Они выбрались на поверхность. Детишки весело играли на совершенно сухой земле. Казалось, проливного дождя как не бывало. Более того, из воздуха исчез запах гари, до этого, казалось, пропитавший буквально каждый дюйм окружающего пространства.
– Дырявая кружка! Глазам не верю! – возопил Ходерхайм, ошарашенно озираясь по сторонам.
Альмистель, несмотря на то, что знал всё заранее из мысленной беседы с шаманкой, тоже выглядел изрядно удивлённым. Дело в том, что прерия, дочерна выжженная недавним пожаром, а затем утонувшая в потоках ливня, выглядела сейчас точно так же, как несколько часов назад, когда квэйны только появились в этом мире.
– Потрясающе! – восхищённо произнёс Лайтли, с наслаждением принимая неустойчивую гармонию этого скоропалительно меняющегося мира.
У Делвина нашлось несколько словечек покрепче, но он сдержался, мрачно кивнув в ответ на слова товарища.
– Может, это мерещится с недожору? – всё же решился уточнить крепыш.
– Я бы не рискнул угощаться местной пищей… – тихо промолвил Альмистель, вспомнив мух и крыс.
– Ди хотеть кусь-кусь? – пискнул неслышно подошедший Дзигги. – Моя нести ням-няма! – воскликнул гоблин и убежал, не дожидаясь ответа.
– Похоже, ты его герой! – усмехнулся Лайтли, с улыбкой глядя вслед разговорчивому зеленокожему юноше.
– А-то! Вот ведь шустрый пострелёнок! – тепло промолвил Делвин. – Любопытно, а как у них с выпивкой? – добавил он, поглаживая живот.
– Надеюсь, мы покинем этот гостеприимный край до того, как узнаем ответ на твой вопрос! – твёрдо произнёс Альмистель, крайне скептически смотрящий на гастрономические предпочтения гоблиноидов.
– Хо! И ты думаешь, я соглашусь пройти сквозь пламя и ливень на голодное брюхо? – хохотнул Ходерхайм, намереваясь, во что бы то ни стало, отведать здешней стряпни.
– Пойдём, попрощаемся… – решительно заявил Лайтли, направившись в подземную часть поселения.
Шаманка, облачившись в серо-коричневую хламиду, стояла на краю озера, опираясь на видавшую виды клюку. Её длинные зелёные уши забавно топорщились, подчёркивая редкие седые волосёнки. Сейчас гоблинша казалась особенно старой, даже древней.
Гости подошли к ней и неслышно остановились позади, не решаясь нарушать задумчивость хозяйки. Время шло. Делвин, истомившись ожиданием, ткнул приятеля в бок и указал на старушку, намекая, что это именно луноволосый приятель желал с ней проститься, так что ему неплохо бы это, наконец, сделать.
Но ещё до того, как Альмистель сподобился произнести хоть слово, шаманка заговорила сама:
– Пришли в этот мир давно мы. Был брат у меня. Остался в далёкой-далёкой галактике он, м-да. Могучая Сила текла в нём!
Гоблинша старчески закашлялась. Ходерхайм, пользуясь моментом, ткнул приятеля и, указав на зеленокожую, покрутил пальцем у виска. Лайтли шикнул на него и приложил палец к губам. Не то, чтобы он понимал, о чём говорит шаманка, но считал своим долгом выслушать.
– "Да пребудет с вами слабость!" – говорю я… Кхе-кхе… – она откашлялась и сплюнула муху, попавшую не в то горло. – Уходят сильные, возврата не зная!
Дзигги наконец-то нашел их. С собой он тащил громадный поднос, заставленный всевозможными яствами. Судя по виду, парень изрядно запыхался, спеша угостить дорогих гостей.
– О, а вот и обед! – радостно воскликнул Делвин, наплевав на все приличия. Он поспешно сунулся к подносу, оставив спятившую старуху на попечение Лайтли.
– Госпожа, но как же они покидают этот мир, если ваши Боги насылают то пламень, то потоп? – поинтересовался Альмистель, косясь в сторону Ходерхайма, уплетающего за обе щёки экзотические кушанья. Желание разузнать побольше о шаманке с трудом побеждало особенно остро нахлынувший голод.
– Ты только попробуй, какая вкуснятина! – облизывая пальцы, бормотал Делвин с набитым ртом.
– Главное, не спрашивай, из чего это сделано! – предостерёг его Лайтли.
– Каждый из нас вход имеет, равно как и выход… – туманно промолвила шаманка, не обращая внимания на постороннюю болтовню. У Альмистеля промелькнула мысль, что старушке просто давно уже было не с кем поговорить, именно поэтому она старательно затягивает с ответом.
– Слышь, малой, а что это за вкусняшки? – не послушав дружеского совета, поинтересовался Делвин у Дзигги.
– О, это кишки крыськи в паучий тьфу! – радостно отозвался юнец, глазея на своего кумира.
Ходерхайм позеленел. Щёки его раздулись, а глаза едва не вылезли из орбит. С трудом справившись с собой, он с набитым ртом промолвил:
– Мне срочно нужно выпить чего покрепче!
Альмистель ухмыльнулся, наблюдая метаморфозы, происходящие с товарищем. Затем сосредоточился и продолжил прерванную беседу:
– Как Дзи ушел отсюда? – медленно и чётко проговорил он, надеясь, что теперь-то получит вразумительный ответ.
– Любопытен Зигги был… В срам земли спустился он! – словно издеваясь на слушателем, неспешно произнесла шаманка, важно покачав головой.
Неизвестно, как бы отреагировал на её слова Лайтли, но тут почва под ними затряслась. С потолка посыпалась каменная крошка, а со склонов покатились валуны. Не удержавшись на ногах, Альмистель упал на колени и невольно взглянул на озеро.
– Вода уходит! – не веря собственным глазам, воскликнул он, наблюдая водоворот.
Ходерхайм склонился над краем обрыва рядом с приятелем, но с другой целью. С мерзким звуком его обед устремился в казавшуюся бездонной тёмную пропасть, образовавшуюся на месте водоёма.
– Так это… – Лайтли пытался одеть в слова свою внезапную догадку. – Оно живое?!
– У выхода мира живём мы! – кивнула шаманка. – Но, двери подобно, в обе стороны ведёт он!
– Погоди, что живое? – уточнил всё ещё зелёный Делвин.
– Тебя стошнило в… клоаку этого мира! – пояснил бледный как снег Альмистель.
До Ходерхайма не сразу дошло, что означают слова приятеля. А как только он всё понял, его вновь одолел острый приступ морской болезни.
***
– Да пребудет с вами слабость! – напутствовала гостей шаманка.
Они натянуто улыбнулись и ступили на винтовую лестницу, открывшуюся после отхода воды. С каждым шагом Делвин и Лайтли погружались в первозданный мрак этого мира.
– Темно как в кишках волколака! – пробурчал Ходерхайм, которому всё сложнее становилось разглядывать сглаженные водой ступени лестницы.
– Хм… твоя метафора в этот раз удивительно точна! – немедленно отозвался Альмистель.
– Ждать моя! Итить с ваша! – раздался позади знакомый голосок запыхавшегося Зигги.
Вскоре к ним присоединился неугомонный гоблин с копьём в одной руке и факелом в другой. На его лопоухой голове красовался истёртый до дыр кожаный шлем.
– Дзигги? А ты ещё куда собрался? – неподдельно удивился Делвин.
– Башой Ди с Беловлас надирай Гадкий-гладкий! Моя помогать! Ма сказать, злой глист нать килдык! – сообщил зеленокожий смельчак.
– Она права, ты необычайно смел для гоблина! – растерянно признал Лайтли. – Но как же твоя мама тебя отпустила? Насколько я помню из нашей беседы, ей надоело терять своих сыновей!
– Ма ругать Дзигги, не пускай. Моя сказать вернуться герой, как Башой Ди, побеждать все Жуткий-гадкий, не нать новый Зигги! Она согласись: путь твой таков! – скороговоркой поведал Дзигги, не желая отступать.
– А ты хоть подумал, что мы не собираемся возвращаться? – уточнил Альмистель, считая нового спутника скорее обузой, нежели подмогой. К тому же спасать его во второй раз он не собирался.
– Да пусть пойдёт с нами! – неожиданно вступился за юнца Делвин. – Ему здесь не место!
Лайтли удивлённо покосился на товарища, пожал плечами и зашагал вперёд, как бы показывая всем своим видом, что за этого гоблина он не собирается нести никакой ответственности.
– Ладно, пострелёнок, под ногами не путайся, держись позади! Если станет опасно, сразу давай дёру! – проинструктировал нового спутника Ходерхайм.
– Моя хотеть бить-колоть! – запротестовал тот, потрясая копьём.
Делвин усмехнулся и потрепал его по угловатой голове, отчего шлем съехал на глаза. Боевитый настрой юнца пришелся Ходерхайму по душе. И тут он вдруг понял, что совершенно не в курсе, что ждёт их в недрах мировой клоаки, в которую они спускаются.
– Лайт, слушай, а на кой ляд нам сражаться с этими червяками-переростками? Нет, я, конечно, обоими руками за добрую драку, но как это поможет выбраться из этой дыры?
– Дружище, ты часом не стал поэтом? – задумчиво уточнил Альмистель, восхищаясь точностью метафор спутника. Ходерхайм озадачено помотал головой, не понимая, о чём толкует его приятель. – Шаманиха дала нам задание устранить паразитов из "организма" их мира. Во-первых, я чувствую, что в долгу перед ней, во-вторых, другого пути всё равно нет. Не думаю, что эти твари пропустят нас добровольно.
– Ага… А что в награду? – тот час уточнил Делвин, уловив только про задание и драку.
Лайтли промолчал. Ходерхайм, устав ждать ответа, переключил внимание на зеленокожего спутника:
– Слышь, малой, а ты-то как угодил в таверну? – поинтересовался он, уповая на то, что гоблин уж точно не ввернёт заумных словечек и неудобоваримых оборотов.
– Я бить морда Гадкий-гладкий! – бравируя перед своим кумиром, начал рассказ юнец. – А он глотать Зигги! – понуро закончил он.
– Вот ведь гад! – тотчас разгневался Делвин. – Нет, чтобы по-честному драться! Погоди, но, если тебя проглотили, как же ты жив-здоров? – опешил Ходерхайм, от неожиданности остановившись.
– Потому что твари, с которыми нам предстоит сразиться, это своего рода щупальца из миров-паразитов, вроде того, где мы встретились с Принси! – устало пояснил Лайтли, не слишком надеясь, что ему удастся добиться понимания.
– Воу-воу, погоди-ка! – взмолился Ходерхайм. – Объясни нормально! Терпеть не могу побеждать тварей, когда не понимаю, кто они такие. Потом и историю об этом не расскажешь – засмеют!
– Ладно, слушай! – раздраженно отозвался Альмистель. – Транзитные связи в межпространственном временном континууме претерпели необратимые изменения под воздействием… – менторским тоном произнёс он. Заметив, что Делвин всё больше хмурится, Лайтли сжалился над ним: – Проще говоря, миры-вампиры всасывают в себя добычу, засунув сюда эти щупальца, которые выглядят как мерзкие глисты-переростки!
– Во, так бы и сказал! – широко улыбнулся Ходерхайм. – Но, постой, ты же добил Поккера? Ну, того урода, что пытался сделать подобный мир!
– Как я говорил тебе утром, тот гнусный упырь не способен был самостоятельно совершить подобное преобразование. Его кто-то учил, а то и помогал. – сухо напомнил Альмистель.
– Погоди-ка… – Делвин выхватил из-за пазухи письмо и принялся что-то в нём выискивать. – А-ну, посвети! – приказал он гоблину. – Эй, не так близко, бороду мне спалишь! – приструнил Ходерхайм чрезмерно усердного юнца.
Лайтли закатил глаза, всем видом демонстрируя, что сейчас не самый удачный момент, чтобы предаваться ностальгическим сентиментальным воспоминаниям.
– Ага, вот оно! – не обращая на приятеля ни малейшего внимания, воскликнул Делвин. – Прости, что оставляю тебе простое письмо, да ещё в таком месте, но мы с отцом должны разобраться с какой-то неведомой новой напастью. Поговаривают, что миры сновидцев кто-то повадился превращать в смертельные ловушки, высасывающие энергию из чужих реальностей! – процитировал Ходерхайм.
Альмистель смотрел на него с нескрываемым любопытством. Похоже, ему очень хотелось прочесть письмо самому, но он не решался лезть в личную жизнь друга без приглашения.
– Думаешь, им пообещали хороший куш за это задание? – неожиданно поинтересовался Делвин.
– Что? С чего ты взял? – удивился Лайтли, недоумевая, как крепыш пришел к подобному выводу.
– А какого гоблина тогда они "должны" были соваться в Хёггову дыру, откуда могли не вернуться?! – с какой-то детской обидной воскликнул Ходерхайм. На мгновение Альмистелю показалось, что глаза у друга стали влажными. – Эй, зелёный, не чади мне в бороду! – буркнул Делвин, протирая лицо рукой.
– Твоя быть сын великий Ма! – торжественно промолвил Дзигги, заполняя возникшую паузу. – Как и моя!
Услышав подобную похвалу, Лайтли прыснул. А следом за ним расхохотался и Ходерхайм. Гоблин недоумённо переводил взгляд с одного на другого, силясь постичь странное чувство юмора диковинных гостей.
– Верно, Зигг, его родители всегда отличались отчаянной смелостью и частенько выручали других из беды, даже если им за это никто не платил! – глядя в глаза Делвину, проговорил Альмистель.
– Так что же мы стоим? Пойдём, покрошим этих червей в салат! – боевито воскликнул Ходерхайм. – А затем отыщем того, кто их сотворил!
– И ням-няма! – вскинув копьё, прокричал Дзигги.
Но его боевой клич отчего-то вновь вызвал приступ истерического смеха.
***
– Мне начинает казаться, что это грешная лестница никогда не кончится! – устало пробормотал Делвин, в очередной раз сбившийся со счёта ступенек.
– О, а я думал, гномы любят подземные ходы! – поддел его Альмистель.
– Хохмач! Без твоих шуток тошно… – сердито пробурчал Ходерхайм. – Выискал подгорного жителя, тоже мне!
– Послушай, давно хотел спросить: тебе не опостылело корчить из себя недалёкого грубияна дворфа? – неожиданно серьёзно проговорил Лайтли.
– О чём это ты? – с показным недоумением отозвался крепыш.
Гоблин шел позади и, ничего не понимая, глазел на своих спутников. Одно он чуял точно: встревать ему категорически не следует.
– Брось, всё ты прекрасно понимаешь! – настойчиво воскликнул Альмистель, остановившись.
– Да кто в меня поверит, если я скажу, что книг прочёл больше тебя, а алкоголь на дух не переношу? – набросился на него Делвин. – Взять ту же Синди, думаешь, мы просто познакомились и сошлись? А то, что твой друг мог втрескаться в неё по уши, ты не подозревал? Излить тебе душу теперь, когда мы повидали мою возлюбленную в объятиях двух волколаков?! – гневно выкрикнул он.
– Эй-эй, остынь! Я не враг тебе! Просто не пойму, чего ты так привязался к своему образу! – постарался пояснить свою мысль Лайтли.
– Всё детство провёл среди дворфов, славные ребята! – ностальгически промолвил Ходерхайм, успокаиваясь. – Родители всё время где-то скитались, так что я рос, как самый обычный гном… Чудные были времена! – добавил он с широкой улыбкой.
– Хочешь сказать, твой нынешний образ – это словно защитный рефлекс, позволяющий тебе справиться с глубоким внутренним кризисом? – вдумчиво резюмировал Альмистель.
– Во, выдал! Слышь, Зигг, ты хоть чего-то понял из того, что наплёл остроухий? – обратился Делвин к гоблину, не намереваясь подставляться под словестный скальпель приятеля.
Тот смущённо помотал головой. Похоже, зеленокожий был полностью сбит с толку заумными речами спутников.
– Ладно, проехали, прости! Не лучшее место для всего этого… – спохватившись, проговорил Лайтли. – Знай, дружище, из тебя выходит самый настоящий дворф!
– Ха, поди, пойми, что при этом имеет ввиду остроухий! То ли похвалил, то ли обругал! – расхохотался Ходерхайм. – Самому-то не опостылело быть рассудительным занудой, которого только я и могу вывести из равновесия? – чуть погодя, добавил он.
– Порой накатывает, знаешь ли, желания всё изменить, сменить костюм, так сказать… – улыбнувшись каким-то воспоминаниям, отозвался Альмистель. – Но из всех, кого я перепробовал, мой нынешний образ наиболее точно соответствует тому, кем мне хочется быть в данный период. – несколько туманно пояснил он.
– Вот тебе мой совет, зелёнка, слышишь такую лабуду, просто пропускай мимо ушей! – громко шепнул Делвин Зигги. Затем заговорщицки подмигнул ему и вернулся к беседе с другом: – Так и скажи, что привык!
– Гадкий-гладкий! – взвизгнул гоблин, прерывая беседу спутников.
– К бою! – рявкнул Ходерхайм, выхватывая пернач. – Эх, мне бы мою секиру… – досадливо поморщился он, вспомнив утраченное оружие.
Совсем рядом с путниками в скалу что-то гулко ударило. Земля содрогнулась. Дзигги не удержался и рухнул на каменистые ступени, выронив факел. Пламя ненадолго осветило бурлящий клубок гигантских червей, сражающихся за право первым добраться до нежданной добычи.
– Колоть… твою ж… – пробормотал Делвин, от испуга путаясь в ругательствах.
– Даже мне эта идея начинает казаться безумной! – поддержал его Альмистель, ставший бледнее обычного. Он-то видел жутких агрессивных тварей во всей красе, в отличие от товарищей.
– Как же нам их одолеть? – риторически возопил Ходерхайм, невольно отступая назад.
Вопрос повис в воздухе. Похоже, ответа не было ни у одного из "героев".
– Твоя не знать, как побить Гладких-гадких?! – смекнув, в чём проблема, ужаснулся Зигги.
Делвин хмуро глянул на него и мрачно кивнул, еле сдерживаясь, чтобы не отвесить пострелёнку подзатыльник. Выслушивать нотации и упрёки ему сейчас совершенно не хотелось. Тем более от гоблина.
– О-ёй! Моя пропадай! – истерично взвизгнул зеленокожий. – Полный килдык!
Огромная распахнутая пасть ударила в стену в паре шагов от путников. Похоже, в последний момент её сбила с пути одна из конкурирующих за обед бестий.
Удар оказался столь силён, что тварь на несколько мгновений опешила. Пасть у неё не закрывалась. Альмистель тот час узнал "старую знакомую", в которой застряла секира Делвина.
– Идея! – внезапно воскликнул он, оглянувшись на спутника. – За мной!
С этим криком Лайтли разбежался и ласточкой нырнул прямо в раскрытую пасть гигантского червяка. Ходерхайм не успел вымолвить и слова, прежде чем всё это произошло.
Но он отреагировал мгновенно, отважно бросившись следом за другом, налету схватив секиру. Она проскрежетала по нёбу бестии и развернулась. Отвратительная пасть захлопнулась, поглотив обоих.
– Совсем дум-дум! – пробормотал оставшийся один одинёшенек гоблин, опешив от безрассудства спутников и постучал корявым пальцем по зелёной голове.
***
Оглушительно взревели трубы, провозглашая начало турнирного поединка. Альмистель, с ног до головы облачённый в начищенные до блеска латы, с трудом взгромоздился на белоснежную тонконогую лошадку. Опрятно одетый оруженосец, заискивающе глядя в поднятое забрало, подал щит и копьё.
Мельком взглянув на свой герб: голубое поле с розовыми цветочками, Лайтли невольно поморщился. Но выбирать ему не приходилось. От мысленных упрёков сновидца в отсутствии вкуса Альмистеля отвлёк противник, изготовившийся к поединку.
Здоровенный детина в чёрной как смоль броне с наглухо задраенным забралом торжественно поднял пику, приветствуя оппонента. Красные глаза огромного боевого жеребца злобно сверкнули, а зубы впились в удила, грозя их перекусить.
По спине белого рыцаря побежали мурашки. Слишком уж неравными казались силы противников. Но отступать он не собирался. Закрыв забрало и расправив красочный плюмаж на шлеме, Лайтли отсалютовал сопернику и подал знак распорядителю турнира, что готов начинать.
Изящно одетая леди, лицо которой скрывала вуаль, взмахнула белоснежным кружевным платочком. Рыцари пришпорили своих коней, устремившись навстречу друг другу.
– Ну, Делв, выручай! – мысленно обратился к скакуну Альмистель.
Тот ничего не ответил, но быстро набирал скорость, бесстрашно спеша навстречу мрачному оппоненту. Его решительность передалась всаднику. Прицелившись копьём, он покрепче сжал щит и приготовился к столкновению.