* * *
Спортзал, где Рубен собирался "принять меры" к своему вышедшему из-под контроля воображению, оказался пуст, но это обстоятельство уже не удивляло. Пилотов изматывали рабочие нагрузки, да и число смен сократилось. В связи с этим обстоятельством образовались "мёртвые часы", когда там гарантированно не было ни души. А если и попадалась, признаком хорошего тона считалось не обращать особенного внимания на товарища по несчастью.
Проходя мимо, Рубен угрюмо посмотрел на кольца. Протяжная и нежная песнь тела от нагрузки этого рода сделала бы ему только хуже. А вот боксёрский мешок, что, скрипя, чуть покачивался на четырёх растяжках, привлёк и приковал к себе его взгляд. Словно бы невзначай приблизившись, Шельма не моргая следил за его движениями. Глаза резало нещадно. Монотонность движения - туда-сюда! - порождённая, скорее всего, вибрациями работающих двигателей и механизмов авианосца, походила на издевательство. Как тиканье старинных часов. Давно, на один из домашних праздников, посвящённых то ли дню его рождения, то ли окончанию какого-то из курсов, мать подарила ему такие - в спальню. Он не мог заснуть, пока их не убрали. Это он-то, способный спать при полной загрузке жилого отсека, в любое время дня и ночи - стоило только приказать! Размеренный однообразный звук, вызывающий чувство напряжённого ожидания… чего? Вопрос не для мальчика, что хочет быть пилотом.
Удар, в который Рубен вложил всё, пришёлся снизу вверх, справа, туда, где у человека была бы челюсть. И левой - "под-дых", пока не очухался. Однако уже первое попадание оказалось роковым: одна из верхних растяжек соскочила с потолочного крюка, мешок закрутило, удар "в живот" вышел… неадекватным, поскольку пришёлся на возвратное движение, руку просто отбросило мягкой тяжёлой силой. Рубен даже пошатнулся и вынужден был отступить на шаг.
- Гы! - Услыхал он за спиной, и звуки ленивых аплодисментов. - Она дала сдачи!
Досчитал до десяти - исключительно дух перевести! - и обернулся. Медленно. Насторожившись и напрягшись всем нутром.
Рейнар Гросс стоял на пороге. Один - это было первое, что отложилось в сознании. С мокрой головой и полотенцем через плечо. В лучшей традиции подростковых драк комэски сделали несколько шагов по кругу.
- Меня попросили тебя не трогать, - задумчиво сообщил Гросс.
- Какое совпадение: мне то же самое приказали. Особенно… кхм… по голове.
- А ведь другого случая навалять тебе… за всё… может ведь и не представиться, как ты думаешь?
Глаза Гросса усмехались, и хотя было непонятно, что У него на уме, и настороженность в целом не отпустила Эстергази, какая-то часть его всё же расслабилась.
- Есть что предложить?
Гросс, не торопясь, прошёл мимо, сняв с ограждения ринга пару перчаток, брошенных там кем-то из десантной пехоты.
- Составишь компанию, князь?
- А вот с удовольствием! - ощерился Рубен. - По правилам, или?…
В самом деле - почему нет? Груша, способная дать сдачи. То, что доктор прописал!
- Я с фабрики, - ухмыльнулся Гросс. - У тебя все зубы… эээ… свои?
- Я прошёл Учебку. Нет. Не все.
Гросс аккуратно застегнул перчатки на ремешки-липучки. Армейский стандарт предполагал, что человек способен закрепить их на себе без посторонней помощи. Из-за духоты оба комэска были в футболках и немнущихся лёгких форменных брюках, раздеваться не пришлось. Рубен взял перчатки для себя с полки стенного шкафа и с ощущением весёлой жути перелез через канаты.
* * *
Писк зуммера вырвал Тремонта из тяжёлого неровного сна. В темноте каюты мигал зелёный огонёк вызова. Одной рукой чиф лётной части протёр глаза, другой - включил терминал связи.
Краун.
- Что случилось, Ланс?
- Ради всего святого, извини. Но, я думаю, картинка того стоит…
Неофициальное. Тремонт незаметно перевёл дух.
- У тебя дуэль.
- Чтоооо?!!! Кто? Где?
Тремонт подпрыгнул и схватился за брюки.
- Погоди. Включи картинку из спортзала палубы Н. Я подумал, ты никогда не простишь мне, если пропустишь.
- СБ в курсе?
- СБ уже в партере. Гросс против Эстергази.
- О, нет, - застонал Тремонт, падая обратно на жёсткую койку, весьма болезненно приложившую его в копчик. Но "картинку" с камеры в спортзале всё-таки включил. И вскочил обратно, ничуть не заботясь о насмешке в глазах Крауна. Эта насмешка, никогда не бывала издевательской, что делало возможной их многолетнюю дружбу.
Чувства дежурных СБ, не желавших принимать меры к пресечению поединка, были ему, как спортивному болельщику, вполне понятны. Не им отвечать за княжеский нос, если Эстергази не сумеет увернуться от летящего в лицо кулака размером с добрую подушку. Каждый удар Гросса стоил командиру очередного седого волоса. Он сердито посмотрел на Крауна, наслаждавшегося дуэлью в своей каюте, сидя в кресле и положив ногу на ногу.
- Это необходимо прекратить. У них - личное.
- Насчёт личного - согласен, - невозмутимо ответил кадровик, не отрывая глаз от монитора. - Обрати внимание - в голову не бьют. Это спорт, Винс. Расслабься.
Легче сказать, чем сделать. Со стороны происходящее выглядело чистым зверством. Парни метались по рингу, совершенно мокрые, а камера, дистанционно направляемая умельцем из СБ, следовала за ними, выхватывая самые живописные ракурсы. Кулаки, кажется, были повсюду. Особенно гигантские кулаки Гросса, полностью прикрывавшие владельца от любых атак и выбрасываемые с великолепной быстротой. Эстергази скорее уклонялся от ударов, чем блокирован их. Пламя вокруг скалы. Немудрено - весовые категории у них определённо отличались.
- На кого бы ты поставил, Винс?
- Гросси как будто ничего не делается, - буркнул командир. - Будь это кто другой… без страсти сузить глаза и с места выше головы прыгнуть… С Эстергази всегда так.
- Винс, не стеклянный твой Шельма. Не первая драка в его досье. Я бы на твоём месте вздохнул свободно и позаботился, чтобы ребятам, когда они сядут рядком, было чем нарушить… диету. Совместные грешки объединяют.
- Ага, - сказал Тремонт, чувствуя себя взлохмаченным идиотом в трусах. - Поверишь ли, у них всегда есть. Я успокоюсь, когда увижу, что они сели рядком.
- До этого недалеко, поверь мне.
- Угу. А что по этому поводу думает Клайв Эйнар?
* * *
- …и натуральные продукты, - продолжил Гросс.
- …большую часть года - тот же "Сэхримнир", что у тебя, - возразил Рубен, пропуская над головой эту чёртову молотилку. - И приборы не серебряные… Это ты постановок по видео насмотрелся.
Максимум, что ему удалось - достать предплечье. Тем не менее, Гросс отступил на шаг и вдохнул судорожно.
- Ты летаешь аристо-классом. Там на фарфоре подают… Уси-пуси… И девчонки там с длинными ногами.
- Я летаю в кабине! А ноги… эй-эй… - Гросс пошёл в тяжёлую массированную атаку, Рубен буквально вывернулся между его могучим торсом и канатами, - везде попадаются! И, кстати, лучше, чем у фабричных девчонок… ножек… лично я не видел.
- Это да! - Натиск ослаб, Гросс утёр пот со лба. Настоящий пилот должен быть изворотлив и хитёр. Вот тут-то мы и… Изящные пяточки, худые икры, точёные бёдра и выше, вплоть до мягкого-мягкого, нежного-нежного… Воспоминание швырнуло его под защиту противника. Три звонких шлепка впечатались Кинжалу в рёбра, любой из них, нанесённый голой рукой, пробил бы, пожалуй, чехол боксёрского мешка, или, по крайности, лопнул его по шву. Дежурная смена СБ у своего пульта издала восторженный вопль, но тут его, разумеется, никто не услышал. Гросси резво, но неуклюже отпрыгнул, опуская локти. Рубен отскочил в свою сторону, опасаясь получить заслуженной сдачи. Собственные его предплечья словно бейсбольными битами охаживали, лёгкие саднило, пот заливал глаза. Скулы ломило от пристывшей к лицу залихватской ухмылки, которую не согнать, даже если захочешь. Пользы от неё - Гросса доставать. И, кстати, он давно не чувствовал себя так великолепно! Кажется, он ощущал даже толчки крови, переполняющей жилы. Очень горячей крови.
- А вот что действительно… живые цветы… они везде, когда я приезжаю домой… где меня ждут. Цветы можешь… в счёт ставить.
- Ладно, хватит! - Гросс поднял перчатки вверх в жесте мировой. - Хорош, хорош!!! Кайф!
Рубен опустил руки и обнаружил, что не может вдохнуть. Вышло у него только с третьей попытки, когда противник уже содрал перчатки с огромных лапищ и поглядывал на него с хитрецой.
- А что это ты всё время слушаешь, Шельма?
Только сейчас Рубен вспомнил про "ракушку", традиционно законопаченную в правом ухе. Вероятно, закончился плэйлист, который он ставил, когда падал заснуть. Музыка не звучала, и он совершенно забыл.
- Послушать… дашь?
Он вытряхнул "ракушку", и Гросс с детским восхищением поднял перед глазами крохотный чёрный шарик.
- А управление? С пояса?
- С наручного комма.
- О как! - Гросс прижал динамичек к виску. - А запусти…
Не думая особенно ни о чём, Рубен нажал кнопку рестарта последнего плэйлиста. Картина была фантасмагорической. Он стоял посреди резонирующей пласталевой коробки, зависшей в свою очередь посреди космической пустоты, в просторном, залитом резким светом зале, рядом с человеком, которого хотел убить. И человек этот, слушая "его" музыку, жмурился и вскидывал белёсые брови в гримасе безмолвного изумления, и вдыхал прерывисто, будто выныривал с глубины.
- Что это?
Рубен жестом предложил Гроссу отогнуть пару пальцев, прикоснувшись к динамичку левым виском.
- "Besame Mucho". Поверишь ли, написано шестнадцатилетней девочкой. К вопросу о том, что они понимают. И когда…
Рейнар Гросс одарил его взглядом, полным суеверного ужаса.
- Ты… тут… слушаешь музыку, от которой не то взлетаешь, не то - кончаешь… и у тебя котлы не рвёт?
- Что ты знаешь о моих котлах? Свои береги. Это дело - жить внутри музыки, особенно вот такой, нежной и страстной! - знаешь ли, затягивает.
- Эй, хорошенького - понемножку!
Гросс отдёрнул руку с наушничком: дескать, погоди, и даже чуть отвернулся, чтобы законный владелец не мешал. Но тут же повернулся вновь, с мучительным и жадным вопросом:
- А это - что?
- "Призрак оперы". Уэббер.
Усилием воли оторвавшись от "ракушки", Гросс сунул её обратно в руку Эстергази, пошарил в кармане и извлёк оттуда плоскую коробочку с несколькими кустарно свёрнутыми сигарами. Плюхнулся на маты, жестом указав на место рядом с собой. Почему бы и нет. Взять предложенную самокрутку Рубен таки поосторожничал, заподозрив недоброе.
- Ну как СБ налетит, а мы тут зелёных ксеноморфов ловим?
Хитрые и мудрые глаза Гросса прищурились на него сквозь чуть заметное дрожание воздуха, заменявшее сигаре дым.
- Скажу тебе по секрету, брат… В СБ всё схвачено. По крайности - такие невинные вещи, как… У меня к тебе разговор.
- Ну?
Кинжал помолчал, глядя на дым.
- Серьёзный разговор, - повторил он. - Задолбал меня этот клятый авианосец.
- Этот?
- Ну - тот. Ты понимаешь. Сам знаешь, о чём говорят вслух, а о чём - шепчутся. Говорят, не выйдем мы отсюда. Старый состав проредили через одного, а резервистов вовсе сбивают на порядок чаще. Ляжем все. Однажды кончимся. А?
- А почему ты спрашиваешь у меня?
- Ну… известно же, какие у тебя друзья, связи… У тебя больше возможностей для анализа.
Рубен пожал плечами.
- Я женат, - внезапно сказал Гросс. - Она беременна. Месяца два осталось на сейчас. Тебе не стоило тогда так шутить.
- Извини.
- Резервисты говорят - они в самом деле швыряют на планету термические бомбы, когда проходят сквозь нас. Побегаешь тут по убежищам, с животом. Говорят ещё - лучше здесь, чем там. Вот я и хочу знать, на что ты надеешься? Без лозунгов, конкретно - ты!
- Честно? На Кира.
- На Кира? А, да. Но… каким образом?
- Он лучше меня играет в пространственные шахматы.
- ?
- Он что-нибудь придумает. На своём рубеже. Разведка обнаружит их гнездо, и мы нанесём по ним ответный молниеносный удар. Или же Кирилл договорится о помощи с одной из Конфедераций. Мы всего лишь выигрываем ему время. Так… и что там про авианосец?
- Я тут подумал, если они нашу помойку разгребают, сколько у них в принципе может быть АВ? Едва ли мы сбросили их так уж много.
- Вовсе немного.
Рубен закрыл глаза, припоминая курс истории флота.
- "Локи" - точно, как морально устаревший. Ещё "Бальдр", на нём была авария, восстановлению он не подлежал. Проще было построить новый. Если они его залатали, то их верфь достойна восхищения. Или паять и клепать у них может буквально каждый член социума. Дальше уже история уходит в глубь веков, но уверен, больше двух-трёх не наберётся.
- Максимум, значит - четыре-пять? Не слишком больших и устаревших…
- Учти, "Етунхейм" ещё и на продажу склепал до полусотни. Для всяких там конфедератов.
- Это наша помойка! - горячо заявил Гросс.
Рубен рассмеялся.
- Только не говори, что у тебя тоже навязчивая идея завалить АВ?
- Но у меня есть реальный план.
- …о котором Тремонт и не слышал даже?
- Тремонт запретит авантюру, даже толком не выслушав. Лучше после потом порадуется.
- Я так и думал, что авантюра.
- Толковая авантюра. Народ полагает, что одной эскадрильей не обойдёмся. А к кому мне ещё идти? Слушок идёт - Тремонт тебя на своё место хочет.
- Не принимай всерьёз. Тремонт летать хочет. А потеряем обе?
- Отвечу я. И командовать операцией - тоже я буду. Потом, надо тебе объяснять, что где две эскадрильи, там и четыре?
- А-а… - почти против воли Рубен поглядел на Гросса с интересом. - С "друзьями"? Одной торпедой меньше, значит. Ну а потери ты себе представляешь?
- Статистически - вдвое меньшие, чем при обычном штурме. Ну так как? Будем обсуждать?
* * *
В суматохе подготовки к вылету непривычный глаз мог бы вовсе не углядеть ни упорядоченности, ни смысла: столько тут толкалось народа из разряда технической обслуги. Рейнар Гросс, однако, был человек опытный, и даже свой. Перешагнуть через путаницу топливных шлангов и, лавируя между тележками с аккумуляторами, отлаиваясь на тычки и попытки наехать на ногу, пробраться к подъёмникам, что навешивали к стабилизаторам торпеды, было для него делом ежедневным, почти рутинным. Последние проверки, приборы, фокусировка… Он также настоял, чтобы перед этим вылетом машины смазали и отполировали. Ничем не стоило пренебрегать. И, сколько он успел заметить, Шельма сделал то же самое.
Сквозь зубы признав свои машины готовыми к вылету, Гросс протолкался туда, где вместе со своим инженером стоял хмурый и сосредоточенный Эстергази.
- Ну, готов?
Шельма усмехнулся. К чему Гросс оказался совершенно не готов, так это к тому, что князь будет ему усмехаться. Взгляд обращён внутрь себя: вертит операцию в уме, ищет слабые места и неожиданные решения. Шахматист. Едва удержался, чтобы не добавить про себя привычное:…"хренов".
Не люблю чужую харизму. Не знаю, что с ней делать. Особенно с такой вот, от какой начальство берёт оторопь, а девки глупости творят. Чудо природы, вишь ты. Экономит, матушка, на нас, а потом как отвалит одному.
Гросс оценил Эстергази по достоинству ещё в первую встречу, увидев только, как он вошёл и оттёр в сторону мальчишку-зама, светлая тому память. Про мужчину чаще всего можно понять всё по тому, как он войдёт, повернётся и встретится с тобой взглядом. Другое дело - всеми фибрами души ты не хочешь принимать, что уже понял. А куда деваться? Вот и пыжишься. И это не делает тебе чести.
- Тоже ставите "друзей"? - спросил Геннеберг. - Акция, стало быть.
Комэски кивнули, не открывая ртов. Весь АВ был в курсе конфронтации Кинжалов и Шельм, и теперь смотрел на них, стоящих рядом, среди истребителей двух эскадрилий, снаряжаемых к войне, едва ли не с чувством мистической жути. То, что дело плохо, дошло бы уже и до идиота. Однако глядя сейчас, как деловито и сдержанно они дают указания техникам и оружейникам, ты сказал бы, что дело - серьёзно.
- Резервную волну на своих машинах настроил?
- Само собой.
Эстергази не получил бы пощады, когда бы оказалось, что хоть малая толика хвалёного мастерства, профессионализма, отваги - всего лишь отголосок громкого имени и славы прошлых поколений. От любого другого давно бы уже отвалили с проверками. Никому не позволено безнаказанно быть лучше других.
Из застеклённой будки, что во втором ярусе, на обоих глядел Тремонт. Начальник казался озабоченным, комэски козырнули, но, судя по выражению лица, настроение его не улучшилось.
- Тянуть не будем, - сказал Гросс. - Прямо на следующий раз и сделаем. Чего тянуть-то?
* * *
Кто цветёт, тот должен помнить,
что цветам отпущен час.
Осень ходит недалеко,
смотрит пристально на нас.
Не горюй, что изменились
очертанья лепестка:
поступь осени легка,
тяжела её рука,
но если цвет опал бесплодно,
ждать ли нового ростка?
Башня Рован
Пять протяжных гудков, предваряющих боевую тревогу - невыразимый словами трезвон, от которого на "Фреки" ни в какой щели не укрыться. Заслышав его, падаешь с коек, давишься пайком, вылетаешь из туалета, на ходу застёгивая штаны. Пилоты взмётываются в кабины, затягивая молнии скафандров-компенсаторов. Лишь опущенный блистер отсекает чёртов звук. Как переживают этот кошмар остающиеся - всегда загадка. Ведь утихнет он не раньше, чем о готовности доложит последний пилот.
- Кинжалы готовы!
- Кинжалы пошли!
Кассета вылетела в забортный вакуум, Тецимы брызнули из неё в стороны: шесть в одну, шесть - в другую, один, казалось бы, момент маневрирования - все перестроились и пошли согласно боевому заданию.
- Шельмы готовы!
- Шельмы пошли!
- Кинжал - Шельме, - донеслось на резервной волне, хитрым образом подстроенной и заныканной комэсками для связи друг с другом. - Что у тебя?
- Оборона верфи. У тебя?
- Перехват. Я ближе. Тварь уже вывалилась на меня. Выпускает птичек. Подтягивайся.
- Сейчас. Отмечусь только, что был.
Легендарная верфь, где производилось лучшее в Галактике вооружение, при подлёте напоминала беспорядочное скопление освещённых спиц, каждая из которых - толщиной с улицу. Именно здесь строились гигантские авианосцы, никогда не садившиеся на поверхность планеты. Святая святых Зиглинды. Святее были только её неисчерпаемые недра. Даже сейчас… а впрочем, сейчас больше, чем когда-либо, шныряли тут грузовозы, искрила вакуумная сварка. Планета снабжала техникой свой "железный щит". Предполагалось, что уроды заинтересованы нанести сюда массированный удар. Рубену почему-то казалось, что им - исходя из того, что было про них известно - намного интереснее захватить верфь как можно более целой. Что они возьмут её потом, спокойно и голыми руками, когда падёт сопротивление планеты. По уничтожении её "железного щита". Таково было его личное мнение, которого он по малости чина не мог высказать вслух. Послали защищать верфь - будем защищать верфь.