Тэре пришлось попотеть, чтоб добраться в конец заставленной площадки. Даже умудрилась чиркнуть по зудящей спине какой-то стальной коленкой. Чёртова техника! Раздосадованная девушка свернула направо и уперлась в, – она даже присвистнула, – даже не в гоблина, к которым привыкла. Какое там! Скорее в пра- или даже пра-пра-гоблина. Раскрыв рот, Тэра задрала голову. Где-то там, у потолка поблескивали медненные плечи. Сам же "пра", как окрестила его девушка, выглядел с иголочки. Отреставрированный, по крайней мере, снаружи, он блестел и переливался вороненой серой сталью и медью. Красное, переливающееся стекло кабины оператора намекало на защитные фильтры. Кроме бури возмущенных эмоций вопроса у девушки было всего два. Где откапали? И точно ли это чинибильно? Вдруг спохватилась, – а детали-то под "пра" есть?
Крикнула:
– Эй! Рубико! Мне бы инструменты! И сервисный компьютер, что ли!… Эй, алё?!
Склад неразборчиво поворчал и короткое незнакомое эхо ответило:
– Рем-комплект у левой ноги! Если что-то нужно – вызывай центральную. Зовут Z. Андроиды приволокут.
Тэра так и поступила: щелкнула по клипсе на воротнике, стребовала с вежливого голоса сервисный компьютер и подошла к здоровенному ящику. На пластике крышки, на уровне груди красовалась выдавленная надпись "Погрузчик. Модель: ГиперСупер-G+". Тэра хихикнула. G! Только теперь до нее начало доходить, почему третью серию прозвали гоблинами. Но вот – "ГиперСупер" и любимое многообещающее "плюс"-ничто. Ох уж эти рекламщики. Сколько лет без фантазии, а люди ведутся. Как там у них: "Колоссально?"
Тонкая рука провела по шершавому раритетному пластику. Подцепила застежку. Нет, ну надо же, дивилась Тэра, какой раритет. На ящике даже сенсорной защиты замка нет. Просто две петельки: на крышке и ниже. Чего с ними делали? Застежка звякнула вниз, и девушка навалилась на крышку. Та со скрипом откинулась, дернула кожаный ремень и замерла, а изнутри пахнуло пылью. В ящике обнаружились гаечные ключи, старые платы, мотки проводов. Целая свалка была аккуратно уложена рядами на зеленом бархате в прозрачных ящиках. Инфокристалла не наблюдалось, так что, похоже, для починки ГиперСупер придется МегаАдски проявить фантазию. Сбоку Тэра нашарила странные толстые прямоугольники с надписями: "Инструкция пользователя. ГиперСупер-G+", "Сервисное обслуживание. ГиперСупер-G+", и цветастый тоненький прямоугольник "Горное оборудование". Сцапала последний и потянула. Странный прямоугольник вынырнул из ящика. Оказался стопкой сшитых пожелтевших салфеток. Только странных, более плотных, чем в столовой и каких-то не пластиковых, что ли. Без дырок. Похоже, именно они-то и были источником пыли. Тэра осторожно поддела ногтем часть стопки. Салфетки оказались с картинками и даже надписями. Девушка развернула стопку совсем. Полистала и площадку сотряс звонкий чих. Салфетки пахли… чем-то странным, старым и как будто хрустели, если сильно согнуть.
– Надо же! Пронумерованы! – Тэра недоуменно пожала плечами.
На каждой салфетке модели погрузчиков, грузовиков, а это… это… – Тэра силилась вспомнить, она точно видела это в детстве в музее. – Отбойный мо-ло-ток. Вот. Напротив каждого – цены. Значок древней валюты все равно не понятный, ясно одно – дорого. Что делали с этими салфетками? Отрывали по одной в столовой и раскладывали? Это же глупо. Кто в столовой будет покупать погрузчики? А пользовались ли салфетками те, кто мог себе позволить купить? Странные салфетки, подумала девушка, и наудачу подцепила здоровенное "Сервисное обслуживание. ГиперСупер-G+". Да! В этой склеенной стопке оказались схемы. Схемы этого раритетного ГиперСупер. Тэра осторожно листала хрустящие салфетки и всматривалась. Вот она – репродукция. Даже не трехмерная, не голографическая. Но, точно, ее пра-гоблюша. Повертела в руках стопку странных полезных салфеток и двинулась к меднёной ноге погрузчика. В голове вертелось, – зачем было все рисовать на салфетках? Что в инфокристалл сразу нельзя было… Эх, люди-люди. Точно еще недавно с мачт слезли.
– Госпожа Лешер?
Тэра обернулась. Сзади на нее юношеским лицом преданно смотрел стюард-андроид и протягивал маленькую коробочку.
– Ваш диагност.
Стопка странных салфеток улеглась подмышку. Девушка подхватила коробку и вскрыла. На синем транспортировочном геле лежал тонкий браслет. Совсем не такой, как привыкла. Последней модели. Удобный, стильный. Тэра даже не мечтала о таком у Бульдога. Да и позволить себе его он не мог.
– Что-то еще?
Тэра покачала головой. Взгляд не отрывался от новой игрушки.
– Если что-то понадобится, не стесняйтесь. Мой номер Z-37. – Андроид развернулся и начал протискиваться вглубь склада. Номер девушка запомнила, хотя понимала, что Z-37 всего лишь ссылка для центрального мозга, которая напомнит ему о круге задач. Какого из андроидов он пришлет – неважно. Все равно их не отличить. Браслет лег на тонкое запястье. Узкая полоска мягко охватила кожу и мигнула тёмно-синим. Над предплечьем высветилось голограмма меню.
– Ну что, приступим? – Тэра привычно взлетела по выдвижной лестнице на плечо погрузчика и осмотрелась из-под потолка: стальные головы, крыши, манипуляторы. Даже стволы боевых дронов. В дальнем углу нашарила кучку техников, пару людей в чёрно-серой армейской форме и огромную апельсиновую тушу около черного диска развороченного дрона. Рубико неторопливо помахивало ластами, что-то объясняло Торопыжке. Тот кивал, картинно поглаживая подбородок.
– Ох и пижон, – добродушно хмыкнула девушка и осторожно уселась на меднёную сталь. Подергала ворот комбинезона, чтобы хоть как-то унять зуд опаленной кожи. Вздохнула и тонкий палец с исцарапанным ногтем начал быстро листать стопку салфеток. Изучая схемы, изумрудные глаза становились все шире: у этого G вообще не было органической части. Его разработчики вообще не знали, что такое органический мозг! Это же безумие! Он думал, – Тэра даже цокнула языком от досады, – он думал древним шестнадцатиядерным процессором на полупроводниках. Досадливо сморщилась, – вот убоище, что ж за тормоз тебя слепил. – Вздохнула и привычным движением откинула люк. Нырнула. Беглый осмотр показал, что питание в порядке. Даже нашлись цепи самодиагностики. Мертвые правда, но ничего. Девушка стукнула по браслету в надежде выловить щуп. В ответ тонкая полоска сверкнула красным лучом и выпустила ворох змеек. Тэра поднесла стопку салфеток под луч сканера, тот считал древний штрих-код. Недовольно пискнул, переваривая. Не понял. И змейки наудачу потянулись к диагностическому разъему. Ощупали. Прилипли к контактам. По голограмме побежал рисунок цепей, схем. Мозг браслета искал, за что зацепиться. Пытался прозвонить схему. Составить карту цепей. Беспомощно стучался в G+ пытаясь разбудить несуществующий мозг. Несколько попыток грустно попискивал и наконец сдался – втянул щупы. Вежливый голос с запястья сообщил: замените мозг.
– Чей?! – Тэра досадливо шлепнула по щеке. Палец быстро листал схемы на экране. – Как-то же эта штука без мозга работала. – Пришлось возложить последние надежды на истрепанную стопку салфеток. Беглое пролистывание показало: физически считанные диагностом схемы совпадают с салфеточными. Но некоторые участки отсутствуют. Гоблиновская схема молчит, а значит остается одно – все белые пятна на схеме проверить вручную. Как там говорил Торопыжка? Конюшня Авдия? Девушка перевела диагност в другой режим и вскрыла первый сервисный люк, с раритетным полупроводниковым процессором.
Время летело, Торопыжка снизу кричал – звал на обед, а Тэра упорно ковырялась. Даже не заметила, как освещение притухло, стало тише. Время неумолимо летело, а вариантов не оставалось. Удалось запустить древний процессор, знатно распотрошить рем-комплект. Даже ожила собственная диагностика гоблина. Но что-то постоянно возмущало систему. Щелкал автомат защиты и процессор аварийно отключался.
– Всё. – Тэра утерла пот. Нет больше вариантов. И рабочих запасных плат больше нет. Для музейщиков насовали всякого издохшего хлама. Ведь всем без разницы, что на витринах лежит.
Из люка упала тень. На Тэру пролилось ободряющее:
– Ну, что подруга, готово?
Тэра опустилась на решетчатый пол и грустно усмехнулась.
– Эй, ты чего? Я же слышал – двигатель работал. Солнышко ушам своим не поверило. Аж крякнуло.
– Кто? Что?
– Рубико. Ох уж эти бесполые. Вечно не знаешь, как с ними общаться. Ребята между собой знаешь как его кличут?
Тэра тряхнула кудрями:
– Откуда?
– Увядшее Солнышко.
Девушка хмыкнула. Прозвище попало в самую точку.
– Ну, чего молчишь? По Бульдогу взгрустнула?
Клотар ужом проскользнул в люк. Сел рядом. Сбоку хрустнул пузатый пакетик.
– Не получается.
Клотар недоверчиво покосился.
– Правда не получается, и не могу понять почему.
Снизу донеслось флегматичное:
– Барышня, время вышло. Я думаю, вы должны были закончить?
От досады Тэра стукнула кулаком о холодную сталь. Высунулась из люка и заскулила от досады.
Внизу, задрав голову, стоял модный белый костюм:
– Он работает?
– Почти.
– Так не бывает, барышня. Или продемонстрируйте или…
Тэра сморщилась. Не для того она столько терпела, училась. Ковырялась ночами. Один нос Бульдога чего стоил нервам. И для чего всё? Чтоб устроиться официанткой? Это она легко могла бы в любой занюханной забегаловке, еще в гетто за какие-то занюханные восемь крон в неделю. Что ей предложат, десять? Смешно! Она вцепилась в край люка.
– Мне нужно время!
– Всем нужно, барышня, но у меня его нет. – Костюм повернулся к стюарду. – Принесите в номер госпожи Лешер униформу.
Андроид кивнул. Приказ ушел по радиоканалу, а чиновник продолжил:
– Ваша смена начинается через два часа. Советую отдохнуть.
Развернулся и в сопровождении предупредительного стюарда протиснулся между манипуляторами горнодобытчика. Скрылся.
Тэра выбралась на стальное плечо. Села, грустно рассматривая кучку техников в дальнем углу. Отсюда они казались пигмейчиками, шушукающимися у тушки загнанного енота.
Рядом устроился Торопыжка:
– Не переживай подруга. – ухоженная рука подмяла черные кудри и легла на плечо.
Тэра зашипела.
– Ты чего?
– Че-еше-ется-а. – Работа отвлекала от зуда. Теперь же кожа вопила.
Торопыжка нежно погладил комбинезон и ткань осторожно почесала горящую кожу. – Тебе бы в медблок.
Девушка не откликнулась. Денег на лечение всё равно нет.
– Эй, подруга… – он зашуршал пакетиком, а Тэра с грустью смотрела на склонившихся над агонизирующим трупом пигмеев. Апельсинового бочку-вождя-вождё-вождю, как говориться, нужное подчеркнуть. Льва-альбиноса, продирающегося среди валунов-истуканов в сопровождении предупредительного разодетого в форму стюарда львенка.
– Э-эй. – перед глазами что-то мелькнуло. – Подруга, очнись. Придуши грустинку.
– Не хочу официанткой.
– Ой, лапочка, а я много кого хочу. – Клотар проказливо хихикнул. – Но жизнь, знаешь ли, не так воспитана.
– Вот-вот… Чёртов Бульдог. – Тэра обняла коленки и с грустью наблюдала за львом. Весь в белом он выплыл из валунов к апельсиновой вожде. Эхо донесло бормотание. Пигмеи вокруг напряглись, а Тэра грустно вздохнула. – Ничего уже не хочется.
– Ай, лапа, и стоило ли тогда начинать? – На коленки встало что-то коричневое, пушистое и девушка непонимающе перевела взгляд. На нее смотрел потрепанный жизнью широко улыбающийся медвежонок. Её медвежонок.
– Держись подруга, – шепнул сбоку Клотар.
Она устало обняла любимого мишку. Черные кудри легли на сиреневое плечо друга, и мир перестал быть таким тошнотворно противным. Она прижала медвежонка к себе:
– Спасибо.
– Я подумал, он важней запасного комбинезона.
Девушка благодарно кивнула и они сидели, молча глядя на ворчащего на вождё льва.
Долгая схватка наконец прервалась, вождё страдальчески помотало апельсиновым капюшоном и огромным солнцем повернулось на них. Махнуло ластой и что-то буркнуло подскочившему пигмейчику. Тот выслушал, сложил руки рупором, крикнул:
– Мистер Арчик, вы нам нужны!
Клотар вздохнул, – надо идти.
Тэра осторожно кивнула, и устало сползла с плеча. По всему телу скребли когти – последствия схватки с диким солнцем пустыни. По пути вниз комбинезон стал палачом, нещадно жег зудящую кожу. Потом лес истуканов так и норовил садануть. Девушка шипела, руки сжимали мишку, а впереди неизменно маячил сиреневый пиджак.
– Мальчик мо-ой, вы не могли бы еще ра-а пройтись по систе-еме-е.
Клотар кивнул и сдвинул с пути нерасторопного техника. Офицер с нашивкой корпуса "3-й Отчаянный" шагнул в сторону. Программист устроился за терминалом. Пальцы пробежали по экрану, а ушей окружающих коснулось сосредоточенное, – кто-нибудь, проводите госпожу Лешер в мед-блок.
– Барышня, с вами что-то случилось? – царь зверей даже не шевельнулся.
– Она обгорела в пустыне. – серые глаза программиста метались по монитору, ухоженный ноготь непрерывно тыкал в экран.
Лев недоуменно обернулся и превратился во встревоженного чиновника:
– Бог мой, как же я не подумал. – повернулся к стюарду. – Z, немедленно проводи госпожу. Ей скоро работать.
Тэра взгрустнула. Нет, ну почему все думают за неё. Чёрт, как же жжёт!
Андроид кивнул и приглашающе указал на дверь. Ну, чешется же! И что? Им-то какое дело? Денег на лечение всё равно нет.
Клотар мутным взглядом указал на дверь и снова утонул в мониторе. Тэра обреченно вздохнула и побрела.
Ой, что буде-ет.
Переход оказался не долгим, в отличие от взгляда медицинской сестры. От изумления она даже прикрыла ладонью рот. Так и стояла.
Андроид подошел, пристально вгляделся детскими глазами и перед Тэрой возникла её собственная голо-проекция. Из под черных кудрей смотрела красная измученная физиономия с шелушащейся кожей. На правом плече отражения комбинезон немного вздулся. Рот крючился от боли.
– Бог мой, деточка, – выдохнула медсестра. – Где ж тебя так?
Тэра пожала плечами и побрела к медицинскому модулю. Сканер считал клипсу. Нашел в её базе медкарту, и девушка зашипела – попыталась выскользнуть из комбинезона, за что была нещадно обругана медсестрой. Открывшееся алое плечо покрывали мелкие желтоватые пузыри. Прилегающая ткань драла кожу напильником.
Женщина торопливо подхватила пакетик с одноразовыми ножницами, вскрыла и попыталась срезать комбинезон.
– Нет-нет. – Тэра отвела пластиковые ножницы. – Он у меня один.
– Кожа тоже. Стой уже. – Ткань на спине прохрустела. Медсестра ловко срезала рукава. Андроид позаботился о ботинках. И они вдвоем помогли забраться в модуль. Прохладная жидкость остудила кожу. Заживляющие щупальца защекотали по всему телу. Тэра хихикала сквозь боль. Лежать в современном мед-модуле в сознании всегда щекотно. Некоторые даже хохочут в голос. Как шутят медики: что не век, всё им не так.
Андроид встал у изголовья и управлял процессом. Медсестра недоверчиво качала головой. Целых полчаса ушло на восстановление и Тэра вынырнула назад. Андроид подал полотенце и помог вытереться от желтоватого бульона. Медсестра распечатала новый халат, следом из принтера вывалились мягкие тапочки. Протянула.
– Вот, деточка. Держи.
Тэра поблагодарила, оделась и, подхватив потрепанного мишку с пристегнутой клипсой, пошла к себе.
Каюта встретила тишиной. Душ смыл остатки желтизны, породил кучу вопросов. Почему процедура была бесплатной девушка так и не поняла. Да и разве это сейчас проблема?… Что надеть? Вот это проблема середины тысячелетья. Не в халате же по кораблю рассекать. Да и после высадки в чём-то ходить надо… Чёртов Бульдог.
Взгляд упал на кровать и Тэра поморщилась. На бежевом одеяле был аккуратно сложен броско расшитый костюм официантки, коробочка с косметикой, горошина инфокристалла. Чёртов Бульдог. Тэра вздохнула, выловила инструкцию из горошины через терминал и взгрустнула: принеси, подай, отнеси, приветливо улыбнись, не бузи. Хотелось плюнуть. Что делать, хоть мишка ободряюще смотрел с кресла. Она как в детстве щелкнула любимую игрушку по носу и сбросила халат. Переоделась. Короткая юбка-пояс, топик, кружевные браслеты-манжеты, туфли на каблуках.
– Чёртовы туфли, я ж на каблуках последний раз в далеком никогда ходила.
Ни она, ни брат, ни надрывавшиеся на трех работах родители не могли позволить подарить дочери такие туфли. Сладости – да, иногда. Но туфли в гетто? Скудных сбережений за последние семь лет хватило только на первый взнос образовательного кредита, и то только для нее. Чем в гетто сейчас занимается младший брат и подумать страшно.
Девушка недовольно взглянула в зеркало. Загар исчез. На фарфорово-белокожей стройной официантке было безбожно мало одежды. На вкус Тэры, так вообще буйных волос было больше чем ткани. После нахлынувших воспоминаний даже захотелось потянуть юбку на коленки. Тэра вздохнула и взялась за косметику. Время есть, пусть подавятся. В бульдогову дыру она не вернется. И отсюда выберется. И семье поможет. А кто руки распустит, встретит Пантеру.
Вспомнив юность и закончив боевую раскраску, новоиспеченная официантка, сдвинув кружева, взглянула на полоску диагноста. Его часы показывали полдвенадцатого. Почти полночь. Что ж, скоро смена, а она так и не сказала спасибо одному странному существу по прозвищу Торопыжка. Девушка подхватила медвежонка, защелкнула клипсу на кокетливый воротничок и пошла на третью площадку.
Не молите пощады
Дверь бесшумно растворилась и Тэра шагнула в напряженное сопение. Кучка инженеров-техников всё еще копошилась в своём еноте – раскуроченном дроне, аккуратно обходя выглядывающие по бокам излучатели. Одно хорошо, мелькнуло в голове, хоть кто-то из них наверняка додумался отключить вооружение. У стены напряженно стоял военный в серо-черной форме десанта. Рубико оперлось апельсиновой ластой о терминал и вместе с Торопыжкой недоверчиво вздыхало на священный ритуал потрошения.
Тэра сжала медвежонка и подошла ближе. Когда эхо каблуков стихло, привстала на цыпочки, вытянула шею, силясь рассмотреть начинку подопытного. Интересно же. Один из техников рассеянно оглянулся, удивленно сморгнул, и обалдевшая от видения гостьи физиономия застыла. Дернулась от затрещины соседа: не отвлекайся.
– Торопыжка, – шепнула Тэра. – Торопыжка-а-а. – она даже руку приставила рупором, а он всё таращился на дрона. – Тор…
Клотар не отреагировал, серо-чёрный из 3-го Отчаянного продолжал сосредоточенно сверлить взглядом дрона и только Рубико повело огромными складками балахона. Живая амфора развернулась, и из-под капюшона безразлично уставился раскрашенный фингал. Неспешно, по-отечески, или по-матерински, как тут разберёшь, Рубико окинуло униформу нарушившей тишину, а нахальный техник опять обернулся попялиться на её отсутствие. Ну, посмотри-посмотри, – подумала про себя девушка, – не Бульдог. Пристанешь – шнобелем не отвертишься. Клыки пообламываю.
Рубико сосредоточилось на официантке, не узнало и протянуло:
– Мы ничего не заказыва-а… дитя-а.
Тэра мелко-мелко закивала, кудри рассыпались по голым плечам. Смущенно прижимая медвежонка, снова позвала:
– Торопы-ыжка-а-а.
– Здесь никто не торопи-и… дитя-а. Ты к кому?