- Убила? Кого ты убила, Нуакшот? - изумлен-но переспросила Соня. Это хрупкое безумное со-здание не способно было, казалось, переломить хребет даже песчаному тушканчику.
- Я убила многих,- спокойно объяснила Нуакшот.- Я убила двух купцов, которые вели рабский караван… Я убила пятерых разбойников, которые остановились здесь, чтобы грабить… Это было давно. А недавно я убила человека, который был похож на него.- И пленница показала подбородком на Афолле.
- Ты убила моего брата? - потрясенно переспросил Афолле.- Ты видела моего брата? Говори! Ты встречала в этих песках моего брата?
- О, это был твой брат! - с неожиданной живостью обратилась девушка к Афолле.- Да, конечно! Это был его брат! Да, брат! Как две капли воды - похож, похож…
- Постой! - горячо возразил ей Афолле.- Как же ты могла его убить, когда он умер дома, в своей постели, на руках своей жены? Он скончался от неизвестной болезни спустя месяц после возвращения из песков!
- Да, да…- рассеянно говорила девушка, обращаясь больше к самой себе, нежели к Афолле.- Конечно… Так он умер, да? Он умер? В своей постели? От неизвестной болезни? Да, да! Я убила его! Я убила его!
Афолле сжал кулаки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
- Что она лепечет? - гневно обратился он к Соне.- Как это ей удалось убить моего брата? Она, кажется, похваляется этим!
- Тише, тише! - остановила его Соня.- Мы скоро все узнаем. Возможно, здесь замешана какая-то магия.
- Клянусь Коброй! Я вытрясу из нее эту проклятую магию!
Афолле почти не владел собой. Но пленнице, похоже, не было до этого дела. Она встала, тряхнула головой, отчего перстни в ее волосах и на шее запели.
- Идемте же! Я приглашаю вас на пир в свой дворец!
Она повернулась и вышла из шатра. Афолле и Соня последовали за ней.
…И замерли, потрясенные! Перед ними, залитые ярким лунным светом, высились белые стены Аудагосте. По стенам медленно ходили стражники, вооруженные длинными копьями. Тягуче звучали крики ночных сторожей.
Тяжелые, обитые медными пластинами ворота раскрылись сами собой, когда босоногая девушка остановилась перед ними и требовательно крикнула что-то на незнакомом языке. Не оборачиваясь к своим спутникам, ступила она на мостовую призрачного города.
Мысленно призвав свою покровительницу Рысь, Соня прошла сквозь ворота. Они показались рыжеволосой воительнице на удивление материальными. На всякий случай Соня коснулась их рукой. Ей не хотелось оказаться в плену иллюзий. Однако и на ощупь ворота были вполне вещественными - прохладными, твердыми. Проклятие! Или магия здешних мест сильнее, чем Соня и Афолле предполагали прежде?
Соня слышала, как за ее спиной Афолле бормочет какие-то молитвы и заклятия, обращенные к священной Кобре. Да уж! Тут было от чего потерять голову.
Дикарка, шагавшая впереди, обернулась и остановилась, поджидая своих спутников. Лунный свет заливал ее тонкую фигурку.
Не только руины крепости преобразились. Изменилась и сама ночная гостья. Теперь она выглядела как женщина ослепительной красоты. Ее губы были накрашены мерцающей серебряной помадой, огромные черные глаза подведены синей краской, тщательно уложенные волосы были перевиты серебряными шнурами. В прическе и в ушах посверкивали осыпанные драгоценностями кольца. Гордую шею незнакомки обвивало ожерелье, горевшее и переливавшееся так, что казалось живым.
Торжествующе улыбаясь, Нуакшот ждала своих гостей.
Афолле выглядел совершенно растерянным. То, что окружало их, было слишком реальным, чтобы оказаться всего лишь наваждением, порожденным неверными лунными лучами.
Магия? Но в таком случае, какова могла быть природа этой магии? На всякий случай Афолле сделал охранительный знак, отгоняющий злые чары.
Широкие улицы Аудагосте были вымощены полированными гранитными плитами - такими гладкими, что звезды и луна отражались в них, точно в зеркале, рассыпаясь под ногами мириадами белых искр.
Резные деревянные ставни домов, мимо которых проходили следом за Нуакшот Соня и Афолле, были наглухо закрыты. Однако то и дело в щели можно было видеть желтоватый огонек горящей лампы. На площади мелодично журчала вода фонтана и два фазана сидели у самой кромки воды.
Все говорило здесь о том, что цитадель жива и населена отнюдь не ожившими мертвецами. Призраками? Видениями? Созданиями магии? Этого Соня пока что не могла сказать.
Дворец -– роскошное строение с высокими витыми башнями - словно ждал их. Нуакшот легко поднялась по хрустальным ступеням. Перстни на босых ногах девушки звенели о хрусталь, и лестница запела под шагами.
Соня следовала за своей проводницей шаг в шаг, не в силах оторвать глаз от чарующей красоты преобразившейся дикарки из пустыни. Гибкая и стройная, Нуакшот поневоле приковывала к себе взор.
- Добро пожаловать! Будьте гостями моего дома! - произнесла девушка царственно, остановившись у высоких медных ворот.
Затем она подняла руку и поднесла ее к воротам. Под лунным светом сверкнули браслеты на смуглой коже незнакомки. Ворота медленно раскрылись сами собой, и перед глазами гостей Нуакшот предстал роскошный пиршественный зал.
Длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, украшенными по краям бантами и драгоценными камнями, ломились от яств. Чего здесь только не было! Наверное, все, что способна измыслить изощренная фантазия самого требовательного гурмана. На серебряных и фарфоровых блюдах лежали запеченные в яблоках куропатки; нарезанные ломтями фрукты, залитые сладким вином; вареный рис, пропитанный пряными соусами; пахнущие корицей печенья и многое другoe, способное утолить голод целой армии избалованных придворных какого-нибудь расточительного владыки.
Рыжая Соня почувствовала, как при виде этого изобилия у нее потекли слюнки. Но кроме всего прочего, в ней заговорил прирожденный кулинар: в каждой стране, куда заносила Соню ее странная, подчас трагическая и всегда непредсказуемая судьба, отважной молодой женщине доводилось пробовать какое-нибудь специфическое блюдо. И никогда она не упускала случая запомнить и повторить какой-нибудь рецепт, вывезенный ею из странствий. Иногда получалось неплохо, а иногда - почти несъедобно.
Вот и сейчас Соню глодало, быть может, совершенно неуместное любопытство: интересно, а как приготовлено вон то блюдо, на вид похожее на рубленый яичный желток с добавлением трав, пряностей и рыбного фарша? Выглядит забавно. Должно быть, вкусное - пальчики оближешь!
Однако задать вопрос Нуакшот Соня пока что не решалась. Их таинственная ночная гостья выглядела настоящей повелительницей, а с повелителями не обсуждают тонкости поварского искусства.
- Прошу! -– Нуакшот сделала широкий величественный жест, приглашая Афолле и Соню занять место за столом.
Оба уселись. Соня, которая уже больше десяти дней не видела ничего, кроме солонины и сухарей, тотчас придвинула к себе блюдо, где были выложены кусочки мяса какой-то птицы, обваленные в золотистых сухарях и обжаренные в кипящем масле.
Афолле метнул в ее сторону тревожный взгляд.
- Ты что, собираешься здесь есть? - шепотом спросил он.
- А что? - отозвалась Соня.- Выглядит вполне съедобным. По правде сказать, мне дурно делается, когда я вижу такое количество яств…
- Выглядит-то оно неплохо,- согласился Афолле,-но ты не подумала о том, что во всем этом может быть замешана магия? Вдруг, откусив от этого мяса, ты погибнешь? Или станешь частью этой магии?
- Мне уже все равно,- призналась Соня.
На самом деле она лукавила: ей было далеко не безразлична ее будущая судьба. Не таким человеком была Рыжая Соня, чтобы променять свое будущее на кусок жареного мяса. Однако внутреннее чувство - инстинкт, если угодно,- которое никогда еще ее не обманывало, безошибочно говорило ей о том, что никакой опасности в этой снеди не таится.
Соня с наслаждением принялась поглощать жареное мясо. Афолле с опаской следил за ней. Однако ничего особенного пока что не происходило.
Улыбаясь, Нуакшот поднесла к губам бокал и пригубила вина.
- Угощайся, Афолле! - произнесла она ясным, звонким голосом.- Ты мой гость! Клянусь Жизнью и Смертью - тебе не грозит здесь никакой опасности.
Опустив глаза, Афолле попытался скрыть смущение. Соня тихонько хмыкнула.
Утолив голод, гости Нуакшот приступили к фруктам, оказавшимся сладкими и сочными. Настало время кое-что прояснить. Но прежде чем Афолле успел задать первый вопрос, Соня опередила его:
- Твоя кухарка, госпожа,- выше всяких похвал. Кто стряпает для твоего стола?
Вопрос, казалось, застал повелительницу Аудагосте врасплох. Пожав плечами, та отвечала:
- Не знаю…
- Но эта крепость,- вмешался Афолле,- она существует на самом деле?
- Конечно.- Нуакшот была удивлена.- Разве ты не гость в стенах этой крепости? Разве ты не вошел в ворота, не прошелся по улицам, не видел фонтана, не ел и не пил за моим столом? Скажи, разве ты не утолил голод?
- Благодарю тебя.- Афолле слегка наклонил голову, приветствуя Нуакшот.- Ты права, Твоя забота о нас велика. Но скажи - куда же девается крепость, когда она исчезает?
Нуакшот переплела тонкие пальцы, поиграла перстнем. Ее прекрасное лицо выглядело теперь задумчивым.
- Куда уходит то, что исчезло? - повторила она.- Где хранятся утраченные дни? Где живут умершие люди? Куда прячется время, когда она минует?
Она замолчала. В тишине было слышно, как где-то в глубине дворца еле слышно, мелодично журчит вода еще одного фонтана.
Осторожно, словно боясь спугнуть дикого зверя, Соня спросила:
- Ты владеешь тайной Жизни и Смерти, Нуакшот?
- Да,- просто ответила девушка.
Афолле напрягся и задрожал всем телом. Теряя самообладание, он закричал:
- Значит, ты нашла наше фамильное сокровище!
Подведенные краской брови Нуакшот медленно выгнулись, точно рассерженные кошки.
- О чем ты, Афолле? Какое сокровище из утраченных в Аудагосте ты называешь своим фамильным?
- Эликсир бессмертия! Ты нашла его!
Афолле так и трясся. Теперь он был поистине страшен. Казалось, еще миг - и он набросится на загадочную незнакомку и начнет ее душить.
Но Нуакшот оставалась невозмутимой.
- Выслушай меня, Афолле.- Голос повелительницы призрачной цитадели звучал твердо.- Ты поймешь, что эликсир не содержит в себе никакого бессмертия. Ты постигнешь также тайну Аудагосте… тайну смерти своего брата… и мою тайну - тоже.
Она хлопнула в ладоши, и неожиданно весь зал оказался усыпан белыми и розовыми розами. Аромат влажных свежих лепестков наполнил воздух.
- Как хорошо! - Соня с наслаждением потянулась. Она начинала понимать, что к чему. Никакой роковой тайны в Аудагосте они, похоже, не найдут - так почему бы не насладиться редкими минутами отдыха?
Однако Афолле так не считал. Он не спускал с лица незнакомки напряженного, требовательного взгляда.
-- Что ж…- проговорила та, небрежно вертя в пальцах красную розу.- Начну. Мое имя - Нуакшот. Я - Рисующая Смерть. Вот как это случилось…
* * *
В тот день, когда в крепость Аудагосте вошел усталый караван, маленькая девочка по имени Нуакшот играла со своими братьями возле фонтана. Изможденные люди, покрытые пылью, со спутанными волосами и бородами, с потускневшими глазами, такие испуганные, словно они бежали из ада и дьяволы гнались за ними по пятам, приблизились к фонтану и начали жадно пить воду.
Дети стояли в стороне и наблюдали за ними, не скрывая любопытства. Нуакшот спросила одного из братьев:
- Кто они?
Но никто не мог ответить на этот вопрос.
Один старик, выглядевший менее испуганным, чем остальные, но более усталым, сел на краю фонтана и жестом подозвал к себе маленькую Нуакшот. Та приблизилась, отважно и доверчиво.
- Как тебя зовут, дитя? - спросил старик негромко, приятным глуховатым голосом.
- Нуакшот, господин,- ответила девочка.
- Кто твой отец? - снова спросил старик.
Девочка промолчала. Хоть и была она мала, но знала уже, что отцом ее был вовсе не муж ее матери. Если бы она родилась мальчиком, ее отдали бы в отцовский род - кто знает, возможно, из нее вырос бы воин в свите владыки Аудагосте или придворный мудрец, звездочет, врач, стихоплет. Но Нуакшот родилась девочкой, и это определило ее судьбу. Отец отказался от нее. Она осталась с матерью. Когда-нибудь она вырастет, станет обычной женщиной, получит мужа - воина или торговца, родит ему сыновей…
Все это Нуакшот знала не хуже любого, из своих братьев, однако не считала нужным говорить об этом с чужим стариком, пришедшим неизвестно откуда.
Но старик не спускал с нее ясных, странно светлых глаз. Наконец Нуакшот ответила:
- Мой отец - не муж моей матери.
- Тебя зачал владыка Аудагосте? - снова заговорил странный старик.
Нуакшот подумала немного над его словами и наконец спросила:
- Что такое "зачал", господин?
Откинув голову назад, старик от души расхохотался.
- Ты совсем невинное дитя! Но я чувствую в тебе кровь проклятого рода… Слушай меня, девочка. Сейчас ты мало что поймешь. Просто запоминай. Когда-нибудь… Когда-нибудь настанет время - и каждое мое слово отчетливо зазвучит в твоей памяти. И тогда - кто знает? - это спасет твою жизнь.
Твой отец - владыка Аудагосте. Люди этого рода высокомерны, чванливы, горды, они слишком высоко заносятся в своих мечтах и притязаниях. Сейчас, когда высшие силы взбудоражены, когда проснулись и ожили древние боги, когда само время изменило свой ход, их притязания стали опасны.
Аудагосте погибнет прежде, чем ты успеешь вырасти и стать женщиной. Я вижу гибель цитадели так же отчетливо, как воду этого благословенного фонтана.
Погибнут и люди. Но ты, Нуакшот,- ты можешь остаться в живых. Странное благословение на тебе… некий свет… его я тоже вижу так же ясно, словно внутри тебя кто-то зажег лампу.
С этими словами старик достал из рукава небольшой сосуд, синий, запечатанный печатью. Нуакшот с интересом рассматривала странный кувшин, оплетенный золотыми нитями.
- Что там, внутри, господин? - не выдержала она.- Злой дух, заточенный туда магией?
Старик снова рассмеялся. Девочка совершенно перестала бояться его. Ей казалось, что онй знакомы много-много лет.
- Нет, дитя мое. Никакого злого духа там нет. Там - эликсир Жизни и Смерти. Страшный дар. Но и прекрасный дар. Ты, благословенная в проклятом роду,- ты достойна получить его.
- Что я должна делать? О, дайте, дайте мне этот кувшин! - взмолилась девочка. Ей безумно захотелось владеть этим красивым сосудом. Она уже предвкушала, как поставит его в нишу среди других сосудов, украшающих дом ее матери.- Пожалуйста, господин! Я сделаю все, что вы велите! Только подарите мне этот красивый кувшин! Он будет частью моего приданого! Ведь когда-нибудь я вырасту и выйду замуж.
Последнюю фразу она произнесла, гордо подбоченясь.
Старик откровенно любовался ею.
- Ах ты, моя маленькая хитрая стрекозка! Ты - само очарование… Жаль обрекать тебя на такую ужасную судьбу… Но выхода нет. Либо смерть в возрасте пяти лет, вместе с проклятой цитаделью и ее жителями, либо… бессмертие. Быть может, ты сумеешь сберечь его.
С этими словами старик сломал печать, закрывавшую горло кувшина.
Нуакшот вытянула шею, пытаясь разглядеть содержимое сосуда. Старик встряхнул кувшин. Там что-то булькнуло.
- Это нужно выпить,- строго обратился он к Нуакшот. Теперь светлые глаза незнакомца смотрели на девочку сурово и холодно. Словно и не возникало между ними той теплоты и дружеской улыбки, что была всего лишь минуту назад.
Глубоко вздохнув, Нуакшот поднесла сосуд к губам…
Жидкость оказалась густой и терпкой, но довольно приятной на вкус. Ее было совсем немного. Нуакшот проглотила эликсир несколькими глотками.
И ничего не почувствовала. Никаких изменений.
А старик уже был далеко. Он шагал по дороге к дворцу владыки Аудагосте и не оборачивался на маленькую девочку, зачарованно глядевшую ему вслед.
* * *
А потом пришел смерч. Всесокрушающий смерч из пустыни, из Диких Песков. День превратился в ночь, воздух - в землю. Ветром разметало могучие стены крепости, а песком засыпало то, что еще оставалось от некогда роскошной цитадели.
Когда Нуакшот выбралась из-под песка, она поняла, что в живых осталась одна. Остальные либо покинули это место, либо погибли под развалинами.
Некоторое время она бродила, бесцельно вороша обломки камней и проливая бесполезные слезы. Но какая-то часть ее сознания подсказывала ей: смерть ей не грозит. Что угодно, только не смерть.
Эликсир, который заставил ее выпить таинственный старик, был эликсиром бессмертия.
С тех пор прошло много лет. Сколько? Девушка не знала. Постепенно изменения проникали в ее плоть все глубже. Спустя несколько лет она обнаружила, что может вызывать к жизни Аудагосте. Цитадель вновь поднималась над песками в том месте, где некогда высились ее горделивые стены. Вновь сверкал роскошью дворец владык Аудагосте. Только теперь он безраздельно принадлежал Нуакшот - незаконнорожденной и отверженной дочери гордого рода…
* * *
- Но самую страшную власть над Жизнью и Смертью я получила, когда на земле сменилось одно поколение людей,- продолжала Нуакшот.- Я поняла, что могу убивать и воскрешать по своему желанию…
- Как? - жадно спросила Рыжая Соня.
Значит, бессмертие все-таки существует! Рассказ Нуакшот волновал ее до глубины души. Девушка была лаконична и не произносила много слов, однако перед мысленным взором Сони вставало все: и площадь с фонтаном и играющими ребятишками, и загадочный старик, и синий флакон, оплетенный золотыми нитями, содержащий в себе проклятие бессмертия…
Да, проклятие! Нет, это было вовсе не то бессмертие, которого искала Соня. Что пользы в том, чтобы оставаться полузабытым призраком на развалинах и знать, что никогда не придет к тебе успокоение? Разве это - полноценная жизнь?
И все же…
- Я - Рисующая Смерть,- спокойно объяснила девушка.- Когда здесь появился твой брат, Афолле… Он знал, что ищет! У него была с собой книга.
- Да.- Голос Афолле прозвучал хрипло.- Он передал ее мне перед самой смертью.
- Эту книгу старик - тот самый - принес в Аудагосте… В ней заключались многие тайны. Я не читала этой книги, но каким-то образом знала о ней. Возможно, это знание передал мне старик - ведь я не все запомнила из его слов. Но он вложил в мою память немало знаний… знаний, которых прежде у меня не было.
Твой брат, Афолле, искал здесь эликсир бессмертия. Но он оказался алчным и жестоким. По дороге в Аудагосте он купил несколько рабов. Он заставлял их разрывать песок. Они трудились день и ночь. Когда у них кончилась вода, а поиски оказались безрезультатными, он без всякого сострадания убил их, одного за другим. Он перерезал им горло…
- Этого не может быть! - не выдержал Афолле.- Мой брат всегда был тихим, кротким человеком… Более ученым, нежели земледельцем… У нас в семье постоянно над ним подтрунивали.
- Увы, это правда! - Нуакшот покачала головой.- Я видела это своими глазами. В тот день я утратила осторожность и позволила ему обнаружить меня. Это погубило его…
Она замолчала. Видно было, что воспоминание причиняет ей боль.
Соня осторожно накрыла ее тонкую смуглую руку своей.
- Если тебе тяжело вспоминать, что случилось дальше, то не рассказывай. Не нужно бередить старые раны, Нуакшот. Иначе они никогда не заживут.