* * *
Через две недели Вовка вернулся из лазарета в казарму, где был встречен мальчишками как настоящий герой. Легендарную личность едва ли не носили на руках, задирая носы перед курсантами из других взводов: вот, мол, какой у нас боевой обергефрайтер! Самого Ланге не испугался! Мало того, после всех "приключений" Вовка выжил и, что еще важнее, остался безнаказанным! Неожиданная беда, приключившаяся со Славкой Федькиным, внезапно сплотила "псов" первого взвода, которые ощутили себя единым целым. Как никогда они старались помогать друг другу и поддерживать в трудных ситуациях: перед глазами мальчишек стоял самоотверженный Вовкин поступок. Каждый пацан отряда стремился быть похожим на него, выполняя без промедления все его приказы. Но больше всех радовался Вовкиному возвращению Петька Незнанский:
- Вовка, - кинулся он на шею другу, едва только Путилов переступил порог казармы, - знаешь, как я рад, что ты вернулся. Ох и соскучился же я! - Мальчишка не держал зла на Вовку за заключение в карцере.
- Я тоже рад, Петька! Пока в лазарете валялся, тоже соскучился…
- Да я пытался к тебе прорваться, но Сандлер строго-настрого запретил… Не знаю почему? - Мальчишка пожал плечами.
- Я тоже не знаю, - ответил Вовка. - Ну и чего у вас новенького?
- Да все по-старому, - сообщил Петька. - Учителя новые появились, гонять стали больше… Ах да, стрелковое дело ввели. Правда, стрелять пока не дают, но автоматы и пистолеты разбираем на время.
- Только разбираете? - хитро прищурился Вовка.
- Нет, конечно, и собираем тоже…
- Значит, пострелять тоже дадут. Из нас же солдат делают. А какой же солдат стрелять не умеет?
- И то правда! - повеселел Незнанский. - Только поскорее бы… Да, еще, - вспомнил он, помрачнев. - Каравая забрали…
- Когда?
- Да в тот же день… Зашел Сандлер, приказал вещи собирать. Больше мы его не видели. Что с ним, как, никто не знает. Ты как думаешь, Вовка, куда его?
- В обычный интернат, - уверенно произнес Вовка, хотя сам до сих пор сомневался. - Так Сандлер сказал.
- Точно? - обрадовался Петька. - А мы чего только не напридумывали…
- Да закопали вашего Каравая в одной яме с Федькиным! - Из всего взвода только Прохор Кузьмин не разделял всеобщего ликования по поводу возвращения Путилова. Обида на Вовку, засевшая где-то внутри, как острая рыбья косточка в горле, до сей поры глодала Прохора. Не мог он простить всеобщему любимчику своего прилюдного унижения.
- А тебе почем знать? - встал на дыбки Незнанский.
- Мне Колюня Собакин из третьего взвода рассказал, - несло Прохора. - А ему рассказал пацан, который сам видел, как Кранц за периметром ему башку прострелил, а затем в могилу к Федькину сбросил.
- Не слушай его, Петька, - посоветовал другу Путилов, - брешет он! А про Буханкина я Сандлера завтра спрошу…
- Так он тебе всю правду и выложил, - парировал Кузьмин.
- Все равно спрошу, - не поддался на провокацию Вовка. - А если надо будет - могилу раскопаю.
- Ну-ну, посмотрим! Кишка у тебя тонка! - продолжал подначивать Вовку Кузьмин. - Может, поспорим?
- Иди в жопу, Прошка! - оттолкнул нарывающегося на неприятности Кузьмина Незнанский. - Дурак он, Вовка…
- Слабо, так и скажи! - не успокаивался Прошка. - Давай еще в карцер меня определи…
- За дело - определю. А пока - гуляй, Вася.
- Видали мы таких! - смачно сплюнул себе под ноги Кузьмин.
- А вот это ты зря сделал! - угрожающе произнес Вовка. - В казарме мусорить? Быстро убрал!
- Да пошел ты… - Разогнавшийся Прохор не сумел вовремя сбросить обороты.
- Курсант Кузьмин, - сухо произнес Путилов, добавив в голос командных стальных ноток, - быстро убрал срач! Второй раз повторять не буду!
Видимо, недобрый огонек, загоревшийся в Вовкиных глазах, заставил Прохора отступить:
- Ладно, уберу. Чего кричать-то?
Он наступил на плевок сапогом и растер его по половицам.
- Готово.
- Тряпкой! - приказал Вовка.
- Да ладно тебе. Какая разница? И так сойдет!
- Тряпкой, - стоял на своем Вовка. - Или опять пойдешь в карцер за нарушение дисциплины.
- Ладно-ладно, - сломался, наконец, Кузьмин. - Сейчас уберу, - произнес он под обидный хохот курсантов, внимательно следивших за перепалкой.
* * *
Петька проснулся поздно ночью мокрый как мышь.
- Приснится же такое! - Незнанский отер простыней вспотевший лоб. - Нужно окно пошире распахнуть… Духотища!
Петька осторожно спрыгнул на пол со второго яруса двухэтажной шконки, стараясь не разбудить мерно сопящего на нижней кровати Вовку. Прошлепал босыми ногами по полу до окна и распахнул пошире облупленную фрамугу. Свежий ночной воздух, ворвавшийся в казарму, остудил разгоряченное тело. Петька постоял возле распахнутого окна, дожидаясь, пока выветрятся из головы остатки кошмара. Отдышавшись, он побрел обратно, надеясь, что еще сумеет заснуть. Возле кровати он остановился и с недоумением посмотрел на Вовкину постель - из-под одеяла торчал краешек ребристой подошвы форменного ботинка.
"Он что, одетым спит? - изумился мальчишка. - А если увидит кто? Да тот же Сандлер… Это уже залет!"
- Вов, Вова! - Петька протянул руку, намереваясь легонько тряхнуть друга.
- Тихо ты! - неожиданно зашипел приятель - Петька к нему даже прикоснуться не успел.
- Блин, напугал! - дернулся от неожиданности Незнанский. - Не спишь, что ли?
- Сплю, - буркнул Вовка.
- А ты чего в одежде?
- Так…
- Как так? - не понял Петька. - А если спалят?
- Орать не будешь - никто не спалит. Спят все.
- А утром?
- До утра я раздеться успею.
- Погоди, - начало доходить до Незнанского, - ты куда-то собрался?
- Тихо!
- Сбежать хочешь? - возбужденно зашептал Петька в самое Вовкино ухо.
- Я же сказал: разденусь утром!
- Так ты куда?
- Проверю кой-чего и вернусь, - Вовка откинул в сторону одеяло и поднялся на ноги.
- А лопатка тебе зачем? - Петька заметил пристегнутую к поясу зачехленную саперную принадлежность.
- Проверить хочу одну вещь…
- Ты ведь не к оврагу? Нет? - холодея от догадки, спросил Петька.
Вовка ничего не ответил, только отвел взгляд.
- Ты сбрен… - едва не закричал Петька, но Вовка вовремя закрыл ему рот ладонью:
- Тссс!
Петька замотал головой: дескать, понял, шуметь не буду.
- Хорошо. - Вовка убрал руку.
- Ты серьезно…
- Да, я к оврагу. Да, буду копать, - невозмутимо сообщил приятель.
- Если ты из-за Кузьмина, так наплюй и разотри! Чё на придурка…
- Мне плевать на Кузьмина. Просто… Просто так надо!
- Но ты же еще не выздоровел! - схватился за последнюю соломинку Петька. - Тебя, вон, даже от физкультуры освободили.
- Я справлюсь.
- Тогда я с тобой! - Петька схватился за одежду. - Помогу.
- Хорошо подумал? - не стал отговаривать друга Путилов, понимая, что вдвоем выполнить задуманное будет легче.
- Подумал, - твердо заявил Незнанский. - Надоело быть соплей.
- Добро. Одевайся.
Петька быстро и бесшумно натянул форму:
- Готов, ща боты надену…
- Погодь, лопатка нужна, - напомнил Вовка. - Босиком - шума меньше…
Чтобы добраться до рундука, набитого разнообразным хламом: саперными лопатками, противогазами, скатками, рюкзаками, - нужно было пробежать сквозь сонную казарму.
- Я ща! - Петька, стараясь не скрипеть половицами, заскользил на цыпочках к рундуку. Временами он замирал, когда кто-нибудь из мальчишек скрипел растянутой панцирной сеткой кровати, переворачиваясь с боку на бок.
Беззвучно ругаясь, он приоткрыл расхлябанную и жутко "рычащую" дверь шкафа, нащупал в темноте отшлифованную частым использованием деревянную ручку лопатки и потянул её на себя. Вместе с лопаткой из рундука вывалился упакованный в сумку противогаз. Петька едва успел подхватить его, прежде чем он громыхнул об пол. Фух! Пронесло! Петька замер, прислушиваясь: не разбудил ли кого своей неуклюжестью? Тишина. Теперь назад. Босые ступни неслышно пошлепали по прохладным половицам.
- Принес? - осведомился Вовка.
- Ага, - кивнул Петька, бросая на кровать добытое "в трудной борьбе" имущество.
- А противогаз зачем? - удивился Путилов.
- Выпал, - коротко пояснил Петька. - А назад тулить побоялся - как бы еще чего не выпало.
- Хорошо, засунь его под кровать. Спешить надо.
Петька быстро запрыгнул в боты и стремительно завязал шнурки:
- Готов.
Вовка подошел к окну и остановился:
- Давай первым.
Петька уселся на подоконник, затем перебросил через него ноги и выпрыгнул на улицу. Затрещали кусты, росшие под окном. Вовка замер, прислушиваясь: не проснулся ли кто? Вроде бы пронесло. Он сполз с подоконника, стараясь не греметь жестяным отливом, и с превеликой осторожностью продрался сквозь густой кустарник.
- Как? - спросил он переминающегося с ноги на ногу Петьку.
- Тишь, - сообщил слегка мандражирующий приятель, нервно тискающий рукоятку лопатки.
- Давай за мной.
Опасаясь быть замеченными дежурными мастерами-наставниками, друзья перемещались по территории школы, скрываясь в тени деревьев и кустарников. Заметив патруль, мальчишки затихали, вжавшись в землю. Только нырнув в густые заросли запущенного яблоневого сада, они смогли немного перевести дух - патруль в эти кущи предпочитал не лезть. Немного отдышавшись, друзья продолжили путь. Вот показалась и ограда, едва угадываемая в ночной темноте.
- Как перелезать будем? - спросил Петька. - Поверху колючка - форму изорвем.
- Здесь дыра есть, - сообщил приятелю Вовка. - Я давно её заприметил, еще в первые дни…
Брешь в заборе вывела их к оврагу на опушке леса. Минут двадцать они таскались вдоль забора, пытаясь отыскать в потемках одинокую могилу Славки Федькина. На небольшой холмик вскопанной земли случайно наткнулся Петька, споткнувшийся о выступающий корень.
- Здеся, кажись… - обескураженно произнес он, отряхивая землю с рук.
Вовка, отстегнув с пояса лопатку, присел на корточки:
- Вот сволочи, даже креста не поставили! Мы для них, Петька, что грязь под ногами…
Мальчишка воткнул лезвие лопатки в податливую землю…
На обратном пути мальчишки остановились возле озера, пытаясь привести себя в порядок. Наскоро смыв налипшие комья земли с ботинок, прополоскав лопатки и умывшись, они вернулись в расположение. Их отсутствия никто не заметил. Друзья с облегчением забрались под одеяла. Но едва, как показалось уставшим мальчишкам, они смежили веки, раздался зычный голос Сандлера:
- Der erste Zug, den Aufstieg!
* * *
Освобожденный от физической подготовки Рагимовым, Вовка обязан был посещать только занятия в классе. Мальчишки наперебой предлагали Путилову помощь: за месяц, проведенный в медблоке, он сильно отстал от программы. Если с математикой и занятиями по стрелковому делу у мальчишки проблем не возникло, то с немецким языком и историей Рейха наметились определенные трудности. Пока однокурсники потели на плацу или полосе препятствий, Вовка усиленно заполнял пробелы в знаниях. В отличие от мальчишек, обожающих Путилова и считающих его настоящим героем, для преподавателей он оставался все тем же грязным ублюдком-унтерменшем, не достойным поблажек. Так что приходилось напрягать мозги. Головные боли, вроде бы отпустившие мальчугана, неожиданно вновь активизировались, доводя Путилова до рвоты. Спасибо Рагимову, вовремя заметившему неестественную бледность паренька: его чудесные порошки и пилюли вновь вернули пацану радость жизни.
Первым после больничной койки уроком, на который попал Вовка, оказалась история Рейха. Преподаватель - Вильгельм Грабб, заметивший в классе новое лицо, поинтересовался:
- Новенький?
- Никак нет, герр… - запнулся Вовка, не догадавшийся заранее уточнить имя и должность незнакомого преподавателя.
- Моя фамилия Грабб, Вильгельм Грабб. Мастер-преподаватель истории Рейха и немецкого языка.
- Обергефрайтер Путилов, - представился Вовка, - заместитель командира взвода.
- Где же тебя носило, обергефрайтер? - удивился Грабб. - Я уже месяц преподаю, а с тобой еще ни разу не встречался.
- Только вчера выписан из медблока, герр Грабб!
- А-а-а! - протянул Вильгельм. - Так это ты попал под тяжелую руку кантиненляйтера Ланге? - припомнил учитель события месячной давности.
- Яволь, герр Грабб! Я.
- Ладно, садись, - взмахнул рукой Грабб. - Спрашивать я тебя пока не буду, но надеюсь, что ты нагонишь пропущенный материал.
- Яволь, герр Грабб, нагоню, - ответил Вовка, падая на жесткую деревянную скамью.
- Итак, ребята, - Грабб прошелся вдоль доски, - кто напомнит мне тему вчерашнего занятия? Не вижу леса рук… Что ж, посмотрим, кто у нас еще не отвечал, - усевшись за преподавательский стол, Вильгельм открыл журнал. - Так-так, - палец учителя скользил по бумаге, - об этом расскажет…
Класс замер.
- Об этом поведает курсант Печкин, - учитель, наконец, сделал выбор.
- Я! - как ужаленный, подскочил с места щуплый мальчишка.
- Я внимательно тебя слушаю, - произнес Грабб, уставившись на курсанта. - Так о чем я вчера рассказывал?
- Эта… э-э-э…
- Я слушаю, слушаю.
- Походы, - наконец выдавил Леха.
- Походы, это интересно! - хмыкнул преподаватель. - О каких же походах я вчера рассказывал?
Мальчишка растерянно зыркал глазами по сторонам в поисках поддержки. И нашел: сидевший у стены Ромка Филиппенко сложил указательные пальцы крестом и незаметно показал эту фигуру "тонущему" приятелю.
- Об этих - заметив подсказку, просиял Печкин, - крестовых.
Класс сотрясла волна дикого смеха.
- Крестовых, Печкин, крестовых! - вволю отсмеявшись вместе со всеми, отер выступившие слезы Вильгельм.
- А какая разница? - пожал плечами Леха.
- Садись уже, Печкин! - отмахнулся Грабб. - За невнимательность на предыдущем уроке курсант Печкин отправляется в ров на два вечера…
- Как это? - шепотом поинтересовался у соседа по парте Вовка.
- Ах да, - Вильгельм шепот расслышал - обергефрайтер обязан был сидеть на первой парте, так же как и командиры отделений. - Путилофф не в курсе: рвом я называю отхожее место…
- Нужник, что ли? - уточнил Вовка.
- Совершенно верно: гальюн, нужник, туалет, клозет. Все это я называю грязным вонючим рвом. А вонючие рвы надо время от времени чистить. Тот, кто не может либо не хочет работать головой, пусть работает руками и нюхает дерьмо! Как это будет делать пару вечеров курсант Печкин. Я думаю, что внимательно выслушать все, что я говорю, большого ума не надо. Но если кому-то нравится копошиться в говне, убивая свободное время, - милости прошу! Нужно же кому-то делать и грязную работу. Так что, Путилофф, советую перед моими занятиями прочистить уши и напрягать хоть немножко мозги на уроках.
- Я понял, герр Грабб, - ответил Вовка.
- Я рад, - Грабб фальшиво улыбнулся. - А вот, насколько ты понял, мы проверим на следующем уроке. Тогда и будем делать соответствующие выводы. Ладно, хватит зубоскалить - займемся делом! На предыдущем уроке мы рассматривали древние рыцарские обычаи и ритуалы, пробежались по предпосылкам военного превосходства арийской расы, и лишь вскользь прикоснулись к теме крестовых походов, о чем, видимо, и хотел поведать миру курсант Печкин. В будущем мы скрупулезно разберем эти темы по отдельности. Сегодня же мы поговорим об основателе Священной Римской империи немецкой нации - Карле Великом Завоевателе…
* * *
Вечером Вовка с Петькой отозвали Кузьмина в сторону.
- Брехло ты, Прошка, - презрительно процедил Незнанский, ковыряясь пальцем в ухе.
- Это ты о чем? - набычился паренек.
- Это я о вчерашнем разговоре, - злобно прошипел Петька. - Кто, ты говоришь, тебе о Каравае растрещал? Собакин из третьего взвода?
- Ну… вроде… - промямлил Кузьмин.
- Говорили мы с ним: он вообще ничего знать не знает!
- Значит, перепутал я. - Глазки Кузьмина забегали. - Народу в школе много… упомни, поди, всех…
- Вот что, Проха, если еще раз будешь сказки о Буханкине травить - плохо тебе будет! - глухо произнес Вовка.
- А вам-то откуда знать? - выкрикнул Кузьмин. - Если ты у Сандлера спросил…
- Не спрашивал я у Сандлера. - Путилов ткнул сжатым кулаком в Прошкину грудь. - Руку дай!
Из раскрытого Вовкиного кулака в Прошкину ладонь соскользнул металлический медальончик на цепочке, точно такой же, какой висел на каждой курсантской шее.
Кузьмин поднес медальон к глазам. Его руки затряслись, когда он прочел выбитую в металле надпись: "Hundjugend/Fedkin".
- Медальона Буханкина у меня нет… - хрипло произнес Вовка и отвернулся.
- Пацаны… вы чего… вправду его… - заикаясь, спросил Прохор.
- Забудь, как страшный сон! - посоветовал Кузьмину Петька. - Если не хочешь неприятностей. Если во взводе узнают…
- Не надо. Я понял, - поник Прохор. - Мир, а, пацаны?
- Вовка, как? Простим?
- Если дурить больше не будет! - буркнул Путилов.
- Не буду! Чесслово, не буду!
- Тогда мир!
27.08.1948
Рейхскомиссариат "Украина".
"Псарня" - первый детский военизированный интернат для неполноценных.
"Двадцать шестого августа тысяча девятьсот сорок восьмого года после продолжительных и кровопролитных боев был взят важный стратегический пункт Сибири - город Чита, - надрывалось радио, мощный рупор которого транслировал передачу на всю территорию школы. - Фюрер присвоил этому знаменательному дню статус национального германского праздника…"
После обеда директор школы приказал выстроить на плацу весь личный состав "Псарни".
- Курсанты! - теперь вместо рупора надрывался Нойман. - В этот знаменательный день торжества немецкого духа, оружия и военного искусства руководство школы решило поощрить особо отличившихся учеников! Вам не дано изведать радость нашей победы, но принять её как данность вы в состоянии. И поскольку вы все-таки являетесь, пусть незначительной, но деталью боевой машины вермахта - самые лучшие отправятся завтра в районный центр в увольнение, где смогут весело провести время! Завтра - день большой ярмарки: представление цирка-шапито, демонстрация фильмов, мороженое-пирожное-конфеты и прочие сладости. Заслужившим увольнительную будет вручена достаточная сумма денежного довольствия! До вечерней поверки командирам взводов подать списки кандидатов мне на утверждение! Всем ясно?
- Яволь, герр оберстлёйтнант! - почти слаженно рявкнули псы.
- Если полученный опыт окажется положительным, подобные мероприятия будут проводиться ежемесячно! - подсластил Бургарт пилюлю тем, кто заведомо не попадал в "отличившиеся". - Старайтесь, не жалея сил, - и вы окажетесь на месте тех, кто уже завтра будет развлекаться на полную катушку!
- Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! - по команде наставников прокричали курсанты.