- Ну вот и отлично! - улыбнулся Сандлер. - Только помни, что этот наш разговор "по душам" тебя не освобождает от правил школы. Требовать буду много больше, чем с остальных. Не взыщи! Понял, обергефрайтер хунд?
- Яволь, герр Сандлер!
- Тогда все, разговор окончен! Можешь приступать к своим обязанностям! - Сандлер повернулся, чтобы уйти, но неожиданно остановился. - А пачку я забираю, - сказал он, пряча упаковку в нагрудный карман униформы. - Поймаю с сигаретой - накажу! Да, и помещение проветри, - сказал он, покидая класс.
- Я. Яволь, герр… - Но мастер-наставник его уже не слышал.
Мальчишка собрал окурки в урну, сдул с парт пепел и распахнул настежь окна в кабинете.
- Вовка, ты здесь еще? - В класс заглянул Петька, с которым Вовка за время, проведенное в школе, успел крепко сдружиться. Новообретенный друг по нескольку раз в день забегал в санчасть, пока Вовка валялся на больничной койке, приносил фрукты, не съеденные за обедом, в свободное время помогал доктору ухаживать за больным пареньком.
- Здесь, - ответил Путилов.
- Чего от тебя Сандлер хотел? О! А это что такое? - Петька заметил лежащие на парте нашивки.
- Галуны нарукавные. Для командиров отделений. Можешь взять себе один - будешь гефрайтером первого отделения.
- Я? Да на фига мне это сдалось?
- Так нужно, Петька. Меня Сандлер назначил своим заместителем. Я теперь - обергефрайтер. - Он показал Петьке спрятанную в карман нашивку с двойным рядом метел.
- Ты? Заместитель Сандлера? - Глаза у Петьки едва на лоб не вылезли. - Но ты же… Я вообще считал, что он тебя в могилу загонит после всего… А тут на тебе, обергефрайтер!
- Я тоже так думал, - признался другу Вовка. - А он эвон как повернул… В общем, бери нашивку. С завтрашнего дня назначаю тебя командиром первого отделения.
- Вовка, а как же? Ты же сам. - Петька пугливо заозирался, а затем продолжил шепотом: - Сам про отряд рассказывал. А мы, выходит, при немцах выслуживаемся? Да как же так?
- Я тоже об этом думал, Петь. Все это так, но не совсем.
- Ну?
- Ты знаешь, ведь нас пока еще никто не принуждает сражаться против наших.
- Ну пока нет…
- А сражаться научат. Нас же для этого здесь фрицы собрали?
- Ну?
- Да не нукай ты, Петька, не запряг! - раздраженно заметил Путилов. - Научат всему, что должен знать настоящий солдат: рукопашной, с оружием обращаться, да и силенок за это время мы подкопить сумеем… Если, конечно, филонить не будем. Да и не даст нам Сандлер филонить…
- И? - Петька сменил доставшее Вовку "ну" на "и".
- Че ты все "ну" да "и"? Сам головой подумать не можешь?
- Чего подумать?
- Ладно, - махнул рукой Вовка, - слушай сюда: на "Псарне" нас всему научат. А после того как нас научат по-настоящему воевать, кто нам помешает в лес уйти и свой отряд собрать?
- Ты серьезно? А я об этом как-то не подумал… - Петька почесал обритый затылок. - Вовка, ты голова!
- Только нам надо в этом деле, ну в военном, лучшими стать: умнее, сильнее - лучшими, одним словом! А эти лычки нам только помогут. Командовать людьми, как говорил мой командир…
- Партизанский? - шепотом спросил Петька.
- Угу. Людьми командовать тоже уметь надо. Так что, Петька, будем учиться этому делу со всем возможным прилежанием!
- А здорово ты все придумал! - не переставал восхищаться другом Петька.
- Только, Петька, о нашем разговоре - молчок! Чтобы никто из наставников не пронюхал.
- Я понял, понял! А из пацанов еще кому-нибудь можно об этом сказать?
- Пока не нужно. Вдруг заложит кто-нибудь? Ты вот, например, в ком железно уверен? На кого в нашем взводе положиться можно?
- Колька Федотов неплохой пацан, Тимоха, Макар, Жорка Пономарь…
- Уверен?
- Ну…
- Вот когда будешь точно в них уверен, тогда и расскажем о нашей затее. А пока…
- Понял, могила!
- А вот Федотова, Пономаря да еще, пожалуй, Макара я тоже назначу командирами отделений. Как считаешь?
- Согласен.
- Ну тогда пошли, озадачим новых гефрайтеров. Да и ужин скоро.
На вечерней поверке мастер-наставник Сандлер пробежался взглядом по сверкающим серебром галунам, аккуратно нашитым на рукава свежеиспеченных командиров отделений, и удовлетворенно кивнул, тем самым, видимо, одобрив выбор своего протеже.
- Der Zug! Augen-rechts! Stillgestanden! - зычно крикнул Вовка.
Дождавшись выполнения команды (с каждым днем у курсантов получалось все лучше и лучше), он отрапортовал:
- Герр мастер-наставник, первый взвод в полном составе на вечернюю поверку выстроен! Больных и отсутствующих нет!
- Я надеюсь, что все курсанты увидели новые отличительные знаки на рукавах ваших товарищей?
- Видели, так точно, яволь. - По рядам псов прошел какой-то неясный гул.
- Я не понял: вы что, забыли, как нужно отвечать старшему по званию? Давно по ночам сортиры не драили? Или хотите размяться перед сном? Пару-тройку километров я вам устрою!
- Никак нет! - рявкнули хором испуганные мальчишки.
- Какое поразительное единодушие! - притворно изумился Михаэль. - Не забывайте, кто вы и где находитесь! "Псарня" - это военизированная школа, а не вонючая богадельня! Всем ясно?!
- Яволь, герр мастер-наставник! - в едином порыве выдохнули курсанты.
- Итак, с сегодняшнего дня за успехи в учебе и спорте командирами отделений - гефрайтерами - назначены: Федотов, Пономарь, Незнанский и Чернюк. Курсант Путилов назначен заместителем командира взвода - обергефрайтером. Приказы командиров отделений выполнять беспрекословно! Отменить их распоряжения может только вышестоящий начальник - обергефрайтер либо лично командир взвода - мастер-наставник, то есть я! Allem ist es klar? Всем понятно? - продублировал он вопрос по-русски.
- Яволь, герр мастер-наставник!
- Идем дальше: с завтрашнего дня наш взвод дежурит по кухне. Моет, чистит, режет, раскладывает. В общем, поступает в полное распоряжение заведующего столовой. По одному отделению в день. Контроль возлагается на обергефрайтера Путилова. Ruehrt Euch! Weggetreten! Курсант Путилофф! Weber zu mir!
Вовка выбрался из развалившегося после команды "вольно" строя и подошел к Сандлеру:
- Обергефрайтер Путилов…
- Kommando zurück, Вольф, - устало произнес Михаэль. - Можно без уставных расшаркиваний. Выношу тебе благодарность: курсантов-гефрайтеров подобрал дельных, активных, с понятием… Продолжай в том же духе. Завтра на кухню отправишься с первым отделением. В твои функции входит только контроль. Ну и смотри, чтобы не отчебучили что-нибудь твои подчиненные. Спрошу с тебя!
- Да что может случиться на кухне?
- Завтра узнаешь, - загадочно пообещал мастер-наставник.
* * *
Первое отделение Вовка вытащил из нагретых постелей на два часа раньше утренней побудки. Кашевары вставали раньше всех, а вместе с ними и курсанты, получившие распределение на кухню. За короткий промежуток времени нужно было успеть переделать кучу дел: нарубить дров, растопить печи и походные кухни, сервировать столы, нарезать продукты, натаскать воды. И это далеко не полный список дел, который предстояло выполнить первому отделению этим утром. Петька Незнанский первым вскочил на ноги, лишь прошамкав спросонья слипшимися губами:
- Шо, уже?
- Пора, Петька, пора! Только сильно не шуми, пусть пацаны дрыхнут.
- Понял, - кивнул Незнанский.
- Давай одевайся, а я пока остальных растолкаю.
Минут через десять курсанты первого отделения были вытолканы на улицу, некоторые на пинках и затрещинах.
- Построиться! - коротко приказал Вовка съежившимся от утренней прохлады курсантам.
Пацаны выстроились в некое подобие шеренги - "как бык поссал", сказал бы незабвенный Митрофан Петрович - командир партизанского отряда, в котором прошло практически все Вовкино детство. Бывший кадровый офицер Красной армии, командуя партизанами, далекими от понятия строевой дисциплины, никогда не мог сдержать едких замечаний на этот счет. Вовка тоже едва сдержался, чтобы не повторить слова бывшего командира. Он лишь толкнул локтем в бок Петьку и кивком указал на отделение:
- Чего стоишь? Командуй!
- Яволь, герр обергефрайтер! - встрепенулся мальчишка. Вовка лишь грустно улыбнулся в ответ на такое рвение. - Равняйсь, смирно! Рассчитайсь!
- Первый! Второй… Расчет окончен! - оттарабанил последний в шеренге курсант.
- Герр обергефрайтер, - доложил Петька, развернувшись лицом к Вовке, - первое отделение в полном составе к выполнению боевой задачи готово! Командир первого отделения - гефрайтер Незнанский.
- Вольно! - ответил Вовка.
- Вольно! - продублировал его Петька. - На кухню шагом марш!
- А нас там хоть покормят? - недовольно шмыгнув носом, спросил Вовку один из пацанов - Толик Буханкин по кличке Каравай - самый упитанный во взводе курсант. - А то раньше всех подняли: ни завтрака тебе, ни…
- Слышь, Каравай, - начальственно одернул мальчишку Петька, не слишком-то жаловавший вечно голодного и постоянно бурчащего по этому поводу "сослуживца", - хавло завали! Будет команда - покормят, а нет - так до завтрака потерпишь! К тому же тебе схуднуть чуток не помешает! А то отожрал щеки… И как только умудряешься? Правда, Вовка?
- Да, насчет жратвы команды не было, - ответил Путилов. - Скорее всего, терпеть до завтрака придется.
- Ну вот, - вновь заныл Каравай, - так и ноги протянуть недолго с голодухи и недосыпу…
- Вот ёк-макарёк! - незлобиво ругнулся Незнанский. - Сказали же тебе! Помолчи, будь человеком! Можно подумать, что мне или вон Вовке тоже лопать не хочется? Так ничего же - терпим! И от тебя не убудет! Давай топай быстрее! Если опоздаем к началу дежурства - вообще можем без жратвы остаться…
- Э… Как это без жратвы? - Буханкин прибавил ходу. - Давайте, хлопцы, поторопимся, а то действительно порубать не дадут!
- Во-во, двигай, рубака! - фыркнул Петька, когда его обогнал Каравай.
К ярко освещенному помещению столовой курсанты подошли основательно продрогнув - утренний промозглый туман, выползающий откуда-то со стороны Гиблого озера, был настолько плотным, что временами переходил в моросящий дождик. Температура, несмотря на начало лета, тоже не баловала мальчишек.
- Холодрыга какая! - стряхивая ладошкой с бритой головы капли воды и передергивая плечами, произнес Петька. - Правда, Вовка?
- Ерунда, - отмахнулся тот, вспоминая морозные зимы в лесу во времена партизанской деятельности, - радоваться нужно - какое-никакое, а лето.
- Чему ж тут радоваться? - удивился приятель.
- Чему, говоришь? - протянул Вовка. - Да хотя бы тому, что плевок на лету не замерзает!
- Ну если только этому, тогда да - порадуемся! - заржал Петька.
На крыльце столовой курсантов уже дожидался заведующий столовой - Альберт Ланге, высокий, нескладный немец с мосластыми, достающими едва ли не до колен волосатыми руками. Несмотря на близость к кухне, Ланге был худ, словно голодающий узник концлагеря, но силен неимоверно. В его силе курсанты уже неоднократно убеждались, наблюдая, как этот угловатый тощий немец в одиночку переносил на кухню громадные коровьи полутуши. Ему ничего не стоило привлечь к этой работе курсантов, но, видимо, заведующему столовой нравилось самому перетаскивать тяжелый груз. Поговаривали, что на фронте Ланге мог в одиночку поднять и вытащить из грязи полевую кухню!
- Подтянись! - скомандовал Вовка, заметив стоявшего на крыльце заведующего. - В одну шеренгу становись! Herr Kantinenleiter, - отчеканил Вовка, дождавшись, когда курсанты выстроятся в некое подобие шеренги, - первое отделение первого взвода для работы на кухне прибыло!
Ланге обвел тяжелым взглядом неровную шеренгу ребят, поковырялся ногтем в зубах и глухо произнес, сверкнув маленькими глазками из-под выступающих надбровных дуг:
- Двое заходить кухня, к фрау Херманн. Двое рубить дрова. Двое - носить вода. Остальные - ходить за мной. Ферштейн?
- Яволь, герр Ланге! - ответил Путилов. - Гефрайтер Незнанский, распорядись, - добавил он тоном ниже.
- Так, - принял командование Петька. - Курсанты Куликов и Печкин - на кухню. Филиппов и Котов - на дрова. Топорков и Федькин - на воду. Остальные следуют за кантиненляйтером Ланге.
- Нам что, и чаю попить не дадут? - громко прошептал Буханкин, облизнув пересохшие губы.
- Разговорчики! - шикнул на него Петька, заметив, как недовольно глянул на унтерменшей столовский начальник.
- Кушайт будете nach dem Plan! - произнес Ланге, презрительно скривив тонкие бескровные губы.
После этого он спустился по ступенькам и пошел в сторону складских бараков.
- Услышал же, черт ушастый! - чуть слышно пробурчал Каравай, когда Ланге отдалился на довольно-таки приличное расстояние. - Нах дем план - нах дем план, - передразнил он костлявого немца. - Шел бы он сам нах…
- Заткнись! - выдохнул в самое ухо Каравая Петька, схватив пацана за рукав. - Услышит - в карцере и того не будет! Понял?
- Понял-понял, - скороговоркой ответил Буханкин. - Отцепись уже!
- Курсант Буханкин, - подключился к перебранке подчиненных Вовка, - ты как разговариваешь со старшим по званию?
- А? А чего он…
- Смирно! - рявкнул Путилов, неосознанно подражая старшему мастеру-наставнику Францу.
Толик испуганно замер на месте, вытянувшись и нависнув над Вовкой. Хоть и был он почти на целую голову выше Путилова, да и тяжелее пуда на полтора-два, но на открытое противостояние с Вовкой не отважился. Схватка с Сандлером была еще свежа в его памяти.
- Еще раз твое нытье услышу, - жестко произнес Путилов, - я сам тебе карцер организую! Либо в наряды будешь со всем взводом ходить, а не только со своим отделением! Ферштейн?
- Я… Яволь, г… герр гефрайтер, - дрожащим голосом произнес Буханкин, не ожидавший такой вспышки от Вовки.
- Обергефрайтер, балбес! - автоматически поправил мальчишку Петька, идущий следом.
- А… да… я…
- Все, хорош блеять! - фыркнул Петька. - Но твое нытье действительно уже всех достало! Давай дергай за Длинным, а то он и за это взыщет - злобный жердяй.
Клички Длинный и Жердь приклеились к заведующему столовкой практически с первых дней: мало того что по-немецки фамилия Ланге означала "длинный", так еще и рост у костлявого немца был соответствующий.
- Давайте-давайте, пацаны! - поторапливал мальчишек Петька.
Вскоре курсанты догнали Жердяя и пристроились ему вслед. Возле одного из складских сараев Ланге остановился. Вынул из кармана ключ и открыл им навесной амбарный замок.
- Айне, цвайн… фюнф, - пересчитал курсантов немец. - Кошт. Заходить. - И первым вошел в открытую дверь.
В темном чреве сарая что-то громыхнуло. Ланге разразился потоком немецких проклятий. Через мгновение сарай озарился тусклым светом электрической лампы, которую вкрутил в цоколь немец. Как оказалось - выключателем ветхое строение оборудовано не было. Старый сарай оказался практически пустым, если не принимать во внимание большую деревянную клетку, расположенную у дальней от входа стены. Клетка была набита спящими курами, начавшими нервно квохтать, когда Ланге "осветил" помещение. Дождавшись, когда все курсанты втянутся внутрь, заведующий столовой ощерился и, выставив на всеобщее обозрение большие лошадиные зубы, изрядно поеденные кариесом, хрипло произнес:
- Слюшайт меня aufmerksam! Каждый из вас брать мессер э-э-э… нож и резайт по драй кура…
- Как резать? - ахнул Буханкин.
Ланге смерил толстячка презрительным взглядом:
- Я показывает, как это делает, для тупой унтерменш.
Ланге подошел к клетке, открыл маленькую дверку и засунул в нее руку. Ухватил за ногу первую попавшуюся курицу и вытащил её наружу. Птица испуганно забилась в длинных обезьяньих руках заведующего кухней. Поудобнее перехватив хлопающую крыльями птицу, кантиненляйтер кинул её на измочаленную колоду, предварительно подняв с нее большой нож-тесак. Взмахнув большим лезвием, Ланге ловко отрубил голову курице. Безголовая птица забилась еще сильнее, из обрубка шеи толчками выплескивались струйки крови.