- Кого? - абсолютно искренне ответил я. Лично я видел только одного чужака - мертвого.
- Чужаков. Прибыли под утро. На армейском грузовике. Тринадцать рыл в камуфляже и все с огнестрелами. Калаши, ПМ, у некоторых гранаты на разгрузке болтаются. Не успел повстречаться?
- Нет - развел я руками - Да и когда мне успеть, я ж с рассветом в пустыню умотал. Сами же говорите - меня ноги кормят. Вот свезло сегодня, ушана добыл.
- Ну да, ну да - покивал Саид - Еще успеешь увидеть - похоже, они в город надолго. Мой тебе совет - поосторожней с ними, уж больно они резкие. Чуть что не так сразу стволами в морду тычут. А утром стычка была - чужаки что-то с кем-то не поделили и до стрельбы дело дошло. Что и как толком никто не знает, но вот ведь что интересно - было тринадцать жирных кабанов, а осталось только двенадцать. Один исчез, как сквозь землю провалился. Такая вот история непонятная… - задумчиво протянул Саид и неожиданно выплюнул - А ты не натыкался на труп здоровенного мужика, прикинутого по последней военной моде? А, Битум? С дырами от пуль на камуфляже новехоньком.
- На труп? - состряпал я невинную физиономию - Да вы что, Саид Юрьевич. Откуда такая удача простому бродяге? Случись наткнуться, так я прямиком на толкучку побег бы - один только камуфляж бешеных бабок стоит. А вы говорите, что при них еще и огнестрелы имеются! Вот повезет кому-то!
- И не говори - поддакнул Саид - Лады, в общем, расклад такой - если узнаешь что про труп, то не забудь и мне на ухо шепнуть. В долгу не останусь, отблагодарю как следует, от души и с пониманием. Ты знаешь - я не скуп.
- Да что вы, Саид Юрьевич - замахал я руками - Какая еще благодарность? Мы с вами столько лет дело имеем. Если что замечу - вы первый узнаете.
- Добро - удовлетворенно кивнул Саид - И последнее. Прошли слухи, что чужаки ищут проводника. Местность здесь тяжелая, не заметят, как заплутают. А ты у нас охотник бывалый, все холмы и ущелья знаешь. Могут и к тебе обратиться с предложением. Понимаешь о чем я толкую?
- Понимаю. Если обратятся - пошлю куда подальше.
- Не понимаешь! - насупился Саид - Если обратятся, то для виду поломаешься, поторгуешься, а потом согласишься. Ну и мне маякнешь при первой возможности. При первой же! Теперь понял?
- А?! - опешил я - Саид Юрьевич, да зачем мне такие проблемы? Я в эти дела влезать не хочу.
- К тебе скорей всего и не подойдут. Сейчас их главный у Бессадулина в офисе засел. А у того своих охотников хватает. Это я тебе на всякий случай говорю. И помни, Битум, это не я тебя прошу, а сам Пахан просит. Учти!
- Понял - кивнул я, стараясь собрать расползающиеся как тараканы мысли.
- А вот и твои деньги - Саид принял из рук подошедшего Гугнивого небольшой матерчатый сверток и положил на край стола рядом со мной - Деньги за мясо и… как говорили раньше - небольшой бонус. Даже не думай отказываться - обижусь.
Прижав правую руку к сердцу, я взял сверток и не глядя сунул во внутренний карман куртки, одновременно поднимаясь на ноги.
- Большое спасибо, Саид Юрьевич. Не забуду.
- Вот-вот, не забудь - осклабился тот, пожимая мне руку - Забегай если что.
Беспрестанно кивая, я торопливо зашагал к выходу и опомнился уже на улице, когда за моей спиной сухо лязгнула дверь. В гудящей голове лишь две мысли: "Господи… что за хрень творится?" и "Во что я вляпался?"
Задумался настолько, что до ворот толкучки дошагал на полном автомате. Охранники уже сменились, но лишних вопросов задавать не стали. Осведомились лишь, продавать или покупать собираюсь и больше задерживать не стали.
Толкучка начиналась сразу за воротами, но торговали тут полным хламом. Прилавками служили расстеленные прямо на земле тряпки, на них и вываливалась бесформенная груда барахла выковырянного из под руин и завалов песка. Но очень редко здесь все же появлялось что-то стоящее. Один из ножей я нашел именно здесь и купил за смешную цену. Поэтому, пока шагал мимо, глаза привычно шарили по рядам товара, но ничего ценного и полезного я не видел.
Чудом уцелевшие стеклянные банки из-под маринада, жестяные крышки к ним же, рваные книги и журналы, кипы фотографий, детали от каких-то ржавых механизмов и приборов. Сами торговцы были под стать товару. Большей частью продавцами были согнутые годами старушки, мрачные бородатые деды и инвалиды. Жили тем, что по дешевке продавали самые разные мелочи накопанные в руинах. Хватило на бутылку мутной не фильтрованной воды и пару полосок тяжело попахивающего мяса - и ладно. День прожит не зря.
Серьезные торговцы располагались в самом ТЦ - во внутреннем дворе и уцелевших павильонах. Но и аренда там гораздо выше. Бессадулин своей выгоды не упустит никогда и жирных барыг имеет по полной программе. А тем деваться некуда - в городе нет более безопасного места для торговли. Тут и вооруженные охранники, и какой-никакой фэйс контроль на входе. Это только дураку в голову придет, что охранники на входе лишь для вида стоят. Отнюдь. Там мужики тертые, глазастые. Опять же, если за аренду платишь, то и ночевать здесь разрешено. Территория регулярно убирается от мусора, туалеты вовремя вычерпываются и засыпаются негашеной известью. Попробуешь отлить по быстрому на стенку какую за углом - мимом сграбастают, посмотрят кто это сыкун из себя, а затем и наказание вынесут. Если кто попроще - при всех в лужу собственной мочи хлебалом потычут, затем пару десятков пинков по разным чувствительным частям тела и свободен - можешь ползти куда хочешь. Если же кто побогаче и посерьезней на мочевой пузырь слаб оказался - того на деньги или часть товара наказывают. Столь же жесткие правила насчет сгнившей еды. Так что торговцы хоть и ворчали для вида, но платили всегда вовремя. Не задерживали. Иначе сразу за воротами окажешься.
У входа в здание ТЦ еще один пост, на этот раз посерьезней - четыре здоровых рыла с выставленными напоказ пистолетами на поясах из кожи варана. Но мой завидущий взгляд прилип к серым кожаным жилеткам. У варанов на спине шкура настолько плотная, что нож ее считай и не берет. Я давно подумывал себе такую вот жилетку завести, но возможности не позволяли. Дорого больно. Одна надежда набрести на издохшего варана и по-быстрому содрать шкуру. Размечтался…. Вараны живут долго и живучие немыслимо, им все нипочем. Опять же лишнее внимание привлекать не хочется - сразу всем интересно станет, откуда у бродяги такие деньги водятся. Не, нафиг. Перебьюсь как-нибудь.
Кивнув охранникам, я прошел внутрь и окунулся в полумрак большого здания, пропитанный самыми разнообразными запахами и гудящий голосами. Вот она настоящая толкучка. Сердце города. Длинные ряды прилавков заполненные различным товаром. Глаза разбегаются. Тут продавалось и покупалось все, о чем можно только мечтать. Лежащий во внутреннем кармане сверток с деньгами приятно грел сердце, а руки так и чесались поскорей их потратить. В голове жалобно заныл голосок, сетующий на уже разваливающиеся боты, рваные джинсы, а про брезентовую куртку и говорить нечего - заплаты ставить негде. Другой голосок сварливо напомнил, что надо думать о следующей зиме, когда охотиться невозможно, а кушать хочется все так же и даже чуть больше.
В этом случае внутренний голос был прав. В прошлом году дела шли неважно и минувшую зиму, я пережил с трудом. Не то чтобы умирал с голоду, но и не жировал. Да и зима на редкость холодная, снежная и долгая оказалась. Хорошо, что успел запастись саксаулом и углем, почти не экономил на обогреве.
Тут меня толкнули, и я выпал из воспоминаний, обнаружив, что стою посреди прохода, а вокруг меня течет людской поток. Мысленно выругав и себя и внутренний голос, развернулся и потопал в противоположную сторону. Туда, откуда тянуло запахом жареного мяса. Решительно прошел мимо небольшой закусочной с несколькими грязными столиками напротив раздаточного окошка. Почти бегом миновал мясные прилавки, где роились сотни жирных зеленых мух, слетевшихся на запах прикрытого грязными тряпками мяса. Добравшись до конца прохода свернул в сторону и остановился перед небольшим металлическим столиком, за коим восседал мой старый знакомый Мурат. Что характерно, он в буквальном смысле слова сидел на деньгах - в роли кресла выступал здоровенный металлический ящик с товаром и деньгами.
Увидев меня Мурат неподдельно обрадовался и, всплеснув руками, затараторил:
- Ай-ай-ай! Какой гость пожаловал! Ай, Битум-джим! Совсем забыл про старика!
- Здрасте - поприветствовал я старого турка - Мурат происходил из ташкентских турков, что осели в Узбекистане еще в шестидесятых годах прошлого века и потихоньку расползлись по всей стране, смешавшись с коренными жителями - Как ваши дела, Мурат-бей?
- Твоими молитвами, дорогой, твоими молитвами! Ну, чем порадуешь старика? Есть чего? - жадно спросил Мурат, изредка покупавший ненужные мне самому находки - причудливой формы стеклянные и пластиковые бутылочки с пахучими молотыми травами, приправами и прочие подобные штуки. Сам я в еде особой привередливостью не страдал - была бы соль и ладно. Ну, перец иногда.
- Сегодня ничего нет - огорчено развел я руками - Я покупать пришел, а не продавать.
- Покупать? - брови Мурата удивленно взлетели вверх - Вай-вай, мир перевернулся! Чтобы Битум-джим решил потратиться! Пусть будет благословен Аллах, пославший тебя ко мне!
- Кхм - смущенно откашлялся я и неуверенно спросил - Мурат-бей, а кофе есть?
- Конечно есть, дорогой! Для тебя все что угодно есть! Тебе какой?
- Тот, что я у вас в прошлый раз брал - напомнил я - Порошковый, растворимый. Ну, что подешевле.
- Есть, как не быть. Самый ходовой товар, не залеживается - закивал продавец - Сколько возьмешь?
- А почем он сейчас?
- Цена та же, Битум-джим - за чайную ложку с горкой, беру не меньше десятки "паханскими". Но тебе за девять уступлю, по старой дружбе.
- А может и до восьми скинете, по старой дружбе-то? - попытался я поторговаться.
- Дружба дружбой, а зарабатывать все же надо - философски ответил Мурат, потирая ладони - Девять!
- Ладно - сдался я - Возьму по девять.
- Сколько берешь? - осведомился турок, вставая с ящика и приоткрывая крышку.
- Три… нет, пять ложек! - решился я, наощупь доставая из свертка купюры.
- Вай-вай, никак разбогател?
- Да где там - вздохнул я, ложа на стол стопку замызганных бумажек - Ушана сегодня завалил, да продал на мясо.
- Понятно - кивнул Мурат, проворно пересыпая бурый порошок из мутной стеклянной банки в целлофановый пакетик.
- Мурат-бей! В вашей ложке горкой и не пахнет! - поспешно завопил я - Добавьте чуток! Имейте совесть!
Ворча себе под нос, старый турок неохотно добавил в пакет еще несколько крупинок кофе и решительно закрутил крышку банки.
- Вот! Пять ложек с горкой! - мне в ладонь впихнули свернутый пакетик, деньги бесследно исчезли со стола, крышка ящика со стуком опустилась и заскрипела под весом усевшегося хозяина.
Бережно спрятав крошечный пакетик с драгоценным кофе в нагрудный карман, я попрощался с потерявшим ко мне интерес Муратом и направил стопы к внутреннему двору ТЦ. Там, среди многочисленных прилавков, складов и палаток, находились Мастерские принадлежавшие хозяину торгового центра Бессадулину. А главным там поставлен дядя Андрей. После Тимофеича он был вторым человеком, кому я мог доверить пару секретов, не боясь, что на следующий день об этом узнает весь город до последнего мута. А мне срочно требовалось посоветоваться и выговориться.
Ох, попал ты Битум, ох, попал в самое пекло.
Змеей-стрелкой проскользнув через внутренний двор, я проворно завилял между плотно стоящих сарайчиков, будочек и палаток, направляясь в дальний угол, где мелькали всполохи электро-сварки. Завернул за угол и вышел на обширную бетонную площадку, обычно пустующую. Но не в этот раз. Сейчас немалую часть площадки заняла туша огромного металлического монстра, поразившего меня до глубины души. Да, в недавнем разговоре хозяин шашлычной упомянул об армейском грузовике, на коем явились чужаки, но если эта штука когда-то и была грузовиком, то довольно давно и до того как над ним поработали очень умелые руки.
В нашем городке машин не то чтобы много, но редкостью они точно не были. Большей частью это переоборудованные автобусные развалюхи ПАЗ, ЛАЗ, несколько ушатаных ЗИЛов и неповоротливых КрАЗов водовозов. С визгом и истошным криком "Вай дод шайтан!" от проезжающих машин мы не отпрыгивали. Лично я дважды удостоился чести прокатиться в кузове грузовика, когда с бригадой охотников ездил за сайгачьим мясом и заслуженно гордился сим немалым достижением. Опять же у меня в берлоге лежала целая стопка бережно сохраняемых журналов - по ним в свое время Тимофеич учил меня читать и я успел достаточно насмотреться на многочисленные фото блестящих автомашин довоенной эпохи.
Но подобную машину я видел впервые. Она внушала страх и уважение одним своим видом и больше всего походила на готовящегося к прыжку огромного варана. Приземистая, с шестью мощными широкими колесами. Кузов обшит металлическими пластинами, ветровое стекло забрано броневым листом с двумя узкими смотровыми щелями. Чуть позади кабины виднеется хищное дуло крупнокалиберного пулемета. Фары забраны железной мелкоячеистой сеткой. Но сильнее всего меня поразил бампер - изогнутые дугой стальные трубы, утыканные многочисленными шипами. Издали казалось, что неведомое чудовище оскалило клыкастую пасть. Пятнистая песчаная окраска только усугубляла схожесть с огромной пустынной тварью.
- Видок тот еще, да? - понимающе произнес подошедший охранник - Будто ящер здоровенный, мать его!
- Ага - машинально кивнул я - Тоже так подумал - как есть ящер.
- Вот и вали отсюда, пока я тебя этой твари не скормил! - рыкнул охранник, сменяя тон на лениво-угрожающий.
- А? - не въехал я сразу.
- Свалил отсюда, говорю! - рассерженно рыкнул черноволосый крепыш, опуская руку на кобуру с огнестрелом - Ну?! Сегодня мастерские на заказ закрыты. Если есть дело - приходи через пару дней, не раньше.
- Понял, командир, все понял - торопливо ответил я и, отступив на шаг назад, в примиряющем жесте поднял раскрытые ладони - Чего злишься-то? Я же просто смотрю.
- Да вы задолбали уже своими погляделками и оханьями! А если пропадет неровен час чего, то в ответе я окажусь!
- Нет проблем. Надо уйти - я уйду. Лишних неприятностей мне не надо.
- Вот и иди себе - успокаиваясь, фыркнул охранник, к моему облегчению убирая руку от оружия.
Кто знает этого мужика. Вдруг пальнет в живот? Такого ранения я боялся больше всего. Хотя нет, не пальнет - за впустую потраченный патрон Бессадулин по головке не погладит. Но вот кулаком в морду сунуть - за милое дело. А оно мне надо?
Сдав на несколько шагов назад, я выждал пару минут и, вновь окликнул отошедшего охранника:
- Уважаемый. Я вообще-то в мастерские шел к Андрей Палычу.
- Сказано же, что нельзя туда - лениво процедил сквозь зубы мужик - Приходи через пару деньков, когда весь шухер уляжется.
Высказавшись, он отвернулся и уставился на стену, показывая, что разговор окончен.
Вот ведь невезуха! А я так надеялся поговорить с Палычем!
Вздохнув, я понуро зашагал прочь. Если мастерские загружены работой, то Палыч все равно не сможет выкроить для меня время - старший мастер как-никак. Зайду через пару деньков, а пока, раз уж пришел на толкучку, прошвырнусь по прилавкам и чем-нибудь перекушу. Хоть я и намеревался пообедать в шашлычной, но после разговора с Саидом позабыл обо всем. Ушел голодным и в близком к паническому страху состоянии. А сейчас меня немного отпустило, и желудок тотчас напомнил о себе недовольным урчанием.
Выбор я остановил на одной из бесконечной череды закусочных, и устало плюхнулся на протертое кресло, некогда бывшее водительским сиденьем. В качестве стола выступала приплющенная крыша от той же машины, срезанная вместе с боковыми стойками, превратившимися в ножки.
Выглядывающему из раздаточного окна хозяину я показал два пальца. Понятливо кивнув, он засуетился у тандыра, раздувая притухшие угли. Помощник в небрежно накинутом поверх куртки замызганном фартуке скрылся за столом и когда появился вновь, держал в руках подозрительно выглядевший кус белесого мяса.
- Ящерица? - негромко осведомился я, демонстративно принюхиваясь.
- Агама - ответил помощник, ловко отрезая от куска два солидных ломтя мяса - Вчера купили. Почти свежак. Молодая совсем - килограмма в четыре весом не больше. Мягонькая.
- Ну да - фыркнул я, не скрывая недоверия - Прожарьте хорошенько и специй не жалейте. Особенно жгучего перца.
- Сделаем - скупо кивнул повар, щуря заслезившиеся от дыма глаза - Будет тебе самый настоящий тандыр-кебаб, дорогой. Пальчики оближешь! Что пить будешь?
- А что есть? - осведомился я
- Айран есть - начал загибать он пальцы - Самогончик есть, вино абрикосовое и яблочное - сам делал! Есть настойка крепкая с грибочками - стаканчик примешь, и жизнь сразу легче покажется.
- Настойки точно не надо. Самогон теплый, да? - предположил я и, дождавшись утвердительного кивка, принял решение - Тогда стакан айрана и пару полуторалитровых баклажек вина. Абрикосового. В айран соли побольше бухни.
Про хлеб и овощи я спрашивать не стал. Они может и есть, но стоят столько, что никаких денег не хватит. Если и гулять, то в меру. Хватит с меня мяса и вина. Уже праздник, учитывая, что моя обычная еда состоит из слегка солоноватого вяленого мяса, мутной артезианской воды и скудной подножной растительности.
Как у каждого здешнего жителя, у меня в мозгу всегда жило воспоминание о суровой снежной зиме, что длилась пять, а то и шесть невыносимо долгих месяцев. Зимой нельзя охотиться - хладнокровные рептилии и большая часть теплокровных забирались в глубокие норы и впадали в спячку до весны. Остальные животные уходили в более теплые и богатые кормом места, мигрируя на сотни километров. Людям оставалось рассчитывать только на заблаговременно сделанные запасы еды, экономить на каждом волоконце мяса и молится, чтобы провизии хватило до весны. Особенно тяжело приходилось таким как я - одиночкам. В стае всегда легче выжить - особенно женщинам, старикам, детям и ущербным.
В одном из полуразрушенных микрорайонов существовала настоящая коммуна из инвалидов и стариков, выживающих совместными усилиями. Кто покрепче - копался в каменных завалах, беспомощные инвалиды торговали найденными вещами на толкучке, остальные старательно возделывали крохотные огородики, выращивая неприхотливую к поливу зелень. И ничего - выживали. Жили хоть и не богато, но от голода не умирали. Тем более что Пахан и Бессадулин показали в этом вопросе редкое единодушие, взяв стариков под защиту, объявив их неприкасаемыми и пообещав жестоко расправиться с любым, кто рискнет их обидеть.
- Держи, дорогой. Приятного аппетита - помощник повара плюхнул на стол треснутую пластиковую тарелку с мясом присыпанным щепотью мелко-мелко нарубленного укропа. Рядышком поставил две полуторалитровые пластиковые баклажки с вином и стакан с мутно-белым айраном. Каких либо столовых приборов не прилагалось. Нож у каждого свой, да и ложка всегда имелась. Поваренок небрежно обмахнул грязной тряпкой столешницу и замер в шаге от меня, с недвусмысленным выражением на лице.
- Сколько? - буркнул я, нащупывая сверток с деньгами.
- Девять паханскими или двенадцать талонов за все - ответил повар, высунув голову из кухонного окна.