- Прыткий, прыткий… - подтвердил мужичок и закончил совсем уж неразборчиво, с остервенением работая челюстями. В один приём ему удалось засунуть в рот треть шоколадной плитки и пол-пачки галет, причём не распечатав ни то, ни другое.
- Чудак человек, куда с оберткой-то? - простонал Михаил. - Подавишься!
Выпучив на него глаза, мужичок закончил жевать, громко проглотил, затем выплюнул на землю здоровенный комок из фольги и прессованной бумаги. Олег отвернулся - слишком уж неаппетитно выглядел процесс уничтожения шоколада и галет - и увидел метрах в шестидесяти от себя, на опушке берёзовой рощицы, покрывающей склон соседнего холма, какого-то старичка. Одной рукой старик обнимал берёзку, а другой махал, как матрос-сигнальщик с авианосца, пытающийся в одиночку посадить целую эскадрилью.
- Миш, смотри! - шёпотом позвал Гарин и указал Столярову на старичка.
Тот, увидев, что его заметили, замахал с удвоенной интенсивностью и прокричал что-то, но ветер унёс его слова в сторону.
- Ты понял что-нибудь? - спросил Михаил.
- Только обрывки, - помотал головой Олег. - Что-то вроде "тесть" и "лом".
- Может, повторит? Ага, кажется… - Столяров поднёс к глазам бинокль, как раз вовремя, чтобы прочесть по губам: - Береги… тесь из лома. Ты что-нибудь понима…
Он рухнул на землю раньше, чем закончил формулировать вопрос. В следующее мгновение здоровенная дубина ударила Гарина по плечу, от чего он отлетел к контейнеру и медленно сполз по коричневой от ржавчины стенке. Ствол его автомата, задевая жестяные выступы, произвёл звук: "Дын-дын-дын-дын-дын-дррррррр".
- Ах ты ж… урод! - воскликнул рядом Михаил, после чего звук падения тяжёлого тела повторился.
- Урод, урод… Ноги мне в рот! - согласился мужичок, который, выпрямившись в полный рост, оказался не мужичком, а мужичищей, как минимум на голову выше Олега.
Больше не пытаясь подняться, Столяров перекатился на спину и вскинул ствол автомата. Послышался свист рассекаемого воздуха, мелькнула дубина в левой руке мужичка, и Михаил, громко взвыв, остался без автомата.
"Вот сволочь! - подумал Гарин. - Притворялся инвалидом, а сам…" Он не смог закончить мысль, потому что вдруг рассмотрел на конце дубины длинные шевелящиеся пальцы. Собственно, это была не дубина, а сама рука. Просто очень длинная. Мужичок стоял, широко расставив ноги, в накинутой на одно плечо шинели, и пальцы его левой, неимоверно длинной руки задумчиво скребли землю.
- Отвлеки его!
Только услышав крик Столярова, Олег вышел из ступора. Первым делом он расстегнул карабин на груди и выскользнул из лямок рюкзака. Потому что с сорока килограммами за плечами он не мог не то что драться, но даже подняться с земли без посторонней помощи. Он и не пытался пока встать, только откатился в сторону метра на полтора и выставил перед собой автомат. Не как оружие, а как палку, прикладом вверх. В конце концов, Михаил просил его не убить рукастого монстра, а только отвлечь.
Человек-рука сделал два шага в сторону Гарина и взмахнул своей выдающейся конечностью. Поток воздуха коснулся лица Олега, и он подумал отстранённо, что испытывал точно такие же ощущения меньше часа назад, когда бежал, пригибаясь под лопастями вертолёта. В последний момент Гарин успел убрать автомат, и длинные перепачканные в земле пальцы схватили только воздух. От резкого движения мутант потерял равновесие и чуть не свалился - с самого начала было непонятно, как существо с такой диспропорцией в строении тела вообще может стоять на ногах, - но уже через секунду он выпрямился, опираясь на собственную руку, как на посох. Правда, этой секунды Столярову хватило, чтобы подготовиться к атаке. С громким криком: "Долгорукие в роду были?!", он запрыгнул на чудовище сзади и, повиснув у него на плечах, взмахнул ножом. Мутант взревел. Гигантская рука сложилась пополам и снова распрямилась, отправив Михаила в короткий полёт до ближайшего контейнера. Длиннорукий провёл ладонью по шее и уставился на свои окровавленные пальцы.
- Красный, красный… Хрен мордастый, - озадаченно произнёс он и упал на колени.
Казалось, что на десять сантиметров ниже его перепачканного шоколадом рта открылся ещё один рот, из которого толчками выплескивался клюквенный сироп. Зрелище было настолько отталкивающим, что Олег зажмурился и выпустил в урода две длинные очереди: сверху вниз и справа налево. Словно осенил мутанта крестным знамением.
Наступила тишина, особенно резкая на фоне только что прозвучавших выстрелов. Гарин подождал секунд десять и открыл глаза. Мутант лежал ничком в трёх метрах от него, в луже. На задней стороне танкистского шлема темнело выходное пулевое отверстие. Длинная рука, свернувшись кольцами, точно спящая змея, была прижата к спине. Как будто перед смертью мутант перевёл свою рабочую конечность из боевого положения в походное.
- Миш, ты жив?
Олег нашёл в себе силы, чтобы подняться и подойти к Столярову. Михаил лежал на земле, устремив немигающий взгляд в небо. В полуоткрытый рот залетали капли дождя.
- Ми-иш! - повторил Гарин и потрогал товарища за плечо.
Столяров моргнул.
- Я жив, - ответил он и, прополоскав рот дождевой водой, сплюнул кровавую слюну. - Мне просто стыдно. - Он ухватился за протянутую Олегом руку и сел. - Впервые в жизни хочется извиниться перед мародёрами. Они были правы, это тварь. Настоящая тварь. И эта его рука… Это ведь рука, мне не привиделось? Выходит, он всё время прятал её под шинелью. А я и не понял. Думал, инвалид, может, горбун. Вообще не понял, что это мутант. Он говорил, как человек. Конечно, ерунду всякую, но ведь и люди часто говорят ерунду. Это уже не зомби с их бормотаниями, не псевдоплоть, имитирующая человеческую речь, это… Я даже не знаю, что это такое.
- Это излом, - произнёс незнакомый голос и натужно закашлялся. - Я же кричал вам: берегитесь излома. А эту тварь так и зовут - излом.
Давешний старичок из берёзовой рощи стоял рядом с трупом мародёра в кожаном плаще и тяжело опирался на рогатину, раздвоенный конец которой держал под мышкой, точно костыль. Одет он был в тёмно-коричневый дождевик, из-под которого выглядывали голенища резиновых сапог, и чёрную вязаную шапочку.
- Насилу допрыгал до вас, - сказал он.
- А что с ногой? - Михаил смерил старика таким взглядом, что Олег не смог сдержать улыбки. Кажется, о таких ситуациях принято говорить: "Обжёгшись на молоке, дует на воду". Допустив оплошность с изломом, Столяров готов был видеть потенциального врага в каждом инвалиде.
- Подвернул, кажись, - спокойно ответил новый знакомый. - Когда вот от этого убегал. Я ведь тоже не вдруг сообразил, что это излом, а только когда он со мной заговорил, ну и шинельку, значит, распахнул… - Старик вздохнул. - Я за ружьишком потянулся, а он его - хвать! - и за ремень на ёлочку повесил. Маленькую такую ёлочку, метра, может, четыре в высоту, и аккурат на самую верхушку, вместо звезды. Я, конечно, бежать, он - за мной. Впереди канава, за ней две осинки, а между ними - "чёртова паутина" натянута, я её как раз незадолго до этого заприметил. Натянута невысоко, мне приблизительно по грудь. А её ж не увидишь ни в жизнь, если не знаешь, как правильно смотреть. Ну, думаю, я-то под "паутину" поднырну, а этот дуралей вляпается. Или хоть ручищей своей заденет, и станут они дальше по отдельности век доживать: отдельно рука, а отдельно дуралей. Да и век тот невелик будет, минуты, может, три. В общем, всё это я прикинул на бегу, а кой-чего не учёл. Канавы у меня под ногами. Я от одного её края оттолкнулся, а до другого не долетел. Самой малости не хватило, полметра, может, метр. Кувыркнулся я, значит, на дно канавы, попробовал встать - а не получается. Левая нога сама собой подгибается. Но вроде не сломана, наступать худо-бедно могу, просто не держит. А уродец уже тут как тут. Калечить-убивать почему-то не стал, только поклажу мою схватил - и назад побежал. Наверно, колбасу в рюкзаке учуял. Ну, делать нечего. Отсиделся я немного, пришёл в себя, подобрал палку подходящую и похромал домой. Хромаю и думаю: ладно хоть жив остался. Хотя хабара, что и говорить, жалко. Поднимаюсь на пригорок, смотрю - а за уродцем уже бандиты увязались. А за бандитами - вы. А потом такое началось… В общем, верно говорят: "Что бы ни случилось, всё к лучшему". Лучше быть хромым, чем мёртвым.
- Это верно, - согласился Михаил, не без труда поднимаясь на ноги.
Он подошёл к мутанту и несколькими пинками заставил его руку распрямиться во всю длину. Затем сделал два с половиной шага, отмеривая расстояние от подмышки мутанта до огромной кисти. Развернулся и прошагал в обратную сторону - шаг, другой и третий, поменьше.
- Два метра, - потрясённо сказал Столяров. - Два метра! Он ведь мог, не нагибаясь, шнурки завязывать. Как, ты говоришь, этого урода звать? Изгиб?
- Излом, - подсказал старик.
- А, ну да, излом. - Михаил посмотрел на Олега. - Ты слышал о таком?
У него был настолько растерянный вид, что Гарин даже не огрызнулся в ответ. Хотя в другой ситуации он бы обязательно уточнил, кому именно адресован вопрос: курьеру Олегу Гарину, прошедшему недельный курс подготовки перед отправкой в Зону, или сталкеру по имени Дизель, от которого Олег через "венец" унаследовал часть воспоминаний. Впрочем, ответ в любом случае был бы отрицательным.
- Нет, - он покачал головой. - Никогда не слышал.
- Не доверяете? - без обиды спросил старик. - И правильно делаете. Я бы тоже незнакомому человеку не доверял. Кстати, меня Шустр зовут.
- Олег, - машинально представился Гарин. - А это - Михаил.
- А-а, гастролёры! - усмехнулся Шустр. - Имена у вас уж больно редкие. Тут всё больше Кабаны да Болты попадаются. Я за то время, что Зону топчу, знал трёх разных сталкеров по кличке Муха. И ничего. Один так и до сих пор жив… Тогда, немудрено, что вы про излома не слышали. Тут в последние полгода, может, год, какой только нечисти не расплодилось. Свамперы в Тёмной долине, крысы-мутанты с крысиными волками в Припяти… Изломы-то - они из старичков. Несколько лет их не видно было, не знаю, где прятались. А сейчас вот снова повылазили. Правда, уже не те, что раньше. Прежние-то телепатией владели, почти как контролёры. А эти - просто уроды тупые, выродки. Попадаются ещё такие, у которых обе руки изломаны, но те вообще не разговаривают, только мычат. Однако лезут и лезут… Тут ведь теперь для мутантов рай.
- Тут - это где? - уточнил Столяров.
- В Зоне, - ответил Шустр и не стал развивать мысль. Опираясь на импровизированный костыль, он сделал два шажка вперёд и осторожно наклонился над мёртвым мародёром. - Вам же обрез без надобности?
- Забирай, - разрешил Михаил.
- Вот и славно. - Сталкер переломил ствол, выбросил стреляную гильзу, дозарядил обрез и, отложив его в сторону, начал снимать с мертвеца пояс с патронами. - От обреза иной раз больше пользы, чем от автомата. А за ружьишком своим я потом на ёлку слажу, когда нога заживёт. Будет мне подарок к Новому году.
Олег поднял с земли рюкзак, тесёмки которого оказались не по зубам излому, и поставил его к ногам старика.
- Это же ваш, получается?
- О! Благодарствую. - Шустр попытался забросить лямки рюкзака на плечо и зашипел от боли, неосторожно ступив на больную ногу.
- Как же ты его допрёшь? - спросил Столяров. - Ты куда вообще шёл-то?
- На Янов. Отлежусь там, а уж потом…
- Так и мы туда же. - Михаил бросил взгляд на экран КПК и принял решение. - Ладно, проводим мы тебя. И с вещами поможем.
- Вот спасибо, - обрадовался сталкер. - А я с вами за это хабаром поделюсь.
- Да… - неопределённо махнул рукой Столяров и обернулся к Гарину. - Ещё один рюкзак потянешь?
Олег неуверенно пожал плечами. Минуту спустя, повесив на спину собственный рюкзак, а на грудь - вещмешок старика и продев в лямки автомат, он уже не смог бы повторить этот жест. Суммарный вес груза он оценил килограммов в шестьдесят. Хотя человек, давно не бравший в руки ничего тяжелее пятисот граммов, вернее сказать, миллилитров, мог и ошибиться в оценке.
- Как пойдём? Как спокойнее или как быстрее? - спросил Шустр.
- Давай как быстрее, - сказал Михаил. - Да отдай сюда свой костыль! С ним ты и до обеда не доковыляешь. - И подставил старику плечо.
- Тогда сперва нам надо до перекрёстка, где грузовик…
И они, обнявшись, зашагали по дороге, похожие сзади на диковинного зверя с двумя головами и тремя ногами: четвёртая волочилась чуть позади, словно хвост. На левом плече зверя висел обрез двустволки, на правом - автомат Калашникова.
Прежде чем двинуться за ними, Гарин ещё раз оглядел поле недавней битвы. Ну что ж, отсчёт покойников начался: три мародёра и один мутант. И это за неполные полчаса, проведённые в Зоне.
Олег покачал головой и побрёл догонять своих. Наступающий день обещал быть долгим.
Глава четвёртая
- И ни тебе "Долга", ни тебе, значит, "Свободы", - продолжал Шустр. - "Монолитовцы" продержались дольше остальных, но и им пришёл конец после той бойни в речном порту. Не стало кланов. Только мелкие группки по интересам, да и те по большей части временные. Груз какой доставить или сопроводить кого. А так - каждый за себя. Кто-то и сейчас ходит в чёрных комбинезонах с красными вставками, а кто-то в защитных, но волчьи морды и мишени с рукавов давно поотдирали. Теперь это не форма, а просто одежда, не пропадать же добру.
- Понятно, - кивнул Столяров. - Ну а ещё какие новости?
- Да какие там новости. - Старик дёрнул себя за бородку и поморщился. - Выбросы опять вроде реже стали. Иной раз бывает, неделя пройдёт без единого выброса.
- Так это же хорошо.
- Кому как. Ежели на жизнь зарабатываешь тем, что Зона пошлёт, то не очень-то и хорошо. Без выброса - откуда новым штучкам-дрючкам взяться? А бывает и так, что вроде и выброс прошёл, свежих "воронок" с "трамплинами" тут и там раскидал, а в них - пусто. Ни тебе "ночной звезды", ни тебе "выверта".
- Значит, платить за артефакты больше стали? - предположил Михаил.
Шустр возмущенно фыркнул.
- Больше?! С каких таких коврижек? Нет, платят как платили. Зато добывать штучки-дрючки стало куда как труднее. За каждый "вонючий свисток" чуть ли не драка идёт. Это между нами, сталкерами, а есть ещё бандиты. Этих, по-моему, только больше с каждым годом становится. Скоро на одного сталкера по десять дармоедов в кожаных плащах приходиться будет. Да вы и сами всё видели. Набрать мешок хабара - это полдела, а вот вернуться назад - живым и с мешком - это задачка посложнее. - Старик вздохнул. - Никакого житья от них.
- Ну а раз никакого житья, чего ж не бросишь? - без обиняков спросил Столяров.
- Что не бросишь? - удивился Шустр.
- Работу свою.
- А жить на что же? Без штучек-дрючек моих я тут быстро коньки отброшу.
- Зачем тут? Можно ведь и на Большую землю вернуться.
Несколько секунд старик молча смотрел на Михаила, потом вдруг расхохотался.
- Чудак человек! А на Большой земле, думаешь, всё по-другому? А вот шиш! Там всё то же са-мо-е, - по слогам произнёс он. - Только бандитов распознать труднее, потому что одеваются как попало: кто в тренировочные штаны, а кто и в милицейскую форму. И штучки-дрючки там скучные. Провода со столбов срезать и люки с канализации свинчивать - это не по мне занятие.
Олег, который начал клевать носом сразу, как только сбросил с себя рюкзаки, от громкого смеха проснулся. Он похлопал глазами и попробовал снова задремать, но теперь вогнутая стена бетонной трубы, внутри которой отряд нашёл укрытие от дождя, уже не казалась удобной опорой для спины. Сделать привал на полпути к Янову Гарин и Шустр попросили хором. У стакера разболелась нога, а у Олега лямки от рюкзаков стёрли плечи до кости. По крайней мере так ему казалось.
- Слушай, раз уж о штучках-дрючках речь зашла… - осторожно начал Столяров. - Может, подскажешь, где нам артефакт один достать. Редкий.
- Говори, что за артефакт, - вмиг посерьёзнел старик. - Коли знаю, подскажу.
- Нам нужен "венец".
- "Венец"? - Шустр закатил глаза к бетонному потолку, покрытому белёсым мхом, и погладил бородку. - "Вене-ец"? - повторил он и, прищурившись, уставился на Михаила. - Ну да, Олег и Михаил, приметные ж имена, и как я сразу не дотумкал… Ну, так и есть, доходяга и чекист! Это не вы ли в позапрошлом году весь этот ералаш вокруг "венца" устроили? Всю Припять на уши подняли. Много вольных сталкеров тогда полегло. Да и дружок мой, Порох, не через вас ли смерть свою нашёл?
Столяров помрачнел лицом, вертикальная складка у него на лбу обозначилась чётче.
- Нет, не через нас, - жёстко ответил он. - Через жадность свою Порох сгинул. А вы, значит, с ним друзьями были?
- Ну как друзьями… - опустил глаза сталкер. - Вместе Зону топтали. Настоящих-то друзей у Пороха, почитай, и не было никогда. Деньги он любил, это да. И в драке в первые ряды не рвался. Но сволочью не был!
- Не был, не был, - примирительно сказал Михаил. - Видно, слишком много предложили. Вот и потерялся Порох.
- Потерялся… - вздохнул старик. - Что ж, земля ему пухом. Но вы имена свои лучше никому не говорите. Поминают вас тут иногда. И редко когда хорошим словом.
- Спасибо за совет. Так что насчёт "венца"? - напомнил Столяров. - Можешь помочь?
- Я бы и рад, да нечем. Давно я их не видел. И не слышал, чтоб кто-то другой их находил. Я ж говорю, Зона на подарки скупая стала. Вы вот что… На Янове подойдите к Карлику, барыге местному, и с ним потолкуйте. Если кто и знает про "венец", так это он. Только не с пустыми руками подойдите.
- Денег дать?
- Да нет, про деньги он сам скажет, если, конечно, товар у него для вас найдётся. А вы ему лучше выпить поднесите. Любит он это дело, особенно задарма.
- Ну, выпить на халяву кто ж не любит. Ладно, спасибо тебе, Шустр, за совет. Так и сделаем. - Михаил завозился, потом похлопал Олега по плечу. - Ну что, выспался, доходяга? Идти можешь?
Гарин молча встал. Выпятился из трубы, волоча за собой рюкзак, потом вернулся за вторым. Навьючив на себя оба рюкзака, тихонько застонал.
Он-то надеялся, что тело хоть немного отдохнуло за время привала, но плечи и шея по-прежнему ныли, а спина, по всей видимости, навсегда приняла форму вопросительного знака.
- Далеко ещё? - спросил он у проводника.
- Да нет, близко, - успокоил тот.
- За полчаса дойдём?
- А это уж как получится. Дойдём - уже хорошо. - Шустр попробовал наступить правой ногой, покачал головой, мол, ещё болит, и привычно повис на плече Столярова! - Ты, главное, не отставай.
Вслед за ковыляющей парочкой Олег взобрался по гравийной насыпи и зашагал вдоль железнодорожных путей. Деревья, растущие по обе стороны от насыпи, тянули к путникам свои уродливые голые ветви, но на самой насыпи растительности было на удивление мало. Как будто залитое креозотом пространство между рельсами было слишком ядовитым даже для мутировавшей флоры Зоны.
Хождение по шпалам и в обычной-то жизни - удовольствие на любителя, а уж с грузом за плечами… Когда прогнившая шпала развалилась под его весом напополам и выстрелила облачком трухи, Гарин чертыхнулся и едва не потерял равновесие.
- Отставить нытьё, - не оборачиваясь, обронил Михаил. - Погоди, вот доберёмся до Янова, разгрузим тебя. А пока думай о чём-нибудь хорошем.