– Господин Ардлинфельд был главой геологической службы, госпожа Лешер. К общему сожалению, из-за инцидента на пенсию он вышел не совсем в себе.
"Инцидента?"
Смех из-за угла обдал надеждой. Сзади зацокали каблуки. Донеслось торопливое:
– Господин Ардлинфельд! Постойте! Подождите!
Мэридит замерла у зеленой двери. Повернула медный ключ. Обернулась:
– Не пугайтесь, госпожа Лешер. Он безобиден.
– Хи-ги. – Из-за угла шагнул сгорбленный, почти скрученный в дугу старик. Голова с проседью параллельно земле таращится на носки собственных туфель. Руки за спиной опоясывают горб. Выжигая дорожку взглядом, старик резко повернул и энергично шагнул навстречу гостям, хигикнул, отчеканил в пол:
– Мэридит, здравствуй.
– Добрый день, господин Ардлинфельд. – тихо пропела горничная.
– Привет, Арнольд! – Клотар дружески шлепнул старика по горбу.
Ардлинфельд замер. Басовитый смешок застыл на перекошенных губах. С тихим "рммм" старик попытался выпрямиться. Прищуренный глаз злобно просверлил пиджак Торопыжки, второй, широко распахнулся, вскинул седую бровь.
– Ты?… – Старик помялся. – Я тебя знаю.
Сзади подлетела встревоженная девушка. Пихнула папку подмышку. Бережно обняла старика за плечи. Ласково затараторила:
– Господин Ардлинфельд. Как же так? Вы опять убегаете от процедур.
– Отстань, шельма! – старик злобно шлепнул ее по ладони. – Отстань! Видишь, я с людьми говорю.
Девушка выпрямилась, улыбнулась чуть грустно, снисходительно, как нашалившему малышу. Похоже, здесь старику позволяли многое. Мэридит тоже замерла у стены с грустной улыбкой.
– Я тебя знаю, – с нажимом повторил старик. Дернул седой бровью. – Знаю.
– Арнольд. Это же я. Клотар… – Горбуну неудобно было смотреть вверх, так что Торопыжка даже присел, позволяя рассмотреть свое лицо. – Ну, вспомнил?
– Знаю… Зна-аю!… Клотар-Клотар-Клота-Клоти-Кло… Кло! Это ты, противный мальчишка?! – Плотно сжатые губы дернулись в кривой усмешке. Выдавили, – хи-ги-ги-ги-га. Кло. Привет, сопляк.
– Здравствуйте, Арнольд.
Тэра так и не поняла, что это было в голосе друга. Снисходительность, нежность, забота.
Старик дернулся:
– Хи-ги-ги-га. Ты её видел?
– Кого видел?
– Не паясничай, сопляк! Хи-ги… Говорю, ты её видишь?
– Господин Ардлинфельд, нам пора. – Девушка, – медсестра, поняла Тэра, – опять попыталась осторожно обнять старика за плечи. – Нам пора.
– Отстань, шельма! – Арнольд притопнул и устремил злобный прищур на Тэру.
Медсестра опять отстранилась с грустной улыбкой, пожала плечами под медицинским халатом.
– Хи-ги… – прищур моргнул, и старик вдруг просиял, – Хи-ги! Это ты!… Ты-ы…
От удивления Тэра часто-часто заморгала глазами.
– Хи-ги… ги… Наклонись, дочка.
Тэра недоуменно покосилась на Клотара, а он спокойно кивнул, и опять непонятно, то ли сожаление, то ли забота. Одними губами прошептал: "Арнольд".
Тэра нагнулась, убрала со лба чёрные кудри:
– Здравствуйте, Арнольд.
– Хи-ги-ги… деточка… – изломанные артритом пальцы из-за спины скользнули по кудрям. – Хи-ги… дочка… хи…
– Простите?
– Они всё такие же светлые как в детстве… хи-ги… Прямые… хиг… мягкие.
– Господин Ардлинфельд… – попыталась медсестра.
– Отстань-отстань-отстань-я-разговариваю! – затароторил старик. Засопел. Топнул. Замер. Выцветшие глаза с надеждой устремились на Тэру. Вторая рука выскользнула из-за спины. В кривых пальцах сверкнул маленький медальон с вплавленным кусочком отполированного небесно-голубого тиреозита. – Он ведь твой, дочка?… Хи-ги… да?
Тэра оторвалась от медальона. Всё внимание поглотил безумный взгляд выцветших глаз.
– Хи-ги… Азалия, дочка… ты… хиг…
Тэра выпрямилась, а старик всё пытался вывернуть седую голову, заглянуть в лицо.
– Азалия, хи-ги… Это всё он… хиг… – старик потряс медальоном. – о-он! Он виноват!… Хиг…
Руки медленно мяли медвежонка, девушка не знала, как поступить со странным стариком-геологом.
– Хи-ги… Ищи… хиг… Ищи-и-и…
Что тут сделаешь или скажешь. Да и можно ли?… Тэра вдруг решилась. Села на корточки:
– Арнольд.
– Хиг?… – выцветшие глаза бегают по окружающим.
– Взгляните на меня, Арнольд…
Клотар сжал её плечо. Шепнул: не надо. Но вдруг блуждающий взгляд старика замер на девушке. Арнольд с надеждой вытаращился на ожившую Азалию. Вот она, перед ним. Голубые глаза, прямые как у матери льняные волосы, кругленькое, смеющееся личико, точечка-родинка на скуле. Дочь тихо сказала:
– Моё имя Тэра, Арнольд. А кто Азалия? Вы её знаете?
– Хи-ги. – Старик моргнул. Азалия растворилась и только незнакомая девушка печально смотрела из-под черных кудрей. – Хи-ги. – Он опять моргнул. – Хиг. – Взгляд стал подозрительным. – Ты кто?
– Тэра.
Крючковатые пальцы сжали медальон. Сунули за спину:
– Не твоё.
– Это принадлежит Азалии?
Старик дернулся.
– Да. Идем. – мотнул головой медсестре и прожигая дорожку злобным прищуром зашагал по коридору, отчитывая стоящие на тумбах вазы с цветами злобным, – опять не она… хиг… Когда приедет дочь?
Тэра встала. Под озадаченным взглядом Клотар пожал плечами и толкнул отпертую дверь:
– Прошу. Твоя хибарка.
Тэра неуверенно шагнула внутрь.
"Эй, алё, Музей?… Нет, он издевается!"
Захотелось не то, что ноги вытереть – перед входом от обуви избавиться.
От огромного цветного в пол витража в небольшом помещении тянулась настоящая деревянная мебель. Полированная. Золоченая. Резная. Обитая узорчатой тканью. Сбоку нашлось зеркало в полный рост, широкий шкаф уперся резными ножками в наборной паркет цвета слоновой кости с шоколадно-черным угловатым рисунком.
– Вы издеваетесь, да? – простонала Тэра.
– Простите, госпожа Лешер?
– Тэ, что-то не так?
Тэра взорвалась. Развернулась и обоими кулаками отчаянно стукнула Клотара в грудь:
– Всё не так! Всё!… Вы… Вы… – отступила на красно-желтые блики витража, простонала. – Вы издеваетесь, да?… Сговорились?
– Тэ, ты чего?
– Госпожа? – Меридит склонила голову.
А Тэра, комкая мишку, почти шептала:
– … издеваетесь… что я вам сделала… Что?
– Тэ, успокойся, дорогая. Ты чего?
– Чего?… Я чего?! – она ткнула в расписанную вазу на низеньком столике белой кости. – Я… Я знаю кто я! Мне здесь не место… Я… Я этого всего не заслужила!
– Тэ…
– Нет. Нет, послушай. Не знаю, что это за шутка у тебя такая очередная, но… – она отступила еще.
– Тэ, успокойся.
– …но позавчера я еще обляпанная маслом ковырялась в издыхающем гоблине, знала чего хочу и чего стою… – она всхлипнула, – Тварь кудластая – вот как звала меня эта сволочь, ты же помнишь. Я… я в гетто выросла. Моя семья там. А… А я… – опустилась на пол, в цветные блики. Простонала, – чёрт, да что же это.
– Тэ, это всего лишь апартаменты…
– Госпожа Лешер, Вам подобрать другие? Если не барокко, то может, я осмелюсь рекомендовать в стиле ампир или предпочитаете рококо?
– …Ка-акое коко?…
Клотар взглянул на удивленную Меридит и только головой качнул:
– Думаю, не в этом дело.
– Тогда, возможно, шале?
– Вряд ли.
– Да… Да я тут дотронуться до всего боюсь… Это же…
– Чего тут бояться? – Клотар подошел к Тэре.
– … это же таких деньжищь стоит…
– Лофт, Меридит. Точно, она имеет ввиду лофт.
Улыбка соскользнула с лица горничной:
– Какая мерзость. Голые кирпичные стены. Вы шутите, господин Арчик?
– …Если я чего разобью…
Клотар хмыкнул и уперся пальцем в вазу.
– Оставим эти апартаменты, Меридит. Смотри, Тэ. – Тэра испуганно уставилась на балансирующую на кромке стола вазу. – Видишь?
– Нет! – Изумрудные глаза округлились, мишка в панике улетел на пол, Тэра торопливо потянулась вперед, – постой-постой-постой-постой! – Ваза качнулась, помахивая букетом, протанцевала по краешку стола в другой угол и шлепнулась на паркет в паре сантиметров от замерших пальцев. В наступившей тишине Тэра боялась пошевелиться. Обречено прикрыла глаза. Осколки прошуршали друг по другу под ворохом бутонов и улеглись.
– Упс.
– Что ты наделал? – выдохнула Тэра.
– Вазочку уронил. Тэ, это всего лишь расписанный фарфор.- и тихо потребовал, – Мэридит.
– …Всего?…
Всё это время горничная снисходительно смотрела на мизансцену, молча, не шевелясь, но тихое "Меридит" её пробудило:
– Сию минуту, господин Арчик.
Она спокойно проплыла к двери. Быстро пролистала панельку хозяйственного монитора у входа. Что-то выбрала и вышла.
Под шкафом послышалось тихое шуршание. Тэра поджала ноги:
– Клотар, что там?
Торопыжка наклонился и со вздохом подхватил девушку за плечи. Помог подняться, всё пытаясь заглянуть в шарящие по осколкам глаза.
Из под шкафа выбрался чёрный диск. Метнул лучики, сканируя пространство, и деловито, как заправский дворник, пополз к осколкам.
– Уборщик, Тэ. Это всего лишь уборщик. Не думаешь же ты, что сама будешь прибираться?
– А кто?
– Тэ, посмотри на меня. – он встряхнул девушку. – Тэ… Эта служебная квартира не моя прихоть. Так решил твой босс. Значит, так будет. Не хочешь – увольняйся, – он проказливо улыбнулся, – только, пожалуйста, не надо Гемму в пятак.
Тэра смущенно хихикнула. К ногам подполз черный диск и недовольно пискнул. Ткнул краем в ботинок.
– Я же всего лишь техник. – Тэра посторонилась.
– Мда, подруга, ты удивишься, узнав, заменой кого стала.
– Кого?
– Механика.
– Кого-о? Это, тот что того, лапки склеил? У… У госпожи Физалис?
Торопыжка медленно кивнул:
– Делай свою работу, и Гемма тебя на руках носить будет.
Тэра глубоко вздохнула, собралась с духом:
– Клотар, здесь всё равно невозможно жить.
Торопыжка обвел комнату изучающим взглядом. Вроде бы всё на месте.
– Почему?
– Не пойми превратно, здесь очень-очень красиво и она больше той, что была у меня на Карстаке у Бульдога… но… – Тэра смущенно подняла с пола мишку. Ткнула в диванчик. – но… он же короткий. Как я спать буду? Да и помыться…
Витраж грохнул от хохота. Торопыжка держать за живот шлепнулся на диванчик, задрал ноги на резной золоченный подлокотник и трясся, разрывая чопорное спокойствие тишины. Тэра недоуменно таращилась. Он вот-вот грохнется на пол. Казалось, дикие колики заставили Торопыжку поджать колени, он зашелся, с шумом втягивая в себя воздух. Небольшую комнату сотрясло, – это же… надо было… – чего было надо для остолбеневшей девушки осталось загадкой. Сквозь смех прорезалось, -…тебе расскажу… умора…
Мэридит недоуменно замерла в дверях с вазочкой. Ничуть не смущаясь стонущего Торопыжки выждала, пока закончивший работу диск скроется под шкаф и шагнула внутрь. Новая вазочка утвердилась на столе. Мэридит подошла к стене, толкнула и фальш-панель нырнула вглубь.
– Это прихожая, госпожа. Будет ли мне позволено предложить познакомить Вас с апартаментами? – на лице горничной было искреннее сочувствие замершей с отвисшей челюстью девушке. Клотар хрюкал, пытался сесть, а Меридит приглашающе повела рукой. – Прошу Вас, госпожа. – и вдруг добавила, – не огорчайтесь, Вы не первая, кого так жестоко разыграли. Механик очень любил пошутить.
Тэра молча шла за горничной вцепившись в мишку, пыталась подавить в себе "вы издеваетесь". Старалась ступать как можно тише по огромным комнатам, а Мэридит комментировала, – обратите внимание на виды из окон… мебель натурального дерева в стиле барокко Механик предпочитал делать сам… Четвертую комнату он, к сожалению, по собственному вкусу переделал под библиотеку, и мы сочли возможным не разбирать её до прихода следующего владельца… – вдруг обернулась, – может быть, она Вас смущает?
Библиотека отличалась по стилю от шикарных комнат и прихожей. Была более простой и практичной. Тэра подошла к мореному под вишню шкафу, благоговейно провела по лакированной дверце. Сквозь собственное отражение в стекле увидела толстые корешки обложек.
– Просто скажите, и завтра же комнату освободят…
Тэра положила руку на медную ручку:
– Можно?
– Что Вы госпожа, как я смею, это теперь Ваше. Вам решать…
Потянула ручку, провела рукой по тряпичной пропарафиненой серой обложке. Потянула.
– …Ох уж эти старые книги, госпожа. Жутко не практичные…
Тяжелый фолиант раскрылся стопкой исписанных сшитых салфеток. – "это книга?" – Мелкий бисерный почерк как будто экономил пожелтевший листок, торопливо огибал рисунок и убористо летел дальше…
"Сколько же этому лет?"
– Что это?
– Это дневник Механика, госпожа…
"Как странно. Никто не называет его господином"
– …Так мне убрать библиотеку?
– Нет-нет. Не надо.
Тэра торопливо захлопнула дневник и вставила его наместо. Обернулась к широким окнам, проливающим яркий свет на огромное кожаное кресло, на мореный под вишню письменный стол, заваленный бумагами под тенью зеленого абажура лампы и огромный, выше стола глобус.
"Ого!"
Меридит немного смутилась:
– Простите за беспорядок, он очень не любил инфокристаллы. Если позволите, я всё уберу.
– Нет-нет. – Тэра подошла к столу. Скользнула взглядом по исчерченным бумагам. – Не надо, прошу Вас. – Обернулась к застывшему в дверях Торопыжке, а он радостно потянул воздух:
– Как в детстве, Тэ.
"В детстве? Что происходит?"
Из-за спины Меридит вежливо поинтересовалась:
– Госпожа Лешер, когда прикажете подавать обет?
Торопыжка, поганец мелкий, расплылся в улыбке, а девушка удивленно обернулась:
– Тэра, Меридит. Называйте меня просто Тэра. И… какой ещё обед подавать?
Торопыжка подошел к окну. Оперся о широкий мраморный подоконник, не отрываясь от недоуменно обстреливающих друг друга взглядами горничной и госпожи. Кашлянул в кулак и Меридит сморгнула, смущенно пожала плечами:
– Какой прикажете.
Тэра хлопала глазами:
– Куда?
– В столовую, разумеется. – и опять Меридит снисходительно улыбнулась странной темноволосой девушке с фарфоровой кожей. На помощь пришел Торопыжка:
– Столовая, Тэ. У тебя с другой стороны прихожей собственная огромная столовая с огромным столом. С сервизом…
– С че-ем?… Эй, алё! Ты чего обзываешься.
– Так! – Клотар звонко хлопнул по теплому от солнечных лучей подоконнику. – Это твоя горничная. А это всё, – он широким жестом обвел библиотеку, – теперь твоё. Так решило начальство и ему это, уж поверь мне, ровным счетом ничего не стоило… Это же Иствик, детка!
Тэра смущенно шлёпнула себя по щеке:
– Вот за что мне всё это?
Уж за что ему, Торопыжка точно не сомневался и лихо взял дело в свои руки:
– Мэридит, хватит мух из паутины тянуть. Обед! Мы голодны как стая дортлингов.
– Тогда на второе рыба, – просияла Меридит, одарила Клотара благодарным взглядом карих глаз и неторопливой походкой скрылась в апартаментах.
Клотар облокотился об арку окна. Закинул ногу на подоконник. Шепнул:
– Подруга, смирись.
– Но я…
– Смирись и работай. Стань заменой Механика и Гемма для тебя всё что хочешь сделает, ведь музей – это уже много лет её детище. Сломанный экспонат – как сломанный палец. Временно закрытая выставка – как вывих ноги. Он для неё всё… Вот для тебя всё – это что?
Этот ответ Тэра знала точно, выпалила:
– Семья!
Клотар о чем-то задумался. Побарабанил пальцами по мрамору подоконника и вдруг решился:
– Хорошо. Вообще-то этого нельзя, но… Сделай Гемму счастливой, и я лично выбью тебе разрешение от директора Иствика на их иммиграцию сюда. Согласна?
– А ты сможешь? – Впервые в жизни девушка увидела реальный шанс. Даже не свет в конце туннеля, как на складе на Карстаке, не призрачную надежду, ради которой рвалась, сколько помнит себя. Тэра увидела серьезные серые глаза упрямо смотрящие на нее. Переспросила, – точно, сможешь?
– Даже с того света.
Он встал и подошел почти вплотную. Смущая, обдал теплым дыханием:
– Я всю эту гребанную планету поставлю на уши, если понадобится. – и протянул руку. – Мир?
Тэра осторожно пожала:
– Мир. – Закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Это ж надо. И на что я опять подписалась? – Уши под кудрями пылали. Тэра надеялась, что щеки только просто порозовели, а Клотар грустно улыбнулся и, приглашающе махнув, пошел в столовую. Тэра плелась следом, всё ещё не веря в происходящее: в вещи, творящиеся в жизни, в реальность окружающей обстановки, реальность собственной горничной. Чёрт, да у неё теперь собственная библиотека! Панель с противоположной стороны коридора оказалась открытой, и Клотар уверенно шагнул внутрь.
"Он здесь был" – скользнуло на краю сознания.
Миновали ещё три двери и… Тэра нерешительно замерла на пороге столовой. Клотар обернулся:
– Ты что, вампир?
– А? – Тэра пыталась собраться с духом, унять сумбур последних дней в голове. И вообще, уж больно помпезно выглядело маленькое помещение для девушки из гетто: между стрельчатыми окнами ободряюще смотрели фрески, к противоположной стене прилип камин, огромный портрет носатого дядьки во весь рост и цветы. Море цветов в вазочках, вазах, вазищах. А по центру этого великолепия в косых лучах в окружении шести стульев оперся позолоченными львиными лапами о паркет белый стол. Морды львов сверкали из-под резной столешницы, принюхиваясь к рыбным ароматам.
– Вампир, говорю? Входи. Приглашаю.
Тэра очнулась. Подошла к столу:
– Это, тоже фарфор? – кивнула на расписанный сценами с животными тарелки, супницу, непонятные прикрытые крышечками узкие чашки, бокалы, сервировку. Смущенно хихикнула,- Торопыжка, это что, для осьминогов?
Стол сервирован на двоих, но вокруг двух тарелок как клавиши рояля улеглись ряды ложек, вилок, ножи. Клотар с мечтательным видом отодвинул тяжелый стул.
– Прошу.
Медвежонок опустился на стол. Тэра удивленно села, от смущения даже попыталась расправить комбинезон – вот уж точно, стул ей пододвигали впервые в жизни, – а Клотар, купаясь в теплых косых лучах, обошёл стол и приютился на противоположном конце.
Из-за плеча призраком выступила Меридит, размеренно, отточенными движениями наполнила тарелки супом и также незаметно исчезла. Как не было её. Тэра принюхалась и слюна наполнила рот – это вам точно не столовая у Бульдога. Желудок, поскуливая, напомнил о себе, а девушка всё не решалась. За что тут вообще хвататься? Что одной ложки мало? И Клотар, паразит, лыбится с той стороны. Что вообще делать с этим серебристым роялем из ложек и вилок? Вздохнула. Торопыжка поерзал под молящим взглядом и сдался:
– Делай как я. – Подцепил крайнюю ложку, принюхался. – Спрашивай, а то, как говорит Гемма, лопнешь он любопытства. – Потянул ложку с супом.
– Ты здесь был.
– Это не вопрос.
– Это факт.
Торопыжка кивнул, уплетая за обе щеки.
– Знаком с этим Механиком?
Тот же кивок. Под долгим недоуменным взглядом Торопыжка промокнул уголок рта салфеткой:
– Чего?
– В чём смысл вопросов, если не отвечаешь?
Клотар улыбнулся и снова полез в тарелку.
– Расскажи про него.