Держа в руках тяжелые лучевики, они ворвались в корабль через пролом, устроенный Раджабовым, скользя по растопленным плиткам перекошенного пола, перепрыгивая высокие комингсы, попадая под "остаточный" душ из капель металла.
– Цель с запада! – крикнул Виштальский.
Второй скаут спешил на выручку первому со стороны гор. Он шел на высоте километра и скорость развивал приличную.
– Оба танка – в зону камуфляжа! Захват цели!
– Есть захват!
"Огр", наперегонки с песчаным танком, ворвался под защиту фантоматов и затормозил. Теперь вокруг сбитого скаута не было ничего подозрительного.
Второй корабль себум стал притормаживать, начал снижение…
– Пуск!
Со свистящим громом, отбрасывая тучу пыли, заволокшей весь объем, закамуфлированный модулем, взлетела ракета, уносясь к скауту.
– Пуск!
Вторая и последняя С-75 взвилась к небу, прошивая теплый воздух десятиметровой иглой. И воткнулась в полуторастаметровую "игольницу".
– Попали! И… Попали!
Попадания сопровождались роскошными взрывами – обе решетки скауту выбило вместе с кусками обшивки. Себумы открыли огонь по всем азимутам – висловатые ручейки плазмы, кинжальные лучи лазеров били в землю, вырывая оплавленные воронки. Но вскоре огонь прекратился, ибо кончался сам полет – скаут стремительно летел вниз, медленно переворачиваясь в воздухе, и рухнул неподалеку от сбитого собрата, зарываясь в неглубокий кратер, – тонны выброшенного грунта полетели клубящимся кольцом. Грохнул взрыв, дым и пламя поднялись венцом над вздыбленной почвой.
Толчок был так силен, что даже "Шилки" подскочили на своих гусеницах и пару раз присели, качаясь на амортизаторах. Люди попадали в пыль, но продолжали радостно вопить.
Кузьмичев первым сорвался с места. Вскочив на краулер, он понесся к сбитым скаутам. Тот, что сверзился с километровой высоты, зачищать смысла не было – ничто живое не могло бы уцелеть при таком ударе.
От скаута осталось лишь верхнее полушарие, а нижнее расплылось по грунту, рассыпалось, разлезлось, мешая живую органику с неживой, лопаясь по швам, выдавливая в трещины мешанину из рваных труб и кабелей, мятых плоскостей, мелко покрошенного оборудования.
Накинув шлем, Георгий поспешил к оплавленному пробою в борту скаута, сбитого первым.
Корабль лежал, перекосившись, и пол в отсеках стоял дыбом. Скребя башмаками по теплым еще натекам, уворачиваясь от сталактитов застывшей органики, Кузьмичев пробирался по следам Переверзева и его ребят. Слава богу, ни одного убитого он пока не встретил. А вот дохлых себум хватало – почти все были раздавлены в момент прецессии, но кое-какие особи пускали отвратного вида жижицу из пулевых отверстий и каналов, прожженных лучеметами.
Вдалеке глухо зачастил "калашников". Ага, не вся еще вражья сила добита! Георгий перелез остаток переборки, проплавленной аннигилятором, и очутился в кольцевом коридоре. Шагая у выпуклой стены, чтобы не поскользнуться на перекошенном полу, полковник одолел метров пятьдесят, пока не увидел впереди серые фигуры в серебристых шлемах. Фигуры метались по обширному залу, заглядывая в закутки, изредка пуская короткую очередь из автомата или бласт-импульс.
– Переверзев!
– Тута мы! Как дела, командир?
– Сбили.
– Ура-а-а!
– Хватит урякать! У нас еще дел – начать и кончить. Ну, что тут?
– Да вроде как рубка… Мы обошли весь корабль, только в нижних отсеках не побывали, где двигатели, и в самых верхних. Я туда Сегаля отправил, пусть наведет порядок.
– Ясненько…
Пискнул коммуникатор и спросил голосом Алехина:
– Координатор, вы где?
– Координатор находится в рубке вражеского корабля и обозревает окрестности на остатках панорамного экрана.
– Не уходите, координатор! Разговор есть.
– Мухой!
– Лечу!
Антон не заставил себя ждать – ворвался в рубку в компании пяти молодых парней из "нормалов".
– Координатор! – воззвал Алехин. – Тут у них должна быть десантная палуба, а на ней – космоистребители.
– Такие тупоносые, с толстой кормой? – уточнил Переверзев.
– Да, да!
– Типа примятых кулечков с семечками…
– Точно!
– Это выше. По пандусу наверх и направо. Там чисто.
Алехин заспешил наверх, оглядываясь, чтобы убедиться – координатор топает следом. Координатор топал.
Десантная палуба оказалась помещением обширным, но с низким потолком. Впрочем, его высоты хватало, чтобы разместить шесть машин – приплюснутых по продольной оси конусов с тупыми носами. Никаких колпаков-фонарей на машинах не было, только едва заметный абрис люка и щели визиров. Сзади чернели раструбы больших дюз, похожих на ведра, и маленьких, со стакан величиной.
– Красивые машинки… – протянул Виштальский, вырываясь вперед.
– Капитан, и ты тут?
– А как же? Куда ж вы без меня… Антон, я чего-то никак не дотумкаю… Вы ж говорили, это космоистребители. А почему они тогда обтекаемые? В вакууме-то хоть в кубиках летай, хоть в шариках!
– А это не пустотники, Марк, это космоатмосферники. Они и там, и там могут сражаться, в обеих средах… Координатор! Знаете, чего я хочу? Забрать все эти машинки!
– Бери! – сделал широкий жест Кузьмичев. – Дарю. А тебе зачем?
– Так у нас же ни одного бота не осталось, даже самого завалящего, ничего вообще, чтобы до звездолета добраться.
– А на этих ты сможешь долететь до этой своей… до "Зари"?
– Ну да!
– Здорово… Так ведь тогда можно женщин и детей эвакуировать на Землю! Так?
Алехин замялся.
– Не совсем… Мы уже второй год ждем корабль с Земли. На "Заре" Д-камера полетела, а резервной там нет. Ходить на "Заре" можно, но в гиперпространство ей не уйти.
– Ясненько… Но все равно здорово. Иметь под боком почти целый звездолет… Может пригодиться. Так, а это, как я понимаю, тоже летуны?
Здоровяки, пришедшие с Алехиным, заулыбались и подтянулись, глядя на Кузьмичева с величайшим почтением – на их глазах этот человек сбил два скаута подряд.
– Они самые.
– Ладно, пилотируйте… Кстати, они хоть вооружены, эти твои космоатмосферники?
– А как же! На каждом по два пакетных лазера-гигаватника и по паре энергосборников к ним.
– Гига? Это круто… Вот что, вы их выводите, полетайте тут, постажируйтесь маленько… минут пять, и мне звякните насчет полной боеготовности. А я пока колониальным транспортом займусь. Нельзя ему дать улететь!
– А такая махина быстро и не улетит. Три часа пройдет, пока она только из стационарного состояния выйдет.
– Ты меня успокоил. Ну ладно, голуби, летите. Переверзев! Хватай своих, пойдемте шороху наведем на бережку.
– Это можно! – оскалился старший сержант.
Послав десантуру вперед, Кузьмичев задержался. Ему хотелось глянуть на космоистребитель изнутри.
Алехин недолго копался, договариваясь с люком, чтобы тот раскрылся, и уговорил-таки. Крышка откинулась вверх, в тесной кабине зажегся тусклый зеленоватый свет. Приборы на дуге пульта присутствовали, правда, не совсем понятные, а вот остальное…
Во-первых, вместо кресла перед пультом в полу имелась полусферическая выемка со многими отверстиями на манер дуршлага. Во-вторых, вместо штурвала наличествовали три глубокие дыры на выдвижной консоли. Для себум с их щупальцами это, возможно, и было удобно, но для хомо сапиенсов – не очень.
– Да-а… – вымолвил Кузьмичев. – И как ты собираешься рулить в этой шумовке? Что ты собрался совать в эти дырени? Все пять выступающих членов? Пожалей хотя бы один, тот, что посередке торчит.
Алехин широко улыбнулся.
– Сберегу! Тут биоточное управление, почти все как у людей. Сходство есть. Конечно, лучше бы все это отформатировать под нас…
– Вот и форматируй. Суток хватит?
– Вполне!
– Действуй.
– А вы как же?
– А мы сухопутными силами обойдемся, ВВС нам потом пригодятся…
Глава 4. На орбите
1
Издали колониальный транспорт более всего напоминал юрту в степи – это был не шибко высокий цилиндр с километр диаметром, кверху плавно переходивший в тупой конус. Но вот вблизи аналогий с юртой не возникало, уж больно велики были размеры корабля. И просто не верилось, что подобную массу вообще возможно оторвать от поверхности и забросить в небеса – это ж какую силищу надо приложить! Какую прорву энергии использовать!
Кузьмичев лишь головой покачал: привыкай, предок. Тут и не такие дела творятся…
В гуле вездехода Георгий расслышал кряхтенье – это с заднего места привставал дед Ларион.
– Вот заразы! – энергично выразился старший ксенолог. – Стартовать удумали! Погляди, координатор, – все трапы подняты!
– Алехин говорил, что для перевода из стационарного состояния кораблю потребуется часа три.
– Правильно глаголил Алехин! А когда себумы затеяли подготовку к старту, он не сказал? У меня такое ощущение, что с того самого момента, когда мы сбили скаут! Себумы, полковник, геройствовать не любят, это неэффективно!
– Ничего… – зловещим голосом протянул Виштальский, втиснувшийся на заднее сиденье вместе с дедом Ларионом и Ворониным. – Мы им покажем оптимальную эффективность… Аж жарко станет!
– Это мысль, – по-своему понял капитана полковник и потянул стержень коммуникатора: – Раджабов!
– Я!
– Ты далеко от транспорта?
– Метров двести.
– Подойди поближе и подрежь кораблю опоры… с левого или с правого борта. В общем, с того, который к нам ближе! Приступай!
– Есть!
Транспорт между тем засиял зелеными огоньками по всей окружности.
– Это готовность к старту!
– Джафар!
– Уже!
Сработала система прозрачности вездехода, и колпак резко потемнел, пригашивая полыханье аннигиляции. "Огр" развернулся на месте, подрезая сразу десятка полтора посадочных опор.
Усиленные "лапы", толщиной с колонну Большого театра, падали с глухим звоном. Колоссальная "избушка на курьих ножках" плавно накренилась и телескопические рычаги опор, выдвинутые ближе к центру корабля, приняли на себя дополнительный вес.
Не выдерживая его, они гнулись, со скрежетом пропахивая слоистую кору Стеклянной пустоши. По внешней акустике задолбили звуки, похожие на те, которые издает экструзионная машина.
Транспорт перекосился настолько, что почти задевал краем поверхность. И тут низкий гул прокатился по округе. Корабль задержал падение, выровнялся, вокруг всего основания раздвинулись обтекатели, и Кузьмичев увидел знакомые уже решетки гравитаторов. Они нежно светились голубым, словно покрытые огнями святого Эльма.
– Огонь! – скомандовал Кузьмичев и тут же заорал: – Отставить! Какого хрена там делает вездеход?
Транспортер на шаровом шасси с ясно видимой "четверкой", выведенной на корпусе, проезжал между транспортом и "Шилками", изготовившимися к стрельбе.
– Это вездеход Сары! – подпрыгнул Марк. – Господи, да куда ж ее несет?
"Четверка", видать, надумала быстренько проскочить мимо, памятуя, что транспорт не вооружен, но ее недисциплинированный водитель не учел предприимчивости себум. Борт колоссального корабля с чередой грузовых люков, больше схожих с воротами, поднимался на высоту десятиэтажного дома и плавно загибался в купол.
Как раз на месте загиба раздвинулись пластметалловые шторки, и наружу высунулись гигантские щупальца-манипуляторы автопогрузки, блестящие, членистые, гибкие. Они изогнулись в воздухе вопросительными знаками и быстро метнулись вниз, подхватывая "четверку", опутывая ее.
– Са-ара-а! – завопил Виштальский, вскакивая и колотя руками по прозрачному колпаку.
– А ну сядь! – гаркнул Кузьмичев.
– Там Сара…
– Я уже понял… – быстро вытянув коммуникатор, Георгий сказал: – Вызываю Алехина!
– Алехин на связи.
– Мухой сюда! Себумы взяли заложников и стартуют!
– Ах ты…
Антон не договорил, да и связь прервалась, зато далеко на востоке, над беленькими кубиками Космограда, засверкали шесть точек.
Гул, издаваемый транспортом, опустился еще ниже, переходя в какой-то хтонический зык, от которого все в вездеходе задрожало мелкой дрожью, а у Кузьмичева заныли зубы.
Гигантский корабль медленно оторвался от поверхности, возносясь вверх со скоростью пенсионера-сердечника, поднимающегося по лестнице.
– Яп-понский городовой!
Не выдержав сидения с бездействием, Кузьмичев распахнул сегмент прозрачного колпака и выскочил наружу. Спрыгнул наземь, и тут ему в спину толкнулся Виштальский, сиганувший следом.
– Да что ж это такое? – стенал Марк. – Ах, гады…
Транспорт, по-прежнему медленно и величественно, поднимался к облакам. Открылось необъятное днище – гигантское полусферическое зеркало. Корабль имел фотонный привод.
С глухим посвистом рядом сел космоистребитель. Толстая крышка люка отвалилась вверх, и наружу просунулся встрепанный Алехин.
– Гоша!
Гоше ничего объяснять не потребовалось – метнувшись к боевой машинке, он ужом протиснулся в тесную кабину.
Изворачиваясь, Кузьмичев заметил, как его действия повторили Виштальский, Воронин и даже дед Ларион, рассаживаясь по истребителям эскадрильи.
– Догоняй!
– Есть… – выдавил Алехин. – Ты не думай, командир, что я тебя туристом взял. Видишь три дырки на пульте?
Кузьмичев видел лишь одно черное зияние, два других были заняты – в них, почти по локоть, были засунуты руки пилота.
– Одна свободная! Это чтобы стрелять. Себуме хорошо, а у меня только две конечности. Понял?
– Сыграем траурный марш в три руки!
И Георгий храбро сунул руку в теплое отверстие. Пальцы и ладонь сразу защипало.
– Щиплет? Это биоконтакты. Представь, что целишься!
Кузьмичев добросовестно представил перекрестье прицела, и оно тут же вплыло на обзорный экран, занятый кормой транспорта.
– Только не вздумай сжимать палец! А то стрельнет!
– А почему оно тогда слушается нас, хомо? Мы-то чужие!
– А это как сказать… Эту машинку делали не себумы, а ритты. Есть такая раса. Этим по фигу, кому технику сбывать, только плати!
– Плати? Чем, золотом? Рабами? Мегаватт-часами?
– Терабайтами! Информацией. Ритты большие мастера…
– К черту риттов! Ты мне лучше скажи, что делать с этой бандурой! – Кузьмичев ткнул пальцем в изображение транспорта на экране.
– Надо вывести из строя отражатель! Без него себумам не разогнаться, а без разгона не выйти в гипер. Иначе уйдут!
– Бли-ин… Чего ж ты раньше не сказал? Мы б его "Шилками" раскокали!
– Не додумал… Прости! У меня все мысли об одном – как бы наших выручить.
– Правильные у тебя мысли. А лазером никак?
– Зеркало отразит луч. А пушечек на космоистребителях не ставят…
– И не надо! – решительно сказал Кузьмичев, вынимая руку из отверстия. – Разгоняйся!
– Зачем?
– Разгоняйся, говорю! На таран пойдем. Только не со всей дури бей, а так, чтобы без реанимации выжить можно было.
– Ух ты… – растерялся Алехин. – Вот это здорово…
Не вынимая рук, он вызвал своих ведомых, склоняя голову к плечу, поближе к коммуникатору:
– Слушайте все! Идем на таран. Только помните: наша задача – разбить зеркало, а не истребители. Взяли разгон!
Насела перегрузка, и Кузьмичев привалился к мягкой стенке, благодаря неведомых риттов за мастерство. В зеркале отражателя, восходившего кверху, отразились силуэты космоистребителей.
– А они фотонную тягу не включат? – озаботился полковник.
– Да ты что! Они ж тут колонию задумали организовать, а включенный фотореактор заразит атмосферу, как длинная очередь из ядерных взрывов.
Кузьмичев, чувствуя, как лишние "же" оттягивают кожу на лице и мешают нормально дышать, скосил глаза на экран.
Облачный слой остался внизу и сверкал на солнце, будто собранный хлопок, только не белый, а выкрашенный в розовые тона.
Двигатели космоистребителя ревели надсадно, толкая машину вверх, и вот зеркало отражателя расплылось во все стороны, приблизилось на двадцать метров, на десять…
– Держись!
Со скоростью "Жигуленка", врезающегося в березку у обочины, космоатмосферник въехал носом в зеркальную поверхность.
Если бы Георгий не уперся ногами, его бы бросило вперед, на экран. Разбил бы он своим лбом обзорник или нет, не ясно, а вот голова точно могла пострадать…
Зато какие трещины разбежались по отражателю! Зеркальные слои мезовещества лопались до самой подложки, откалывались метровыми пластинами и кувыркались в вихрях турбуленции. Дождь из мелких осколков просыпался вниз, взблескивая и вспыхивая на свету.
Таран не помешал транспорту взбираться все выше и выше, набирая разгон. Какая у Водана первая космическая скорость, полковник не знал, но холодок по хребту прошел – он летит в космос! Как Гагарин!
Линия горизонта все больше закруглялась, а небо темнело.
По внешней акустике не доносилось более ни звука – атмосфера кончилась, осталась внизу, застилая Водан теплым газовым одеялом.
А в поле зрения попадало все больше и больше поверхности планеты. Кузьмичев увидел весь громадный залив, на берегу которого стоял Космоград, всю цепь Кругосветных гор, Загорье… Где-то там Базовая… А дальше на запад, оказывается, громадные озера…
– Все, – деловито сказал Алехин, – вышли на орбиту. Гоша, там, где-то под тобой, два пакета должны быть. Если Аркадий не забыл положить…
– Угу, есть что-то… А я думаю, что там мне давит… И чего это?
– Автоном-комплекты. Ну, это как бы космические скафандры, только одноразовые. На полчаса хватит и тепла, и кислорода.
– А потом?
– Суп с котом.
– Ясненько…
– Натягивай, пока ускорение есть.
Скафандр был очень несерьезный – из тонкой пленки, и походил на надувную куклу во весь рост. Только по шву от паха до шеи проходил некий хитрый гермоклапан, а на поясе висели аккумулятор с терморегулятором и увесистый кислородный синтезатор.
Кое-как облачившись, Кузьмичев устроился поудобнее, и зря – наступила невесомость. Сперва Георгий обрадовался неожиданному приключению, но когда кровь прилила к голове, да так, что все лицо набрякло, а желудок переместился куда-то в область горла, стало не до веселья.
– Как самочувствие летчика-космонавта? – хихикнул Алехин.
– Я тебе потом скажу, – поднатужился полковник, – на ушко…
– Сейчас станет полегче.
Зашипели движки маневрирования. Транспорт-гигант на обзорнике медленно "перевернулся", а планета уплыла в сторону.
– Ну что? На абордаж? – бодро спросил Антон.
– А чего с ними чикаться?
– Правильно… Слушайте все! Расходимся полукольцом, подходим к транспорту в районе секторов два – семь. Вырезаем вакуум-створы и залетаем внутрь, как скворцы в скворечник! Только запомните – резать именно вакуум-створы! Грузовые люки не трогать, иначе – разгерметизация, а где себумы держат заложников, мы не знаем. Так что можем и своих угробить. У кого вопросы?
– Ни у кого! – пискнули голоса в эфире.
– Вперед! И следите за ПМП. Если где вылезет наружу, тут же вбивайте обратно!
– Поняли!
Космоистребители разошлись и окружили транспорт, как лайки медведя. Алехин подвел свой поближе, и тут Кузьмичев заметил непонятное шевеление.
– Гляди!
В борту себумского корабля открылось круглое зияние, и оттуда выдвинулся куполок со щелью-радиусом.