* * *
Они поселились в недорогом пансионе. Этот район Альбиона назывался Пул; будучи одним из крупных портов, он связывал остров-столицу с континентальной частью Империи. Одноглазый механик и его ученик не вызвали подозрений: здесь по большей части жил рабочий и мастеровой люд, не страдающий излишним любопытством. Скудная обстановка могла бы отпугнуть более взыскательных квартирантов; однако Ласка, с младых ногтей приученная к спартанским условиям Крепости, чувствовала себя неплохо. Пожалуй, единственная сложность возникла с умыванием: привыкшая к проточной воде, девушка никак не могла примириться с альбионским обычаем использовать для этой цели тазик. Озорник же, по обыкновению, вовсе не обращал внимания на трудности быта.
- Так когда мы займемся чем-то стоящим? - поинтересовалась Ласка на следующий день.
- Скоро. Но я должен провернуть кое-какие дела, а ты тем временем… - Озорник извлек из-под стола перевязанную шпагатом стопку книг. - Вот, держи. Прочти и… Нет, конспектировать, пожалуй, не надо; просто составь свое мнение. Заодно подучишь язык. Вперед, малыш Билли!
Подборка оказалась весьма специфической: бритиш-славянский словарь и три тяжеленных тома "Краткой истории Евразии и Британской Империи". Чтение неожиданно увлекло Ласку: здесь, в убогой комнатушке с обшарпанной мебелью, скрипучим полом и выкрашенными в пивной цвет стенами, ничто не отвлекало от текста.
Треть Евразии покрывали снега: ледники, ползущие с гор, смыкались на севере с полярными шапками; по бесконечным просторам Сиберии, иначе называемой Снежной Страной, кочевали многочисленные дикие племена. Война, охота и оленеводство были их уделом. К западу от Уральского хребта раскинулись земли Московии; автор описывал их скупо. Не знай Ласка правды, у нее создалось бы впечатление, что страна эта состоит из бескрайних лесов, рек и разбросанных то тут, то там деревень, где уживались бок о бок две расы - людей и разумных медведей. На южных своих границах Московия воевала, пытаясь расширить сферу влияния. Доходило и до столкновения с войсками Империи, закрепившимися на Крымском полуострове при поддержке турок и татар. На западе амбиции московитов сдерживала Жечь Посполита - воинственное государство, заключившее с Империей военный союз. Нынешние имперские земли на старинных картах имели вид лоскутного одеяла. Вот уже без малого две сотни лет запад Европы представлял собой монолит - самую крепкую и величественную из когда-либо существовавших держав. Империя контролировала земли Ближнего и Среднего Востока, владычествовала в Индии, стремительно расширяла свое влияние на Африканском континенте, одну за другой основывала колонии в Новом Свете, тесня дикие джунгли и обитающих там доисторических чудовищ, - словом, Империя правила миром. По крайней мере, большей его частью. Ласка нехотя призналась себе, что до поры не представляла, насколько сильна приютившая их держава. Полно; можно ли вообще помышлять о том, чтобы разрушить этакую громадину?
Желание поговорить с Озорником становилось все сильнее, но тот где-то пропадал целыми днями. Близости меж ними больше не было; впрочем, необходимость соблюдать конспирацию не оставляла даже шанса на это. Тонкие стены и чуткий слух желчной хозяйки пансиона сводили на нет все романтические помыслы. Да и сам Озорник вел себя так, будто меж ними ничего не случилось… В конце концов, та ночь в Гавре стала казаться Ласке чем-то вроде сна… Или мимолетной фантазии. Они виделись лишь за едой, да и то не всегда - Озорник частенько возвращался под утро и, буркнув что-то невразумительное, заваливался спать.
- Тебе стоит подстричься, и чем хуже - тем лучше! - заявил Озорник спустя неделю. - Еще немного, и постояльцы начнут задаваться вопросом - действительно ли перед ними мальчик. Уж больно ты хорошенькая!
Ласка покраснела.
- Справилась с переводом?
- Шутишь? Я и половины первого тома не осилила…
- Ладно, у нас не так много времени. Знаешь, я ведь недаром принес именно эти книги. Скажи, тебя ничего не насторожило в прочитанном? Не возникло ли ощущения фальши, неправильности мироустройства? - добавил он, когда девушка озадаченно нахмурилась.
- Мне не нравится то, что делает с другими странами Империя, если ты об этом…
- Да нет же! - Озорник досадливо мотнул головой. - Ну вот, например, неандертальцы и люди… Как ты думаешь, это естественно, что оба вида мирно сосуществуют рядом? Я уже не говорю о фелис, московитских медведях и прочих…
- А что здесь такого? - пожала плечами Ласка.
- Знаешь, есть закономерность: там, где живут мыши, - не водятся крысы. И наоборот. Близкородственные виды вытесняют друг друга с удобных территорий, таковы законы природы.
- Но неандертальцы живут в основном в Швейцарии.
- А еще на Памире и на Дальнем Востоке, - подсказал Озорник. - Не говоря о тех, которые встречаются в Империи - и не сказать, что редко. Ну, а как тебе Новый Свет с его странной природой и чудищами, которые не привидятся даже в самых кошмарных снах? В Старом Свете они вымерли миллионы лет назад!
- На что ты намекаешь? - непонимающе сдвинула брови девушка.
- На то, что этот мир неестественен. Он - словно химера, склеенная из разных кусков. Он лишен логики и гармонии. Взять хотя бы Империю - уродливую, будто раковая опухоль, опутавшую щупальцами весь мир. Империю, столица которой имеет размер больший, чем иные государства. Заметь, я говорю не о справедливости - это понятие слишком человеческое, к тому же все воспринимают его по-своему.
- Ну… Наверное, это можно как-то объяснить, - не слишком уверенно сказала Ласка.
- Вот именно, что "как-то"! - Озорник усмехнулся. - Официальная наука тщится это сделать уже давно. Ученые мужи погрязли в суемудрии, все больше запутывая других и себя паутиной объяснений и толкований. И некому окинуть все свежим взглядом и сказать "не верю!".
- Сказать-то можно, - хмыкнула девушка. - А дальше?
- А дальше - всего лишь шаг до простой, в сущности, догадки. Этот мир не всегда был таким. Его создали, создали искусственно - но… Не слишком-то искусно.
- Кто? Господь Бог?
- Вовсе нет. Его творение, полагаю, было совершенно. - Озорник серьезно смотрел Ласке в глаза. - Это дело рук человека… Но вот инструмент, оказавшийся в этих руках, вполне возможно, принадлежит Создателю.
В комнате воцарилось молчание. "Инструмент? О чем это он? И… Уж не то ли самое, что он ищет?" - подумала девушка.
- Я называю его Лексикон, - вновь заговорил Озорник. - В переводе с древнегреческого - словарь. Помнишь, как в Библии: "Вначале было слово". Наш мир изречен, Ласка. Он соткан из слов. Из символов. Из единиц структурированной информации. Не знаю, как обозначить точнее; в человеческих языках нет точной аналогии, а математические формулы ты не поймешь, слишком специфичная область. Собственно, и сам Лексикон не является книгой в привычном нам понимании; скорее, это некое устройство.
- Откуда ты все это знаешь?!
- Я потратил два десятка лет, чтобы прийти к таким выводам. Двадцать лет изысканий, кропотливых исследований и путешествий. Зато теперь у меня есть ответы на главные вопросы.
- Что… И где? - после недолгих раздумий предположила девушка.
- В яблочко! - Озорник прищелкнул пальцами и негромко рассмеялся. - Ты умница. Я знаю, что собой представляет Лексикон; знаю, как им можно воспользоваться и что за этим последует. И самое главное: теперь я знаю, где он находится.
- Ну так пойдем и заберем его оттуда! - воскликнула Ласка.
- А вот здесь начинаются сложности. Знаешь, в Империи бытует такая пословица: "Дьявол кроется в деталях".
* * *
Хиггинс, прислонившись к опоре монорельса, лениво поигрывал навахой. Плавно изогнутое лезвие с громким щелчком открывалось, после чего фелис подцеплял вытяжное кольцо когтем, высвобождая клинок из замка - чтобы спустя секунду щелкнуть им вновь.
- Ваше племя прям само не свое до всяких острых вещиц, - заметил Мусорная Голова. - Словно нарочно на неприятности нарываетесь.
Фелис ловко крутанул нож. Его пальцы были короче людских, и такой фокус требовал недюжинной ловкости.
- Неприятности… - протянул Хиггинс. - Вот уж не думаю. Иметь при себе перо - гораздо лучше, чем не иметь, особенно в нашем ремесле. Тогда неприятности будут у кого-то другого, сечешь фишку?
- Вы словно юнцы! Считаете себя бессмертными, лазаете по крышам, балуетесь заточенными железками… И не взрослеете, в отличие от нас.
- Мы умеем жить красиво, старичок… А вы, пикты, давно превратились в крыс. Вы шныряете на задворках и жрете отбросы, ваши Полые Холмы нынче - груды хлама на городских свалках. Вы боитесь не то что взять свое по праву, даже протянуть руку за подаянием. Жалкая судьба для людишек, что правили когда-то всем Альбионом!
- Ты плохо знаешь историю, Хиггинс. Пикты не правили, они просто жили, - усмехнулся Мусорная Голова; пренебрежительные слова фелис, казалось, ничуть его не задели. - Всегда находился кто-то, предъявлявший права на этот клочок суши… Кто-то многократно сильнейший. О, их было много, этих завоевателей! Римляне, саксы, норманны… А нам не нужны ни слава, ни величие - только жизнь; зато в искусстве выживания мы достигли совершенства.
- Прячась по чащобам и гиблым болотам, - ввернул фелис. - А когда последние леса вырубили, а болота осушили, вы ушли жить на свалки!
- На свалки, в канализацию, под мосты. Но заметь: ни я, ни мои братья не числятся ни в одной ведомости Империи, ни в одном документе - разве что речь в них идет о неизвестных бродягах. Мы были здесь всегда, Хиггинс; и пребудем вовеки. Когда последняя труба перестанет дымить, обрушатся от старости башни Тауэра, а развалины Вестминстерского аббатства скроет ползучий плющ - мой народ выйдет на берега Темзы и будет плясать при луне, радуясь и ликуя.
- Да ты мечтатель, мой татуированный друг! - фыркнул Хиггинс. - Плясать при луне, ха! Ты всю жизнь будешь шастать по помойкам - пока не сдохнешь от какой-нибудь заразы.
- Бьюсь об заклад, я проживу дольше тебя!
- Не бросайся такими словами, когда имеешь дело с фелис! - Глаза Хиггинса опасно блеснули. - Мы парни азартные. Я ведь могу и принять твое пари! Как ты думаешь, долго ты после этого протянешь? Сколько, по-твоему, моих ребят пасли тебя, а?
Мусорная Голова сдвинул на затылок бесформенную войлочную шляпу.
- Значит, так. Юный фелис у станции, потом та кошечка с корзинкой для пикников, что прошла мимо нас минут пять назад. Твоя подружка, да?
Самоуверенная ухмылка Хиггинса померкла.
- Ну и, разумеется, твой кузен на крыше соседнего дома, - невозмутимо продолжал Мусорная Голова. - С его стороны не слишком умно швырять вниз окурки. А теперь скажи, сколько моих людей ты заметил?
- Здесь нет никого, кроме нас. Ты блефуешь! - неуверенно пробормотал Хиггинс.
- В самом деле? - Мусорная Голова тихонько рассмеялся. - Не стоит недооценивать пиктов, партнер! Ты назвал нас крысами, а? Я не в обиде, но ты должен знать: крысы - они везде. Все видят и все слышат. Этим мы и живем, знаешь ли.
- Чертовы посредники, - проворчал фелис.
- Ага. А вон, кстати, и наши приятели.
- Тощий тип и мальчишка? - Хиггинс встопорщил усы. - Что-то они непохожи на серьезных клиентов!
- Какая тебе разница, на кого эти двое похожи, - хмыкнул Мусорная Голова. - Лишь бы не на бобби. Ты же сам просил найти для вас с братьями выгодное дельце. И, кстати, насчет мальчишки ты погорячился. Хотя спутать немудрено, уж больно она плоскогруда.
- Она?!
Ласка с любопытством рассматривала странную парочку. Фелис она видела всего единожды, во время драки в гаврских трущобах: гибкая тень с горящими глазами. Теперь же представлялась возможность разглядеть представителя этого племени во всех подробностях. Хиггинс был одет с некоторым вызовом: клетчатые брюки-дудочки, твидовая охотничья куртка с кожаными нашлепками на локтях и пестрый платок, небрежно повязанный на манер галстука. Шляпа-котелок имела прорези для высоких треугольных ушей; впрочем, от правого уха Хиггинса осталась только половина. Разбойную кошачью морду наискось перечеркивали несколько шрамов, судя по всему, оставленных когтями соплеменников - узкие параллельные полоски лишенной шерсти кожи. Самое большое впечатление производили его глаза: большущие, зеленовато-янтарные, похожие на самоцветные камни. Сзади, в прорези штанов, подрагивал длинный полосатый хвост. Обуви фелис не носил: очевидно, ему частенько приходилось использовать нижние лапы, карабкаясь по стенам и водостокам. Неподалеку от Хиггинса сидел на корточках заросший буйным волосом коротышка, облаченный в ворох немыслимо грязных тряпок. Лицо этого типа сплошь покрывали татуировки: издали казалось, будто кожу его поразила некая экзотическая болезнь. Озорник вежливо приподнял кепи, приветствуя их.
- Мое почтение, джентльмены!
Фелис небрежно кивнул.
- Если не возражаете, перейдем сразу к делу. Итак, господин…
- Хиггинс. Кстати, я чёй-то не расслышал твоего имени…
- Зови меня Озорник.
Хиггинс ухмыльнулся, продемонстрировав крепкие желтоватые клыки.
- Так что же вам угодно… сэр Озорник?
- Хочу предложить тебе и твоим братьям выгодное дельце - как раз из тех, по которым вы большие специалисты.
- С чего ты взял, будто мы что-то такое можем?
- Давай не будем играть… - Озорник усмехнулся, - в кошки-мышки. Мне нужны партнеры достаточно рисковые, чтобы забраться на хорошо охраняемую виллу, - и достаточно ловкие, чтобы вскрыть там пару-тройку замков.
- И чья это вилла?
- Она принадлежит некоему Мэтью Фоксу.
- Мэтью Фокс? - фелис округлил глаза. - Полковник Мэтью Фокс?
- Именно он. Постойте, куда это вы?!
- Всего хорошего, мистер! - обронил через плечо Хиггинс.
- Но вы еще не слышали главного.
- Мертвецам деньги ни к чему.
- В мире нет ничего невозможного - особенно если речь идет о сотне тысяч фунтов.
Хиггинс сделал еще пару шагов и остановился. Ласка почти физически ощутила повисшее в воздухе напряжение. Казалось, Озорника и фелис соединила невидимая, натянутая до предела струна. Мусорная Голова совсем ушел в свои тряпки; между воротником и мятой фетровой шляпой торчал только кончик носа.
- Что ты сейчас сказал? - не оборачиваясь, спросил Хиггинс.
- Ты все расслышал правильно. Как, готов рискнуть за такую сумму?
- Послушай, приятель, ты, наверное, плохо себе представляешь, что такое вилла полковника Фокса!
- Разве я говорил, что это будет легко? - поднял бровь Озорник.
- Думаю, тебе следует кое-что объяснить нашему Другу, - вмешался Мусорная Голова. - Иначе это и впрямь выглядит странно. Представь себе: является некто и предлагает обнести… Виндзорский дворец, например!
- Хорошо, ты прав. Дело в следующем: я знаю, как беспрепятственно проникнуть на виллу, - и могу в этом поспособствовать.
- Очень любопытно, - скучающе протянул Хиггинс. - Ну, а твой какой интерес?
- Полковник Фокс хранит некую вещь. Она, по совести, должна принадлежать мне - но, в силу некоторых досадных обстоятельств, находится в его руках.
- Ты подумай, какая жалость! - фыркнул фелис.
- Ага, - в тон ему ответил Озорник. - Но ближе к делу. Так уж получилось - я неплохо изучил систему охраны виллы и разработал план. Если нам удастся претворить его в жизнь, я получу желаемое… Ну, а ты с братьями обеспечишь будущее не только себе, но и своим детям и внукам.
- Мэтью Фокс - личность известная. После такого налета у нас земля будет гореть под ногами, - задумчиво молвил Хиггинс.
- А что тебе мешает покинуть Альбион, а то и вовсе - пределы Империи? - пожал плечами Озорник. - С такими деньгами ты можешь жить где угодно. Если повезет, купишь себе шале в швейцарских Альпах и наймешь целую армию неандертальцев для круглосуточной охраны!
Фелис молчал; морда его не выражала никаких эмоций - но Ласка буквально чувствовала, как жадность борется со страхом в душе этого существа.
- Я должен подумать, - вымолвил, наконец, Хиггинс.
- Хорошо, думай, - легко согласился Озорник. - Только не слишком долго: я хотел бы знать о твоем решении до конца этой недели. Чтобы было время осчастливить каких-нибудь рисковых парней, если ты вдруг откажешься.