На следующее утро, приняв душ, позавтракав и облачившись в обновки, они поймали такси и отправились туда, где, как им сказали, жил Ханс - в большом многоквартирном доме, мало чем отличавшемся от того, где они встретились с Гэлли. Взобравшись на четвёртый этаж, они постучали в серую металлическую дверь. Открыла какая-то женщина, которая на все их расспросы отвечала, что никогда не слышала ни о каком Хансе, но Хорхе было непросто сбить с толку. Наконец, над плечом женщины показалась голова седоволосого мужчины с квадратной челюстью.
- Впусти их, - угрюмо приказал он.
Ещё минутой позже Томас и трое его друзей сидели на кухне вокруг расшатанного стола и вели серьёзный разговор с замкнутым, мрачным человеком по имени Ханс.
- Приятно видеть, что с тобой всё в порядке, Бренда, - сказал Ханс. - И с тобой тоже, Хорхе. Но я не в настроении играть в загадки-отгадки. Так что выкладывайте прямо, зачем пришли.
- Думаю, что ты и сам уже понял, - ответила Бренда и кивнула на Томаса с Минхо. - Мы только что услышали, что ПОРОК объявил награду за твою голову. Нужно поторопиться с нашим делом, а потом тебе придётся исчезнуть из этого города.
Ханса, похоже, угроза его жизни не испугала. Он смерил взглядом обоих потенциальных клиентов:
- Импланты, да? Они всё ещё у вас в головах?
Томас кивнул. Он нервничал, но решил, что лучше уж побыстрее разделаться с самым неприятным.
- Удалите только контролирующий имплант. Блок пусть остаётся - не хочу возвращать себе память. Да, и ещё неплохо бы сначала узнать, как проходит операция, ну, и всё такое...
Ханс скривился в гримасе презрения.
- Это ещё что за бред сивой кобылы? Бренда, что за трусливого сопляка ты ко мне притащила?
- Я не трус, - ответил Томас раньше неё. - Просто в моей голове уже копались все кому не лень и мне хотелось бы знать...
Ханс взметнул руки вверх и с размаху хлопнул ладонями о столешницу.
- С чего ты взял, что я вообще дотронусь до твоей головы хоть пальцем? Кто тебе сказал, что ты мне так пришёлся по сердцу, что я стану с тобой возиться?
- Интересно, среди всех козлов в этом городе есть хоть один нормальный человек? - пробормотал Минхо.
- Так, парни, парни, ещё полслова - и я вас вышвырну из своего дома.
- Эй, может, заткнётесь хотя бы на секунду? - взорвалась Бренда. Она наклонилась к Хансу и заговорила тихо и веско: - Послушай, Ханс, не перебивай, это важно. Томас - очень значительная фигура, и ПОРОК готов на всё, только чтобы он опять оказался в их лапах. Мы не можем рисковать - если они найдут Томаса или Минхо, то смогут ими управлять.
Ханс уставился на Томаса оценивающим взглядом, словно учёный, изучающий подопытный образец.
- Это он-то - важная птица? Что-то верится с трудом. - Он покачал головой и встал. - Ладно, дайте мне пять минут на подготовку. - И с этими словами Ханс без дальнейших объяснений исчез в соседнем помещении.
Томас ломал голову - узнал ли его этот человек? Может, он вспомнил, чем Томас занимался в ПОРОКе до того, как попал в Лабиринт?
Бренда откинулась на стуле и выдохнула:
- Уф-ф, ну, кажется, всё прошло неплохо.
"Угу, - подумал Томас, - всё плохое ещё впереди. Кое для кого".
Он почувствовал облегчение, узнав, что Ханс всё-таки поможет им; но чем пристальнее он вглядывался в окружающую обстановку, тем больше волновался. Ещё бы - сейчас какой-то чужак залезет ему в голову прямо здесь, посреди старой грязной квартиры.
Послышался смешок Минхо:
- Что-то ты с лица спал, Томас. Испугался?
- Не забудь, muchacho, - отбрил его Хорхе, - тебе предстоит то же самое. Дедуля сказал - пять минут, значит, приготовься.
- Чем скорее, тем лучше, - буркнул Минхо.
Томас поставил локти на стол и положил подбородок на ладони. В голове нарастала тупая боль.
- Томас? - шёпотом окликнула его Бренда. - Ты как?
Он вскинул на неё глаза.
- Ничего... Мне только надо...
Слова застряли у Томаса в глотке - острая боль пронзила его позвоночник, но исчезла так же быстро, как и появилась. Он резко выпрямился на стуле, и тут его настиг новый спазм. Руки юноши непроизвольно широко раскинулись, ноги хлестнули по воздуху; тело выгнулось так, что он соскользнул со стула и, содрогаясь и выкручиваясь, рухнул на пол. Ударившись спиной о твёрдые плитки, он испустил крик и попытался овладеть не поддающимся контролю телом. Из этого ничего не вышло. Он бился и корчился на полу, стукаясь о ножки стола.
- Томас! - вскрикнула Бренда. - Что с тобой?!
Несмотря на то, что он больше не владел своим телом, контроля над сознанием Томас не потерял. Краем глаза он видел: Минхо тоже опустился на пол и пытался утихомирить разбушевавшееся тело друга; Хорхе, вытаращив глаза, сидел в полной прострации.
Томас попробовал заговорить, но и тут ничего не получилось, только слюна закапала изо рта.
- Ты слышишь меня? - кричала Бренда, наклонившись над юношей. - Томас, что с тобой, ответь!
Но тут его тело расслабилось, ноги выпрямились и застыли, руки, до того колотившие по воздуху, упали на пол. Теперь всё было наоборот - он не мог пошевелить ими, как ни напрягал мышцы. Вновь попытался заговорить - и опять неудача.
На лице Бренды был теперь написан самый настоящий ужас.
- Томас!
Его тело снова задвигалось, хотя на этот раз юноша не заставлял его это делать. Руки и ноги сами собой изменили своё положение, и он поднялся с пола. Создавалось впечатление, будто он превратился в марионетку. Томас попытался закричать, но не смог.
- Да что с тобой такое?! - воскликнул Минхо.
В душе Томаса нарастала паника - он продолжал послушно делать то, что навязывала ему чужая воля. Голова юноши дёрнулась и сама собой повернулась в сторону двери, за которой исчез хозяин квартиры. С уст Томаса сорвались слова, но он не мог даже представить себе, откуда они пришли:
- Я... не позволю... сделать... это!..
Глава 27
Томас отчаянно боролся за контроль над собственными мускулами, но ими управляла какая-то чуждая сила.
- Томас, это ПОРОК! - завопила Бренда. - Не поддавайся!
Он беспомощно смотрел, как его рука вцепилась ей в лицо и оттолкнула - так безжалостно и грубо, что девушка упала.
Хорхе кинулся на помощь своей подопечной, но Томас молниеносным движением двинул ему в подбородок. Голова Хорхе запрокинулась, из разбитой губы брызнула кровь.
И снова с уст Томаса против его воли сорвались слова:
- Я... не позволю... сделать это! - Теперь он прокричал их - даже горло засаднило. Казалось, что его запрограммировали на эту единственную фразу и больше он ничего сказать не в состоянии.
Бренда поднялась с пола. Минхо стоял, как в тумане, ничего не понимая. Хорхе утирал кровь с подбородка, бешено сверкая глазами.
В голове Томаса всколыхнулись воспоминания - что-то о защитной программе, содержащейся в его импланте. Цель - не позволить удалить этот имплант. Он хотел крикнуть своим друзьям, чтобы вкатили ему успокоительного, но не смог. Вместо этого он оттолкнул Минхо с дороги и, спотыкаясь и чуть не падая, рванулся к двери. Около раковины на столе лежал нож, и рука юноши сама собой протянулась и схватила его. Томас сделал отчаянную попытку избавиться от оружия, но всё напрасно - чем больше он старался, тем крепче его пальцы смыкались на рукояти.
- Томас! - заорал Минхо, наконец очнувшись от ступора. - Борись, друг! Вытолкай этих грёбаных сволочей из головы!
Томас обернулся к нему, занёс нож... Он ненавидел себя за то, что его дух так слаб, за то, что не в состоянии управлять собственным телом. Он опять попытался заговорить, и снова безуспешно. Его тело делало всё, чтобы воспрепятствовать извлечению импланта.
- Ты что, собираешься меня убить, дубина? - вопросил Минхо. - Так прямо и всадишь в меня эту дрянь, как Гэлли в Чака, да? Давай-давай, вяляй! Ну?
На одну секунду Томасу почудилось, что именно это он сейчас и сделает, но тут его тело повернулось совсем в другую сторону. Как раз в этот момент в двери показался Ханс. От увиденного глаза у врача полезли на лоб. Томас понял: вот кто его главная цель! Защитная программа атакует любого, кто сделает попытку удалить имплант.
- Что за чёрт тут творится? - осведомился Ханс.
- Я... не позволю... сделать это! - ответил ему Томас.
- Вот чего я и боялся, - проворчал Ханс и обернулся к остальным: - Эй, вы, что вылупились? Идите сюда, помогите!
Томас представил себе сидящее у него в голове устройство как набор микроскопических инструментов, управляемых микроскопическими же паучками; вот этим-то тварям он и должен противостоять. Он напрягся, стиснул зубы... но рука с крепко зажатым в кулаке ножом начала медленно подниматься.
- Я не... - Но прежде чем он закончил фразу, кто-то налетел на него сзади и выбил нож. Томас рухнул на пол, извернулся и увидел нападавшего. Это был Минхо.
- Я не позволю тебе никого убить, - сказал друг.
- Убери от меня свои лапы! - заорал Томас, не вполне уверенный - его это слова или их тоже вложил в его уста ПОРОК.
Но Минхо навалился на Томаса всей тяжестью, пригвоздил руки друга к полу и, стараясь совладать с дыханием, сказал:
- Не тронусь с места, пока эти гады не оставят твою голову в покое!
Томасу хотелось улыбнуться - но как он ни напрягался, его мышцы отказывались выполнить даже самую простую команду.
- Эта свистопляска так и будет продолжаться, пока Ханс не сделает своё дело! - воскликнула Бренда. - Ханс?
Врач опустился на колени около Томаса с Минхо.
- Невероятно! Никак не могу поверить, что когда-то работал на таких, как эти люди. Таких, как ты. - Последнее слово он почти выплюнул, глядя Томасу прямо в лицо.
Томас был бессилен что-либо сделать; он только лежал и беспомощно наблюдал за происходящим. Внутри у него всё клокотало от желания расслабить мускулы, помочь Хансу выполнить свою работу, но вместо этого его словно пронзил яростный разряд - тело юноши выгнулось дугой, он попробовал высвободить руки. Минхо налёг ещё сильнее, пытаясь перебросить ноги через своего противника и сесть верхом ему на спину. Но то, что контролировало поведение Томаса - что бы это ни было - видимо, вбросило ему в кровь такую порцию адреналина, что сила юноши превзошла силу Минхо, и он сумел скинуть с себя бывшего предводителя приютелей.
Томас мгновенно вскочил на ноги, схватил нож и, неистово размахивая им, бросился на Ханса. Тот подставил предплечье, на нём тут же проступила алая полоса. Они сцепились и кубарем покатились по полу. Томас делал всё, чтобы остановить себя, но оружие в его руке всё так же продолжало рассекать воздух, а Ханс всё так же уворачивался.
- Держи его! - послышался вопль Бренды.
Томас увидел чьи-то руки, почувствовал, как они вцепились ему в предплечья. Ещё кто-то ухватил его за волосы и дёрнул назад. Томас вскрикнул от боли, но ножа не выпустил и слепо полосовал им направо и налево. К его облегчению, Хорхе и Минхо вместе оттащили его от врача. Томас грохнулся на спину и выронил оружие - кто-то отшвырнул его ногой, и нож, стуча и подпрыгивая, отлетел в дальний угол кухни.
- Я не позволю сделать это!
Томас ненавидел себя, но предпринять ничего не мог - он не владел собой. Его тело яростно сопротивлялось и пыталось высвободиться из хватки друзей.
- Заткнись! - проорал Минхо прямо ему в лицо. - Чувак, ты совсем псих! Это они делают из тебя психа!
Томас отчаянно старался сказать другу, что тот прав, что сакраментальная фраза исходит не от него, но...
Минхо обернулся к Хансу и крикнул:
- Уберите эту хрень у него из башки!
- Не-ет! - вопил Томас. - Нет!
Он бился, рвался и выворачивался из их рук, сопротивляясь с утроенной яростью, но одолеть четверых было ему не под силу. Они повисли на нём всем скопом, оторвали от пола, вытащили из кухни и поволокли по короткому коридору, а он всё это время не переставал сопротивляться - орал, извивался, брыкался так, что посбивал на пол несколько картинок в рамках, украшавших стенки коридора. К общему гвалту добавился звон бьющегося стекла.
У Томаса больше не осталось сил сопротивляться бушующей в нём чужой воле; его тело продолжало бороться, он беспрерывно кричал - кричал все те слова, которые вкладывал ему в уста ПОРОК. Он сдался.
- Сюда! - загремел Ханс, перекрывая вопли Томаса.
Они оказались в маленькой лаборатории с двумя столами, на которых блестели инструменты, и одной кроватью. Над голым матрасом раскачивалась свисающая с потолка маска - грубое подобие тех, что они видели в ПОРОКе.
- Давайте его на койку! - крикнул Ханс. Они швырнули Томаса спиной на матрас. Юноша по-прежнему пытался освободиться. - Эй, кто-нибудь, придержите ему эту ногу! Сейчас вкачу ему, чтобы вырубился!
Минхо, державший Томаса за другую ногу, внял призыву Ханса и всем телом налёг на обе ноги друга, прижав их к койке. Томасу тут же пришла на ум картина: они с Ньютом там, в Приюте, придавливают к кровати очнувшегося после Превращения Алби...
Послышался стук и лязг - это Ханс шумно рылся в шкафу. Вскоре врач вернулся к своему пациенту.
- Держите его, чтобы хоть пару секунд тихо полежал!
Но не тут-то было: Томас взорвался в последнем, неистовом выбросе энергии, заорал во всю мощь своих лёгких, вырвал одну руку - ту, что удерживала Бренда - и с размаху всадил кулак в физиономию Хорхе.
- Прекрати! - завопила Бренда.
Томаса снова выгнуло дугой.
- Я... не позволю... сделать это! - Такой злобы и жажды высвободиться он ещё в жизни никогда не испытывал.
- Да держите же его, чёрт вас дери! - закричал Ханс.
Каким-то невероятным образом Бренде удалось схватить свободную руку Томаса, и притиснуть к матрасу, навалившись на неё всем своим корпусом.
Так странно, думал Томас, - сопротивляться чему-то с таким бешенством и одновременно страстно желать, чтобы оно поскорее совершилось...
Что-то кольнуло его в ногу.
Когда его тело утихомирилось и тьма начала заволакивать сознание, он, наконец, обрёл контроль над собой. В самую последнюю секунду он произнёс: "Ух, как я ненавижу этих долбоё..." - и отключился.
Глава 28
Оглушённому наркотическим дурманом Томасу приснился сон.
***
Ему пятнадцать. Он сидит на кровати, полутьму в комнате слегка рассеивает неяркий янтарный свет настольной лампы. Он видит Терезу - та подтянула к кровати стул и уселась совсем близко к Томасу. На её лице - гримаса страдания.
- Мы должны были это сделать, - тихо говорит она.
Томас здесь и одновременно не здесь. Он не помнит подробностей того, что случилось, но у него такое ощущение, будто всё внутри него сгнило и разложилось. Они с Терезой сделали что-то невиданно чудовищное, но во сне ему никак не удаётся понять, что же это. Какая-то непередаваемо страшная вещь, не становящаяся менее отвратительной оттого, что совершить её им приказали те самые люди, против которых и было направлено это ужасное деяние.
- Мы должны были это сделать, - твердит она.
- Знаю, - отвечает Томас, голос его звучит глухо и мертво.
В сознании возникает слово "зачистка". Стена, отделяющая Томаса от его памяти, на мгновение исчезает, и по ту сторону мерзким призраком встаёт факт совершённого злодейства.
Снова раздаётся голос Терезы:
- Они сами этого хотели, Томас. Лучше умереть, чем провести годы, всё больше теряя человеческий облик. Их больше нет. У нас не было выбора, и менее жестокого способа убрать их тоже не было. Сделанного не воротишь. Надо набрать новых людей и начать тренировать их. Мы слишком далеко зашли, чтобы вот так запросто всё бросить.
На краткий миг в Томасе поднимается волна злобы по отношению к ней, но тут же стихает. Он понимает: Тереза старается быть сильной.
- Всё так, но это не значит, что я должен прыгать от радости.
Он ненавидит то, что сделал. И ещё больше ненавидит себя самого.
Тереза кивает, но ничего не говорит.
Спящий Томас пытается исследовать мозг своего более раннего "я", найти недостающие фрагменты воспоминаний. Изначальные Создатели, заражённые Вспышкой, теперь мертвы - "зачищены". На их место претендует неисчислимое множество добровольцев. Уже больше года одновременно идут два Испытания в Лабиринтах, и с каждым днём у них всё больше важных результатов и материала для исследований. Медленно, но верно они приближаются к созданию вожделенной схемы. И тренируют замену...
Вот пока и всё, что ему удаётся вспомнить. Томас решает так всё и оставить. Прошлого не вернуть. Надо думать о будущем.
И он снова погружается в тёмное забытьё.
***
Томас очнулся, как будто с похмелья - тупо болела голова. Сновидение, хотя и слегка поблекшее и потерявшее подробности, всё ещё пульсировало у него в мозгу. Надо сказать, он узнал достаточно. Они с Терезой произвели "зачистку", заменив первоначальных Создателей на других, которых выбрали сами. Весь прежний штаб в полном составе заболел Вспышкой, и у Томаса с Терезой не было выбора - ведь они остались единственными, у кого имелся иммунитет.
Он поклялся, что больше никогда не станет об этом вспоминать.
На стуле рядом с койкой крепко спал Минхо. Голова его то опускалась, то поднималась в такт звонкому храпу.
- Минхо, - прошептал Томас. - Эй, Минхо. Проснись!
- А? - Минхо медленно открыл глаза и кашлянул. - Что? Что такое?
- Ничего. Просто хотел узнать - Ханс выключил эту штуку? И как насчёт тебя?
Минхо кивнул, широко разинув рот в сладком зевке.
- Ага... Мы оба в порядке. По крайней мере, он так сказал. Чувак, ты вёл себя как полный идиот. Ты хоть что-нибудь помнишь?
- Конечно. - От смущения у Томаса жарко вспыхнуло лицо. - Просто, понимаешь, со мной вроде как паралич случился. Меня что-то контролировало. Я старался, как мог, но ничего не выходило.
- Чувак, да ты пытался отрезать мне сам знаешь что!
Томас засмеялся, чего с ним уже давненько не случалось, и от этого почувствовал себя по-настоящему счастливым.
- Эх, жаль, что не отрезал! Спас бы тогда грядущий мир от кучи противных маленьких минхов.
- Гы-гы, как смешно... Просто помни, что ты мне должен - и всё.
- Замётано.
Он всем им был должен.
В комнату вошли Бренда, Хорхе и Ханс. Лица у всех троих были озабоченные, и улыбка сползла с губ Томаса.
- Что такое? Гэлли забежал мимоходом и снова произнёс дышащую оптимизмом речь? - Томас постарался придать своему тону как можно больше легкомыслия. - С чего бы ещё вам быть такими кислыми?
- А ты с чего такой радостный, muchacho? - осведомился Хорхе. - Ещё несколько часов назад ты пытался нашинковать нас всех тонкими ломтиками.
Томас открыл было рот, чтобы извиниться и объяснить, но Ханс шикнул на него. Врач наклонился над койкой и посветил маленьким фонариком в юноше глаза.
- Похоже, что твоя голова понемногу проясняется. Боль скоро уйдёт. Операция оказалась немного сложнее, чем обычно, - из-за этой чёртовой защитной программы.
Томас воззрился на Бренду.
- Но у вас получилось выключить её?