Столяров не стал включать фонарик. Тусклого света впереди было достаточно, чтобы рассмотреть короткий коридор и две комнатки с кафельными стенами, расположенные вдоль правой стены. Михаил убедился, что они пусты, и двинулся дальше, к источнику света, который просачивался и слева, и справа, и как будто даже снизу. Ритмичный скрип, который было слышно ещё на лестнице, с каждым шагом становился громче. "Мебель они там пилят, что ли?" - предположил Гарин.
Коридор закончился просторной комнатой, у дальней стены которой стоял покосившийся стеллаж из металлических уголков. Другой мебели в комнате не было. Зато в полу зияла дыра метров трёх в диаметре с неровными краями. Осторожно приблизившись к ней, Олег увидел точно такую же комнату этажом ниже, широкий письменный стол и двух зомби. Они не пилили мебель. Они совокуплялись на столе. И зрелище это было настолько неожиданным и жутким, что Гарин совершенно растерялся. Не выстрелил, не отступил назад, а просто стоял и смотрел. Самка зомби сохранилась хорошо. Пока её глаза были закрыты, она мало чем отличалась от обычной девушки. Самцу повезло меньше. Олегу была видна только его спина в обугленном ватнике и огромная страшная рана, похожая на выходное отверстие фаустпатрона.
Стол перестал скрипеть. Самка открыла глаза, и Гарина передёрнуло, когда бездумные кровавые бельма уставились на него. Самка подняла указательный палец и заклокотала горлом. Олег машинально вскинул автомат, но рука в перчатке отвела ствол в сторону.
- Тихо, тихо, - вполголоса попросил Столяров. - Пока они нас не трогают, мы их тоже не трогаем.
- Но они же… - возмущенно зашептал Гарин. - Ты видел? Они…
- Тебе-то что? - перебил его Михаил. - Или ты из полиции нравов? Пусть делают, что хотят, лишь бы нам не мешали. Идём.
Он заглянул в дыру, оценивая обстановку. Потом повернулся к ней спиной и, положив автомат на пол, свесился вниз. Повиснув на локтях, Столяров ногой нащупал столешницу, затем подтянул за ремень автомат и спрыгнул на пол.
- Идём, - повторил он, не обращая внимания на завозившихся зомби.
Олег скрепя сердце повторил ту же последовательность действий, хоть и с меньшим изяществом. Ставя ногу на стол, он наступил на что-то мягкое, хрустнувшее под его весом, и чуть не грохнулся, когда самка зомби обиженно взвыла. Михаил перехватил автомат и приготовился ударить её прикладом в висок, но самка уже замолчала, засунув в рот пальцы, три из которых были загнуты в противоестественную сторону. Тогда он положил ладонь на плечо Гарина и подтолкнул его в сторону коридора.
- Вперёд.
В следующем помещении с кафельными стенами им попалась зомбированная старуха. Голая по пояс, она сидела на полу и, опустив руки в таз с грязной водой, полоскала свою одежду. Услышав шаги, старуха подняла голову и, как показалось Олегу, улыбнулась. Её улыбка была даже страшнее, чем зрелище совокупляющихся зомби.
- Без команды не стрелять.
Голос Столярова тоже трудно было назвать спокойным, однако его слова помогли Гарину взять себя в руки.
В следующей большой комнате, заваленной разнообразными коробками, зомбированных было уже трое. Двое сосредоточенно перебирали какие-то бумажки, а третий сидел у окна и монотонно возил ложечкой в кофейной чашке с отколотой ручкой. Судя по звуку, воды в чашке не было, но сам процесс настолько занимал зомби, что на появление пришельцев он не обратил внимания.
- Они имитируют жизнь обычных людей, - удивлённо прошептал Олег.
- Боюсь, что всё серьёзней, - признался Михаил. - Ого, да у нас тут очередь. Кто последний?
Зомби, стоявшие вдоль стены на ступеньках, действительно напоминали очередь. Их было много. Гарин видел семерых только на одном лестничном пролёте, но, судя по доносящимся снизу звукам, очередь не заканчивалась на этом этаже.
- Все безоружные? Вроде все, - сам себе ответил Столяров и начал спускаться.
Зомби, до этого никак не реагировавшие на людей, начали демонстрировать признаки беспокойства.
- Тихо, тихо, тихо! Мы только спросить, - объявил Михаил и, повернув к Олегу напряжённое лицо, скомандовал одними губами: - Бегом!
Пахло на лестнице примерно как в сыром погребе, где сгнило несколько мешков картошки, а потом ещё и сдохла пара крыс. Пробираться мимо зомби, иногда задевая их локтем или автоматным прикладом, было страшно. "Сейчас набросятся, - думал Гарин. - Набросятся и вцепятся в горло!" Он знал, что зомбированные существа Зоны в отличие от киношных оживших мертвецов не кусаются, но спокойнее от этого знания не становилось.
Площадка следующего этажа тоже была разделена тамбуром с дверью-решёткой. По ту сторону тамбура мутантов не было видно, очередь из зомби уходила по лестнице вниз, становясь плотнее. Зомбированные стояли на ступеньках уже в два ряда, и протолкнуться между ними было бы нереально. Вслед за Столяровым Олег влетел в тамбур и с облегчением прикрыл за собой дверь, на которую тут же навалилось несколько тел. Длинные руки с чёрными от земли ногтями потянулись сквозь прутья решётки.
- Я надеюсь, что у Якута есть "венец", - тяжело дыша, сказал Гарин. - И что он согласится им с нами поделиться. Потому что иначе я не представляю, как мы отсюда выберемся.
- Тихо, - шепнул Михаил. - Вот теперь - совсем тихо. Якут где-то под нами. Шагай аккуратней, здесь стекло.
Бесшумно ступая, он направился в глубь коридора. Олег пытался двигаться след в след и даже привстал на цыпочки, но битое стекло всё равно пару раз предательски захрустело под ногой. Они прошли мимо пустой комнаты, в углу которой лежал перевёрнутый стол, и упёрлись в тёмное подсобное помещение, три четверти объёма которого занимала вертикальная труба полутораметрового диаметра. В метре от пола к трубе крепился треугольный короб с заслонкой. Столяров осторожно потянул её на себя и в следующее мгновение отшатнулся, прикрывая ладонью нижнюю половину лица.
- Что там? - спросил Гарин.
Прежде чем ответить, Михаил несколько раз высморкался.
- Гадость какая-то, - сказал он. - Мусоропровод или открытый сток - не больно хочется вникать. Но воняет там, как у бюрера в портянке.
Они завершили осмотр этажа и, не обнаружив ничего примечательного, вернулись в первую комнату. Олег решил подойти к окну, но Столяров внезапно схватил его за руку и изобразил лицом: "Молчи и даже не дыши". С полминуты Михаил простоял неподвижно, склонив голову к плечу, потом решительно шагнул к столу, лежавшему кверху ножками, и дал знак Гарину: "Помоги". Вдвоём они приподняли стол и отодвинули его в сторону. Под столом было расстелено грязное ватное одеяло, из-под которого - теперь и Олег смог это услышать - доносилось приглушённое бормотание. Столяров откинул край одеяла, бормотание стало громче. Четыре сегмента пола у самой стены, пятьдесят на пятьдесят сантиметров каждый, представляли собой частую решётку из стальных полос, сквозь которые пробивался свет - немного более яркий, чем естественное вечернее освещение комнаты. Гарин наклонился к решётке и увидел фрагмент интерьера другого помещения: серую стену и письменный стол, на краю которого стояла в плошке зажжённая толстая свеча.
Михаил вцепился пальцами в ближний к нему сегмент пола и напрягся. Десять секунд спустя он попробовал следующий. Четвёртая попытка увенчалась успехом. Столяров выворотил из пола стальной квадрат и беззвучно положил его на одеяло.
- Чижило, - донеслось из дыры в полу. - О-ошень чижило.
Михаил и Олег переглянулись. Непонятные слова прозвучали громко и глухо, и Гарин, у которого мурашки побежали по спине, немедленно вспомнил голос с немецкого речевого самописца, повторявший: "Тидума шшш энок сезакон шшш ило…". Голос, который Олег слышал сейчас, был другим, но в нём присутствовала та же напряжённость на грани срыва. Как будто человек произносил слова и звуки, для которых его голосовые связки не были приспособлены.
Столяров прильнул к отверстию в полу, сначала осторожно, на одну секунду, потом ещё раз - и замер так на целую минуту. Затем передал Гарину автомат и, сгруппировавшись на краю отверстия, скользнул вниз. Спустя мгновение из пола показалась его рука. Олег вложил в неё автомат. Рука исчезла, затем снова вынырнула и поманила его за собой. Внизу не было слышно ни выстрелов, ни звуков борьбы. Гарин сел на пол, опустил ноги в отверстие и начал тянуться вниз, пока не нащупал подошвой ботинка твёрдую опору. Он спрыгнул со стола, умудрившись не задеть горящую свечу, как раз в тот момент, когда глухой голос за его спиной пожаловался:
- Нии помну. Нии шиво нии помну.
Олег обернулся.
Из угла в угол под потолком была натянута верёвка, на которой висела штора из плотной чёрной материи, разделяющая квадратное помещение напополам. На всю диагональ шторы не хватало, поэтому со своего места Гарин мог видеть всё, что происходило в обеих половинах комнаты. В правой части он увидел четырёх зомби и полуоткрытую дверь в коридор, за которой толпились ещё несколько десятков мутантов. В левой части было два широких окна, стол со свечой, несгораемый шкаф и большое кресло, в котором, откинувшись на спинку, сидел человек в чёрной вязаной шапке. Глаза у человека были закрыты. Усталое лицо искажала гримаса страдания. Его щёки подёргивались, а губы мелко тряслись.
- Пуу штая галава, - внезапно простонал он. - О-ошень пуу штая.
У ног человека, положив голову ему на колени, скрючился на полу зомбированный старик.
Михаил стоял слева от Олега и держал обоих на прицеле.
- Последи-ка за теми, что у двери, - попросил он.
Гарин направил ствол в сторону четырёх зомби, на которых его действия не произвели никакого впечатления. Столяров приблизился к креслу.
- Извини, дедушка, твоё время истекло. - С этими словами он несильно толкнул зомбированного прикладом в плечо. Тот повалился набок, словно мешок с песком.
Спустя короткое время черты лица человека в шапке разгладились, глаза забегали туда-сюда под сомкнутыми веками и наконец открылись.
- Привет, Якут, - радушно поздоровался Михаил.
Человек в шапке поморгал, привыкая к свету, скользнул непонимающим взглядом по Столярову, затем увидел Гарина - и вдруг переменился в лице.
- Это ты?! - закричал он. - Снова ты?!
Якут подтянул под себя ноги, как будто перед его креслом возникла, расправив капюшон, ядовитая кобра.
- Я? - Олег неуверенно кашлянул. - Кхм… Странный вопрос.
- Зачем ты пришёл? Уходи! Ты не нужен здесь никому! От тебя только боль и смерть!
Гарин вздрогнул. Всего день назад он был готов то же самое сказать Михаилу. Практически слово в слово.
- Ерунда какая-то, - пробормотал он. - Разве мы знакомы? Мы никого не собираемся убивать. Нам просто нужен "венец".
Якут прищурился и несколько раз кивнул. Его лицо успокоилось, в углах рта появилась усмешка.
- Ты утратил своё могущество, - констатировал он. - И теперь хочешь забрать моё. Но у тебя ничего не выйдет. Этим заблудшим душам лучше со мной. Они сделают для меня всё, что я попрошу. - Он повернулся к зомби, неуверенно переминавшимся за шторой, и отдал приказ: - Убейте этих людей!
Зомби не сдвинулись с места.
Якут нахмурился и нетерпеливо повторил:
- Уничтожьте их!
С таким же успехом он мог бы говорить со стенами.
- По-моему, уважаемый, ты несколько переоцениваешь своё влияние на этих милых парней, - заметил Столяров.
- Я приказываю вам!
На лице Якута отразилась паника. Трясущейся рукой он потянул из-за пояса пистолет.
- Вот клоун! - вздохнул Михаил и в упор выстрелил Якуту точно между глаз.
Тот снова откинулся на спинку кресла и медленно вытянул ноги. Из дыры во лбу показалась единственная капля крови и скатилась по щеке, точно алая слезинка.
- Это была самооборона! - Столяров бросил быстрый взгляд на Олега и опять повернулся к креслу. - Ну… Надеюсь, что всё было не зря.
Он просунул конец ствола под вязаную шапку и резким движением сдёрнул её с головы покойника. Под шапкой был "венец".
Михаил протянул руку за артефактом - и промахнулся, потеряв равновесие, когда зомбированный старик с отчаянным воплем вцепился в его ногу. В следующее мгновение заорали все зомби разом: в комнате, в коридоре, на других этажах здания и во дворе. Перекричать хор мертвецов было почти невозможно, однако Столярову это удалось.
- Огонь! - рявкнул он и послал короткую очередь в голову старика, пытавшегося гнилыми зубами прокусить голенище армейского ботинка.
Приказывать дважды не пришлось. Нервы Гарина давно уже были на пределе, и начавшаяся психическая атака доконала его. Вдавив крючок автомата, Олег полил свинцом четверых зомби, успевших сделать несколько шагов в его сторону.
- Отставить!
Михаил промчался через комнату, на ходу сорвав с верёвки чёрную штору, и плечом врубился в дверь, через которую из коридора уже потянулись новые зомби. Захлопнуть дверь ему не удалось: три или четыре руки вцепились в косяк с той стороны. Столяров нанёс несколько ударов прикладом, ломая мёртвые кости, потом просунул ствол в щель между дверной створкой и косяком и выпустил длинную очередь, ведя автоматом снизу вверх. После этого он снова навалился на дверь всем своим весом и сумел накинуть засов.
Один из расстрелянных Гариным зомби лежал у стены, расплескав вокруг себя зеленоватую кашу мозгов, ещё двоим удалось встать на ноги, а четвёртый полз к Олегу, оставляя на бетонном полу грязный след вываливающихся кишок. Едва Михаил убрался с линии огня, Гарин дал новую очередь, на этот раз хладнокровно целя в головы мутантов. Вскоре затихли и эти трое.
- Держи! - Столяров стоял рядом и протягивал ему "венец".
Прежде чем прикоснуться к артефакту, Олег повесил автомат на плечо и непроизвольно вытер руки о штаны. Он аккуратно принял "венец" кончиками пальцев и с удовольствием ощутил неравномерно распределённую тяжесть кольца, вгляделся в его едва заметное внутреннее свечение. "Венец" был настоящим. Гарину доводилось держать в руках искусную подделку, тогда ощущения были совсем другими. Вернее сказать, их попросту не было. Он закрыл глаза.
Сколько же раз… Олег почувствовал, что может заплакать. Сколько же раз за эти два года он представлял, как снова возьмёт "венец" в руки, как наденет его на голову, и мир в тот же миг станет другим. Совсем другим.
- Эй! Ты там спишь или предвкушаешь? - спросил Михаил.
- Предвкушаю, - признался Гарин.
- Предвкушай резче! Дверь, конечно, крепкая… - Столяров прислушался к звукам, доносящимся из коридора. - Но если у этих тварей осталось оружие…
Договорить ему помешал звук выстрела. Пуля чиркнула по потолку комнаты, прочертив в бетоне длинную борозду. Стреляли с улицы.
Михаил покачал головой.
- Давай, давай, не томи. Напяливай корону.
- А что, если ничего не произойдёт? - внезапно заволновался Олег. - Если "венец" не сработает. Или я вдруг разучился им пользоваться.
- Ерунда! Некоторые навыки - это как разборка автомата.
- В смысле?
- Ну или как езда на велосипеде. Если умел когда-то, разучиться невозможно.
- Некоторые - да, - согласился Гарин. - Но что, если управление "венцом" не из их числа?
Ещё две пули выбили щепки из оконной рамы. Столяров вздохнул.
- Из их, из их, даже не сомневайся.
- Да почему ты так уверен?
- Потому что иначе нам хана.
Не согласиться с этим доводом было трудно. Мысленно перекрестившись, Олег надел "венец". В тот же миг мир стал другим.
Совсем другим.
Глава седьмая
Его дед тридцать пять лет отработал на Соловках. Отец был священником в колонии строгого режима под Иркутском. Так что Монах шёл в Зону не за хабаром, не за деньгами, не за необъяснимой местной романтикой, а, по примеру своих предков, затем, чтобы обращать к свету потерянные, заблудшие, доведённые до отчаяния души. Оттого и имя взял такое, оттого и рюкзак набил не консервами и патронами, а словом Божьим.
Библии у него отобрали ещё на кордоне. Мародёры или солдаты из первого рубежа оцепления - разве ж их разберёшь. Бумага в Зоне ценилась, особенно такая тонкая, почти как папиросная. Монаха разули, забрали все вещи, но убивать не стали. То ли побрезговали связываться с блаженным, то ли пожалели патронов. Зачем стрелять? Сам сгинет, Зона же. Не в аномалию угодит, так пойдёт на корм кровососам, такие дела.
Однако Монах не сгинул. В рваных носках, стиснув иконку в кулаке, дошёл до самой Припяти. То ли от природы имел то, что опытные сталкеры называли "чуйкой", то ли Зона с блаженными тоже лишний раз старалась не связываться.
В Припяти Монах прибился к группе Гуся. Группа состояла из нескольких бандитов и десятка таких же, как Монах, доходяг. "Гусята" промышляли мелким разбоем и сбором артефактов на окраинах города. Доходяги весь день ползали по чердакам и подвалам заброшенных домов в поисках "вспышек" и "батареек" и получали за это скудную еду и место в бункере, где можно было пересидеть выброс. Отпахав на Гуся полторы недели, Монах освоился в Зоне, к тому же разжился парой сапог, стареньких, но ещё крепких. Во время одной из вылазок он также нашёл пистолет и упаковку патронов к нему и прикопал находку на пустыре под развалом из кирпичей. Можно было податься в бега, но Монах остался в банде, потому что именно среди доходяг хватало тех, кого он искал: потерянных, заблудших, доведённых до отчаяния. Ведь нужно быть совершенно отчаянным человеком, чтобы, например, тянуть из "электры" "батарейку", зная, что компактная молния может испепелить тебя в любой момент. Другой вопрос, что доходяги не очень-то хотели обращаться к свету. Перегрызть горло за миску похлёбки - это они могли. А думать о бессмертной душе - на кой ляд? Стоило Монаху произнести одно-единственное слово на "Б", как в ответ на него выливался целый ушат слов: и на "б", и на "х", и на "ж".
Так бы он и мыкался среди бандитов и доходяг, мало-помалу разочаровываясь в человеческой породе и теряя надежду, если бы не один случай.
В тот двор, где две пятиэтажки примыкали друг к другу, как страницы раскрытой книги, Монах приходил не в первый раз. В подъезде одного из домов, на площадке между четвёртым и пятым этажами, за батареей он уже дважды находил "вспышку", причём без всякого вреда для здоровья. Видимо, "электра", время от времени возрождающаяся на этом месте, разряжалась сама собой, уходила по трубам в землю, а оставленный ею артефакт - вот он, пожалуйста, подходи и бери. После выброса, случившегося накануне, Монах снова спешил на прикормленное место, надеясь в третий раз испытать удачу. Испытал. Ничего не нашёл. И, разочарованный, побрёл вниз.
Он был на третьем этаже, когда во дворе началась стрельба. Стрелял один человек. Из автомата. Очередями по семь-восемь выстрелов. За время, проведённое в Зоне, Монах научился различать подобные тонкости. Когда в рожке у стрелявшего закончились патроны, он осторожно выглянул в окно с разбитыми стёклами.