- Из-за Филиппа Шара. Меня вычислили, вот и пытался Лесник выяснить, какого дьявола я там искал.
- Выяснил?
- Что ты! - возмутился я, закрывая книги и тетради с рецептурой. - Его постигла неудача!
- Отлично. Тогда перейдем к делу…
Гонза вытащил из нагрудного кармана красной в клетку рубахи вчетверо сложенный лист бумаги. Развернув, положил передо мной:
- Вот список всех, кто последний год наиболее тесно общался с Иоландой Городишек. Всего десять персон. Скромненько, но со вкусом… А вообще Городишек, если сравнить ее с коллегами по профессии, сущий ангел. Прямо-таки образец добропорядочности. Ты бы почитал, что пишут про Юлию Поспелову! Обхохотаться можно! Хорошо, что нам ее пробивать не приходится.
Юлия Поспелова меня интересовала мало, но я все же поинтересовался, впиваясь в первую строчку списка:
- И чего хорошего?
- У нее фамилий сто было бы - никак не меньше!..
"Иннокентий Волокитов" - прочитал я под номером первым. Что-то безумно знакомое… Напрягся, пытаясь вспомнить, где же слышал нечто подобное… Ах, да! Менеджер яхт-клуба "Флибустьер"!.. Вот уж никогда бы не подумал про него. Чтобы общаться с Иоландой Городишек, нужны были деньги, и большие. А откуда средства у простого менеджера пускай и фешенебельного яхт-клуба?
Пробежал глазами по всему списку. Напротив фамилий значились возраст, род занятий и семейное положение поклонников Иоланды.
1. Иннокентий Карлович Волокитов. Двадцать семь лет. Менеджер яхт-клуба "Флибустьер". Холост.
2. Иван Дмитриевич Скорохватов. Тридцать один год. Глава корпорации "Великоросс". Женат. Двое детей.
3. Кудеяр Рахимович Грязнухин. Двадцать два года. Друг Скорохватова. Член совета директоров корпорации "Великоросс". Холост.
4. Казимир Даниилович Торосов. Сорок восемь лет. Член совета директоров компании "Петрофуд". Женат. Трое детей.
5. Александр Михайлович Колодий. Тридцать девять лет. Директор издательства "Полюс-Плюс". Женат. Ребенок три года.
6. Олег Валерьевич Борисоглебский. Сорок два года. Директор рекламного агентства "Герострат". Женат. Трое детей.
7. Лука Маркович Давыдов. Тридцать восемь лет. Владелец компании "Союз-трасса". Компания занимается международными транспортными перевозками. Женат. Двое детей.
8. Кирилл Бенедиктович Румянцев. Сорок восемь лет. Владелец телерадиокоммуникационной компании. Женат. Трое детей.
9. Валерий Сергеевич Соломах. Пятьдесят лет. Юрист. Владелец адвокатской конторы "Соломах и сыновья". Женат. Четверо детей.
10. Круглянский Юлий Николаевич. Сорок восемь лет. Член совета директоров пивоваренной компании "Очкарев & Ко"
Объект наших поисков - таинственный незнакомец, общавшийся с Иоландой Городишек в последние минуты ее жизни. Первую строчку можно было с чистой совестью вычеркнуть: Волокитов не подходил под описание, которое дал Филипп Шар. Но меня разбирало любопытство: что связывало этого слащавого хмыря с Городишек?
- Странный подбор персонажей, - оценил я предложенный список.
- Ты полагаешь? - спросил Гонза тоном гордого папаши, сынок которого отличился в чемпионате школы по бегу на длинные дистанции.
- Само в глаза бросается.
- Никак не могу понять, чего взрослая здоровая тетка хотела от женатых мужчин?
- Денег, друг мой, денег, - подсказал я Кубинцу.
- Наверное, ты прав, Даг. - согласился Гонза. - Она была их содержанкой. Хитрая козочка паслась на десяти лужках одновременно.
- Именно…
Я разложил лист на столе, разгладил его, прижал линейкой и располовинил.
- Итак, слушай боевую задачу. Узнаем телефон и адрес каждого. Звоним. Называемся другом Городишек. Напрашиваемся на встречу. В результате имеем минимум словесные портреты, одновременно стараясь выжать максимум информации из клиентов!
- Припряг! - проворчал Кубинец, пряча свою половину листка в нагрудный карман. - Меня вот Волокитов этот смущает. Все - директора, хозяева, а этот - так, мелкая сошка… Что его могло связывать с Городишек?
- Волокитова знаем… Мерзкий тип, между прочим! - Я скорчил гримасу отвращения. - Поэтому с него и начну. Он не тот, кто нам нужен, однозначно. Но и впрямь его связь с Городишек кажется странной… Освобождаю тебя и от десятого нумера: мне к директору пивоваренной компании попасть проще простого, поскольку имею с его заведеньицем контракт!
- Есть и еще полезная информация, - сообщил Гонза.
Я вопросительно взглянул на него.
- Во-первых, Городишек неоднократно встречалась с Иваном Дубовым. В определенных кругах Дубов известен под кличкой Ваня Дубай…
Я присвистнул от неожиданности и удовольствия: Ваня Дубай - правая рука Гоши Кочевея по кличке Качели, главаря одной из самых влиятельных преступных группировок Санкт-Петрополиса, которая изрядно усилила свои позиции после празднования трехсотлетия города. С Ваней Дубай нам с Кубинцем довелось общаться весьма тесно, поскольку Качели приказал своим людям в обязательном порядке содействовать мне в одном щекотливом расследовании, которое его касалось.
- И еще одна фамилия, явно небесполезная для нас… - Кубинец глумливо ухмыльнулся. - Стае Прощелыгин.
- Что за тип? - довольно пренебрежительно осведомился я.
- Агент Иоланды Городишек. Через него она вела все свои дела.
- Если бы у меня была такая фамилия, я бы сто раз подумал, стоит ли мне появляться на свет! - проворчал я. - Отлично, беру этих двух тоже на себя.
Я аккуратно дописал в свой список Ваню Дубай и Стаса Прощелыгина.
Что ж, пора нанести визит вежливости Иннокентию Карловичу Волокитову, менеджеру яхт-клуба "Флибустьер"…
ГЛАВА 15
Здание яхт-клуба "Флибустьер" выглядело необитаемым. Вдалеке у причалов покачивались на волнах красавицы яхты с поникшими парусами. И старый пират, выполненный из раскрашенной фанеры и неоновых трубок, тоже как-то облез, усы его обвисли, точно он испытал глубокую человеческую трагедию…
Я припарковал "Икар", врубил противоугонку - в наше неспокойное время без сигнализации обойтись никак нельзя! - и покинул борт, тщательно заперев все двери.
Не нравилась мне атмосфера, витавшая над яхт-клубом… Будь я каким-нибудь экстрасенсом, обязательно заявил бы прилюдно о проклятии, довлеющем над "Флибустьером"… Но хоть я и не экстрасенс, а в душе вот окопалось нехорошее предчувствие…
Для уверенности поправил кобуру с револьвером "бульдог", что покоилась под левым плечом, и решительно направился к парадному входу, придав лицу выражение, характеризуемое специалистами, как "особо зверское". На всякий случай расстегнул пуговицы на пиджаке и поправил шляпу, чтобы не заслоняла обзор.
Войдя в холл, вбежал по лестнице на второй этаж и направился к знакомому кабинету. Дорогу я уже знал. Возле двери, на которой висела табличка, закрашенная белой масляной краской, остановился и прислушался к доносившимся голосам.
- Я боюсь, Серый! В любой момент ко мне могут прийти…
Ошибочка вышла: звучали не голоса, а один голос. И принадлежал он Иннокентию Волокитову.
- … Ты с ума сошел! - возмутился чему-то менеджер. - Как я могу?! Это невозможно без Боны! С ее смертью все кончено! Там страшные люди! Они способны на все! Неужели ты не можешь врубиться, что я - уязвим?! Меня найти - пара пустяков! Стоит только мозгами раскинуть!..
Волокитов был явно чем-то напуган. Это чувствовалось по голосу, который дрожал и срывался на визг.
- … Серый, это невозможно! Ни при каких раскладах… Мертвый вопрос… Бона мертва… Все кончено!
Поведение Волокитова наводило на мысль, что собеседник уговаривает его на что-то. Было бы недурственно вникнуть в проблемы менеджера!
"А как? - задался я вопросом. - Взять на горяченьком!"
И я не нашел ничего лучше, как резко открыть дверь и вломиться внутрь с воплем:
- Вот, значит, какая крыса все это подстроила!!!
Признаться честно, последствия своего плана я не просчитывал. Предполагалось, что под мощным натиском Иннокентий Волокитов потечет, как мороженое под палящим июльским солнцем, и через минуту прессинга начнет давать информацию. Все же получилось иначе.
Волокитов от неожиданности выронил трубку, уставился на меня выпученными от ужаса глазами. Его челюсть задрожала. Из глаз брызнули крупные - с градину - слезы. Но вместо того чтобы раскаяться и заблажить униженно: "Дяденька, прости засранца, больше не буду!.." - он выбросил вперед руку, в которой был зажат огромный пистолет сорок пятого калибра, и открыл огонь.
Я нырнул в коридор, спасаясь от свинца, превратившего в щепу дверь. Пригибаясь к полу, чтобы ненароком не задела шальная пуля, выдернул из кобуры "бульдог" и закричал:
- Прекрати стрельбу!!! Давай поговорим!!! Мое предложение утонуло в новом шквале свинца. От шума выстрелов заложило уши.
- Кончай баловаться!! Я пришел с миром!! Ничего плохого тебе не сделаю!! - попытался я воззвать к его рассудку, но, похоже, умишком он давно уже повредился.
- Тебе меня не взять, сука!!! - донеслось в ответ.
И что делать с подобным фруктом? А ведь он мне нужен только живым! У мертвеца не узнаешь, о чем таком интересном он по телефону балаболил. И с кем.
Стрельба стихла. Видать, у овоща кончились патроны в обойме. Я решился рискнуть, пока он перезаряжается. Нырнул в дверной проем, открыв огонь из "бульдога". Я старался не попасть в Волокитова, но ничего не видел - сперва из-за быстроты перемещения, а затем из-за дыма, который заволок комнату.
- Сучара, не взять тебе меня!! - дико заорал Волокитов.
Я прекратил стрелять, выпрямился и взглянул на противника, который продолжал сидеть за рабочим столом с пистолетом в руке. Он энергично впихивал обойму в рукоять пистолета, но та никак не лезла - упиралась во что-то.
- Чего ерзаешь? - поинтересовался я, спокойно наблюдая за Иннокентием Карловичем. - Давай поговорим как нормальные люди!
- А-а! - хитро прищурился Волокитов, изучая мое лицо. - Я тебя знаю! Ты приходил сюда… Яхтами интересовался… Хотел подобраться поближе, сволочь!
Волокитов яростно втолкнул обойму в пистолет, дернул затвор и хищно осклабился, направив ствол мне в голову:
- Убью, гад!
Я знал, что он не выстрелит. Но поднял "бульдог" и нацелил в грудь Волокитова. Дуэль… Кто первый?.. Прямо Дикий Запад какой-то!
Его рука с пистолетом дрогнула и стала медленно клониться к столу. Из глаз потекли слезы.
- Положи пистолет… Поговорим по-хорошему… Я пришел просто поговорить… Ничего серьезного… Только расскажи мне о себе и Городишек… Ничего более… - ровным голосом, точно медитируя, бормотал я, медленно приближаясь к дрожавшему от ужаса менеджеру яхт-клуба.
Кажется, об Иоланде Городишек я зря помянул…
Волокитов переменился лицом. Глаза сверкнули сумасшедшим блеском. Он вскинул пистолет. Я пригнулся, направляя в него "бульдог", но Иннокентий не собирался стрелять в меня: приставил пистолет к своему виску и нажал курок. Голова его рванулась в сторону, точно ее прошиб электрический разряд. Из противоположного виска вырвался фонтан крови, и тело Иннокентия Карловича Волокитова, бывшего менеджера яхт-клуба, своим выстрелом подписавшего себе приказ о немедленном увольнении, стало заваливаться набок вместе со стулом.
- Твою мать!!! - выругался я, пряча пистолет в кобуру. - Твою мать!!! - выругался повторно, пиная ногой остатки двери.
Не хватало теперь только, чтобы меня полиция над остывающим телом нашла!..
С другой стороны, как узнать у трупа подробности, связанные с Иоландой Городишек?..
Я аккуратно прикрыл остатки двери и пересек кабинет. Наклонившись над Волокитовым, пробормотал:
- Что же тебя так напугало-то, дурашка?
Достал из кармана пиджака черные байковые перчатки, которые на всякий случай всегда ношу с собой, натянул их и стал обыскивать тело Волокитова, стараясь не испачкаться кровью. Добычу выкладывал на пол. Не слишком густая, прямо отметим, она была. Во внутреннем кармане пиджака обнаружился бумажник, а в нем - три купюры по десять рублей и пластиковая банковская карта формата VISA. Там же лежала фотография незнакомой девушки… На всякий случай отложил фото в сторону: придется выяснить ее личность… Сунув деньги и банковскую карточку обратно, я собрался было убрать портмоне, как вдруг из раскрывшегося кармашка для мелочи вместе с двумя монетками выпал сложенный вчетверо лист бумаги. Я поднял его, развернул и прочитал:
"Экспресс - 28 000 рублей Лука - 28 000 рублей Россомаха - 5000 рублей Форма - 7000 рублей Кайзер - 10 000 рублей Сенатор - 10 000 рублей Пиар - 3000 рублей Заика - 35 000 рублей
Итого: 261 000 рублей"
Интересно, что бы это могло значить? То, что записка имеет чрезвычайную важность, я понял сразу. Еще бы расшифровать ее… Решив обдумать все на досуге, я достал свой бумажник и упрятал в него найденный клочок, а также фотографию незнакомки.
Дальнейшие поиски ничего интересного не принесли. На всякий случай я осмотрел и комнату: пролистал книги, папки с "текучкой", включил компьютер и потратил минут десять на просмотр файлов "Рабочего стола" и "Моих документов" - все напрасно! Похоже, записка была единственной зацепкой, которую мне подарила судьба.
Надвинув шляпу на глаза, я направился на выход, моля Бога о том, чтобы в яхт-клубе в этот час никого не оказалось. Незамеченным выбрался на улицу и направился к своему катеру, лениво покачивавшему жирные бока на волнах в дальнем конце причала. Только бы не заметили… Объясни потом Григорию Леснику, что просто прогуливался в этих краях именно в тот момент, когда трагически ушел из жизни Иннокентий Волокитов. Пока полицейские проведут криминалистическую экспертизу и установят, что Волокитов сам приставил пистолет к голове, можно успеть запаршиветь в "Крестах" и подхватить парочку неизлечимых болезней… Полиция быстро установит, что Иоланда Городишек была знакома с Волокитовым и состояла с ним в довольно тесных отношениях. Впрочем, судить о характере их связи я не могу - из-за недостатка информации.
Заскочив на палубу, я ринулся в капитанскую рубку, снял сигнализацию, запустил мотор и взялся за штурвал. "Икар" отклеился от причала и стал медленно разворачиваться, показывая яхт-клубу "Флибустьер" свою изящную корму. Тут из здания яхт-клуба показались двое в летних футболках, украшенных пиратскими рожами, и в шортах. Они посуетились возле дома, словно вынюхивая след, и устремились по направлению к уплывавшему в Финский залив "Икару". Я прибавил газу. Двое на суше побегали по причалу и вернулись к зданию клуба, очевидно в твердом убеждении, что упустили убийцу.
Удалившись от клуба на приличное расстояние, я вздохнул спокойно и тут же услышал завывание сирен. Мимо пролетели три полицейских катера, раскачав мой "Икар" тройной волной. Я надвинул шляпу на глаза, чтобы даже случайный взгляд одного из шпиков не зафиксировал мое обличье.
Когда катера полиции исчезли, расслабился окончательно. Как оказалось, преждевременно! Я вывел на бортовой компьютер программу автопилота, однако запустить ее, по счастью, не успел. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, обнаружил весьма неприятное обстоятельство: у меня на хвосте висела подозрительная посудина.
ГЛАВА 16
Это был катер марки "Крепость". Довольно старый и ржавый, судя по бокам с облупившейся краской. Серьезная машина! Для тех, кто заботится не столько о скорости, сколько об индивидуальной защите.
"Крепость" будто приклеилась ко мне, то чуть отставая, то приближаясь. У неопытного в сыскном деле человека могло сложиться впечатление, что люди просто следуют в том же направлении.
Надо бы их проверить. Изображу-ка из себя идиота на праздной прогулке…
Я резко изменил маршрут, уходя в открытый Финский залив. Спиной почувствовал, как растет удивление преследователей. Перешел на предельную скорость, после которой оставалось только взлететь. Посудина следопытов тоже прибавила обороты. Но ресурса их двигателя явно не хватало на то, чтобы в течение длительного времени мчаться наперегонки. Безопасность и надежность корабля всегда достигается за счет мощности мотора.
Вдалеке показались шипы зданий. На меня надвигался остров Кронштадт. Я подходил к нему со стороны Летней пристани. Непринужденно забрал влево и влетел в Лесную гавань. Мой план был прост: запутать следопытов в лабиринте кронштадтских каналов. Необходимо оторваться во что бы то ни стало! Привести хвост домой - верх слабоумия! Стало быть, сначала избавимся от сюрприза, а уж потом будем выяснять, откуда он свалился на мою голову…
На большой скорости миновав Лесную гавань, свернул в Петровский канал. Заметил островерхую, ощетинившуюся к небу крестом церквушку. Из нее высыпала толпа в нарядных платьях и фраках с белыми цветами в петлицах. Последними появились жених и воздушная невеста. Я как раз был около церквушки. Стоявшие на приколе катера закачались, а молодоженов окатило прихлынувшей волной.
"С первым совместным душем, дорогие!" - поздравил я их мысленно, выворачивая штурвал до отказа вправо.
Влетел в Обводной канал, который выгодно отличался от одноименного петропольского собрата. Здесь не было грязи, цветущей воды, водорослей, норовящих намотаться на винты двигателя, плавающего мусора… Все чинно, немного провинциально, но опрятно.
Из Обводного канала попал в канал Рошаля, а затем во Флотский. Скорость не сбрасывал, чувствуя, как выдыхаются следопыты. Флотский канал сменился Владимирским, из него нырнул в Кронштадтский… Я петлял, словно заяц, уводящий лису от норы с несмышленышами зайчатами. Одно было непонятно: где речная полиция? Неужели моя бешеная езда не привлекла ничьего внимания? Я нарушил такое количество правил и запретов, что меня впору было лишать прав сроком лет на сто! Плюс молодожены и приглашенные, омытые так по-хамски! Неужели и они перенесли купель со стоическим спокойствием?..
Из Кронштадтского канала я перебрался в Заячий. Прибавил газу, со злорадством наблюдая, как издыхает, теряя скорость, "Крепость" преследователей. Собрался было свернуть в Итальянский пруд - широкую лакуну Финского залива посреди Кронштадта, - когда заметил, что назойливые "поклонники" оставили меня наконец в покое. Вздохнув с облегчением, для очистки совести поплутал немного по каналам и покинул Кронштадт через Купеческую гавань, взяв курс на Санкт - Петрополис…
"Почему они бросили преследование? Поняли, что бесполезно, что я их заметил и к своему дому не поведу?" - размышлял я по дороге к дому… Попав через Шкиперский канал к Васильевскому острову, внезапно все понял, от неожиданности даже сбросив скорость: они прочитали мой номер, связались со своим человеком в речной полиции Петрополиса и по базе пробили регистрацию катера. "Икар" мне подарил Гоша Качели-Кочевей, с которым мы временно оказались однажды в союзниках, и я зарегистрировал его на свою фамилию и адрес. Непростительная ошибка! Стоило подумать об этом раньше! Зачем следить за человеком, если вся необходимая информация есть в компьютере?
А зачем неизвестным нужен мой адрес?
Неужели их интересует записка, которую я нашел на мертвом Волокитове? Тогда в мои руки попал действительно ценный документ! За обладание им, похоже, некие силы готовы не пожалеть и человеческих жизней.
- Жди визита! - произнес я вслух, сворачивая в канал Беринга.