еще и животин замучили, изверги!
– Они ни в чем не виноваты! Это мы первыми начали!
– А вы все никак не успокоитесь? Мало вам трупов?!
– Вас обманули! – пытался перекричать толпу Вильгельм, но лишь повысил градус ярости.
– Это ты нас обманывал! Кто постоянно твердил, что на нас нападут? Что надо готовиться к отражению атаки? А?! Не твои слова, скажешь?!
– А вы чего смотрите?! Вы, молодые, здоровые, красивые! Посмотрите на свои руки – они в крови! Вы вовек теперь не отмоетесь!
– Да нас самих убивали! Вы чего?!
– Так вам и надо, балбесам! Что, гормоны взыграли? Силушку захотелось показать? И как тебе? Не саднит в заднем месте после пинков?
Вильгельм озверел. Он зарычал, стреляя из бластера под ноги колонистам:
– Все назад! Быстро! Загоняйте их обратно, что стоите?
– Да мы и сами уйдем, придурок планетарный!
Жители города-колонии скрылись в дверях, и бойцы-нормалы с грохотом захлопнули их.
Шепотом ругаясь, Вильгельм широко пошагал прочь. Остановился. Постоял, потоптался, оглянулся на Семенова.
– И как вам мои люди? – спросил он, кривя лицо, словно собираясь рассмеяться. Или заплакать.
– Люди как люди, – пожал плечами Семенов. – Они ко всему привыкают. Я знаете что думаю? Сейчас главное здание – это цитадель.
– Вы правы, достославный предок. За мной!
Комсорг поспешил следом, молясь, чтобы все кончилось, и поскорее.
Далеко за городом занялся красный рассвет.
– Мы пришли! – сказал Вильгельм, сбивая мысли Семенова.
Юра увидел в серых сумерках квадратную площадку, посреди которой стоял большой аппарат, похожий на летающую тарелку метров сорока в диаметре. "Тарелка" стояла на телескопических опорах, из открытого люка до земли тянулся блестящий трап.
– Это планетарный бот, – небрежно сказал Вильгельм. – На нем установлены две ПМП, то есть противометеоритные пушки, носовая – вверху и кормовая – внизу. – Хихикнув, он добавил: – Воспользуемся кормовой! Прошу!
Робея и восторгаясь, Семенов взошел по трапу на самый настоящий космический корабль. Координатор провел его в рубку и молча указал на кресло перед пультом. Комсорг осторожно занял указанное место.
– Начать тестирование систем корабля! – строго объявил Вильгельм.
Семенов подумал: кому он это говорит? Но тут откуда-то из-под пульта донеслось:
– Тестирование начато. Все системы функционируют нормально.
– Активировать двигательные системы!
– Выполняется…
– Кораблю – взлет!
– Не была осуществлена продувка…
– К черту продувку! Взлет на антиграве!
– Выполняется…
Что-то загудело внизу, корабль еле ощутимо качнулся.
– Отрыв. Все идет штатно.
– Перехожу на ручное управление! Активировать кормовую ПМП!
– Корабль находится в атмосфере…
– Немедленно!
– Повторяю: корабль находится в атмосфере. Полный программный запрет не позволяет активировать ПМП.
– Черт бы вас всех взял! Планетарник, атомно-импульсный, протестирован?
– Аварийный планетарный ядерный двигатель готов к запуску.
– Вот и замечательно! Факел из планетарника сработает не хуже ПМП! Ха-ха-ха!
На обзорном экране Семенов увидел Космоград сверху – заключенный в пятиугольник периметра, город не поражал размерами. Так, средний колхоз…
– Вот она, цитадель! – проворковал Вильгельм.
Под днище планетарного бота вплыла крепость в крепости.
– Управление планетарными – на пульт!
Вильгельм пробежался по клавишам и прокричал тонким голоском:
– Накрываю цитадель одним импульсом!
Дрожащий палец координатора потянулся к красной кнопке стартера, как вдруг чистое небо в обзорном экране заместилось огромным серебристым шаром, уж никак не меньше сотни метров в поперечнике.
– Смотрите! – пискнул Семенов.
– Что? – очень удивился Вильгельм. – Что они тут делают? Какая наглость – вторгнуться без предупреждения в атмосферу земной планеты!
– Кто это? – громко прошептал Семенов.
– А ты что, сам не видишь? – нахмурился Вильгельм и переморщился. – Ах да… Вескусиане явиться изволили, их корабль. Вескусиане – это такие негуманоиды с планеты Вескус. Их еще прозывают себумами… Что им тут надо?
Семенов хотел предложить координатору связаться с вескусианами-себумами, дабы узнать цель их прилета, но не успел – на борту шарообразного звездолета образовалось черное круглое зияние, и поток радужного пламени ударил по десантному боту, испаряя земной планетарник, сдувая облачко быстро твердевших капелек расплава.
Часть третья. "Чужие"
Глава 1. Вторжение
Планетарный бот завис над цитаделью, как крышка гроба.
В сегментированном днище развернулась диафрагма, скрывавшая дюзу ЯРД, растворила черное отверстие – дуло пистолета, который вот-вот выстрелит, норка кобры, изготовившейся нанести смертельный укус…
Кузьмичев молча смотрел вверх, а в голове вертелись обрывки суматошных мыслей:
"Шарахнет – мало не покажется!"
"Вот как это бывает…"
"Главное в жизни – это красиво умереть!"
"Неужели все? Так мало…"
А потом ярчайший сноп радужных лучей, полыхнувший откуда-то сбоку, сдул планетарник, словно тот был соткан из тумана, размел в пепел, в пар. Сверху упали грязными снежинками, запорошив волосы, спекшиеся крошки биокерамики.
Механически отряхнув шевелюру, Георгий медленно, будто заново привыкая к возможности быть живым, повернулся к западу.
Там, наполовину скрытый кубом энергостанции, висел огромный шар, метров ста пятидесяти в поперечнике. По его блестящей поверхности тянулись – параллелями и меридианами, окружностями и многоугольниками – паутинные линии швов, торчали какие-то решетки, сопла, антенны.
– Это вескусианский корабль! – воскликнула Лида. – Но почему они помогли нам?
– Да кто вам сказал, что они помогали нам? – вымолвил полковник.
– А кому ж еще?
– Себе! Не высовывайтесь, а то и нас в распыл пустят…
Таясь, Кузьмичев пробрался к наружной стене, над которой нависал решетчатым зонтом параболоид локатора. Здесь господам прищельцам не разглядеть граждан СССР…
Серебристый шар повисел немного, словно раздумывая – лететь ему дальше или не стоит? – и медленно двинулся прочь, на запад. По дороге вескусианский корабль, как бы мимоходом, спалил все коттеджи – дома проваливались внутрь себя от жара, складывались и расползались грязно-белыми потеками, схожими с наледями.
Двумя импульсами звездолет подсек общежития, выплавив, расплескав их цоколи, и здания грузно осели, распадаясь по этажам, громоздя кучи конструкций, оплывавших, застывавших по краям мутными сосульками, напускавших лужи перекипевшей органики.
Описав круг, корабль уплыл на запад, склоняясь к океану.
– Смотрите, там еще один! – воскликнула Алла, указывая на юг.
И в самом деле – шаровидный корабль, однотипный тому, что рушил Космоград, лениво проползал над океаном, напоминая аэростат.
– Сейчас самый момент говорить: "Нам конец!" – мрачно сказал Алехин.
– Чего ж не говоришь? – усмехнулся Георгий.
– Уродился таким… У меня большой резерв надежды.
– Ну, не знаю, как там насчет надежды, а вот мой резерв удивления давно иссяк. Что это за воздушные шарики и какие дела вообще творятся, ты мне можешь объяснить?
– Мы такие "шарики" изучали в ВШК, – проговорил Антон, нервно потирая ладони, – на парах по ксенологии. Следуя классификации самих вескусиан, над городом отметился средний скаут, разведывательный корабль без мощных систем вооружений… Ну, вескусиане – это официальное название, для дикторов. Звездолетчики называют обитателей Вескуса себумами – сокращенно от выражения "серо-буро-малиновый". Нас за такие словечки преподы наказывали – негоже, мол, чваниться антропностью, надо уважать братьев по разуму, пусть даже негуманоидов… А на хрена мне такие братья? Себума больше всего смахивает на гигантскую голотурию – склизкий такой кожаный мешок, будто жиром обмазанный, и отовсюду выросты торчат, вроде щупалец. Обнимешь такого братца – два дня отмываться будешь…
– Ясненько… И какого хрена они тут делают?
– Как что? Осваивают Водан! Себумы всегда действуют по одной и той же методе – для начала посылают на планету, которую избрали для колонизации, пару-другую скаутов, вроде этих. Если местное население против, прибывают корабли помощнее, и такую биозачистку устраивают, что даже хоронить бывает некого – сплошной пепел и шлак…
– Это только слухи, – неуверенно сказала Кастырина.
– Если бы… – вздохнул Алехин. – Ты слышала о цивилизации лхалл? О ней даже большие спецы не любят говорить, потому что такой расы больше нет, себумы истребили всех лхалл, а обе их планеты заселили. Земная администрация что-то такое полепетала под лозунгами: "Не убий!" и "Мирам – мир!", и тема была закрыта…
– Насколько я помню, – сухо проговорила Лида, – лхаллы погибли в ядерной войне, которую сами же и развязали. "Ядерная зима" доконала последних из них…
– …И практичные вескусиане, скорбя о неразумных лхаллах, – подхватил Антон, – заселили выморочные миры! Я тоже слышал эту сказочку. А потом получил доступ к закрытой информации и такого насмотрелся…
– Ты мне лучше скажи, – вмешался Кузьмичев, – чего ждать от них здесь и сейчас?
– Так я ж говорю – колонизации! Себумы приступили к терраформированию Водана.
– Чушь! – воскликнула Лида. – Се… Вескусианам отлично известно, что эта планета принадлежит Земле!
– И что? – иронично улыбнулся Алехин. – Земля пошлет сюда свой флот, чтобы защитить наши задницы?
– А как же?! – изумилась врачиня.
– А никак! – отрезал Антон. – Эти долбаные политики сочинят еще одну сказочку и расскажут населению на ночь! Да и как они тебя защитят? Чем? Ты хоть видела наши боевые корабли? Да себумы по этим лоханкам даже стрелять не станут – из жалости! Хотя как раз жалости у них нет. Себумы не просто негуманоиды, они бесполые, холодные и бесчувственные, как осьминоги. Ты спрашивал, чего нам ждать? – обернулся звездолетчик к Кузьмичеву. – Скоро сам увидишь! Покрутятся эти скауты и пошлют сообщение на Вескус – все, мол, хорошо и даже лучше, океан у берега мелкий, теплый, отличное место для лагун! Можно плавать и нырять до посинения, вволю размножаться почкованием и в охотку испражняться в рыбьих садках – мальки жиреют от себумских какашек… И прилетит к нам сюда здоровенный транспорт, и полезет из него техника и себумы-рабочие, и начнутся у них трудовые будни. Только вот порадоваться за братьев по разуму нам уже не удастся, нас к тому времени истребят, как вредителей сельского хозяйства!
– Ну, мы попали, командир… – протянул Переверзев, стягивая берет на лоб и задумчиво почесывая в коротко стриженном затылке.
– Не мы одни! – крикнул, подбегая, Виштальский. – Кузьмич! Они сюда идут. Все!
– Кто – все?
– Нормалы!
Полковник, не торопясь, прошелся по верху стены над воротами – парапет прикрывал его по грудь.
Большая толпа народу приближалась к цитадели. Сверху узнавались недавние бойцы, оставшиеся без главнокомандующего, распыленного залетными себумами.
Жители Космограда собирались перед воротами цитадели, сбивались в кучу, топтались, поглядывая вверх, на стену. Было такое впечатление, что они и сами не знали, зачем сюда пришли и что им тут делать.
Георгий быстро спустился и открыл ворота, отмахиваясь от встревоженного Переверзева. Он вышел в народ, и по толпе прошел ропот. Прошел и стих.
Кузьмичев молча ждал. Они к нему пришли? Пришли. Послушаем, что скажут…
Вперед протолкался осанистый старец с роскошной седой бородой и усами, здорово похожий на Деда Мороза.
– Илларион Матвеич я, – представился старик, – старший ксенолог. Все меня кличут дедом Ларионом.
– Тогда я – Кузьмич, – отрекомендовался полковник.
– Ты уж не гневайся, Кузьмич, – проговорил дед Ларион, маскируясь под древнего старпера, хитрована из деревни, – на этих обалдуев, что встретили вас не цветами, а огнем. Они уже понесли наказание, высшую меру, так сказать… А в город их Семенов пустил, из ваших, мы тут ни при чем.
– Знаю уже, – буркнул Георгий, – доложили. Семенов всю жизнь себе хозяина искал, я его к ноге не пустил, так он решил перед Вильгельмом… Кстати, где эта сволочь мелкая?
– А они оба были в боте.
– Ну, тогда большое спасибо себумам, хоть какая-то польза от них.
Дед Ларион посуровел.
– Да какая уж там польза… – проворчал он. – Теперь сгинуть могут все – и вы, и мы. Себумы наших законов не чтут, у них свои понятия. Они – чужие! Вон, гляди, что они сделали с нашими домами. Где б мы все были, не запри ты нас в главном здании! Мне почти сто сорок, но я не знаю, как быть и что делать. Ты – воин, ты в этом разбираешься. Назвался комендантом города-колонии? Назвался.
А мы выбираем тебя координатором планеты Неогея! Или тебе больше по нраву название Водан? Как скажешь, так и будет. Ты победил нас, и мы верим, что никому, кроме тебя, не одолеть себум. Владей нами! Приказывай.
Толпа одобрительно загудела. Кузьмичев оглядел обращенные к нему лица. Далеко не все были согласны с дедом Ларионом. Кое-кто отводил взгляд или опускал его долу, гневно алел щеками, закусывал губу и сжимал кулаки, но коллективный разум подавлял самых норовистых и брыкливых – люди выбрали вожака и готовы были идти за ним.
– Я согласен, – сказал Георгий, переждал шум и продолжил: – Но учтите – я никого не собираюсь уговаривать. Никого не буду просить дважды. Я не намерен терпеть разгильдяйство, лень, чей-то гонор или глупое упрямство. Ясно?
– Ясно! – крикнули из толпы. – Ты говори, что делать!
– Эвакуироваться.
* * *