* * *
Внутренний голос чаще всего не прав, но только ему мы доверяем всецело!
Он снова уселся в кресло и сосредоточился, настраиваясь на друзей. Контакт пришел неожиданно легко, Иван увидел знакомый зал на корабле Селим-бея. Друзья стояли спина к спине, заняв круговую оборону и выставив в сторону абреков Селима единственный бластер.
- Трусы, бараны, ишаки бесхвостые, испугались трех русских собак? - бесновался позади абреков Селим-бей, облаченный в зеркальную броню. - Вперед, убейте этих шакалов!
- Семенов, не дергайся, я здесь, - негромко обозначил свое присутствие Иван. - Ничего не говори вслух, просто думай, я тебя услышу.
- Понял, - отозвался Семенов, облизав пересохшие губы. - Обидно получается, у них там столы ломятся, а у нас в глотке пересохло.
- Сейчас поправим, точнее попробуем поправить, держитесь!
Иван прыгнул в голову Каха, не почувствовал там присутствия чужих и не стал отвлекать пилота от обороны. Следующей целью Иван выбрал Селима.
- Селим, остановись!
Пират недоуменно замолк, оглянулся за спину, посмотрел на потолок.
- Не мотай башкой, Селим, я прямо в тебе, будешь себя плохо вести, просто убью на месте. Ситуация понятна или продемонстрировать?
- Панятна? Ты хто? - внезапно севшим голосом спросил Селим.
Тут Ивану в голову пришла отличная идея.
- Селим, ты сам-то подумай, башку напряги, кто еще вот так запросто может прийти к тебе и разговаривать так, что другие ничего не слышат?
- Не слышат? - обреченно спросил Селим.
- Сто пудов, можешь не проверять, а то будешь глупо выглядеть, - хихикнул Иван. - Абреков своих отзови, мне не нравится, что ты нарушаешь восточный закон.
- Кхакой закхон? - не мог сообразить Селим-бей.
- Закон гостеприимства, дорогой, разве ты забыл, что Аллах повелел гостя встречать миром?
- Аллах?
- Ты и обо мне забыл? А знаешь, что я делаю с неправоверными, которые Аллаха забывают?
- Не надо! - взмолился Селим, падая на колени. - Я вспомнил, все вспомнил! Эй, идиоты, что вы столпились вокруг моих гостей? Дайте им дорогу и убирайтесь с глаз моих долой! Я правильно говорю?
- Молодец, быстро схватываешь, далеко пойдешь.
- Я стараюсь, - лицо Селима перекосила льстивая улыбка.
- Вот-вот, старайся. Я тут отлучусь по делам, а ты пока вспомни обо мне и про законы гостеприимства. Приду, проверю! Не скучай без меня, Селим!
- Вах, мамой клянусь, все сделаю, гостям лучший кусок в доме Селима!
Иван не стал дослушивать крики напуганного явлением Аллаха Селим-бея и рванул в самую важную точку. Меньшиков. Враг или не враг, есть в нем чужая зараза или устоял он супротив вторжения, как давече не подпустил к себе Ивана?
Он осторожно потянулся сознанием наружу, мало помалу расширяя сферу воздействия. Касаясь чужого сознания, он не стремился войти в него, лишь делая попутные заметки о степени поражения дворцового населения. Иван сканировал этаж за этажом, забираясь в тайные и явные помещения. Черных меток обнаруживалось все больше, но все они группировались около некоторых центров, словно что-то притягивало их к этим точкам. Или наоборот?!
Может у них там тайные курильни того самого наркотика? Да нет, глупости, какие к черту курильни, если травку, по словам Швондера, нужно жевать. Тогда в чем причина? А ну ее к черту причину, потом думать будем. Сейчас важнее понять, кто враг, кто друг.
С виду ведь ничего не меняется, тот же человек, делает ту же работу, но внутри него сидит некто, исполняющий чужую волю. И, как Иван, этот некто может заставить послушного носителя делать все, что угодно, хоть убить другого человека. И главное никто ничего не заметит - те же люди, на тех же местах меняют законы и жизнь целой империи.
Никто ничем и никогда не докажет, что это враг действует. Видим мы то же самое, что и допрежь, слышим те же голоса, значит просто власть дурит - обычное дело. Кто захочет связываться с законной властью? Только тот, кто и есть враг в официальном понимании. Значит, полиция и армия, да каждый законоподанный гражданин империи обязаны такого врага поймать и предать суду скорому и беспощадному.
- Черт побери, где это граф спрятался? - забеспокоился Иван. - Может его вообще нет во дворце? Сбежал гад!
- Упс, знакомые все лица! - обрадовался Иван, увидев перед собой царя.
- Пришло время решительных действий, - произнес жутко знакомым голосом тот, в чьем сознании он оказался. - Нам повезло, что такие фигуры оказались рядом с инициатором. Это решается элементарно и я думаю…
- Граф Вельде, помолчите, - оборвал его выступление царь. - Вы не в том звании, чтобы самостоятельно принимать решения. Или вы против? - царь говорил жестко с не характерной для него железной твердостью в голосе.
- Сэр, виноват сэр! - граф Вельде вытянулся в струнку, прижав кулак к груди.
- Ваше Величество, а не сэр, - сухо поправил царь. - Джонсон, мы на чужой территории, будьте любезны соблюдать правила маскировки. Забыли учебный лагерь?
- Никак нет, сэр, - рявкнул граф по-военному четко.
Царь поморщился недовольно, но не стал выговаривать.
- Срочно напишите закон об обязательном применении наркотика, соберите наличный запас травы здесь, направьте людей, я подчеркиваю именно людей, чтобы нашли логово Селим-бея, уничтожили бандитов и забрали всю траву. Нам нужны запасы травы, вы поняли задачу, Джонсон?
- Есть, сэр, будет исполнено, сэр!
- Не сэр, Джонсон, а Ваше Величество! Сколько можно повторять элементарные вещи? - царь побагровел от ярости, подскочил на месте и швырнул в графа хрустальным кувшином.
Иван инстинктивно увернулся, точнее хотел увернуться, сознание чужака даже не дернулось, оно не заметило Ивановых усилий. Граф безропотно принял кувшин на свою голову.
- Ничего себе порядочки, - еле слышно выругался Иван.
- Ага, мне тоже не очень нравится, - признался кто-то таким же сдавленным шепотком.
- Граф, ты что ли?
- А кого еще ты тут ожидал повстречать? Не магистра же, его сейчас встречают у врат Асгарда, - скорбно вздохнул настоящий граф.
- Ты хотел сказать рая, - поправил Иван.
- Что хотел, то и сказал, - поморщился мысленно граф. - Видал, что творится?
- Интересно и кто в этом виноват? - сварливо поинтересовался Иван.
- Ты и виноват.
- Я?! - задохнулся от обиды Иван.
- Раньше бы согласился сотрудничать, не было бы такой беды, с тоской в голосе выговаривал Вельде Ивану. - Теперь сиди, как в тюрьме, в собственной башке. И когда же все это закончится? - причитал граф.
- С травой поменьше дружить нужно было, - парировал Иван. - И с кем сотрудничать-то, с вашим магистром, с Меньшиковым или с Селим-беем? Все одним миром мазаны, лишь бы кусок урвать, власть получить. Кинулись бы вы кого от этой погани защищать, как же - держи карман шире.
- Дурак ты, Иван, сущий дурак. Какая власть, какой кусок, тебе же русским языком сказано было - чужие идут, срочно нужно оборону готовить. А ты что сделал для этого?
- И что я сделал?
- Магистра прикончил и сбежал, вот что ты сделал. А минут пять тому назад словно дырка где образовалась, ринулись эти твари потоком и ничего с ними не поделать. Сижу вот, тоскую, гляжу, что творят, не поверишь, сердце кровью обливается.
- Не поверю. Не за кого тебе переживать. Расстраиваешься, что эти в долю не взяли, а просто в сторону отодвинули. Вот и все твои печали, скажешь не так? - обиженно пыхтел Иван, начиная понимать причину того самого прорыва.
Граф угрюмо промолчал. Иван же в ужас приходил от мысли, что своим могучим полетом по вселенной он ту самую дыру-то и проделал. Врагам дорогу открыл, был Ванька героем, а стал наиподлейшим предателем. А еще других укоряет, впору пустить пулю в лоб, чтобы прервать дурацкую жизнь.
- Пойдемте, Джонсон, наша первейшая задача арестовать Меньшикова. Попробуем для начала уговорить его самому войти в ловушку, - царь решительно зашагал из кабинета.
Не стал он разговор продолжать, выпрыгнул обратно, словно пробка из бутылки шампанского. Нет, не буду стреляться, - скрипнул зубами Иван, - не дело, кашу заваривши, в кусты прятаться. Сам виноват, сам и выправляй линию. А шлепнут при этом враги или друзья, тогда и помрешь. Пора Меньшикова предупредить, пока враги не захомутали.
Он решительно сунул голову в голографический макет головы графа Меньшикова.
- Долгонько ты соображал что к чему, - в тот же момент прозвучал словно в самой голове голос Меньшикова. - Положение знаешь?
- Ага, - вздохнул виновато Иван. - Во дворце сотня, а то и больше под их началом ходят, включая царя.
- Дворец еще не вся Москва, а царь не вся империя.
- Это… Ваше сиятельство… не знаю, как бы это сказать помягче… - замямлил Иван.
- Коротко и точно по сути, солдат! - приказал Меньшиков. - Выпил что ли, чего голос как у бабы дрожит?
- Есть малость, Ваше сиятельство, - признался Иван. - В общем, царь и граф Вельде идут вас заарестовать и в какую-то ловушку затащить! - выпалил он, собравшись с духом.
- Ца-а-арь? - в голосе Меньшикова слышалось веселое недоверие. - Да куда ему недотепе меня арестовывать? Не боись, солдат, ничего у него не выйдет.
- Ваше сиятельство, то не сам царь, в башке у него чужие, - наконец-то дошел до сути Волгин.
- Чужие, говоришь? - построжел голосом граф. - Вот что, солдат, там у тебя в кабине переговоров под креслом кнопка есть, жми ее и держись крепче, - приказал он. - Прямиком тебя в мой штаб доставит то креслице, думаю, что они как раз сюда и пожалуют, - размышлял граф. - С богом, солдат!
Иван безропотно подчинился, нагнулся, нажал, вцепился в подлокотники, и тут кресло камнем провалилось под пол. И полетел Иван неведомо куда, мотая головой в разные стороны, словно на американских горках. Наконец адская гонка закончилась, кресло остановилось, Иван открыл глаза и чуть не заорал от изумления.
* * *
Расставив все по своим местам, найди свое место!
На него с интересом смотрели граф Меньшиков, Вельде и царь, все с поднятыми руками. Верный царю Михалыч стоял поодаль, держа всех под прицелом бластера.
Ситуация глупая и сделать ничего не можешь, вот так быстро и сбываются мечты, - подумал Иван, - хотел умереть, сейчас тебя и оформят по-быстрому.
- А ты, солдатик, тут каким ветром? - поинтересовался дворецкий, бросив быстрый взгляд на вновь прибывшего.
- Так это… случайно, - заюлил Иван, попавший, прямо сказать, из огня и в полымя. - Вижу серьезный разговор у вас, господа, так может я лишний? Если никто не возражает, я бы ушел, - со слабой надеждой предложил он.
- Чего спешить? Оставайся, коли пришел, - рассеял Ивановы заблуждения дворецкий. - Где трое гостят, там и четвертому место найдется. Руки подыми и стой себе спокойненько, будешь дергаться, пристрелю. Все понятно?
- Куда уж понятнее, - буркнул Иван, поднимая руки.
- Итак, все в сборе, - спокойным голосом подвел итог Михалыч, - могу заслушать последнее слово, если кто чего сказать хочет перед смертью. Обещаю прямо Господу передать при случае, - усмехнулся он одними губами.
- А я-то тут при чем? - возмутился Иван.
- Не робей, лейтенант, помирать легко, чик и нету тебя, - недобро оскалился дворецкий. - Обещаю, мучаться не будешь.
- Хорошенькое дело, - не отступал Иван, - у вас тут междусобойчик, а мне помирать? А может я не желаю?
Глаза его перебегали с фигуры на фигуру, контролируя малейшие возможные угрозы с их стороны. Иван напрягся, прикидывая, как можно прыгнуть, чем прикрыться и что швырнуть в этого треклятого Михалыча, у которого похоже мозги от страха спеклись напрочь.
- Лейтенант, не дергайся, - предупредил дворецкий, сместив прицел в его сторону. - Нервы у меня сегодня ни к черту, малейшее опасное движение и всех поджарю, луч расфокусирован, убить не убьет, но жить вам точно не захочется. Поверь на слово, проверять не буду и в воздух стрелять не буду. Кто из вас враг, кто друг разобраться сложно - поете все складно, а мне ошибиться нельзя, не тот случай. Правда, Ваше Величество?
- Холоп! Ты как смеешь, смерд поганый, на своего царя оружие наставлять? Да я тебя… - угрожал царь, предусмотрительно не опуская при этом рук.
- Ответ неправильный. Не о том думаете, Ваше Величество. О вечном думать самое время, а вы ругаться, нехорошо это. Весь день я наблюдал за вами, Ваше Величество, скажу честно, в чем-то вы были великолепны. Но в целом ваши действия направлены на развал империи, язык не поворачивается, но назвать это можно лишь одним словом - умопомешательство. Если, конечно, не предположить злой умысел. Но зачем самому царю собственную империю разрушать, понять не могу, хоть убейте.
- Да как ты смеешь, холоп? Да я… да у меня… - осекся царь, побагровел и замкнулся в себе, словно прислушиваясь к внутреннему голосу, вспоминая, как оно было все на самом деле.
И правда, не будет же он при всех рассказывать, что у него в башке кто-то был все это время. Ничего хорошего в том нет, - размышлял Иван. Да и не сможет он это рассказать, потому как тварь, в нем сидящая, не даст ему рта раскрыть, не выпустит из темного уголка собственного сознания. А без него объяснить свои действия не сможет.
- Граф Вельде, к нам какими судьбами, что занесло в наши края? Али не на вас поисковый лист в прошлом месяце заполняли, али не вы у нас числитесь по разряду шпионов и врагов первостатейных?
- Заполняли? Не знал, честное слово. С какой стати, позвольте спросить? Я игрок, люблю казино, деньги, женщин. Разве это запрещено законами, любезный?
- Ваньку не валяй, граф, все ты знаешь, все тебе ведомо. А то, что спрашивает тебя об этом другой человек, так-то не самое важное. Важнее то, граф, что с варгами сотрудничаешь, с их голоса поешь. Потому сейчас твое появление говорит, что они во всем этом безобразии замешаны!
- Так, полковник Романов, сдайте оружие и прекратите этот балаган, я приказываю вам, как старший по званию! - неожиданно вмешался в разговор граф Меньшиков.
Он попытался опустить руки, но Михалыч многозначительно сместил ствол бластера в его сторону и укоризненно покачал пальчиком.
- Нет, граф, фокус не сработает. Я застал вас во время милой беседы с этим подонком. Не вы ли, граф, утверждали, что Вельде работает на варгов и что я вижу? Ваш взаимный интерес настолько прозрачен, что я не удержался, чтобы не запечатлеть его на свой визор. При случае, коли такое приведется, вы увидите этот маленький эпизод - свидетельство вашего предательства, граф Меньшиков.
- Идиот, ты ничего не понимаешь, опусти оружие, придурок. Не твоего разумения мои действия, а вот твои действия идут в ущерб империи.
- Чьей империи, граф? - прищурив глаза, спросил дворецкий.
- Нашей империи, российской, полковник. Твои выводы ошибочны, давай переговорим спокойно. Можешь этих всех куда-то спрятать, а мы с тобой…
- Нет уж, говорите при них. Если секреты окажутся для них неприемлемыми, они умрут на месте. Если слова окажутся неубедительными, вы все умрете на месте.
- Я-то тут при чем? - заорал Иван.
- А за компанию, - ухмыльнулся дворецкий. - С графом Меньшиковым компанию водил? Водил! Значит, тоже враг.
- Да он меня убить хотел, скажите ему Ваше сиятельство! Вам все едино помирать, а я не хочу за ваши дела страдать.
- Стыдно, лейтенант, только что награду из рук самого царя за храбрость получил, стыдно, - пожурил дворецкий.
- А чего стыдиться, - заныл Иван, размазывая слезы по щекам кулаком. - Помирать-то не хочется. Дяденька, не убивайте меня, я хороший, - завыл Иван в голос и бухнулся на колени.
Дворецкий от возмущения сплюнул, поморщился, отвернулся на мгновение, пряча гримасу отвращения к недавнему герою космоса. Этого-то мгновения Ивану и надо было - дернул со всей дури ковровую дорожку, на которой дворецкий стоял, взмахнул тот руками и рухнул как подкошенный. Былая выучка почти спасла полковника Романова, крутанулся он всем телом, стараясь как кошка в полете на ноги сызнова встать. Да некстати стульчик дубовый под голову подвернулся, ударился об него дворецкий виском и упал бездыханный, выпустив бластер из рук.
Иван рванулся было к оружию, да споткнулся, потому как граф Меньшиков подножку ему успел подставить и сам, перепрыгнув через упавшего пилота, к тому бластеру кувыркнулся. Красиво кувыркнулся, одним махом - вот он в воздухе летит, а тут уже с бластером стоит.
- Никому не двигаться, - голос у графа хриплый, но решительный. - Стоим, где стоим, глупостей не делаем. Тебя, пилот, это тоже касается. Вставай, хватит комедию ломать.
Иван нехотя встал, пренебрежительно глядя на грозное оружие, отряхнулся и поправил форму. Сплюнул перед собой гордо и встал вольно, скрестив руки на груди. Все одно помирать, так чего тут руки задирать, да всякие глупости придумывать.
- Я собрал вас здесь, господа, - начал Меньшиков менторским тоном, - чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. - Власть временно переходит в мои руки.
Граф Вельде покосился на царя, царь недоуменно пожал плечами, продолжая внимательно слушать Меньшикова.
- Все дело в том, господа, что странности, отмеченные полковником, не ускользнули и от моего взгляда, - Меньшиков говорил, глядя в упор на царя. - Вы, Ваше Величество, чрезвычайно изменились со вчерашнего вечера. На мой взгляд это следствие пагубного воздействия гашиша и алкоголя.
Иван с недоумением слушал Меньшикова. Какой гашиш, какой алкоголь, что за ерунду несет граф? Он что не знает о вторжении чужих? Если уж Вельде в курсе! Хотя, действительно, откуда бы ему знать теоретику хренову? Свои мозги у него защищены, Иван ему про царя ни слова не сказал, стало быть выводы граф делает из того, что ему лично известно через того же Романова. Логично? Вполне.
- Кроме того, Ваше Величество, ваши действия ставят под удар всю империю. За один день лично вы умудрились разрушить то, что я… кхм, мы выстраивали десятилетиями. Причем, по моим разумениям, сами вы этого придумать не могли, это не ваш уровень, не ваш стиль, - рассуждал Меньшиков, помахивая стволом бластера, словно дирижерской палочкой.
Еще бы укладывалось, - недовольно поежился Иван. - Только сейчас не о том речь, это цветочки, скоро ягодки пойдут, если Меньшикову не объяснить в чем дело. А как это сделать без свидетелей?
С одной стороны пристрелил бы граф этих двоих и все, но они же не виноваты, что в них чужие вселились. К тому же, стрельни граф в царя или Вельде, как в тот же момент… Черт, о чем ты вообще раньше думал, дурень? - Иван звонко хлопнул себя ладонью по лбу.
Меньшиков вздрогнул, направил бластер в Ивана, во взгляде его светилось раздражение смешанное с мимолетным испугом. Он настолько погрузился в рассуждения о состоянии царя, что выпустил Ивана из внимания.
- Что-то случилось, лейтенант? - спросил он с досадой.
- Вспомнил, Ваша светлость, где я тех пиратов, что на абордажниках были, видел. Как сейчас перед глазами стоят, могу описать в подробностях, если хотите.
- Не ко времени солдат, не ко времени, сейчас поважнее задачи стоят, потом расскажешь, если будет нужда, да живы будем, - поморщился Меньшиков, как от зубной боли.
- Так я еще и про деньги вспомнил, ваша светлость, про пятьсот миллионов, что мне на счет свалились, могу рассказать, тока без свидетелей, если можно, Ваша светлость.