Диего оскалил зубы, намереваясь сказать что-то грубое, но сдержался и счел лучшим оставить француза. Надо было проверить оружие и заодно успокоиться. Уже в каюте до него окончательно дошел смысл сказанного коком.
- Проклятье! - прошептал он, насыпая порох на полки пистолетов. - Я же сам уверял Джеймса в существовании способа перемещаться во времени! Чем же тогда фантастичны слова Фламеля о тех, кто побывал в Атлантиде до ее гибели?
В каюту, прервав ход его размышлений, ворвался капитан.
- Они подняли черные флаги! - весело сообщил он. - Что ж, я приказал ответить тем же. Хочу надеть лучший камзол! Если негодяи соберутся ограбить своего, то, клянусь черным сердцем Тича, их ждет большое разочарование!
- Но у них два корабля, - напомнил Диего.
- Барк неповоротлив. А фрегату мы не уступим ни в быстроходности, ни в маневренности. К тому же у нас прекрасная команда! Все они настоящие скитальцы морей и в шторме или бою забывают распри. Верьте в удачу капитана О’Лири, сеньор Алонсо!
Корабли не меняли курс и поэтому сблизились достаточно, чтобы можно было их хорошенько рассмотреть, лишь еще час спустя. Тогда "Монморанси" по приказу капитана взял право руля и пошел на корабли под черными флагами. Они исполнили тот же маневр. Марсовый матрос получил приказ сигнализировать о переговорах, но как именно он это делал, Диего снизу не рассмотрел. Фрегат поднял еще парусов и ускорился, отрываясь от барка и уходя чуть к северу.
- Хотят нас в клещи взять, - усмехнулся О’Лири. - А ну, парни, поднимай все паруса! Покажем им, что тоже умеем ходить быстро!
Ускорение "Монморанси", который тоже взял к северу, нарушало планы капитана фрегата. Оба корабля, постепенно сближаясь, затеяли гонку: кто оттеснит противника к югу.
- Как думаешь, Луис, барк уже достаточно далеко? - спросил капитан.
- Разве что случайно попадут! - чуть дрожащим голосом высказал свое мнение штурман. - Мне показалось, пушки у них короткоствольные. Эх, опередить бы этого мерзавца на трехмачтовике…
- Зачем? - О’Лири отложил ставшую ненужной трубу. - Я согласен на ничью, да и англичанин, кажется, понял, что барк далеко и его задумка не удалась.
Почему капитан счел, что имеет дело все же с англичанами, для Диего осталось загадкой. На фрегате он видел примерно так же одетую ватагу морских разбойников, что и на "Монморанси". Джеймс, между тем, повел корабль прямо на врага. Еще не прозвучало ни одного выстрела, но всем было ясно, что переговоры не состоялись.
- Хитер! - рассмеялся О’Лири, когда фрегат стал разворачиваться бортом. - Хочет встретить нас залпом! Мы готовы, Кнут?
- Готовы! - Боцман выбрался из пушечного трюма. - Эй, лоботрясы! Всем свободным попрятаться в щели, скоро по нашей палубе загуляет картечь! Мне плевать на ваши грешные душонки, но мне надо, чтобы ваши мушкеты еще постреляли!
"Монморанси", нацелившись носом в самую середину борта фрегата, стремительно приближался. Алонсо, подумав, тоже предпочел убраться с мостика - какой смысл доверять свою жизнь слепой судьбе? Он присел за надстройкой камбуза и заметил, что Фламель высунул оттуда дуло мушкета.
- Мсье Никола, а вы умеете стрелять из этой штуки? - спросил он.
- Не слишком хорошо, мсье Диего, - ответил кок. - Но мне дал оружие боцман.
- Позвольте, лучше я! - Алонсо забрал у кока мушкет. - Больше будет толку, я полагаю.
Диего был неплохим стрелком. Еще в то короткое время, когда ему довелось служить аббатом, он получил возможность часто охотиться, полюбил эту забаву и с тех пор при каждой возможности упражнялся. Фрегат виднелся словно на ладони, но его капитана ищущий цель Алонсо нигде не заметил. У штурвала стояли два матроса, и, судя по их испуганному виду, оба предпочли бы сейчас находиться в другом месте.
- Пора, капитан! - крикнул Дикобраз. - Они готовы!
Но ирландец медлил еще несколько мгновений. Что именно от него требовалось, Диего понял, когда О’Лири вместе с подскочившим штурманом закрутили штурвал вправо. Пушки, наведенные на "Монморанси", выстрелили, но корабль успел начать разворот, и все цели, на которые были наведены орудия, сместились. Когда дым развеялся, Диего с облегчением понял, что большого ущерба залп противника не нанес, а на палубе и вовсе разорвалось всего одно ядро. Кто-то, сильно раненный, истошно кричал на баке, но в целом враги упустили свой шанс.
Зато "Монморанси", продолжая разворот, оказался бортом к борту врага. Пушки фрегата были не заряжены, и пиратам ничто не угрожало. Послышался свист и веселые проклятия, адресованные незадачливым англичанам. Справа раздались несколько сильных всплесков. Диего испуганно обернулся, но тут же понял, что это всего лишь выпущенные с барка ядра упали в воду, не долетев до корабля.
- Огонь! - скомандовал О’Лири. - Покажите им, на что способны наши…
Последних слова капитана никто не расслышал за прогремевшим залпом. Пушки "Монморанси" выстрелили более слаженно, и беззащитный фрегат задрожал от разрывов ядер. О’Лири даже не стал рассматривать нанесенного противнику урона и, закончив поворот, повел судно на барк.
- Что у нас, Кнут?
- Надо срастить пару канатов, капитан, а в остальном все в порядке. Томазо уже занялся. - Боцман не спеша поднялся на мостик. - Да, и еще Энрике оторвало руку.
- Какую?
- Левую. Я приказал отнести его в камбуз, пусть дурачок Фламель за ним присмотрит. Мы будем топить барк?
- Нет! - Капитан передал штурвал Дикобразу и взялся за трубу. - Мне показалось, там совсем немного людей. Приз небогатый, но отчего бы не раздобыть?
- Томазо! - Кнут отправился на палубу. - Готовь людей к абордажу!
Барк, не желая иметь дело с "Монморанси" один на один, теперь как можно быстрее шел к фрегату, забирая чуть в сторону. Но более маневренный корабль О’Лири не давал капитану барка шансов разминуться.
- Стрелки на реи! - скомандовал ирландец. - У них пушки на палубе, так отгоните от них канониров! Чтобы ни одна проклятая Сатаной железка по нам не выстрелила!
Диего, разгоряченный боем, полез по вантам вместе с несколькими стрелками. Он так и не нашел для себя цели во время первого столкновения и теперь горел желанием внести свою лепту в ход сражения. Капитан Джеймс, снова встав у штурвала, правил прямо на барк. "Монморанси", чьи борта были гораздо выше, шел на маленькое суденышко, словно готовый раздавить его колосс. Устроившись на рее возле самой мачты и кое-как зацепившись ногами за шкот, Алонсо поднял мушкет. На носу барка он увидел пушку, короткий ствол которой торчал чуть правее бушприта. Канонир то вставал во весь рост, что-то высматривая, то пригибался, прячась за борт и наводя свое орудие. Диего перестал дышать, покачивая мушкетом в такт качающемуся на волнах кораблю, изгнал из головы все мысли и выстрелил прежде, чем показался матрос. Арагонец не смог бы объяснить, откуда он знал, что вот сейчас канонир выглянет. Это приходило само, нужно было только поймать тот миг, когда разум становится чист, и тогда появлялась уверенность. Увесистая свинцовая пуля ударила пирата прямо в лоб и отбросила на далеко палубу. О’Лири задрал голову.
- Диего, вы? Недурно, обглодай рыбы мои кости!
Открыли огонь и остальные стрелки. Еще один матрос был убит, остальные попрятались. Даже капитан барка, стоявший за штурвалом, пригнулся за ним, укрываясь от града пуль. Он взял левее, уходя от столкновения, но О’Лири все же прошел впритирку, чуть ударив жалобно заскрипевшего малыша. С высокого борта "Монморанси" на палубу противника с гиканьем посыпалась абордажная команда. Их встретили нестройным залпом из мушкетов, который, как показалось Алонсо, даже никого не зацепил.
- Держу пари на бочонок рома, что они сдадутся Томазо без боя! - крикнул Джеймс и снова закрутил штурвал. - Что ж, вернемся к трехмачтовику!
Цепляясь за гудящую от напряжения мачту, Диего оглянулся и увидел, что фрегат следует за ними. На ходу устранив часть поломок, английский капитан намеревался взять реванш.
- Теперь они опасны! - сказал Дикобраз. - За то, как он вел бой, команда может и сместить!
- А я уверен, что ему недолго ходить в капитанах! - рассмеялся О’Лири. - Если переживет этот бой, быть ему низложенным! Кнут! Будем делать круг перед ним, через правый борт. Расставь людей и помоги парусами!
Больше ничего говорить боцману не требовалось, он и сам все знал. Как только фрегат приблизился на расстояние пушечного выстрела, "Монморанси" пошел на правый разворот и дал залп с левого борта, а минуту спустя второй, уже с правого. Диего не стрелял, он смотрел на разрывы ядер. Дрогнула фок-мачта фрегата, и Алонсо, сам не будучи моряком, понял почему: одно из ядер разорвалось прямо за бушпритом, разорвав соединявшие его с мачтой канаты.
- И встретим их носом! - прокричал О’Лири, завершая круг.
Фрегат развернулся бортом и дал залп, полностью повторив начало боя: пушки снова оказались наведены неточно, и в большинстве своем ядра или перелетели палубу, или ударились о нос и срикошетили в воду. "Монморанси" прошел мимо кормы противника. Канониры были заняты зарядкой пушек, и завязалась короткая мушкетная перестрелка. Выстрелив, Алонсо ранил какого-то матроса.
- А я начинаю верить, что вы были аббатом! - крикнул ему капитан. - Когда человек так хорошо стреляет, не хочется с ним спорить!
- Капитан! - Дикобраз схватил О’Лири за рукав. - Он заслонил нам ветер, капитан!
Воодушевленный своими удачными действиями, Джеймс допустил небольшую ошибку: обходя англичан, чтобы развернуться и дать новый залп, он не уследил за направлением ветра, и широкие паруса фрегата теперь лишили "Монморанси" движущей силы. Капитан противника, затеявший маневр, получил преимущество и теперь подходил борт в борт к пиратам. Пушки обоих кораблей молчали, пока канониры прочищали их стволы банниками и снова заряжали. Миг - и с палубы фрегата полетели тросы с "кошками" на концах.
- Проклятье! Все на палубу, задуши вас спрут! Я прикончу каждого, кто не выйдет на палубу! - взревел О’Лири, выхватывая саблю. - Останься у штурвала, Дикобраз!
Алонсо выстрелил, свалив с реи оказавшегося прямо напротив него английского стрелка, и быстро спустился по вантам. Абордажная команда "Монморанси", перейдя на барк, лишила команду половины бойцов. Команда же фрегата, численно превосходя теперь своих врагов, приободрилась. Не успели корабли как следует сцепиться, как англичане хлынули на палубу "Монморанси". Капитан Джеймс тут же показал себя удальцом, проткнув живот здоровенному смуглому матросу, и сеча началась.
В отличие от О’Лири - ему пришлось собрать на палубе всех способных держать оружие - британский капитан мог послать на реи нескольких стрелков, и они теперь наносили заметный урон. Дружно надавив, англичане отвоевали себе хороший кусок палубы "Монморанси", постепенно вытесняя его команду с носа. Диего оказался зажат в толпе. Получив невесть откуда удар прикладом мушкета под ребро, он едва не упал, рискуя оказаться затоптанным - матросы давили друг друга, будто в какой-то странной игре. Оглушительно кричали оба капитана, перекрывая гул схватки, но их приказы из-за возникшей давки невозможно было выполнить. Подавшись назад, Диего смог отчаянным усилием выбраться из толпы и увидел рядом Кнута. Тот, опустившись на колено, быстро перетягивал себе кровоточащее плечо и озирался по сторонам. Лицо боцмана сохраняло странно спокойное выражение.
- Что делать? - задыхаясь, спросил Алонсо. - Отступать к корме?
- За мной иди! - приказал Кнут. - Только не отставай! На кону наши души, которых заждался Сатана!
Боцман схватил палаш и побежал к носу. Здесь англичане почти добились победы и постепенно теснили команду О’Лири от фок-мачты. Кнут не стал ввязываться в бой. Вместо этого он, не сбавляя скорости, прорвался сквозь строй врага в самом слабом месте, лишь отражая удары. Бегущему следом Диего и вовсе не пришлось пускать в ход саблю.
Оказавшись за спинами противников, Кнут воткнул палаш в палубу и выхватил пистолеты.
- Прыгай на фрегат, я прикрою!
Диего лишь на миг замедлил бег. Оказаться одному на неприятельском фрегате совсем не хотелось, но сейчас он чувствовал себя членом команды и готов был на все ради спасения своего корабля. Он зажал саблю в зубах, не заметив пореза губы, оттолкнулся сапогом от фальшборта и сумел зацепиться за шкот. К нему тут же кинулся какой-то матрос, намереваясь сбросить в воду, но Кнут был начеку и всадил ему в живот пулю. Диего вскарабкался на бак. Услышав, как кто-то еще старается, пыхтя, забраться на борт, Диего оглянулся. Это, к удивлению аббата, оказался Фламель. Не без труда Алонсо втянул француза наверх. Не успел он перевести дух, как был вынужден отражать атаку одноглазого пирата с топором. Когда ему удалось дотянуться клинком до горла головореза, рядом уже стоял Кнут.
- Надо продержаться! - проревел боцман и пошел вперед, к мостику, нанося налево и направо богатырские удары палашом. - Помощь близко!
За спиной Кнута пристроился Фламель, и переводивший дух Диего поразился, насколько умело действовал толстяк. Он то отражал удары, защищая боцмана, то совершал короткие контрвыпады, раня противников и заставляя их отступить. Случайно аббат посмотрел налево и увидел тех, про кого успел позабыть. К двум сцепившимся кораблям шел барк, он был уже близко, и Диего рассмотрел у штурвала Тихого Томазо. Барк благоразумно подкрадывался с кормы, держась подальше от ощетинившегося пушками борта фрегата. Арагонцу бросилось в глаза название барка: "Триумф".
Воодушевленный, Алонсо врубился в гущу схватки. С борта "Монморанси" уже перескакивали обратно британские пираты, спеша на защиту своего корабля. Еще с минуту продолжалась сеча, а потом заговорили пушки "Триумфа". Барк обстрелял корму фрегата. Английский капитан, замысловато выругавшись, дал команду всем возвращаться. Застучали топоры - англичане сами рубили тросы и багры, связывавшие два корабля. Подал звонкий голос и О’Лири. Алонсо расслышал: не преследовать, не ввязываться в новую драку.
- Уходим, уходим! - закричал боцман Фламелю и аббату. - Быстрей!
Им не мешали, бой внезапно кончился. Алонсо с товарищами вернулись на "Монморанси" и сразу угодили в объятия товарищей.
Диего сделал вывод - морские сражения так же переменчивы, как и морская погода. С барка дали еще один залп, после чего фрегат отвалил и заскользил по воде прочь.
- Может, поговорим?! - по-английски прокричал капитан Джеймс своему коллеге. - Насчет барка и команды, а?
- Убирайся ко всем чертям, О’Лири! - хрипло ответили ему. - Сегодня удача с тобой, а завтра я заткну этот вшивый барк тебе в ирландскую глотку!
- Прежде лопнет твоя английская морда, старый ты бульдог! - О’Лири от души веселился. - Увидимся, Стивенс, если прежде тебе не выпустит кишки какой-нибудь юнга! Ты уже не годишься в капитаны, ты потерял хватку!
Команда "Монморанси" ликовала, преследовать противника никто не собирался. Немного успокоившись, Алонсо зашел в каюту и без разрешения капитана открыл бутылку вина. Сегодня все они могли погибнуть, но вместо этого обзавелись еще одним кораблем. Победа! Прихлебывая прямо из горлышка, арагонец вернулся на палубу и обнаружил, что туда уже выкатили бочонок рома. Еще один готовился принять пришвартовавшийся барк. О’Лири, блаженно улыбаясь, стоял на мостике и полировал платком лезвие сабли.
- Так это оказался ваш знакомый? - Аббат протянул капитану бутылку. - Странно, что вы раньше не назвали его имени.
- Так он все время отворачивался и надвигал шляпу на глаза. Старый мерзавец Стивенс! Я когда-то ходил под его флагом, да и Кнут тоже.
- Мы бы сразу его узнали, будь он на "Бонавентуре", но этот фрегат никогда не видели, - пояснил Дикобраз.
- Ага, - кивнул хлебнувший вина капитан и утер губы рукавом. - Уж потом смотрю - много знакомых харь ломится на мой корабль! Это им даром не пройдет, или я не О’Лири. Мы только убитыми потеряли пятерых.
- Всего? - не удержался от вопроса Алонсо. Ему казалось, что жертв боя должно быть в три раза больше. - Простите, я хотел сказать…
- Я понял, - кивнул ирландец. - Увы, будет больше. Четверо, скорее всего, не доживут до рассвета. Проклятье, и крепко же он в нас вцепился! Если бы не Томазо на барке, Стивенс сумел бы зажать нас на корме. Но удача с нами!
- Слава удаче капитана О’Лири! - закричал Дикобраз, поднимая чарку рома. - Пьем за победу!
Пока команда ликовала, Алонсо рассмотрел барк. Как и предполагал Джеймс, семеро остававшихся на нем матросов не стали вступать в напрасный поединок и просто сдались. Теперь все они, брошенные капитаном Стивенсом, связанные сидели на палубе и с тоской наблюдали, как напиваются победители.
- Может быть, стоит их допросить? - спросил Диего капитана. - Зачем они на нас напали?
- А знаете что, амиго? - уже нетрезвый Джеймс положил руку ему на плечо. - Вот вы ступайте туда и сделайте это.
Алонсо не заставил себя просить дважды и направился к борту. Рядом зашагал неизвестно откуда взявшийся Фламель.
- Вы что-то хотели, мсье Никола?
- Да, если позволите. Я тоже хотел бы поговорить с этими несчастными.
Фламель говорил серьезно, сдержанно, и Алонсо впервые почувствовал нечто общее между ними. Он кивнул, и минуту спустя оба стояли на палубе "Триумфа". Алонсо обратился к пленным пиратам на английском языке, спрашивая, куда направлялся Стивенс, но они молчали и угрюмо переглядывались.
- Не скажут! - Томазо прихлебывал ром из большой кружки. - То есть скажут, конечно, когда я с них шкуры линем начну спускать, но пока будут молчать. Стивенс здесь не просто так, а ради какой-то добычи. Кто язык развяжет, тот и лишится своей доли.
- Разве они уже не потеряли то, что им было обещано? - удивился Диего. - Стивенс ушел.
- Они взяты в плен в честном бою, - пояснил Томазо. - И если останутся живы, имеют право на долю в добыче, так пишут в договорах.
- Томазо верно говорит, - согласился полный, немолодой матрос. Он говорил на ломаном испанском. - Мы не виноваты, что Стивенс отправил нас управлять этим случайно захваченным барком. Но даже не думай, Тихий Томазо, что я соглашусь лишиться своей доли, рассказав тебе наш план. Тогда по договору я потеряю все. Мы с тобой много где побывали, и ты должен меня понять и поступить со стариком по-человечески.
- Пусть капитан решает, - беспечно сказал Томазо и снова отхлебнул. - А впрочем, Хокинс, можешь выпить. Нам и правда есть что вспомнить.
Алонсо разочарованно вздохнул, но его окликнул француз. Едва только подойдя к пленным, он занялся единственным серьезно раненым. Английский моряк получил мушкетную пулю в ключицу и теперь стонал от боли, пока Фламель соединял разбитые кости.
- Он сказал, что все расскажет, если мы защитим его от товарищей, - по-французски прошептал Фламель. - Надо отвести его на "Монморанси".
Предосторожность оказалась тщетной, все пираты хоть сколько-то владели сразу несколькими языками.
- Да чтоб крабы во сне выели твои мозги, Старк! - тут же закричал один из англичан. - Ты не только сам останешься без доли, ты еще и пустишь О’Лири по следу Стивенса! А тогда вообще дело не выгорит!