- О чём? - невесело усмехнулся Олег.
- О чём хочешь. Хоть о мире во всём мире, хоть о стакане с водкой.
- О мире сам думай. Тебе за это платят.
- Тогда о стакане. Кстати, ты в курсе, сколько стаканов можно по максимуму удержать в одной руке?
- С водкой?
- Да не важно. Хоть пустых.
- Как не важно? Пустые стаканы можно один в другой сложить.
- Нет, складывать стаканы нельзя.
- А держать как? За верх, за бок или за дно?
- За верх.
Гарин задумался ненадолго, потом на всякий случай уточнил:
- А сколько пальцев на руке?
Столяров зашипел, как закипающий чайник, и пожаловался:
- Как же трудно с вами…
- С вами - это с кем?
- С программистами. Очень уж вы дотошные. Ни слова в простоте. Спросишь, который час, а тебе в ответ: "А в какой системе исчисления?".
Гарин снова усмехнулся, на сей раз скорее польщённо.
- Ну так… Техническое задание должно быть чётким.
- Вот-вот. Обычная рука, пятипалая. Так сколько стаканов?
Олег подумал ещё немного.
- Один. Нет, погоди… пять. Правильно?
- Шесть, - подал голос Шустр. - По стакану на каждый палец и шестой посередке.
- Вот! - подвёл итог Михаил. - В поединке "молодость против опыта" победил опыт.
- Ничего не понял, - признался Гарин. - Зачем ты вообще вспомнил эту загадку?
- А затем, чтобы ты хоть три минуты не думал о том, как тебе тяжело, и не стонал, как умирающая псевдоплоть.
По голосу Столярова было слышно, что он улыбается.
Впереди показался мост, переброшенный над железной дорогой. Под мостом на рельсах стоял состав из пары вагонов и электровоза. Когда до него оставалось метров пятнадцать, Шустр негромко сказал:
- Вот тут аккуратно пройдём, по краешку. Вон видишь? - Он указал на что-то Михаилу.
- Ничего себе! - отреагировал тот.
- А то! Вообще дождь - он сильно помогает. Особенно с "жарками".
- Но это ведь не "жарка"? - спросил Столяров.
- Понятное дело, что нет. Она же не шипит и не елозит туда-сюда. "Мясорубка" это. Маленькая совсем.
Олегу пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть, что же привлекло внимание его спутников. Прошло секунд пять, прежде чем он сообразил, в чём дело. В нескольких шагах от торца крайнего вагона дождевые струи вели себя странно: не падали вертикально вниз, а как будто стекали по гладкой параболе. Этот эффект начинался в метре с небольшим от земли, наводя на мысли о прозрачном куполе трёхметрового диаметра. Возможно, внутри купола было сухо, но всякий, пожелавший в этом убедиться, был бы разорван на клочки разнонаправленными гравитационными силами, действующими внутри аномалии.
Гарин нахмурился. Заметил бы он сам гравитационную ловушку, если бы шёл здесь один, без проводника? Хотелось верить, что да, заметил бы. Если не сам, то с помощью покойного Дизеля, чья память не раз выручала его в критических ситуациях. Однако уверенности не было. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз ощущал заполняющую сознание волну необъяснимого спокойствия и начинал вести себя совершенно несвойственным для Олега Гарина образом.
За десять шагов до аномалии Столяров и Шустр перебрались на соседнюю железнодорожную колею и сместились к самому её краю. Прибор на запястье Михаила тревожно загудел.
- Да понял я уже, понял! - проворчал Столяров и нажал кнопку, успокаивая детектор аномалий.
- А у меня такой штуки почему нет? - спросил Олег.
- У тебя? - рассеянно переспросил Михаил и невпопад ответил: - Молод ещё.
Взгляд его скользнул по стенке вагона, мимо которого они проходили, и задержался на участке, где автоматные либо пулемётные пули оставили в металле несколько десятков неровных отверстий.
- А постреляли здесь неплохо, - прокомментировал Столяров, заглядывая внутрь вагона через пустой дверной проём. Сорванная с полозьев дверь валялась снаружи, по-видимому, вынесенная взрывом.
- Неплохо - не то слово! - поддакнул сталкер. - Тут то и дело стреляют, потому что нечисть это место любит. Раньше здесь "электры" после каждого выброса нарождались, в поезд без защиты лучше было не соваться. Потом сгинули они - и как будто мёдом кто намазал. То зомби тут шастают, то плоти, то слепые псы… Но зомби в последнее время меньше стало. Они теперь возле цементного завода обретаются.
- Нечисть, говоришь, любит… Ну-ка подержи. - Михаил передал Шустру его самодельный костыль и оттянул край рукава. - Так, это наши три отметки, а это… - Не договорив, он потянул с плеча автомат.
- Много? - Уперев рогатину под мышку, сталкер взялся за обрез.
- Да столько же, сколько и нас. Трое на трое, получается. - Столяров поводил стволом из стороны в сторону, затем, присев, заглянул под днище вагона.
- И далеко?
- Да считай, что уже здесь. Почему ж ни черта не слышно?
- Если это снорки, то их нужно сверху ждать.
- Да вроде не они. Эти не скачут, а бегут.
В следующее мгновение окрестности огласил дикий рёв.
- Кабан! - определил Шустр. - А с ним могут быть плоти.
Его первое предположение вскоре подтвердилось, а вот второе, к сожалению, оказалось неверным. Это стало ясно, когда остальные два кабана заревели, вторя боевому кличу вожака.
- Хреново дело, - заметил сталкер, заранее доставая из патронташа запасную пару патронов. - Этим десяток пуль в голову - как за ушком почесать. А мимо головы бить вообще без толку.
- Они по ту сторону поезда, - сказал Михаил и снова присел, выискивая цель.
В первую очередь Гарин сбросил с себя рюкзаки, потому что иначе противостоять мутантам у него не было никакой возможности. Разве что упасть на них сверху и раздавить собственным весом. Олегу уже доводилось сталкиваться с местным кабаном, правда, в тот раз их общение прошло на безопасном расстоянии. Человека и животное разделяли отвесные стены глубокого оврага. Но впечатление от встречи всё равно осталось самое гнетущее.
- Вот он! - крикнул Шустр.
Здоровенный кабан полутора метров в холке показался со стороны электровоза. Он нёсся на людей, пригнув голову к земле, - похожий на огромную каплю лысый комок розово-серой плоти. На общем фоне выделялись лишь треугольные уши и торчащие из пасти огромные клыки.
Столяров открыл огонь первым. Он выпустил половину рожка и скомандовал:
- Рассыпались!
Олег отступил к вагону и в упор всадил несколько пуль в бок проносящегося мимо зверя, а Шустр, успевший разрядить оба ствола, просто повалился на землю. В противном случае они всё равно рассыпались бы, но уже как кегли от удара тяжёлого шара.
Скорость и вес кабана делали его смертельно опасным, но в то же время весьма неповоротливым противником. Упустив цель, мутант промчался метров двадцать, прежде чем смог остановиться и развернуться. Он снова заревел, и теперь в его рёве смешались угроза и боль. Уткнувшись рылом в землю, кабан взял новый разгон, однако прежней прыти уже не демонстрировал. Сказывался кумулятивный эффект от полученных ран.
- А ну-ка все в вагон! - рявкнул Михаил, поднимая хромого Шустра, словно куль с песком.
Гарин взбежал по лесенке самостоятельно и помог поднять сталкера. Затем на пол вагона запрыгнул Столяров и, присев на корточки лицом к дверному проёму, сунул руки в карманы разгрузочного жилета. Улыбнувшись, спросил у Олега:
- В какой руке?
- В обеих? - предположил тот.
- Молодец!
Михаил на мгновение высунулся наружу, затем снова присел, прижавшись спиной к стенке и зажав ладонями уши. Остальные последовали его примеру.
Два взрыва прозвучали с интервалом в секунду. Вагон вздрогнул. Снаружи послышался вопль агонизирующего зверя.
Схватившись за поручень, Столяров выглянул из вагона и с левой руки расстрелял всё, что оставалось в рожке. Вопль затих.
- Вот ведь живучая тварь! - Михаил поменял магазин, передёрнул затвор и взглянул на экран прибора, получающего информацию от детектора живых форм. - А остальные двое… А-а, испугались! Ну, бегите, бегите! Или… Чёрт! Что же они делают?
- Что там? - спросил Шустр.
- Не пойму. Они как будто под самым электровозом. Но ведь так не может быть.
- Может, - мрачно сказал сталкер. - Только не под, а над. Они на мосту.
- Но они же не собираются…
Вагон снова вздрогнул, как от взрыва, - раз и другой.
- …прыгнуть на крышу, - закончил мысль Столяров.
Со стороны соседнего вагона послышался громкий треск и грохот падения тяжёлого тела. Одновременно по крыше гулко простучали две пары копыт.
- Сейчас сверзится, - предположил сталкер и оказался прав.
Стук сменился коротким вскриком, который спустя мгновение оборвался.
Гарин направил ствол в сторону прохода, ведущего в соседний вагон. Рука Михаила нырнула в карман разгрузки.
- Без команды не стрелять, - предупредил он и, вырвав кольцо, швырнул в проход гранату, однако разъяренный зверь выскочил оттуда раньше, чем сработал взрыватель. Столяров едва успел крикнуть: - М-мочи!
Только после этого прогремел взрыв. Кабан не пострадал, лишь смешно взбрыкнул задними ногами, будто получив под хвост хорошего пинка.
Олег выпустил в мутанта четыре пули. Его палец ещё давил на спусковой крючок, но в магазине, по-видимому, закончились патроны. От грохота выстрелов Гарин оглох. Словно сквозь вату в ушах он скорее догадывался, чем слышал, как рядом отстрелялся Шустр, как о чём-то кричит Михаил, усыпая пол вагона стреляными гильзами. От порохового дыма слезились глаза.
Сталкеру пришлось хуже всех. Он сидел на полу прямо на пути кабана и не мог убраться в сторону без посторонней помощи. Когда расстояние между ним и монстром сократилось до трёх метров, Шустр отбросил бесполезный обрез и выставил перед собой рогатину. Её раздвоенный конец угодил точно в пасть кабану, который, вероятно, от удивления, остановился и попытался перегрызть посторонний предмет, непонятно как оказавшийся у него во рту. Второй конец рогатины упирался в пол, сталкер крепко держал его обеими руками, точно древко знамени. Когда кабан снова попёр вперёд, ствол молодой берёзки изогнулся дугой, но не сломался, а Шустр, не выпустивший рогатины из рук, заскользил спиной по вагонному полу. Мутант проволок человека метра четыре, прежде чем его зубы сумели перекусить дерево. Мотнув головой, кабан выплюнул измочаленный конец рогатины. В это же мгновение рядом с ним оказался Столяров и сделал два коротких взмаха правой рукой. Зверь отчаянно взревел, запрокинув к потолку свою уродливую, а теперь ещё и совершенно слепую морду, и Михаил третьим росчерком ножа располосовал ему горло. После чего отпрыгнул в сторону, спасаясь от острых копыт агонизирующего мутанта. Сталкер тоже попятился назад, всё ещё держа перед собой палку, похожую на заточенный карандаш, но фонтан крови, ударивший из раны, всё равно забрызгал его резиновые сапоги и полы дождевика. Кабан простоял секунд пять, мелко и часто переступая задними ногами, словно футболист, получивший мячом между ног, потом повалился на бок и затих.
Столяров присел на корточки и вытер лезвие ножа о брюхо мёртвого зверя - единственный участок на теле кабана, где ещё оставалась шерсть.
- Ну как, жив? - спросил Михаил Шустра.
- Кажись, да.
- А цел?
- Кажись, да, - повторил сталкер чуть увереннее.
- А нога твоя случайно не починилась со страху?
Шустр медленно выпрямил правую ногу в колене и охнул.
- Кажись, нет, - констатировал Столяров и обернулся к Олегу. - Ну а ты как? В порядке?
- В порядке, - ответил Гарин. Он в третий раз присоединил к автомату новый магазин и снова не услышал щелчка.
- А чего орешь?
- Что? - поморщился Олег.
- Тебя контузило, что ли?
- Сам урод!
- Ясно. - Михаил повысил голос. - Проверь пока, что там с третьим кабаном. Его отметка пропала. Похоже, неудачно навернулся с крыши.
Гарин кивнул и выбрался из вагона. Дождь почти перестал. Одинокий луч солнца, выглянувший через прореху в сплошной пелене облаков, на несколько секунд осветил поезд и площадку перед ним. В этом ласковом свете отдельные капельки крови, упавшие на рельсы, стали похожи на бруснику.
Олег прошёл мимо трупа вожака кабаньего стада, которому взрывом почти оторвало заднюю половину туловища, и, отойдя на максимально возможное расстояние от края вагона, осторожно выглянул из-за угла. В следующую секунду он отвернулся и сделал три резких вдоха, пережидая приступ тошноты, однако и беглого взгляда хватило Гарину, чтобы понять две вещи. Первая - вот что может случиться с существом, рухнувшим с трёхметровой высоты прямо в действующую "мясорубку", и вторая - навряд ли ему в ближайший месяц, а то и два, захочется свинины.
Столяров спрыгнул на землю и помог спуститься Шустру, когда к ним подошёл Олег.
- Ну что, сдох кабан-то? - спросил Михаил.
- Кабан сдох, - громко отрапортовал Гарин.
- В "мясорубку", что ли, попал?
- Не-а. Свалился с крыши прямо в "мясорубку". Теперь там центнер фарша и дроблёных костей.
- Понятно. Молодец, - прокричал Столяров и показал Олегу большой палец. Потом вздохнул и добавил вполголоса: - Бетховены в роду были?
Глава пятая
- Что-то новенькое, - пробормотал Михаил и постучал костяшками пальцев по обшитой сталью двери.
- Ага. Пришлось усилить дверь и поставить часового, - пояснил Шустр. - После того случая прошлой весной, когда сюда кровосос заявился.
- Прямо на вокзал?
- Ну да.
- Он что, невидимый был?
- Да нет, видимый. Просто народу на станции мало было. Так он до самого бара дошёл, ни единой живой души не встретил.
- И что он в баре сделал? Заказал "кровавую Мэри"? - недоверчиво спросил Столяров.
- Тогда уж кровавого Моню, - невесело усмехнулся старик. - Тогда барменом ещё Моня был. Тугой на оба уха, может, слышали про такого?
Михаил кивнул.
- Вот его-то кровосос и оприходовал, - закончил свой рассказ сталкер. - Голову оторвал, а всю кровь через шею высосал. Досуха. И соломинку не попросил.
- И что с ним сделали?
- С которым из них? Моню за вокзалом закопали. А кровососа гранатами закидали и бросили на пустыре. До самого лета там лежал-вонял, ихнее мясо ведь даже слепые собаки не жрут.
- А это, часом, не байка?
- Какое там, - вздохнул Шустр. - Стучи снова, нас не услышали.
Столяров ещё раз постучал в дверь, теперь уже прикладом автомата. Гарин, к которому только недавно в полной мере вернулся слух, прижал ладони к ушам. Послышался пронзительный скрип, и в верхней части двери открылось окошко, забранное решёткой из арматурных прутьев.
- Чего надо? - спросил часовой. В окошко были видны лишь его глаза и насупленные брови.
- Шоколада! - высунулся из-за плеча Михаила Шустр. - Открой, Головня. Эти двое со мной.
Окошко захлопнулось. Пять секунд спустя послышался скрежет отодвигаемого засова, ещё какое-то лязганье, затем скрежет второго засова. Наконец дверь распахнулась.
Впустив старика и его спутников, сталкер по кличке Головня принялся запирать дверь. Он делал это основательно и без спешки, не проявляя никакого внимания к вошедшим. На придвинутой к стене табуретке лежал простенький детектор живых форм. Видимо, обязанности часового заключались в том, чтобы пропускать на территорию вокзала всех прямоходящих, кроме зомби, контролёров и кровососов.
- Слышь, Головня, не знаешь, наверху койки свободные есть? - спросил Шустр.
- Должны быть, - нехотя ответил часовой. - Наши все на представлении. Цирк-шапито! - неодобрительно процедил он.
- Опять, что ли, цыганёнок всех веселит?
- Ну!
- Так это пусть. Смех - не грех. - Старый сталкер посмотрел на Гарина и Столярова. - Ну что, поможете в последний раз? Меня и вещички мои до койки докантуете?
Несмотря на ранний час, в баре Янова было людно. За столиками, сколоченными из пустых бочек и ящиков из-под патронов, стояли по одному, по два сталкера. Ещё человек десять собрались в кружок в дальнем углу бара. В центре круга на возвышении стоял смуглый паренёк с явно накладными бакенбардами, одетый в сюртук, перешитый из тёмно-зелёного клеенчатого дождевика, и чёрный цилиндр из картона. В правой руке паренёк держал суковатую палку, по всей видимости, изображавшую трость. Вот он опёрся на неё и громко, с чувством, продекламировал:
Мой дядя - зомби с Гаусс-пушкой -
Прошёл всю Припять и Затон.
Запарилась считать кукушка,
Сказала: сцуко, миллион!
Сталкеры отреагировали на четверостишие громким гоготом и нестройными аплодисментами. Паренёк раскланялся, сняв цилиндр, при этом стало видно, что он совсем ещё молод. Лет шестнадцати от силы.
Олег не сразу обнаружил барную стойку. Во-первых, её зачем-то перенесли на новое место, а во-вторых, упрятали за решётку. Угрюмый бармен, выглядывающий из-за прутьев, напоминал заключённого. Для общения с посетителями в решётке было вырезано окошко, сделанное с таким расчётом, чтобы в него уж точно не пролез ни один кровосос.
"Жаль Моню, - подумал Гарин. - Он был понимающий. Ему можно было излить душу, а наутро не маяться от стыда. Понимающий и глухой - вот качества идеального бармена".
- Моё почтение, - наклонился к окошку Михаил. - Что это у вас, утренник? - Он махнул рукой в сторону чтеца в сюртуке-дождевике.
- Стихи, - исчерпывающе ответил бармен.
- Понятно… Нам бы с Карликом потолковать. Он здесь?
- Здесь.
- Который? - Столяров через плечо оглянулся на зал.
- Его трудно не узнать.
- Ладно. Тогда, будь добр, дай нам бутылочку "Чёрного сталкера".
Бармен фыркнул.
- А "Шато Марго" пятидесятилетней выдержки вам не дать? Вы из какого бункера вылезли?
- Значит, нет "Чёрного сталкера"?
- Сто лет как нет! Был бы - я б сам его купил.
- А что есть?
- Только домашняя.
- В смысле? - растерялся Михаил.
- Ну, ты вино домашнее пил? - раздражённо спросил бармен.
- Пил.
- Так это - то же самое, только водка.
Угрюмый шмякнул на стойку литровую банку с криво натянутой полиэтиленовой крышкой. Столяров с сомнением посмотрел на мутную жидкость и белёсый осадок, покрывающий дно банки полусантиметровым слоем.
- А мы наутро после этой бурды в зомби не превратимся? - спросил он.
- Это сильно зависит от того, будет ли ночью выброс и где ты его встретишь - под открытым небом или в укрытии, - серьёзно ответил бармен. - Так вы берёте?
- Давай, - решился Михаил. - А ещё - пару стаканов.
- Три. - вмешался в разговор Олег. - Карлику же тоже надо налить.
Столяров посмотрел на него так, что внутри у Гарина что-то оборвалось, и сказал вкрадчиво:
- Ну да. Карлику и мне. А на твоём месте, Олежка, я бы воздержался.
- На своём воздерживайся! - вспылил Олег.
И было от чего. Всю дорогу до Янова он держался исключительно на мысли о стакане с водкой, который ему нальют в баре. И мысль эту, между прочим, внушил ему сам Михаил.
- Я бы и рад воздержаться, - ответил Столяров, - но не могу. Мне для дела. А ты лучше не пей. Сделаешь глоток - и не остановишься. Уж я-то знаю.