В этот момент снизу донесся грохот, звон разбитого стекла, женский визг - и яростные крики. Ласка в замешательстве остановилась. Что-то явно пошло не так - причем отнюдь не связанное с фелис!
- Добралси я до тебя, с-сотона! Кровавый ублюдок! - ревел по-славянски чей-то жуткий бас. - Теперича не уйдешь!
- Ружье, ради всего святого - принесите ружье! - визжал женский голос. - Пристрелите же, наконец, этого зверя! О, боже!
- Потап!!! - Ласка поняла, наконец, из-за чего возник переполох. - Нет! Что ты делаешь!
Девушка бросилась вниз по ступеням, в гостиную. Там царила полная неразбериха. Меж поваленных чучел застыли растерянные лакеи; нескольким дамам стало дурно - а хозяин дома был зажат в угол здоровенной мохнатой тушей. Полковник Фокс выставил перед собой саблю; лицо его покрывали мелкие бисеринки пота. Потап не давал ему двинуться с места: оскалив клыки, он ловил каждое движение полковника, готовый немедленно воспользоваться его оплошностью. На полу виднелись капли крови: похоже, клинок Мэтью Фокса уже зацепил медведя - впрочем, судя по всему, рана была легкой.
- Прекрати немедленно! - Ласка бросилась к Потапу. - Что ты себе позволяешь!
- А ну, пр-р-рочь!!! Я этого моменту много лет ждал!!! - В рыке хищника с трудом можно было разобрать членораздельную речь. - Я, командир Специальной пластунской бригады! Я пробралси на Альбион заради него! Ну-ко, вспомни-ко, полковник - кто приказал расстреливать десять пленных за каждого вашего солдата?!
- Он не понимает тебя! - отчаянно крикнула девушка. - Ты говоришь по-славянски!
- Так переведи ему!!! - рявкнул медведь. - Давай-ко, сделай это, авантюристка - пущай знает, за что…
В этот момент полковник сделал короткий выпад - и Потап с бешеным ревом отпрянул: клинок сабли зацепил ему плечо. Внезапно медведь развернулся и бросился к противоположной стене. С потрясающей легкостью могучая туша взлетела в прыжке, когтистая лапа рванула шотландский палаш, закрепленный на старинном щите - и скобы не выдержали. На пол Потап приземлился уже с оружием; и держал он его твердо, несмотря на то, что рукоять была не слишком-то удобна его лапе. Полковник отделился от стены и сделал несколько шагов навстречу противнику. Потап налетел на него, словно ураган. Пронзительно дзенькнула сталь - раз, и другой; полковник пошатнулся, но устоял на ногах, а медведь проворно отскочил, получив еще одну легкую рану. Теперь он не спешил. Искрилась мохнатая шкура, когти нижних лап оставляли глубокие царапины на дорогом паркете. Полковник не спускал глаз с Потапа; противники медленно кружили по залу, выжидая подходящий момент. Ласка, закусив губу, оглянулась - и увидела на галерее человека с винтовкой. Он был одет в ливрею, но девушка отчего-то сразу поняла, что обязанности его несколько выходят за рамки лакейских. Человек вроде бы не спешил - и в то же время двигался с быстротой и точностью опытного солдата. Раз - и ствол оружия ложится на перила галереи, вороненый металл холодно поблескивает в свете газовых рожков. Два - щелкает затвор, стрелок приникает щекой к прикладу. Повинуясь импульсу, девушка бросилась к медведю и обхватила его руками.
- Потап, тебя сейчас пристрелят! Пожалуйста, остановись!
- А ну, отпусти! - рявкнул тот; Ласка ощутила, как под мохнатой шкурой перекатываются мышцы - огромные, мощные, не чета человеческим.
- Отойдите, леди! - Резко окликнули ее с галереи; но девушка лишь плотнее прижалась к вздыбленному, остро пахнущему звериным потом меху.
Странное спокойствие вдруг снизошло на нее.
- Ты на мушке, дурень! - негромко бросила она. - Скажи мне, Потап, скольких ты потерял… там?
- Твое како дело?!
Тело зверя содрогалось от еле сдерживаемой яростной силы. Ласка понимала - лишь самая малость удерживает Потапа от непоправимого: отшвырнуть ее в сторону, словно куклу, рвануться вперед, в самоубийственную атаку - а там будь, что будет.
- Если тебя убьют сейчас, если ты словишь пулю или клинок… Значит, те, кто лег в крымскую землю, умерли напрасно! Потому что они погибли ради того, чтобы жил ты!!! - с неожиданной яростью закончила она. - А теперь брось этот чертов палаш! Выполнять, живо!
Тугие, как натянутый арбалетный лук, мышцы зверя еще несколько секунд пребывали в напряжении - а потом вдруг разом обмякли. Потап выпустил из лапы оружие, оно воткнулось в пол острием - и басовито загудело, покачиваясь из стороны в сторону. Ласка обернулась: стрелок все еще держал их на мушке.
- Опустите ружье! - негодующе воскликнула она. - Немедленно!
И лакей, который был отнюдь не только лакеем, подчинился.
Полковник Фокс откашлялся. Лицо его пошло красными пятнами от пережитого волнения.
- Миледи…
- Мы уходим, полковник Фокс! - ледяным тоном процедила Ласка, легонько подталкивая Потапа в сторону двери. - Прошу прощения за доставленные неудобства.
- Но… Что, черт возьми, происходит?! Почему ваш… э-э… почему этот зверь на меня накинулся?!
- Вспомните Крым, полковник, - бросила девушка через плечо. Вспомните ваш приказ - десять за одного…
- О чем вы… - начал Мэтью Фокс и осекся.
Ласка шла к дверям, не оборачиваясь, - и не видела, с каким жадным любопытством смотрит ей в спину молодой блондин, как вспыхивает в его глазах запоздалое узнавание.
- Уже уходите, сэр, мэм? - с идиотской невозмутимостью обратился к ним медный дворецкий. - Надеюсь, вам понравилось… Тш-ш… Вам понравилось… Тш-ш… Вам понравилось… Тш-ш… Вам понравилось… - в системе звуковоспроизведения что-то заело; механический болван катился следом и уже у самого входа вдруг пожелал: - Счастливого пути, сэр, мэм.
Потап глухо зарычал; Ласка же не смогла удержать смешка - правда, несколько истеричного.
Стоило им выйти из дома, как девушку охватила дрожь. Лошади заволновались, начали ржать и биться в удилах. Вознице с трудом удалось успокоить животных - запахи крови и медвежьего пота были столь сильны, что у Ласки закружилась голова.
- Раны серьезные? Куда он тебе попал? Кровит сильно? - с такими вопросами обратилась она к своему спутнику.
- Не помру… - буркнул Потап после долгого молчания.
- Надо перевязать! - Ласка решительно сдернула шаль. - Показывай!
- А толку? Здесь все равно не видать - темно, - резонно возразил медведь. - Атам я уж сам… как-нибудь.
- Вот "как-нибудь" не надо! - нахмурилась девушка. - Приедем домой, и я сама все сделаю. Терпи пока.
Несколько минут прошло в тишине; лишь нервно цокали по брусчатке мостовой лошадиные копыта.
- Ты не графиня Воронцова, - сказал вдруг Потап. - Ты вообще… не из благородных.
- Почему ты так решил?
- Видал я всяких аристократов… И смелых, и не шибко… - Потап фыркнул. - Но чтоб благородна барынька палаш от сабли с ходу отличала - ой нет…
- А крестьянская девка, стало быть, отличит! - не удержалась от ехидства Ласка.
- И говоришь не по-господски… Ты не думай, мне до этого дела нет.
- Тогда чего разговор заводить? - Ласка помолчала. - Может, я только на сегодняшний вечер… графиня.
- Куды едем? - спросил Потап чуть погодя.
- В восточную оконечность Гринвича. Там я снимаю жилье, - Ласка подумала, как прореагирует консьерж на появление огромного окровавленного зверя, и закусила губу. Но другого выхода у нее не было: место встречи Озорник назначил именно там.
* * *
Фелис скользили по дому беззвучно, словно барракуды в недрах затонувшего корабля - одного из тех многоярусных гигантов, спускать на воду которые под силу лишь Империи. Быстро пересекая освещенные пространства, замирая в тенях, сливаясь с ними, заглядывая в пустые комнаты, чутко вслушиваясь в доносящиеся звуки, принюхиваясь. Пылинки лениво вальсировали в призрачных лучах, льющихся меж шторами, поскрипывала рассыхающаяся мебель. Эти шкафы и бюро - большой соблазн для Хиггинса и его родственничков: всего несколько секунд возни с замками - и вожделенное содержимое станет доступным, подобно нежной мякоти устрицы, скрывающейся меж известковых створок. Марвин приостановился: "Кузен?" Хиггинс секунду помедлил, потом отрицательно покачал головой. Не за этим они сюда пришли; одноглазый утверждал - тут есть нечто вроде музея. Стук открывшейся неподалеку двери заставил грабителей искать убежище. Один нырнул под стол, другой взмыл на шкаф, последний распластался у стены - в самом темном углу, за дверью. Когтистые лапы нервно нащупали оружие: шеффилдовский нож, корсиканский автоматический стилет - последние все больше входят в моду среди преступного мира Альбиона. Хиггинс коснулся изогнутой рукояти навахи. Еще у него есть "велодог", кургузый и не слишком надежный револьвер, более подходящий для кабацкой драки или устрашения, чем для серьезной перестрелки; но, как и все фелис, Хиггинс куда больше надеется на острую сталь. Троица замерла в ожидании. Шаги все ближе, ближе, вот из-под двери на шашки паркета лег отблеск фонаря. Хиггинс слегка расслабился: походка у человека медленная, шаркающая - должно быть, ему уже немало лет.
Дверь открылась. Старый слуга подошел к окну, поднял фонарь, мельком осмотрел рамы, шпингалет, вздохнул - и отправился дальше, так и не заметив притаившихся фелис.
- Похоже, они тут скоро задрыхнут! - чуть слышно прошептал Хиггинс.
Остальные согласно кивнули. Главарь устроился поудобнее: надо подождать, пока лакей не проверит все окна в этом крыле и не уйдет спать… Внезапная мысль подбросила Хиггинса, будто пружиной.
- Что такое?! - тихо зашипел из угла кузен Джонни.
- Проклятие!!! Если этот тип проверяет окна - наверняка скоро обнаружит то, через которое мы забрались сюда! Кто-нибудь из вас, идиотов, догадался замести следы?!
Фелис переглянулись.
- А ты предупредил нас, а?!
- Да откуда же я мог знать, тупица?!
- Ну, а мы откуда?!
Из подушечек пальцев Хиггинса выскочили когти, губа задралась, обнажая клыки, хвост начал судорожно подергиваться. Он был в ярости, но не потерял способности соображать. Они забрались в здание через окно в центральном флигеле и сразу двинули в левое крыло. Шухера по этому поводу никто не устроил, значит - их проникновение осталось незамеченным… "Или нам устроили засаду!" - подсказало малодушие. "Нет, нет, успокойся - будь так, прочесывать дом отправилось бы несколько крепких мужчин с оружием, а не дряхлый старикашка! Он всего-навсего проверяет, закрыты ли окна - должно быть, такой тут заведен порядок". - "Но если дело обстоит так, он не ограничится этим крылом! Что же делать?!" Несколько секунд Хиггинс обдумывал проблему. Закрыть окно невозможно, не даст канат. Отвязать его - значит, лишить самих себя возможности вернуться: тащить награбленное через сад, где бродит стая свирепых мастифов, равносильно самоубийству. Значит… Значит, остается одно: остановить этого сморчка раньше, чем он поднимет тревогу, - и сделать это тихо. Хиггинс вновь коснулся роговой рукояти навахи, задумчиво поглаживая ее. Всего-то делов: подкрасться сзади, зажать старикашке рот и одним взмахом перехватить горло; а потом подождать минуту-полторы, покуда тело не перестанет сучить ногами - и дело сделано! Однако… Попадись они на убийстве - это виселица, без вариантов. А вот с попыткой ограбления не все так однозначно. Случается, некоторых приговаривают к каторжным работам в колониях Нового Света и Австралии. В тех краях вечно нехватка рабочих рук, тюремные транспорты курсируют по Атлантике постоянно. Та еще "милость", конечно, - половина просто сдохнет, не вынеся тягот пути, оставшихся быстро доконают всякие мерзкие твари и болезни. Но шансов, как ни крути, больше, чем с пеньковым галстуком на шее.
Хиггинс поманил пальцем того кузена, который сидел на шкафу, потом сжал кулак и беззвучно шлепнул по нему раскрытой лапой. Кузен ухмыльнулся и достал из-за пазухи мешочек, сшитый из грубой парусины и наполненный песком. Шаги старого лакея вновь приблизились. Ночные тени быстро и беззвучно переместились. Слуга полковника Фокса ничего не заметил: фонарь, который он нес, освещал небольшой пятачок, за пределами которого царила тьма. Внезапно старик получил сильнейший удар по макушке - и упал как подкошенный.
Хиггинс бросился вперед и подхватил выпавший из ослабевшей руки фонарь возле самого пола. Непоправимого не произошло: стекло не разбилось, керосин не пролился, да и шума почти не было - так, легкий шорох, не более.
- Свяжите его, чтоб ни рукой, ни ногой не мог шевельнуть! - шепотом распорядился он. - И не забудьте вставить кляп.
Фелис работали споро: за свою не слишком долгую, но наполненную событиями жизнь им не раз доводилось проделывать нечто подобное.
- Джонни, ты не слишком сильно его угостил?
- В самый раз… Часок-другой проваляется в отключке, мы за это время успеем перетряхнуть весь дом!
Хиггинс в задумчивости погладил свои вибриссы: он не разделял оптимизма родственника.
…Следующие полчаса ушли на исследование дома. Фелис беззвучно перемещались по коридорам, прислушивались к шорохам, заглядывали в приоткрытые двери, сами оставаясь невидимыми…
- В общем, так: если здесь и есть что-нибудь стоящее, то находится оно на первом этаже, - доложил, наконец, Марвин.
- У меня под большим подозрением одна дверь… Там дежурит парочка хмырей с винтовками, - подхватил Джонни.
- Хм… Двое с оружием, говоришь? - Хиггинс сощурил глаза. - Крепкие парни?
- Судя по всему, бывшие солдаты. Но нас не ждут, так, клюют носом на своем посту.
- Ну что же…
- Эй, Хигги, я бы на твоем месте не делал этого! Мне что-то не очень хочется схлопотать пулю в упор!
- Свет там какой?
- Свет? - недоуменно нахмурился Марвин.
- Ну, что у них там: свечи, газ, керосин?
- Э-э… В коридоре газовые рожки, штуки четыре…
- Отлично! Бьюсь об заклад, здесь имеется один общий вентиль. Проберись в подвал, найди его и перекрой. А мы с Джонни попробуем управиться с этой парочкой по-тихому.
Ровное пламя светильников заколебалось минут через пять. Дремлющие стражи встрепенулись.
- Это еще что за дела! - хрипловато буркнул один, вставая. - Ну и вечерок, а? Сперва эта дикая московитка со своим чудовищем, теперь еще и это…
- Жалеешь, что не пристрелил медведя, Мозли? - усмехнулся второй, нащупывая в темноте газовые краники.
- Ага, - бросил через плечо тот. - Ненавижу этих тварей; звери есть звери, и место им…
Мешочек с песком опустился на макушку охранника. Мозли пошатнулся, но остался стоять; он был на диво крепок. Джонни добавил - раз и другой; наконец ошеломленный человек рухнул на пол.
- Эй, что там?! - встревоженно спросил второй и потянулся к винтовке.
- Не стоит… - Чужое дыхание коснулось лица охранника, в горло уперлось что-то острое. - Ты у нас понимаешь намеки? Если понимаешь, то у тебя есть неплохой шанс дожить до завтрашнего утра. А вот и намек: не вздумай шуметь! Говорить будешь шепотом и исключительно вежливо.
- Запомни, мы тебя видим, а ты нас - нет! - зашептал второй призрак. - Где ключи?
- Да какого дьяв…
Острие надавило на кожу чуть сильнее.
- Ключи, живо!
Охранник покорился неизбежному; в следующий миг мешочек с песком вырубил и его.
Негромко щелкнул замок. Преступная троица шагнула в святая святых полковничьего дома. Окон здесь не имелось, и Хиггинс засветил потайную лампу с темно-синим светофильтром: даже ночное зрение фелис в такой тьме оказалось бессильно. Чего здесь только не было! Необычные устройства и механизмы соседствовали с бесстыдными статуэтками индийских танцовщиц, китайские росписи по шелку хранились рядом с ветхими египетскими папирусами и тибетскими свитками, пестрые узоры арабских молитвенных ковриков перекликались с инкрустированными перламутром вьетнамскими шкатулками… На хвостатых злоумышленников такая обстановка произвела весьма своеобразное впечатление.
- Слышь, Хиггинс! - в полный голос сказал Джонни, озираясь. - Это ж долбаная лавка старьевщика! Где, дьявол его дери, наши денежки!?
Главарь поднял фонарь повыше.
- Ты не прав, кузен, - наконец, буркнул он. - Пошевели мозгами: зачем, по-твоему, у этих дверей торчала охрана?!
- Ну, и что нам в таком случае брать?!
Этого Хиггинс не знал и сам. Предводитель шайки сейчас про себя последними словами клял Озорника: скользкий человечишко соизволил сообщить лишь, что нужно ему; о ценности всего остального можно было только догадываться. Пощипывая вибриссы, фелис прошелся меж экспонатов. Взгляд его упал на застекленную витрину.
- Ага! Золото и камушки!
- Где?! - подобрались Джонни и Марвин.
Хиггинс аккуратно поднял стекло и сгреб тускло поблескивающие украшения в мешок.
- Смотрите по сторонам внимательней, парни! Времени у нас не так уж много: что, если на связанных кто-нибудь наткнется?!
Кузены лихорадочно заметались по залу.
- Марв, а Марв! Глянь! Это что за штуковина? Ценная, а?
- Да откуда я знаю! Э, как ты намерен вытащить ее отсюда?!
- Камушки, ты посмотри, какие камушки! Клянусь хвостом моей мамочки, это же рубины! И пребольшущие!
- Ну так выковыряй их! Нож у тебя на что?