- Есть в космосе такая величина, - вдруг оживился мой провожатый, взгляд его стал острей, походка тверже, даже в росте вроде как прибавился, ну или просто расправил плечи. Видимо, попал на свою волну. - Пульсар - космический источник импульсного радиоизлучения, приходящего на Землю в виде периодически повторяющихся всплесков. Выжившие астрономы утверждают, что был зафиксирован такой выброс гигантской величины, а затем сам импульс, или, как теперь принято говорить, вспышка, накрыл планету. Это многое объясняет, хотя и вопросов создает еще больше.
- Ах, эти вопросы! - Я усмехнулся и, повернувшись к Денису, уперся в него своим самым тяжелым взглядом. - И ты думаешь, что вот такие, как я и Дмитрий, появились на этот свет благодаря большому галактическому радиоприемнику?
- Я не астроном, - просто отмахнулся от меня парень. - Я лишь придерживаюсь общей теории, дающей ответы. Будет другая, более понятная, простая и доходчивая, я примкну к ней. Чем банальней, на мой взгляд, тем реалистичней.
- А есть и другие теории? - Сменив гнев на милость, я направился дальше по коридору, мимо бесчисленного количества безымянных дверей. Правительственный бункер и правда был сработан на совесть, и был чем-то похож на жилище свободных. Однако те предпочитали пластик и электронику, а тут все было сработано по старинке. На полу узорчатый паркет, массивные двери с изогнутыми ручками, тяжеловесные плафоны на цепочках, свисающих с потолка.
Тем временем мы выбрались в еще один коридор, на этот раз широкий и с рельсами, и пошли вдоль пути.
- Поезда тут ходили? - произнес я, как бы невпопад, однако за реакцией провожатого следил, и она не замедлила появиться.
- Ходили, еще как ходили, - дружелюбно закивал Денис, мерно вышагивая рядом со мной. - Тут столько добра навезли, что и не сосчитать.
- А как же вас ваши "друзья" сверху еще не вскрыли? - удивился я.
- Все просто. - Юноша довольно оскалился и придал себе многозначительный вид. Выразилось это в позе "грудь колесом" и выпученных глазах. - С одной стороны, у нас территории. С ними пакт о ненападении и постоянный обмен. Грузовой вход перекрыт, а вот проход пеший всегда работал.
- Ну а с другой? - осторожно поинтересовался я.
- Дикие там, - буднично произнес парень, как будто не о страшных чудовищах говорил, а о том, что велосипед имеет два колеса. - Хотели сначала к нам сунуться особо болезные, вроде бригад Ханоя или корпуса второй лаборатории, да завязли еще на спуске. Дикие, им же все едино, кто перед тобой. Простой человек и псионик на вкус, наверное, одинаковы.
- А как вы сами-то на поверхность ходите? - продолжал выпытывать я. - Через территории?
- О нет, такое случается очень редко и по большой нужде.
- Ну а как тогда?
- Через заброшенные туннели ходим, затем через депо. Есть целая система меток и указателей, известных только обитателям бункера, и соответственно, понятным только им.
- Так вот и живете?
- Так вот и живем.
Парень нагло врал. Ну не могут люди годами не выходить на белый свет, ютясь в подземелье, пусть даже и трижды комфортабельном. Тот же Ильдар имел вполне себе приличный загар, но он и не скрывал, что поднимается наверх. Почему упирался загорелый Дениска, мне пока было непонятно.
Поражало и другое. Неужели все эти люди, засевшие в своих укреплениях, надеялись вечно существовать в своем маленьком мирке-раковине, отрешившись от внешнего мира? Запасы, какие бы они безграничные ни были, рано или поздно должны были закончиться. Техника, пусть и самая надежная, всегда имела свой ресурс.
Тот же Захар или Ханой жили вполне логично, хоть и по собственным варварским правилам. Правила сила, обмен имелся как натуральный, так и с фантазией. Сельское хозяйство, за которым в данном случае было будущее, тут было неприменимо. Скот еще можно разводить, да и то с большим трудом, но как, ради всего святого, выращивать в подземке овощи и фрукты? Темнил Дениска, ой темнил. Ну нельзя было так существовать. Где отсутствие логики, там загадка. Где загадка, оттуда и жди беды.
- А вот и наша столовая, - Денис распахнул очередную дверь, и я вошел в большой зал, заставленный продолговатыми столами. На каждом из таких столов имелась простенькая бумажная скатерть и ставший традиционным набор из солонки, перечницы и пустой салфетницы. Народу в столовой было немного, что, наверное, и к лучшему. Люди, самые обычные, длинноволосые и безбородые, молодые и старые, женщины и мужчины, не спеша занимались своими делами, ели, пили, беседовали на разные темы. Идиллия, что уж там. Ни тебе стычек на трассе, ни работорговли и убивающих нервную систему глушилок. Рай под землей в одной обособленной директории.
- Андрюха! - Знакомый голос пира вывел из оцепенения и придал происходящему новый оттенок. Донельзя довольный собой, раскрасневшийся пир, сидя за столиком, вовсю уписывал за обе щеки борщ, сдобренный сметаной, и, жмурясь от удовольствия, запивал его яблочным компотом. - Садись, - Дима кивнул на свободный стул напротив себя. - Кормят тут по высшему разряду. Сейчас борщец прикончу, пойду за вторым. Сегодня тут гречка с курицей. Пища богов.
Я осторожно присел на предложенный стул.
- Денис, будь другом, возьми мне что пожевать. Нога разболелась, сладу нет.
- Сделаем, - закивал юноша и с энтузиазмом на лице кинулся за подносом.
- Жрешь, значит. - Перевел я взгляд на насыщающего безразмерную утробу жизнерадостного товарища.
- Жру, - лучась довольной улыбкой, подтвердил тот. - Давненько я так не кушал, честно признаюсь, да и что человеку для счастья еще надо. Сытный хавчик да здоровый сон.
- А о пропаже Арсения знаешь?
- Сам его пропажу обнаружил. - Дима сытно рыгнул и, отодвинув от себя тарелку, положил руки на стол. - Рядом со мной его поместили. Помыли нас, переодели, по укольчику сделали, а как начался повторный обход, он и исчез.
- Значит, сам обнаружил?
Пир на секунду замолк, складывая в уме картинку прошедших событий.
- Ну почти, - наконец промолвил он. - Мишаня ко мне в комнату завалился, по своему обыкновению без стука, и поинтересовался, где собственно Сенечка. Я ему в ответ, что, мол, за стенкой, а он руками разводит и говорит что нет его.
- А вещи? Хабар он с собой забрал?
- Да в том-то и дело, что все на месте. - Пожал плечами пир. - Местные на наши шмотки претензий не заявили. Разве что одна девица заходила и для тебя чистое брала. Все оставил Арсений. Даже свой фонарь и куртку. Ушел в одних портках и ботинках на босу ногу.
- Странно. - Я замолк, увидев, как с раздачи, с прогибающимся от местных яств подносом возвращается Денис. - Но об этом потом. Сейчас перекусим и прогуляемся к Мишане. Может, он что прояснит.
Обед прошел в гробовом молчании, хоть утверждать, обед ли это был, ужин или завтрак, я не решился. Под землей чувство времени у меня почему-то атрофировалось, а периодические обмороки да припадки и вовсе стерли из памяти такое доброе понятие, как режим дня. На поверхности сейчас могла быть и тьма кромешная, и светлый день.
- Я вынужден извиниться, - юноша поставил передо мной поднос, виновато улыбаясь, - но мне придется отлучиться на некоторое время. Надеюсь, мое отсутствие не причинит вам неудобств.
- Топай, - отмахнулся я, с интересом изучая содержимое большого пластикового подноса, явно не местного, иначе откуда в правительственном подземном бункере имелись подобные с надписью "ВМФ России" по краю. - Я тут минимум на полчаса, так, что не успею без тебя соскучиться.
Денис умчался, оставив нас с пиром наедине, и мы смогли спокойно продолжить разговор.
- Особенность одну подметил, - нехотя произнес Дима, прихлебывая из пластикового стакана ароматное фруктовое варево. - Вроде и в гостях мы, а ни шага влево, ни шага вправо. У меня же тоже провожатый есть, вон сидит в сторонке, скучает.
Я обернулся в указанную сторону и отметил сидящего за соседним столиком плечистого малого с аккуратной эспаньолкой и волосами соломенного цвета.
- Экскурсовод?
- Надсмотрщик. - Пир опрокинул в себя остатки из стакана и вновь сыто рыгнул. - Мы тут сколько?
- Сутки, - решил предположить я. - Часов двадцать, может, больше.
- А сколько сейчас времени?
Электронное табло с зелеными цифрами и надписью "Электроника" обнаружилось над столом с грязной посудой.
- Без четверти шесть, - продолжил пир, довольно щурясь от ощущения сытости.
- И что с того? - Пожал я плечами.
- А то, что каждые пять часов все встают и куда-то уходят. Последний раз массовая миграция местных наблюдалась в час. Скоро сам все увидишь.
Тревожный звоночек в голове, первый прозвучал при известии о пропаже проглота, звякнул с ленцой и негромко. Тут же накатило ощущение опасности, заставив собраться и включить мозги.
- И куда они все уходят? - тихо поинтересовался я, осторожно оглядывая посетителей столовой.
- Да пес их знает, - вновь пожал плечами Дмитрий. - Я у своего блондинчика спрашивал, а тот только общими фразами отделался. Мол, ритуал ежедневный и все, так надо.
Пир оказался прав. Едва стрелка перевалила за шесть, как все вдруг начали куда-то собираться. Загрохотали посудой, задвигали стульями, спешно собирая остатки еды на подносы и торопливо относя их к столу с грязной посудой. После же, достаточно организованно и без толкотни, все, за исключением нас с пиром и соломенноволосого провожатого, устремились в широкий проход.
Блондин тоже дернулся было встать, почти собрался, вспомнив, что он прикреплен к кому-то и вынужден следовать за ним, присматривая, а заодно, наверное, и направляя, вынужден был остаться на месте.
- Вот, - довольно ухмыльнулся Дима, а в моей голове вновь проявил себя тревожный звоночек.
- Молятся они, что ли? На прививки ходят?
- Вполне возможно и то, и другое. - Вдруг стал серьезным мой товарищ. Улыбка слетела с его лица, будто кто-то невидимый стер ее, оставив взамен тонкие напряженные губы и хищный оскал. - Много про подземку болтают, понимаешь, - зашептал Дмитрий, косо поглядывая на оставшегося в столовой наблюдателя. - Да не все то, что принесли на длинных языках, на веру можно брать. Дикие, зверье странное, секты. Слышал я и о таких, что нашего брата очень любят.
- Нашего это кого? Псионика?
- Да.
- Так и что в том плохого?
- Да тут дело не в отношении, а в применении. Не заметил, что на территориях не одного пси-бойца не было?
- Не попадались, - быстро согласился я.
- И тут тоже нет.
- Ну, не знаю. - Я пожал плечами, тоскливо поглядывая на поднос, заставленный всевозможным недурно пахнущим провиантом. Есть почему-то не хотелось, хоть все было приготовлено добротно, и запах от тарелок шел умопомрачительный.
- Слышал я об одной секте, как раз в подземке обитающей, - шепотом продолжил пир. - Что нашего брата очень любили, и говорили, что мы вроде дара божьего, его эмиссаров в этом мире. Пришли, мол, в момент исхода, чтобы показать грешникам их место и увести за собой в лучший мир.
- Ну, - ободряюще кивнул я.
- Так вот, - пир сморщился, будто от зубной боли. - Самая прямая связь с Богом через душу. Душа находится внутри человека. Но, коли ты прямиком от Всевышнего, то через твою душу сеанс связи с высшим существом будет что-то вроде выделенного канала для особо важных персон. И знаешь, как проще получить этот канал?
- Ну?
- Вскрыть грудную клетку псионика, и через сердце.
- Жертвоприношения человеческие. - Конечно, за короткое время мне пришлось отправить на тот свет немало народу, и способами достаточно извращенными. Но то был бой, чистая энергия, и если победишь не ты, то выживший обязательно доберется до твоей глотки. Но тут мне стало по-настоящему гадко. - Арсений пропал, - печально произнес я.
- Да, - хмурясь, поддержал меня Дмитрий. - И они уже уходили разок. Сейчас вот второй пошли.
- Мишаня?
- Так он же не из наших. Пацан просто, малолетка.
- Однако проверить не помешает.
Отодвинув от себя пластиковый поднос, я развернулся к оставшемуся провожатому, напоказ скучающему за соседним столиком и делающему вид, будто к нам он не имеет никакого отношения.
- Милейший! С нами был мальчик, лет двенадцати, зовут Миша. Вы не проводите нас к нему. Нам всем сообща требуется многое обсудить.
Соломенноволосый некоторое время переваривал информацию, шаря маленькими глазками по полу.
- Не велено его беспокоить, - выдал он нехотя и будто через силу. - Он сейчас в детской. Адаптация там и все такое.
- И кто же это, интересно, велел?
- Старшие.
На том разговор и закончился.
- Все равно нелогично, - продолжил я вполголоса диалог с пиром. - Чего ради нас тогда выпускать, по комплексу водить, если потом все равно на убой.
- А ты их пойми, сектантов, - брезгливо поморщился Дима. - Что в их головах творится, сам черт ногу сломит, прежде чем поймет, а нам грешным и вовсе не судьба.
- И что будем делать? Просто так сидеть, сложа руки я тоже не могу.
Не дожидаясь ответа, я встал и не спеша подошел к соглядатаю.
- Ты уж извини, парень, - светясь лучезарной улыбкой, я наклонился над сидящим, упершись кулаками в столешницу. - Но приказ старших придется нарушить.
- Андрей Петрович! - В столовую влетел запыхавшийся Денис и, размахивая руками аки самоходная мельница, устремился в сторону назревающего конфликта. - Беда! Нашелся ваш товарищ, а вместе с ним еще кое-кто. Очень прошу вас на верхний уровень, там основная группа заслона.
- Что стряслось? - Я в смущении обернулся к появившемуся юноше, на секунду отвлекшись от блондина, и едва успел увернуться от разряда шокера.
- Сдурел, - Денис бросился наперерез и вцепился в руку блондина. - Нельзя!
Но было уже поздно. Рывком я слетел с места и, распластавшись на полу, отдал весь воздух из легких. Волна нестерпимого жара резанула, завертела, сминая все на своем пути и оставляя после себя черный выжженный след по раритетному паркету. Пластиковые столы и стулья с синтетическим наполнителем вспыхнули почти мгновенно.
Понимая, что происходит невероятное недоразумение, я обернулся и заорал что было силы, размахивая руками, но тут же вжался в пол, спасаясь от новой волны огня. Дмитрий работал с огоньком, как обычно, особо не задумываясь о ресурсе. Первый удар ушел в молоко, попортив обстановку, а вот второй почти достиг цели. Тепловой удар пришелся ровно в то место, где еще секунду назад блондин сцепился с Денисом.
- Стой, стой, идиот! - Поздно, значит, поздно. Вы можете себе представить, как пахнет горелое мясо? Запах непередаваемый, а в закрытом пространстве, смешанный с запахом паленого пластика и дерева, пропитанного мастикой, он становится непереносим.
- Спекся. - Пир подошел к сцепившимся обгорелым трупам и с сомнением ткнул одного из них в бок носком ботинка. С мерзким хрустом ботинок проломил обугленную плоть, и, чертыхаясь, Дима отскочил в сторону.
- Ты сдурел? - тяжело поинтересовался я. - И что нам прикажешь теперь делать?
- А дальше сектантов жечь. - Оглядевшись, пир подал мне руку, и вместе мы зашагали к выходу. План бы действий или примерную карту в тот момент, но нет, опять неизвестность и полное непонимание ситуации.
- Действовать будем быстро, - начал я, выходя в пустой коридор и оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь указателя. - Берем "языка" и выясняем, где эта чертова детская комната.
- А что с проглотом?
- Если он до сих пор жив, то почти наверняка уже свалил по своим делам. Покойный Денис что-то говорил о нем, когда блондинчик бросился на меня с шокером. Верхний этаж, группа какая-то. Если верить ему на слово, то мы опять ввязались в заварушку, а твоя выходка еще больше усугубила наше положение.
- Ну, не знаю. - Найдя план помещений, листок в рамке, прикрученный к деревянным панелям на саморезы, пир выломал его со стены и закрутил в руках, как заморскую диковинку. - Ничего не понимаю, - наконец сдался он. - Цифры какие-то, значки, пентаграмки. Ни одной надписи.
- Это военный объект, а не санаторий, - напомнил я, отбирая у Дмитрия план. - Тут предполагалось пребывание первых лиц государства на случай ядерной угрозы. Все планы информативны, но только для знающих людей.
Изучение документа особых плодов не принесло. Обозначения на бумаге оказались для меня такой же нелепицей, как и для моего товарища, и оставалось только взять кого-то из местных за "жабры" и заставить работать на себя. Такой, кстати, появился практически сразу. Высокий пожилой мужчина в круглых очках и робе подсобного рабочего прямо на наших глазах распахнул двери с табличкой "моечный цех" и выкатил оттуда тележку с чистой посудой.
- "Выход"! - взревели динамики над потолком. - Всем в укрытие, чрезвычайная ситуация. Локализация объектом "Д".
Мужик с посудой застыл на секунду, выпучив глаза, охнул и ласточкой кинулся обратно в проход. Замок лязгнул ровно тогда, когда кинувшийся за ним пир вцепился в дверную ручку и попытался потянуть ее на себя, но не тут-то было. Дверь, сработанная на славу, встала без зазоров, преграждая путь в цех и оставляя нас наедине с ревуном, заполнившим звуком все свободное пространство, и с тележкой с чистой посудой.
- И что теперь? - Я замер, напрягая слух, но тревожный сигнал не давал понять, есть ли кто-то в лабиринте коридоров.
- Да ничего. - Дмитрий вдруг вздохнул и, тяжело опустившись на пол, оперся спиной о стену. - Надоело.
- Что надоело? - Я удивленно уставился на вдруг потерявшего интерес к происходящему товарища.
- Да все, - пир сделал неопределенный жест рукой и в упор уставился на меня. - Жизнь эта надоела. Крутишься как белка в колесе, бежишь постоянно от чего-то, прячешься, лукавишь, боишься. Каждый день вроде награды за то, что не высовывался накануне. Ну как так жить, постоянно оглядываясь, вполсилы, вполдыхания, вполсебя самого. Раньше проще было. Есть цель, есть средство. Добился, молодец. Нет, так бездарь ты и ничего тебе в этом мире не светит. Был, конечно, и блат, и волосатая лапа, где надо, но сейчас совсем иная ситуация. Прав тот, у кого есть способности, а большую правоту получает тот, кто эти способности применит первым и сотрет врага в порошок.
Апатия и безысходность прокрались на мягких лапках и, довольно мурлыкая, будто огромный ленивый кот, принялись карабкаться ко мне внутрь, намереваясь свить там гнездо. И как просто вдруг стало?! Не нужно думать о завтрашнем дне, ни о средствах к существованию, ни даже о собственной безопасности. Все загадки и недомолвки побоку, и даже проплешина на башке выглядит не такой уж и уродливой. Так, пустячок, дело житейское. Другим ведь еще хуже приходится.
- Что-то тут не так, - закрутив головой, я попытался сбросить с себя наваждение, но у меня ничего не получалось. Руки не хотели слушаться. Ноги, вместо того чтобы идти вперед, вдруг стали ватными, и я плавно и осторожно опустился на пол.
Высший класс, виртуозно, блестяще. Хоть в бункере псиоников замечено и не было, но кто-то активно копался у меня в голове и делал это с большим успехом. Так скоро и дышать не захочется, и что тогда? Бесславная смерть на корточках? Нет, я, конечно, не воин и, вместо того чтобы помереть в бою, предпочел бы теплую постель, кучу плачущих внуков в ногах и прочие прелести обеспеченной старости. Но не на полу под землей уж точно. Оставьте это для моих врагов.