- Мы провели спектральный анализ фрагментов тел вражеских пилотов. Обнаружено, что белковые структуры изменены относительно принятых в нашей системе норм. Согласно официальному атласу освоенных территорий такой комбинации просто не существует. Таким образом, пока не доказано обратное, приходится считать, что мы атакованы третьей силой. Причём сила эта такова, что оказалась в состоянии давить нас массой. Исходя из индекса относительных потерь, аналитическая служба предполагает, что противостоящая нам цивилизация многочисленнее нашей. Что в общем-то немудрено: население Зиглинды не превышает миллиарда. Либо… - Лаки сделал паузу, словно предположение, которое он хотел озвучить, звучало дико и для него самого, - мы столкнулись с сознательной формой жизни, развившейся в районе, который мы привыкли использовать как свалку отслужившей своё боевой техники. Формой жизни, осознавшей себя общностью и испытывающей потребность в кислородной планете.
- Вы хотите сказать, - уточнил Эреншельд, - до сих пор цикл этой формы проходил на "станциях"?
- На данном материале, съер вице-адмирал, мы ничего не можем утверждать с определённостью. Только предположения, и те основанные на принципах человеческой логики. Есть ли у них единоличный лидер, способный подвигнуть общество на жертвы во имя великой цели или религиозного долга, или же это жизненная необходимость демократического общества: в данной ситуации представляет скорее академический интерес. Лично я рискнул бы охарактеризовать общий настрой противостоящей нам силы как фанатический.
- Форма жизни - гуманоидная?
Лаки кивнул, признавая вопрос закономерным, и отправил на считыватели аудитории парный портрет двух человекообразных существ.
- Это, разумеется, реконструкция, - сказал он. - Все системы управления нашими кораблями, взятыми агрессорами на вооружение, рассчитаны на строение человеческого тела. Грубо говоря: две руки, две ноги, два глаза и переносимость вектора перегрузки в направлении "грудь-спина".
Глаза собравшихся были прикованы к мониторам. Отображённые там лица определённо не соответствовали человеческим представлениям о красоте и раздражали глаз, способный найти определённую привлекательность даже в монголоидных и негроидных формах. Кожные покровы бледно-серого цвета, отсутствие волос, костные выступы там, где согласно стандарту им не следует быть.
- Это всё, что мы способны выжать из компьютерной экстраполяции обугленных фрагментов, подобранных манипулятором-разведчиком в секторе сражения. Ваши пилоты, капитан Тремонт, оставили нам не слишком много.
Камера отошла, демонстрируя угловатые обнажённые тела, неестественно длиннопалые и словно бы обезвоженные, более всего похожие на плод воображения обкуренного автора уличных граффити.
- К нашему общему неудовольствию, мы пока уступаем им инициативу наступательных действий, - сказал Эреншельд. - Разведгруппа, посланная в направлении рассчитанного вектора, пока не вернулась.
- Правильно ли я понял, - в тишине спросил Краун, - согласно анализу белковых структур, они - не люди? Конкурирующая форма жизни, подразумевающая борьбу за выживание вида. Это социобиологическая аксиома, не так ли? Они захватывают планету для себя, и ассимилировать население у них не получится, даже если бы они захотели… Логично предположить в таком случае, что к уничтожению планируются не только силы вооружённого сопротивления Зиглинды, но и всё мирное население планеты?
Он вопросительно глянул в сторону чифа аналитической службы, будто желая убедиться, что использует правильную терминологию, и тот согласно кивнул в ответ:
- Соответственно нам следует ожидать термических бомбардировок с планетарной орбиты. Как только они на неё выйдут.
- Орбитальный пояс обороны, - сказал вице-адмирал. - Силы ПВО планеты. И наш щит ещё не рухнул, господа. Современная техника Зиглинды намного превышает возможности морально устаревшего хлама, которым пользуется противник. "Валькирия" полностью укомплектована профессионалами. Я решительно запрещаю вам пораженческие настроения!
* * *
маятник в левую - в правую сторону
каждому брату досталось поровну
каждому Гаю досталось по Бруту
всем великанам - по лилипуту…
Башня Рован
Рикард Джонас полагал, что ему не повезло. Всю дорогу он маялся скачковой мигренью, отягощённой дурными мыслями. Увольняясь в запас по выслуге лет, он никак уже не рассчитывал, что придётся возвращаться в Космические Силы, тянуться во фрунт и мучительно жевать резину "Сэхримнира". Пятнадцать лет, день в день отданные военной службе, в его воспоминаниях отнюдь не выглядели самыми счастливыми. Пищевая и сексуальная неудовлетворённость, спорт из-под палки, время, утекающее безвозвратно в компании чужих людей, и множество ненужных условностей.
Теперь, спустя двадцать лет, Джонас был, что называется, представительным мужчиной, с капелькой веса, который завистники называют лишним, с ухоженными ногтями короткопалых веснушчатых рук, с щёточкой холёных усов над верхней губой. Между прочим - муж, и между прочим - отец. Мысль о том, что Империя не оставит вдову и детей, утешала слабо, учитывая, что это может быть его собственная вдова.
Деваться было некуда. Планета встала "под ружьё", внутренние рейсы, где он служил пилотом, частью закрыли совсем, частью сократили. "Подмели" всех, кто имел хоть малейший навык пилотирования боевых машин. Несмотря на бодрый тон новостей, шёпотом передавали глухи о страшных потерях. Поневоле вспоминалось, что "Фреки" означает - "прожорливый".
Истребитель. Расходный материал войны. В сорок пять человек приучается смотреть на вещи трезво. Пусть мальчишки играют в героев и молодцов. Пушечное мясо! Джонас, сидя в отсеке скачкового транспорта, стиснутый плечами таких же мобилизованных из резерва, как он сам, давал себе обещание воевать осторожно. Корешиться здесь не имело смысла. Всё равно по эскадрильям их распределят, как будет угодно чифу кадровой службы. Поменьше… душевных обязательств.
Вот привелось же, помилуй Господи, исполнить гражданский и верноподданнический долг!
Эта идиотская война была придумана специально, чтобы воспрепятствовать ему в момент, когда результатом его долгосрочного стратегического планирования стало наконец устойчивое материальное положение.
Лишь сравнительно недавно, лет двадцать пять назад высшие командные должности открылись для отпрысков англосаксонской и франко-испанской генетических линий. Военная карьера никогда не интересовала Джонаса, хотя он числился у начальства на неплохом счету. Положительная репутация была частью плана. Выслужив свои пятнадцать лет, он демобилизовался день в день, и гражданская авиакомпания, которой он предложил свои услуги, приняла их с радостью. Прекрасный положительный пример на фоне спившихся, комиссованных по болезни и тех, кому начальство отыграло в характеристике мелкие грешки и неуживчивый характер. И хотя по уровню жизни и индивидуальным предпочтениям Джонас представлял собой чистейшей воды буржуа, возможность козырнуть прошлым военного пилота дорогого стоила в обществе, помешанном на армейской службе. Теперь он был уважаемым человеком, индивидуумом, а за штурвалом лайнера - вовсе царём и богом. Кто бы мог подумать, как обернутся против него обстоятельства.
Сбитых с толку, больных головой и координированных примерно в той же степени, что стадо на архаической бойне, их выгрузили на причал, и они, столпившись, ждали сотрудника кадровой службы. Тот отвёл пилотов резерва в конференц-зал, где они расселись полукругом на жёстких скамьях из пластформинга. Лицом к залу сидел чиф по кадрам, элегантный мужчина тех же сорока пяти, с длинным лицом, некрасивым, но умным, из тех, что вызывают доверие и, как правило, его не обманывают. Внимательные глаза, залысины в рыжеватых волосах. Официален, как повестка. Первым рядом перед ним ёрзали командиры эскадрилий. Джонас вздохнул, ожидая, кого пошлёт ему в начальники оскалившаяся фортуна.
- …Пламме, Лехвист, Джонас, Деверо - к Чёрным Шельмам, - неуловимым щелчком по деке узловатые пальцы зафиксировали назначение.
Подобрав вещички, поименованные пилоты протопали к столу. Со скамьи комэсков поднялся рослый, плохо побритый парень с воспалёнными глазами.
- Удачи, - вполголоса пожелал кадровик.
Комэск молча кивнул. По пилотам, поступающим в его распоряжение, только взглядом мазнул. И взгляд этот Джонасу ох как не понравился. Угрюмый, и обращён внутрь себя. Световое перо прыгало в его пальцах, пока командир ставил подпись. Эстергази? Джонас хотел присвистнуть, но сдержался. Военному министру - сын? И внук героя гражданской войны? С одной стороны, это утешало: начальство обычно склонно беречь детей крупных шишек. С другой… была масса подводных течений в верхах, и он бы с ходу не сказал, в каких отношениях состоит породистое семейство Эреншельдов с Эстергази, у которых всё - поперёк генеральных линий, и всё каким-то образом - вверх. Опять же Джонас никогда не видел человека, доведённого до такой степени изнеможения. Провожая пилотов в отведённый эскадрилье жилой отсек, Эстергази шагал так размашисто, что казалось, он просто боится рухнуть плашмя.
Более всего Джонас боялся угодить во власть героического дурака с благородным безумием во взоре: такие не берегут ни себя, ни других. Героическое безумие, однако, свойственно молодости, а комэск Эстергази юнцом не выглядел. Джонас даже, помнится, удивился, что у моложавого министра такой взрослый парень. Судя по тому, как вылеплено лицо - лет тридцать пять, не меньше.
Кубрик дохнул спёртым теплом, как растопыренной ладонью в лицо ударил. Вентиляция и охлаждение - явно недостаточные. Объём помещения не рассчитан на физиологические нормы двенадцати человек. А Джонасу он показался ещё и непривычно тихим. На одной стене глянцевый плакат, изображающий пухлый подкрашенный рот и смоляную прядь через него наискосок. На другой в объединяющей рамке светились четыре голографических снимка. Четыре донельзя героических юных лица. Джонас нервно переморгнул, сообразив, что именно означает эта выставка. Ожидая дальнейших распоряжений, вновь прибывшие опустили сумки к ногам.
- Бента, - отрывисто сказал комэск, тяжело опершись о края верхних полок, - примешь Синее звено. Возьмёшь Пламме, Деверо, Лехвиста. Джонас пойдёт в Красное вместо тебя.
- Слушаюсь, командир.
Темнобровый, очень молодой пилот упруго поднялся со своей койки, указал избранной троице на свободные места и деловито принялся собирать вещи для переезда в противоположный угол: тёмный и какой-то пустой.
Впрочем - не совсем пустой. Посреди свободной нижней койки обнаружился здоровенный полосатый кот с коротким хвостом. Новый Синий звеньевой, перемещаясь, невзначай потревожил его, кот сел, посмотрел на всех осуждающе, задрал морду и утробно, мучительно взвыл. Комэска передёрнуло.
- Дело не в контрасексе, командир, - вполголоса сказали с верхней койки. - По Улле он…
- Знаю! Магне… эй!
С койки над командирской свесилась рыжая голова.
- Съер?
- Возглавишь пару вместо Бенты.
- Оу! - парень был явно обрадован. - Поохотимся!
- … Джонаса возьмёшь ведомым.
- Ведомым?! - не выдержал вновь прибывший. - Я в два раза старше… командир! Я демобилизовался в чине коммандера! Я полный срок отслужил на этом корыте. Ну. или на другом, но в точности похожем.
- Боевого опыта у вас нет! - отрезал командир. - Вале! Начиная со следующего вылета летаешь моим ведомым.
- А занимайте нижнюю койку… эээ… Джонас, - великодушно предложил сверху рыжий. - Мне-то всё равно.
- Я нужен? - комэск окинул кубрик взглядом, который, похоже, ничего не видел. - Эно, Бента, если понадоблюсь - я в тактическом.
Джонас сел на освободившуюся койку, разбирая вещи и приглядываясь. Внутри была паскудная тянущая пустота, не имеющая никакого отношения к голоду. Молодёжь вела себя сдержанно, переговариваясь вполголоса, как люди, поневоле привыкшие ценить тишину. Бента Вангелис в "том углу" что-то объяснял вновь прибывшим про "командный спорт". Кот, помаявшись по кубрику без видимой цели, занял наконец пустую койку командира. Время шло, ничего не менялось.
Белобрысый хлюпик, повышенный до командирского ведомого, отлучившись ненадолго - Джонас решил было, что в туалет - вернулся быстрым шагом и, опершись о койку Далена, озабоченно сказал:
- Магне, надо что-то делать! Так ведь и сидит, оцифровал запись, уставился в монитор не моргая и на сотый раз гоняет за себя, за Улле и за каждого Синего. Ищет решение задачи. Спасибо хоть выбрал полёт без подвижности. Не знаю, что думаешь ты, а мне - страшно.
Говорилось тихо, но так, что Джонас слышал: на правах пилота Красного звена. И то, что он слышал, нравилось ему всё меньше. Мало ему мальчишек, кровь из носу блюдущих "кодекс мужика", нижайшего статуса в звене, так ещё и командир, впавший в характерный псих.
Рыжий соскользнул с койки, ловко опершись на предплечья.
- А Содди при жизни этаким орлом-молодцом не смотрел, - задумчиво молвил он. - Подправили они там, в кадрах. Пошли, что ли, силком вытаскивать?
- Девку ему помять надо, - резко сказал Джонас. - Нашлась бы тут какая повариха, засиял бы ваш комэск, как начищенный.
Вале вспыхнул гневным румянцем до самых корней волос, но промолчал, выжидательно глядя на Далена. Видимо, тот обладал более высоким статусом в стае и правом говорить вперёд. Джонас также заметил, как навострили уши остальные звенья.
- Мысль пошлая, - наконец сказал Дален. - …но здравая. Я бы даже признал её пригодной к исполнению. Едва ли только кто соблазнится нашей киберкухней. Где её возьмёшь, девку-то? А жаль - к слову.
- Серьёзно, мужики, - со своего места высунул голову Серый звеньевой, - почему командиру ещё костей не мыли? Кто-нибудь видел его женщину? Магне, а?
- Он не женат, точно. Бента, ты рядом был, снимков на считаке не видел ли?
Вангелис мотнул головой: то ли не видел, то ли - не мешайте. А вот звено его явно более расположено было сплетен набираться, чем в дело вникать.
- При всём уважении, Магне, не думаю, что она у него одна.
- А взять да и спросить - слабо?
Эно хмыкнул.
- Про первый сексуальный опыт Императора уже спросили. Помнишь?
Магне ухмыльнулся во весь рот.
- Как не помнить. Достопамятная история про то, как старший курс утёк по бабам через окно туалета.
- Я это окно проверял, кстати, - вставил Йодль. - Забито насмерть. Как и всё до пятого этажа включительно по стояку.
Тимоти Шервуд трясся от хохота, буквально валясь набок. Джонасу в смешливости эскадрильи почудилось нечто нервическое.
- Мы ушищи-то развесили, губищи раскатали! А история кончилась тем, что Его Величество взять не захотели во избежание так сказать… скандалов и прочих рисков. А Величество упёрся рогом: дескать, если он не пойдёт, то и никто не пойдёт! И урегулирования ради командиру пришлось остаться и тягать на ремнях вернувшихся гуляк.
- Надо думать, - вставил свои пять копеек Джонас, - вдвоём мальчики не скучали?
- Шутка эта, разумеется, и тогда звучала, - холодным голосом заметил Вале. - К слову сказать, намёки подобного рода приводят Императора в неконтролируемое бешенство.
- Только Императора? - поспешил уточнить Джонас. Белобрысый был, видимо, задет, и следовало воспользоваться случаем, чтобы указать ему место.
- Император за такие шутки даёт, извините, в рыло, - ответил он. - Едва ли это сойдёт за присвоение рыцарского звания, Джонас.
Танно Риккен на своей верхней койке буквально рыдал, зарывшись лицом в подушку.
- Это было самое лучшее во всей байке, - согласился Йодль, посмотрев на него. Сам он сидел внизу, рядом со своим ведущим. - Император, молотящий воздух руками и ногами, и наш комэск, удерживающий его на весу. Дескать, сир, никто же не осмелится дать вам сдачи!
Шервуд вытер слёзы смеха с красного лица.
- Мы поздно поняли, что история-то оказалась про то, "как мне удалось убедительно проиграть Киру в пространственные шахматы". Бог ты мой, как это было преподнесено!
- Ну, у них и вторая ходка была, - напомнил Дален. - Помните, когда оргкомитет сообразил, что Императора можно взять вместе с телохранителями? Тогда-то по возвращении всех и замели: с прожекторами, матюгальниками и прочей красотой. В самом деле, Джонас, из тех, кто с ними учился, шуточку эту дурацкую никто не повторяет. И вообще - не будем трогать командира за нежное. Не сегодня. Вале, идёшь? Джонас? Нет, Бента, справимся сами.
На тактическом мониторе окрашенные в белое Тецимы перемещались как попало, поливая огнём друг дружку и условного противника, периодически взрываясь и сталкиваясь с приглушённым "бумс". Комэск лежал мордой в стол. Магне непочтительно тряхнул его за плечо. Потом ещё разок.
- Нашли решение, командир?
- А? - Эстергази потёр лицо. - Да. Нашёл. Можно было…
- Сколько времени вы решали эту задачу? - тихим голосом спросил Вале.
- Часов… три? Или пять?
- Там были доли секунды, командир. Вы должны были найти это решение, и Улле должен был, и эскадрилья - сыграть по вашим правилам, и уроды - не проявить инициативы, выше рассчитанной. Это не в силах человеческих. И потом… бой ведь не переиграешь заново? Ни Улле… и никого ведь не вернёшь?
Два воспалённых глаза сморгнули, словно невесть какая истина прозвучала вслух.
- Бесполезно? - хрипло переспросил комэск.
- Лучше было бы потратить это время на сон, - твёрдо сказал белобрысый. - В прошедшем бою никто уже не погибнет.
- Я всё равно не смог бы… - начал командир, словно не существовало простого "заткнись". Потом махнул рукой и тяжело поднялся. Звено зарысило следом в Н-18.
* * *
- Всегда, когда мы покидали свой родной порт и задраивали верхний рубочный люк, мы закрывались и от друзей, и от семей, от солнца и звёзд, даже от запаха морской свежести. Мы сокращали наши жизненные ценности до двух главных величин, самой важной из которых была цель: стать братским экипажем.
- А вторая?
- Не стать братской могилой.