Я замкнул двери на замки и повертел головой. Вон за теми домами должна быть улица, которая меня приведет к торговцам лошадьми и сеном, если кто что и знает про интересующий меня вопрос - так это они.
И я почти дошел до того места, куда собирался, но вот только по дороге увидел картину, которая заставила меня остановиться и, сделав пару шагов в сторону, спрятаться за стволом высоченной заснеженной ели, росшей рядом с забором. Есть такая традиция в герцогствах - при постройке деревни не все деревья под топор или пилу отправляются, некоторые жалеют и оставляют себе расти, в основном елки да березы. Опять же - сельские поверья, в городах старых богов, тех, что были в незапамятные времена, давно позабывали, а тут еще жива родовая память, помнят, как пням молились.
Как по мне - хороший обычай. Да еще и вон, полезный, мне эта елка ох как пригодилась. И обзор из-за нее был хороший - меня не видно, а передо мной вся картина как на ладони.
И картина прелюбопытнейшая. Я такую компанию вместе увидеть никак не ожидал. Мой наставник Ворон, рядом с ним стоит двухметрового роста верзила-рыцарь с лысой, как коленка, головой. Почему рыцарь? А кто же еще, я их довольно повидал летом, вон как голову гордо держит. Опять же - на черном, подбитым мехом плаще, золотыми нитями вышит герб, на боку длинный меч, да еще и кольчуга вон на солнце то и дело поблескивает. Точно рыцарь. Или гвардеец из нерядовых, сотник, а то и тысячник, родом из благородных. Слева от него похлопывал в ладоши изрядно замерзший представитель ордена Истины, причем высокопоставленный - по краю черного капюшона, снятого в данный момент с головы и откинутого на меховой воротник шубы, в которую чернец закутался, вон красная оторочка идет, я ее отчетливо вижу. Стало быть - кто-то из Высшего совета Ордена, не иначе, это их отличительный знак. И до кучи - статная черноволосая женщина, при одном виде которой у меня сразу глаза заслезились и в груди как огнем пыхнуло. Вот зачем ее вспоминал недавно? Накаркал. Мистресс Виталия, собственной персоной.
Еще неподалеку от них отирался какой-то потный толстяк с круглым медным амулетом на груди. Не иначе как местный староста. К разговору его не допустили, понятное дело, но и уйти он не может - эдакие господа в деревню пожаловали, как тут уйдешь?
Вопрос - что могло свести воедино подобную компанию? И что ей надо от нашего наставника?
Ворон, кстати, явно был недоволен течением разговора, знаю я это выражение лица. Ну вот, точно, он дослушал то, что ему говорил рыцарь и резко ответил, взмахнув рукой. Вот же, ничего не слышно, совсем. Понять бы хоть, о чем речь идет. А если они требуют у него наши головы? Хотя - при чем тут тогда рыцарь и Виталия? Им-то мы зачем нужны?
Служитель Ордена дослушал Ворона и что-то ему сказал, выдав добрую, не сказать ласковую улыбку. Как видно - убеждает его в чем-то.
К разговору подключилась и Виталия, она как-то так очень по-женски оперлась на плечо наставника и провела ладонью по его щеке.
Тот резко дернул плечом, сбрасывая её руку и помотал головой.
- … решения нет, - донесся до меня громкий голос рыцаря, он снова вступил в беседу, громко чеканя слова. - Это ваш долг!
Решения - чего? Ой, не нравится мне все это.
Ворон совсем насупился, нехорошо глядя на собеседников. Виталия вновь выдала белозубую улыбку и что-то произнесла, разведя руками. Тут было понятно, что она хотела сказать, мол: "Куда ты денешься, когда разденешься".
Наставник погонял желваки на скулах и что-то ответил, как видно то, что от него и добивались, поскольку с лица рыцаря пропала суровость, Виталия хлопнула в ладоши, а высокопоставленный представитель Ордена удовлетворенно улыбнулся.
Ворон кивнул этой троице, поманил к себе толстяка-старосту, и они ушли в дом. Его собеседники перекинулись несколькими фразами, лица у них были очень довольные.
- Дядька, а ты чего тут делаешь? - раздалось у меня за спиной.
Я повернулся и увидел пацаненка лет семи, в тулупчике, в треухе и с деревянной лопаткой в руках.
- Ничего я тут не делаю, - раздраженно ответил я ему. - Иди, иди отсюда, мальчик.
- Это моя елка, - грозно заявил сопляк и замахнулся на меня лопаткой. - А ну пговаливай отсюда!
Я фыркнул и снова посмотрел туда, где только что стояли люди, которые были достойны попасть в любой зал славы. На моей памяти кто-то впервые сумел убедить Ворона сделать то, чего он не хочет. Ну да, я его знаю всего ничего, но мне почему-то казалось, что подобное невозможно.
А там никого уже и не было.
"Бум"! Что-то, надо полагать, как раз та самая лопатка мальчугана, впечаталось мне пониже спины.
- Пговаливай! - заорал он. - Это мой двог и моя елка! У меня тут убежище!
- Сначала "р" научись выговаривать! - разозлился я. - Елка его, посмотрите-ка! Мелочь кагтавая!
- Вот я сейчас бгату пожалуюсь, - пообещал мне пацаненок. - Вот он тебе задаст!
И этот маленький паршивец ужом ввинтился в лаз под забором, через который он сюда и попал. Оно и понятно - зачем ему калитка, так-то удобнее.
Брата я ждать не стал. Бояться я его не боялся, не хватало еще, но и лишние конфликты рядом с тем домом, где сейчас находился Ворон, мне были не нужны. Ни к чему ему знать, что я что-то видел. Лишнее это.
Дав небольшой крюк по соседней улице, я таки добрался до коновязей, где нашел пару уже с утра поддатых торговцев лошадьми, которые подрабатывали и извозом, а потому после небольшого торга я подрядил одного из них на поездку, причем сумма была если не символической, то точно небольшой. Я бы и больше заплатил, лишь бы на себе в горку мешки не тащить, и дело тут не в лени. Хотя и в ней тоже, чего греха таить.
Жакоб тем временем устроился в корчме как дома. Он занял дальний стол у окна, и был этот стол уже заставлен разнообразной снедью, которую мой приятель методично уничтожал. Как он столько на пару серебрушек смог заказать-то? Или старый добрый корчмарь Иоганн Литке поверил ему в долг? С трудом в это верится.
- Эраст, - с набитым ртом проговорил Жакоб, приятно мне напомнив Карла. Они вообще были во многом схожи - оба здоровые, прожорливые и незлопамятные. - Я тебе вон, свининки велел принести, с хреном, и с горчицей, и еще с яичницей. Одобряешь?
В глазах Жакоба плескалось счастье, а бараньей костью, которую он обгладывал, при желании можно было орудовать как дубинкой.
- Прекрасно, - я нагнулся над большой, как щит, деревянной тарелкой, на которой лежало, наверное, полхрюшки, втянул в себя аромат жареного мяса и почти искренне сказал: - Дивно! Ты окорока заказал для Карла?
- Ох ты! - Жакоб даже жевать перестал. - Забыл! Как сюда входил - помнил, а потом едой-то пахнуло - я и забыл. Каши-то с солониной ох как надоели, нормального мяса хотелось до ужаса. Сейчас схожу.
- Сиди, - остановил я его, порадовавшись про себя. - Ешь. Я сам схожу.
По лицу Жакоба было видно, что ему неловко за беспамятность, но челюсти его снова заработали, методично пережевывая огромные ломти баранины.
Да, такого дома держать - не прокормишь. Не завидую я той, кто его выберет в мужья или сожители. На одну еду работать будут.
Иоганна я нашел в кухне, он орал на поварят, которые что-то то ли сожгли, то ли, наоборот, не дожарили.
- Эта, - надувая щеки, вещал он. - Я из вашего жалования все до грошика вычту, да! Вы у меня, эта, попомните нынешний день!
- Мое почтение, мастер Иоганн, - постучал я его пальцем по спине. - Смотрю, вы все в трудах да заботах?
- Так эта, - повернулся ко мне корчмарь. - Идиоты же! Два фунта отменной вырезки - псам на съедение. Даже наши пьянчуги такое есть не станут. Даже за полцены.
- Какие два? - подал голос один из поварят, выглядевший постарше остальных. - Там и половины этого не было.
- Поговори мне еще! - вызверился Литке и снова посмотрел на меня, как видно, вспоминая мое имя. Лицо-то он узнал, а вот имя - забыл. - Пошли отсюда вон! Все! Быстро, быстро. Господин… мнэ-э-э-э…
- Эраст, - дождавшись, пока поварята покинут кухню, напомнил ему я. - Друг одного нашего общего знакомого.
- Да чей вы друг я помню, - Йоганн криво усмехнулся. - Давно, правда, вашего приятеля видно не было. С весны, почитай, не появлялся.
- Так дел у него полно, - пояснил я. - Приедет, куда он денется.
- Поди знай, - покачал круглой головой Йоганн. - По нынешним временам загадывать сложно. Начиналось-то все как безделица - ну варвары, ну с островов. А что в итоге вышло?
- А что в итоге вышло? - озадаченно переспросил я.
Понятия не имею, о чем он говорит. Нет, догадываюсь, не совсем же я дурак, но хотелось бы конкретики.
- Хотя да, - Йоганн потер толстопалые руки. - Вы же в замке-то своем, эта, сидите, не знаете ничего. Война у нас, милсдарь Эраст, самая что ни на есть настоящая. С Ледяными островами, будь они неладны.
- Так с ними давно воюют, - уточнил я. - С весны, почитай.
- Воюют давно, - согласился корчмарь. - Да война вот только-только началась.
- По порядку давай, - попросил я его. - Со всеми деталями.
Скажу честно - где-то на уровне ощущений эта новость поселила во мне беспокойство. С чего - непонятно. Война далеко, да и не наша она, отношения к ней мы не имеем, но вот как-то беспокойно стало вдруг.
Корчмарь при всей своей внешней недалекости оказался на редкость хорошим рассказчиком. Он умел выделять и пересказывать главное, не распыляясь на кучи мелких и незначительных фактов. Нет, Ворон на занятиях не раз говорил нам, что все на свете, а особенно информация, имеет цену и ценность, потому ненужных фактов нет, какими бы незначительными они ни казались. Но в данном случае я предпочитал услышать главное, мелкие детали были не так уж и нужны.
Оказывается, еще месяца два назад варвары с Ледяных островов обзавелись приличных размеров флотом, который появился у них буквально ниоткуда. Незадолго до этого большинство их кораблей, которые они назвали "фрэки", были сожжены или утоплены - и тут на тебе. Десятки новых "фрэки", да получше старых - борта у них были выше и народу на себя они забирали больше.
Мало того - у варваров появилась магическая поддержка, что было делом и вовсе неслыханным. И еще союзники - крепкие и очень умелые воины в кольчужных доспехах и в закрытых шлемах, что наводило на странные мысли. То, что варварам кто-то взялся помогать, было ясно, но кто именно - соединенные силы герцогств и королевств Запада понять не могли. Не получалось у них взять в плен хотя бы одного из этих таинственных воинов живьем, а мертвых северяне всегда утаскивали с собой, зачастую даже рискуя при этом жизнью. Вроде бы плевое дело - взять да добыть хотя бы одного из этих странных бойцов, которых заглазно из-за их закрытых шлемов прозвали "безликими", живым или мертвым, а вот все никак.
Главный удар был нанесен в середине сентября, вскоре после того, как мы уже вернулись в замок. Кстати, - прибудь мы на недельку попозже - и попали бы прямиком в эту свистопляску.
Удар был неожиданный и очень мощный. Потери измерялись чуть ли не сотнями убитых воинов, были потеряны обозы с припасами и с десяток кораблей, на счастье их в тот день в гавани было не так много у причалов. Но не это было самым скверным. Самым скверным было то, что варвары выбили объединенные силы с побережья вглубь континента, после чего немедленно закрепились на берегах Западного моря. Гавани и морские пути, исконно принадлежавшие герцогам, были потеряны.
Естественно, все побережье они захватить не могли - оно было слишком протяженным, но оно все им было и не сильно нужно. Некогда, еще во времена Империи, первые гавани Западного моря были поставлены именно там, где сейчас и развернулась баталия между соединенным войском и варварами. Как с тех пор повелось - так и продолжалось по сей день, - гавани были только там, в бухте Северного Ветра, так называлось это место, и больше их нигде не ставили. Небольших пирсов, вроде того, на который нас высадил в финале нашего летнего путешествия капитан Муртах, было много, но порт, причалы, доки - это было только в бухте Северного Ветра. Само собой, там было не только это, там был еще город, приличных размеров торжище, пара деревенек поблизости. И теперь это все было в руках обитателей Ледяных островов.
Войска пытались отбить все назад, но ничего у них не получилось, тем более что перевес в людях теперь был у варваров. До того они брали умением, а теперь еще и числом.
В результате вожди союзного войска послали за подмогой ко всем, кому дорого единство Запада, и теперь, значит, ждут подкрепления из Центральных Королевств.
Рассказ Йоганна перемежался бесконечными "эта", которые странно контрастировали с довольно толковым изложением произошедших событий. Весьма грамотным изложением, сказал бы я. Так про эти события мог бы рассказать, например, Гарольд, который разбирался в вопросах войны, по-моему, с рождения. А тут-то - простой корчмарь. Или - не такой уж простой? Что-то его с Агриппой и мастером Гаем ведь связывает?
- Дела, - протянул я.
- Не то слово, - вздохнул корчмарь. - Как вечер, так и начинаю гадать, что с утра будет. Все то же, что и с вечера, или, эта, варвары пожалуют. Повеселиться, пожечь и пограбить. На другое-то они не способны.
- Да ну, - с сомнением прищурился я. - Где побережье - и где Кранненхерст? Нет, они сюда не пойдут, нужны им наши болота с лесами больно.
- Этим чего не дай - все пригодится, - пессимистично возразил мне Литке. - У них, эта, на островах кроме камней да льда нет больше ничего, так что не сомневайтесь, милсдарь Эраст - этим нужны.
В целом его рассказ произвел на меня немалое впечатление, жалко только, что про магическую поддержку варваров он вовсе ничего не знал. Только про то, что такая у них появилась, он и был в курсе. Ну, и еще смог рассказать, что раньше жители Ледяных островов магию почитали делом неправильным и даже вредным, а потому у них не то что магов - шаманов не было. И тут - на тебе. Вот с чего такой переворот в мозгах у них произошел?
Все это было сомнительно, непонятно и сумбурно. И еще - очень печально, поскольку вся эта ерунда и на самом деле происходила не так уж далеко от нас. А если Иоганн прав, и это не просто береговая стычка старых неприятелей, в которой то один победит, то другой, а вполне себе настоящая захватническая война? Все ведь тогда сильно поменяется - и в нашем мире, и в моей жизни. Война, которая пусть даже самым краем крыла зацепила человека, непременно меняет в его жизни все, что только можно, и в первую очередь - мировоззрение и планы на будущее.
Впрочем, и это все ерунда - планы, взгляды. Война меняет в человеке все, и самое главное - его судьбу. И никуда ты от этого не денешься.
Ладно, не буду гадать. Вернусь в замок, расскажу об этом Гарольду, он поболее моего в таких вопросах разбирается и даст точный расклад - что теперь к чему.
Я отдал Иоганну распоряжение насчет окороков с коржиками и собрался покинуть кухню, где стояла немыслимая духота, но Литке остановил меня.
- Да, вот еще что, - он приложил ладони к щекам. - Забыл совсем. Про вас ведь тут, эта, по лету спрашивали. Про всех вас и про каждого в отдельности.
- Вот ведь, - насторожился я. - А кто?
Глава седьмая
Вариантов была масса: и мастера заплечных дел из Ордена Истины, и верные слуги короля Роя Шестого Отважного, которые без ведома повелителя решили сделать ему приятный сюрприз, и… Мало ли славных людей, которые желают мне лично добра? Да полно. И некоторые даже готовы потом оплатить мои похороны, главное, чтобы они состоялись.
Надеюсь, я переоцениваю весомость своей персоны, это было бы приятным заблуждением.
- Есть тут у нас такой Шульц, его еще называют Носатым Шульцем, - Иоганн открыл дверцу кухонной печурки, пошерудил в ней кочергой и подкинул в огонь пару поленьев. - Сын Марты Рейзен. Видят боги, нет в мире справедливости - такой славной женщине достался эдакий сын.
- А что с ним не так? - поторопил я корчмаря.
- Все не так, - захлопнул дверцу тот. - Пропадает, эта, где-то по полгода, потом возвращается с полными карманами монет, в новых сапогах и с новыми шрамами. Гуляет без меры и остановки пару месяцев, да так, что весь Кранненхерст на ушах стоит, а после снова хвать - и, эта, нет его, как ветром сдуло. Да не то плохо, что парень молодой гуляет, это-то дело понятное, то плохо, что он других юнаков с собой сманивает. Ясно же, как и где он эти монеты добывает.
- На большой дороге, где же еще, - подтвердил я.
- Ну да, - кивнул Литке. - Так вот - по всему он должен был как раз сейчас в деревню вернуться, никак не раньше, он в апреле тут ого-го какой загул устроил, а по маю, эта, исчез. И тут - на тебе, летом заявился. Ходит, носом своим длинным водит. И ведь не один пожаловал, с собой еще дружков притащил, по виду - такие же бандюки, как и он сам. Один - длинный как колодезный журавель, и с лица весь белый, ровно снег, другой чернявый да кучерявый, и взгляд, эта, словно у пса цепного. Засели они у меня в корчме, знай местным забулдыгам пиво подливают да расспрашивают, что у вашего хозяина в замке творится да кто у него в учениках ходит.
- Наставника, - поправил я Иоганна.
- Чего? - не понял тот.
- Ворон нам не хозяин, - объяснил я. - Он нам учитель, наставник.
- Замок его? - Иоганн дождался моего кивка и продолжил: - Вот. Он в нем хозяин, а вы гости. Да не это важно. Главное то, что эти трое про каждого узнавали все, что можно, а особенно про высокого красавчика со светлыми волосами, дружка его, да про пару девиц. Вот я и мыслю, что красавчик - ваш друг, который, эта, тогда сдуру с кузнецом нашим сцепился, а дружок его - вы и есть, милсдарь Эраст.
Ну, "сцепился" - слово не то. "Сцепились" - это когда все кулаками машут, а Гарольда тогда чуть не придушили, ради правды.
- Что потом было? - поторопил я замолчавшего Иоганна.
- Ничего не было. Недельку они тут у меня посидели, а потом - все, как ветром сдуло. Хорошо хоть денег должны не остались, - Корчмарь почесал за ухом и добавил: - И глотку, эта, мне ночью не перерезали. Эти могли.
- Спасибо, корчмарь, - я залез в кошель и вытащил оттуда золотой. Жалко, понятное дело, но оно того стоит. Да и не только за вести я плачу. - Вот, держи.
- Ох ты, - Литке цапнул монету. - Вам спасибо, милсдарь.
- Да ты погоди благодарить, - остановил я его. - Мне еще два окорока копченых надо и коржиков медовых два десятка. Ну, а что останется - это твое.
- Все одно - спасибо, - Иоганн расплылся в улыбке. - За то, что по-людски, спасибо.
Ну да, Агриппа вряд ли ему денежку дает. Небось, только хмурится да глаз щурит, я его знаю.
А деньги-то тают в кошельке. Летнее путешествие здорово подорвало наше финансовое благополучие, если бы я не оставил часть денег в замке, сейчас бы вовсе без гроша сидел. И у друзей моих тоже с монетами негусто - из дома ничего никому не присылают, а если и присылают, то до них это не доходит. До весны, может, и дотянем, а потом разве что по селениям начинать ходить, хворобы крестьянские лечить.
Ладно, надо возвращаться в зал, а то съест Жакоб мою свинину, знаю я его.
Почти угадал - свинина моя и вправду нашла нового хозяина, но им был не Жакоб. Ее поедал Ворон, аккуратно нарезая кусочки и обмакивая их то в горчицу, то в неведомую мне специю, более всего похожую на смесь перцев.
Ел он молча, не глядя по сторонам, и вид у него был какой-то нехороший. Мрачный, я бы сказал.