Князь вышел на крыльцо, уселся в кресло. Сначала десяток новиков сражались против десятка опытных дружинников, причём держались парни неплохо. Затем десять конных новиков против десятка опытных, уже на мечах. Без небольших травм и ушибов не обошлось, но новики проявили себя достойно. Похоже, не хотели ударить в грязь лицом, подвести своего сотника. Затем настал черёд арбалетчиков. По приказу князя поставили деревянные чурочки, коими топили печи. Арбалетчики не подвели, их десятник натаскивал, как Сашу в своё время, по движущейся цели. Князь о том не знал, и Александр предложил такую проверку.
– Ну-ка, ну-ка, покажи.
К седлу коня на верёвке привязали чурбак, всадник погнал его по кругу. Щёлкнула тетива, и болт ударил в край деревяшки. Выстрел очень хорош, цель невелика, да и движется. Дружинники встретили попадание радостными воплями. Князь взмахом руки подозвал стрелявшего.
– Как звать, молодец?
– Савелием, княже.
Князь достал из мошны на поясе серебряный талер и вручил. Другим арбалетчикам завидно. Первая награда в сотне. Орденов или медалей не было. За умение и доблесть в бою князь мог подарить деньги, украшенное оружие, повысить в должности. Стоявшему рядом Александру сказал:
– Радением твоим доволен. Новики подготовлены достаточно. Завтра с утра выступаешь со своей сотней нести караульную службу на границе с Ливонией. От озера Велье до Псковского озера. Провизию с собой на телегах повезёте, расчёт на месяц, сам и провизии запас в Изборске.
– Исполню, княже.
Определённый для дозора участок велик, двадцать пять вёрст. Учитывая, что караулы службу нести должны круглосуточно, сменяя друг друга, дело получалось трудным, мало людей для прикрытия. Но и у других сотен ситуация не лучше, не ропщут.
После завтрака стали получать провизию – крупы, сало, сушёное мясо, соль, муку. Три телеги битком, с верхом. Тягловых лошадей рысью или галопом не погонишь, ехали медленно, в Изборск попали вечером. Старший дружины, что в крепости, обрадовался смене.
– Стычки с ливонцами едва не каждую неделю, потери несём. Прибыла полная сотня, а сейчас восемь полных десятков осталось. Устали ратники, а кто семейный, по семьям соскучились.
Договорились, что Нифонт, как звали сотника, проедет с Александром и десятниками вдоль границы, которая шла по реке. Всегда есть особенности, на которые внимание обратить надо. Где брод, где леса глухие, для конной рати непроходимые. Места расположения дозоров, там избушки были для укрытия от непогоды, печи – обсушиться, небольшой запас провизии. По установившейся практике дозоры выставляли на сутки, затем меняли. Александр распорядок менять не стал. Уже после обеда десятники развели своих дружинников по дозорам. Утром те, которых сменили, отбыли в Псков. В воинской избе народу сильно поубавилось. Половина ратников в дозорах, другая половина их сменит завтра.
Следующим днём Саша сам с десятниками поехал менять дозоры. Каково же было его удивление, когда в сторожевой избушке никого не обнаружили. Покричали, вдруг в лесу находятся. Никого. Саша обошел вокруг сторожки, прошёл по берегу реки. Никаких признаков боя – истоптанной земли, следов крови и лошадей тоже нет. В душе у Александра буря чувств. Сбежали? Если так, продав коней, броню и оружие, можно набрать денег на покупку избы где-нибудь в селе, да ещё на корову хватит. И злость подкатывала. Как перед князем отчитываться? Саша сам людей набирал, ответственность за них несёт, с него спрос. Выходит, недоглядел, ошибся! И это в самом начале службы на порубежье. Расстроился – не то слово! А ещё досада на себя брала. Предположим, ошибся с одним человеком, недоглядел. Но в дозоре пятеро были! Неужели все с червоточинкой, камень за пазухой держали? Сомнительно, но от факта никуда не денешься. Местность здесь глухая, ближайшая деревня в пяти верстах, дремучий лес, река. Полезли купаться и утонули? Тогда почему на берегу нет одежды и оружия? И где кони?
Саша приказал дружинникам построиться цепью и прочесать лес на сто саженей вокруг. Сам прошёл вверх и вниз по течению реки со странным названием Обдёх. Искал хоть какие-то следы. И ничего – трава, сучья. Решил остаться вместе с дозором и попросил задержаться десятника Харитона. Он парень смышлёный, хваткий, из охотников. Пришла в голову мысль. Если нет следов на этой стороне, не поискать ли на другом берегу? Конечно, берег чужой, уже ливонский. Но с той стороны ливонцы не особенно заморачивались с дозорами. Пока Ливонский орден был сильнее отдельно взятых Псковской или Новгородской республик, и нападали именно рыцари. Чего им стеречь свои границы, если псковичи напасть не посмеют?
Река Обдёх короткая, всего девятнадцать километров, левые её притоки – на ливонской стороне, правые – на псковской. Но обитают исконно на обоих берегах сету, потомки псковской чуди, говорящие на диалекте эстов. Саша даже на них грешить стал, всё же язычники они. Мало ли – для жертвоприношений человеческих ратников украли. Должно же быть хоть какое-то объяснение?
Вечером, как темнеть начало, отвёл Харитона в сторону, объяснил ему свою задумку. Десятник сразу согласился поучаствовать. Чёрное позорное пятно с пропажей дозора лежало в первую очередь на его десятке.
Оба сняли шлемы, кольчуги, оставили только пояс с мечом и ножом. Саша предполагал перебраться через реку и обследовать чужой берег. Верхом нельзя. Конь может выдать неприятелю их нахождение стуком копыт, ржанием, особенно если почувствует течную кобылку. И шлем с бронёй только утяжеляют, ещё неизвестно, какая в этих местах глубина. На первый взгляд река неширока – метров двадцать – двадцать пять, течение спокойное. А ну как в омут попадёшь в два человеческих роста? В броне не выплыть. Дозорных предупредили, а то при возвращении стрельнут из арбалета с перепугу. Тихо в воду вошли, почти средина реки, а уровень по пояс всего. А потом сразу с головой ушли, поплыли. А через несколько метров ногами дно нащупали. Выбрались на берег, одежду сняли, отжали, воду из сапог вылили. Прошли по берегу. Полной темени нет, какая в средней полосе бывает. Сумрачно, но на пяток метров видно. Первым по берегу Харитон, сзади Саша, по сторонам поглядывает. Вдруг десятник остановился, руку поднял. Саша подошёл.
– Следы.
– И что?
– Подковы не наши и след недавний, слегка обветрился.
– Ливонцы?
– Больше некому.
– Веди по следу.
Дневные птицы спят, тревогу не поднимут. А ночные птицы в большинстве своём хищники – филины, совы. Летают бесшумно, стайный образ жизни не ведут, шума не поднимают, как сороки или сойки. Поэтому их передвижение чужой человек не заслышит. Харитон то шёл быстро, то останавливался, теряя след, вставал на колени. След шёл перпендикулярно границе, вглубь земель ливонских. Неуютно Саше, если поймают, быть скандалу, и ещё вопрос – выкупит ли их Довмонт? Если не захочет князь, быть им рабами. Уже далеко от реки отошли, версты на три-четыре. Саша подумывал – не повернуть ли назад? А Харитон встал как вкопанный.
– Гляди.
А сам рукой на дерево показывает, вверх.
Саша голову поднял, а на ветках пять трупов болтаются на виселицах.
– Харитон, верёвки режь.
Десятник на большой дуб взобрался, потом верёвки перерезал. Саша тела ловил, чтобы звуков ударов о землю не было. Это его парни, его дозорные, только изувечены – глаза выколоты. Мучили, значит, прежде чем повесить. На телах ни кольчуг, ни поясов, ни оружия. Как же их ливонцы взять смогли? Хитростью в ловушку заманили? Ливонцы жестоки, а иезуитской хитрости и коварства им не занимать. Харитон спустился с дерева ловко, как обезьяна, на трупы посмотрел, перекрестился.
– Кто же это их так?
– А вот по следам и отыщем.
Харитон глаза прищурил, на скулах желваки заходили.
– Под телами земля конскими копытами изрыта, – сказал он.
– Я уже увидел.
Сначала Саша не увидел, ногами почувствовал характерные ямки от копыт. Земля ещё влажная, следы чёткие остаются. Харитон по следу пошёл, Саша за ним. Ещё верста вглубь чужой земли. Потом Харитон встал.
– Слышишь?
Оба замерли, Саша услышал далёкие звуки разговора.
– Там они.
Пошли на звук, уже прячась за деревьями. Вышли к деревянной избе, рядом конюшня. Похоже, сторожевая застава ливонская. Посмотреть бы – сколько ливонцев?
– Харитон, – прошептал на ухо десятнику Саша. – Сочти, сколько лошадей в конюшне. Только осторожно. Лошади чужого чувствуют, обоняние у них отменное. Могут в денниках заволноваться, копытами бить, ржать.
Сам же Саша к оконцу маленькому подобрался, размером в две ладони, больше на бойницу похожее. В избе колеблющийся свет свечи, разговоры. Должен быть часовой? А нет никого. Поднял голову, заглянул в оконце. За столом восемь ливонцев, не рыцари, а кнехты, поскольку шлемы их на стене на деревянных гвоздиках висят, характерного вида – полукруглый верх и поля широкие, естественно, стальные. В груди у Саши ненависть полыхнула такая, что дыхание спёрло. Вино пьют, радуются маленькой победе над псковичами. Вдвоём напасть – только головы сложить. Надо за подмогой, привести весь дозор, перебить ливонцев, наказать. Тихо, так что Саша вздрогнул от неожиданности, рядом Харитон оказался, на ухо прошептал:
– Лошадей полтора десятка, из них две опознал, наши, из сотни.
– Стало быть, они. За мной.
Саша направился в сторону реки. Уже на сотню шагов отошли, как Харитон спросил:
– Сотник, ты что удумал?
– Дозор приведу, этих упырей наказать надо.
– Не надо, – мотнул головой Харитон.
– Простить? – Саша аж подпрыгнул. – Или струсил?
– Мы вдвоём одолеем.
– Их восемь.
– И что? Оконца видел? Малюсенькие, человеку не пролезть. Подопрём дверь, подходящий кол под навесом обочь конюшни есть. И подожгём.
– У тебя кремень и кресало есть?
– А как же! И мха для розжига надёргаю. А сена из конюшни возьмём. Ещё и хворостом обложим, чтобы изба занялась сразу.
– Я недодумался. Молодец ты, Харитон.
Вернулись к избе. Свеча у ливонцев ещё горела, оконце светилось.
Саша избу обошёл. Нет ли второго выхода или большого окна? И ещё волновало – почему не видно караульного? Любые биваки охраняются, в любой армии мира. Жёсткий распорядок ещё древними римлянами введён был. Или у ливонцев порядки другие?
Рядом возник Харитон с дрыном в руках – длиной с аршин и толщиной две ладони.
– Подпирать? – прошептал.
– Давай.
Харитон подпер дверь, уперев одним концом под ручку, другим в землю. Подёргал, проверяя. Стены избушки бревенчатые, дверь из толстых досок, такую проломить сложно. Конечно, если начнётся пожар, ливонцы попробуют дверь прорубить мечами. Только не приспособлены мечи для такого занятия. Вот топор – другое дело. Харитон снова к дровянику, хвороста набрал, тонких щепочек. Саша помогал сносить к дверям. Потом Харитон стал высекать искры, ударами кремня о кресало. Один удар, второй, третий. Искры летят, а мох всё не занимается. Внутри удары расслышали, в дверь толкнули. Потом вопль на немецком тревожный. Топот ног и удары в дверь усилились.
– Харитон, поторопись. Боюсь – дверь с петель выбьют.
Занялся мох, сначала маленький, дымный огонёк. Харитон тоненькие щепки в огонёк сунул. А как и они занялись, поднёс к сухим веткам. Сразу пламя затрещало, осветило стену избы. Кто-то крикнул из окна.
– Чего лопочешь?
Саша встал сбоку от окна, чтобы не схлопотать арбалетный болт в голову. Ливонец перешёл на ломаный русский.
– Ви что хотеть?
– Сжечь вас. Зачем наших дружинников убили?
– Это не мы.
– А других ливонцев здесь нет.
– Откройте дверь, мы деньги даём, настоящий серебро, талер!
– Положи его себе в рот, на том свете пригодится!
Саша – к Харитону:
– Давай лошадей выводить. Попадёт искра – вспыхнет конюшня. Тем более там лошади нашей сотни.
Принялись надевать уздечки, связывали между собой, чтобы не разбежались лошади. Как любые животные, лошади боялись огня. От избы уже дым сильный, пламя за стены принялось, пожирает жадно. Изнутри вопли ливонцев, кашель надсадный. Вывели всех лошадей, в том числе ливонских. Затем сёдла вытащили, на лошадей набросили – казённое же добро. Подпруги затянули.
– Харитон, отгони лошадок подальше и жди.
– Давай вместе уходить.
– Подожду немного. Вдруг дрын, что дверь подпирает, прогорит.
Крыша занялась, пламя вверх рвётся, пожар уже виден. Если другие ливонские заставы или гарнизоны поблизости есть, могут на помощь примчаться. Александр надеялся, что изба с немцами к тому времени сгореть успеет.
От пламени жар сильный, уже стоять близко нельзя. Саша отошёл подальше, постоял. С треском обрушились стропила крыши, подняв целое облако искр.
– Всё, уходим!
Саша вскочил на коня, и целый табун поскакал на восток, к реке. Конечно, по следам копыт знающий человек сразу определит, куда лошади пошли. Сыростью потянуло, река недалеко. Саша коня в сторону повернул, к землям эстов. Через несколько вёрст свернул к реке. Кони поупирались, боясь входить в воду, всё же темно. Но после пары ударов мечом плашмя по крупу первая лошадь вошла, за ней остальные. Немного не дойдя до противоположного берега, когда уже мелко было, повернул вправо. Так по воде тихим шагом с версту прошли, пока выбрались на берег. Харитон спросил.
– Следы скрываешь? Как заяц зимой.
– Пусть поищут, кому хочется.
Дозор не спал, все стояли у реки и смотрели на ливонский берег, где вдали виднелось зарево пожара. При виде сотника и Харитона обрадовались:
– Нашли парней?
В суматохе о трупах дружинников забыли. И вернуться бы надо, да уже опасно. Саше за живых беспокоиться надо. Сутки, как к службе приступили, а уже пятерых потеряла сотня, и князь за потери спросит. Но и Александр отомстил за гибель ратников. Счёт в его пользу: пять бойцов против восьмерых ливонцев. Хотя это утешение малое. Он видел, что на дозорных первая смерть сослуживцев подействовала угнетающе.
Утром на другом берегу показались противники числом десяток.
– Эй! – крикнули с другого берега.
Рядом с Александром стояли его дружинники.
– Слушаю! – крикнул он.
– Вы зачем избу с кнехтами сожгли?
– Нас не было на вашей земле.
Ливонцы стали ругаться, кулаками грозить.
– У меня дозорные пропали, не ваших ли рук дело?
Лучшая защита – нападение.
– Сколько воинов?
– Пятеро!
Для убедительности Саша поднял растопыренную пятерню.
– Не видели! – в ответ.
Харитон не выдержал, прошипел сквозь зубы.
– Врут же, изверги! Я сам лицезрел.
Ливонцы ушли. Саша задумался. Орден не оставит потерю своих кнехтов без ответа. Но по совести – они первые напали, Александр с Харитоном только ответный удар нанесли. Видимо, не ему одному такая мысль пришла. Харитон сказал:
– Как пить дать – жди вскорости непрошеных гостей. Надо бы им сюрприз устроить.
– Ты о чём?
– Я в свою бытность охотником ловчие ямы делал на крупную дичь. На чужом берегу такие же устроить можно.
– Там же ливонцы.
– Им сейчас не до нас. Небось обсуждают, что предпринять. Днём они нас не ждут, самое время.
Александр припомнил один известный американский фильм, где главный герой устраивал ловушки, да не ловчие ямы, а подвешивал брёвна. Предложение Харитона ему понравилось.
– А где лопаты взять?
– Деревня на что?
Саша вручил Харитону деньги.
– Купи верёвок пеньковых, мотка два и пару топоров.
– Сделаю.
Харитон умчался на коне. А Саша перебрался через реку и в лес. Шёл осторожно, не хотелось нарваться на врага. Кроме того, присматривал, где поудобнее устроить разные пакости. Пойдут ливонцы к заставе, а тут сюрприз, и не один. Вернулся, а вскоре и Харитон подоспел.
На своей территории срубили крепкое дерево с ровным стволом. Разделили его на две части, из веток нечто похожее на заострённые колья сделали, их в брёвна вогнали. У сторожевой избы только один дружинник остался, на крышу взобрался. Если ливонцы покажутся, сигнал подаст свистом. Уж свистеть громко, по-разбойничьи оглушительно умели все. Ратники разделись, на поясах только боевые ножи. Вплавь добрались до другого берега, толкая перед собой брёвна. Больше всего времени ушло на то, чтобы брёвна подвесить к деревьям и насторожить. Теперь стоило задеть за верёвку, замаскированную травой, как бревно сорвётся с высоты и как!.. До темноты только эти два бревна и подвесили, трудясь в поте лица. На следующий день Харитон в Изборск съездил, привёз смену. Но отдежурившие дружинники остались, горели желанием отомстить. И за день успели вырыть две ямы, колья заострённые в них вбить, замаскировали ветками.
– Езжайте в Изборск, – распорядился Саша. – Отоспаться надо, поесть по-человечески.
Горячего варева на заставе не варили, обходились сухомяткой – хлебом, салом, вяленой рыбой.
– Сотник, дозволь остаться ещё хотя бы на день.
– Дозволяю.
Больших трудов стоило ямы оборудовать, землю подальше отнести в рубахах, рассеять среди деревьев. И теперь парни горели желанием посмотреть, что из затеи получится. Да и лишними на заставе они не будут. Ещё день прошёл спокойно, а рано утром, только светать начало, над Обдёхом лёгкий туман плыл, на закордонной стороне крик. Причём не один человек кричал, затем дикое ржание лошадей. Саша и парни надели шлемы, опоясались мечами, выскочили из сторожевой избушки. На берегу караульный стоит в растерянности.
– Что там? – спросил Саша.
– Не пойму, из-за тумана над рекой не видно ни зги.
А следом глухой удар и снова крики. Похоже, сработали ловчая яма и подвешенное бревно. Видимо, ливонцы хотели напасть на дозор на рассвете, когда сон самый сладкий, крепкий, ан не получилось. Так и не вышли ливонцы на берег, убрались в свой тыл, устрашённые ловушками. День дружинники провели в напряжении, но ливонцев так и не увидели. Ближе к вечеру Саша с Харитоном перебрались на чужой берег. Скрываясь между деревьев, к ловушкам приблизились. В ловчей яме мёртвый конь на заострённых кольях висит, ещё два кола в крови. И бревно сработало как надо. Острые деревянные колья, что в бревно вбиты, со следами крови и обрывками одежды. Как минимум двое были ранены или убиты. Ливонцы рисковать не стали, отошли. Ещё одна ловчая яма и бревно остались незамеченными, нетронутыми.
И пусть себе ждут ворога, придёт ещё их черёд. Затея имела продолжение. Через несколько дней, когда Саша приехал менять дозор, старший доложил, что пропал дружинник.
– Как это случилось? – нахмурился Саша.
– Утром все встали, Яков по нужде в кусты отошёл. А нет его и нет.
– Ни криков, ни звуков борьбы не было?
– Не слышали ничего.
– Строимся цепью и прочёсываем. В какую сторону Яков пошёл?
– Туда, – махнул рукой старший.
Углубились в лес, и тут же крик одного из дружинников.
– Сюда! Нашёл!
Мёртвый Яков лежал недалеко от опушки, из груди арбалетный болт торчит.
– Ливонцы отомстили. Эдак они всех вас перестрелять могли. – Саша не скрывал негодования.
Десятник Харитон спросил у дружинника:
– Ты тело не трогал?
– Не подходил даже.
Харитон вглубь леса пошёл и тут же подал голос:
– Сотник, поди сюда.
Саша подошёл. К стволу дерева был примотан верёвками арбалет. Саша обошёл дерево, посмотрел через ложе для болта. Всё совпадает.