– Зачем в тоннель? Мы через служебный вход в служебные помещения пройдем, а там еще дорожки есть, по которым ему за нами не пройти.
Андрей Кириллович действительно подвел Антона к служебному входу и, открыв дверь, втолкнул его в коридор в тоннеле, который был отделен поручнем и сеткой, после чего тщательно закрыл за собой дверь на щеколду.
– Ну вот, это даст нам несколько дополнительных секунд. А кстати, ваш друг не какой-то там гопник, а очень конкретный наемник. Впрочем, я его не боюсь, но на чисто физическом плане мы с ним не справимся. Повторюсь, вам очень повезло – это очень серьезный противник. Я – невеликий боец, а применять магию не хочу, чтобы не вызывать в нем лишних подозрений и догадок. Еще не хватало, чтобы он магией заинтересовался. Дурак-командор и так рассказал ему много лишнего. Он ведь не только мастер единоборств – он еще очень умный и грамотный парень. И его услуги стоят огромных денег. К нему по мелочам не обращаются. Сам как-то… Впрочем, об этом в другой раз. Так-то. День его работы стоит как хороший автомобиль. И сказать честно, на самом деле я не думаю, что вам, Антон, повезло. Он сам вас отпустил.
Они шли по длинным узким коридорам. Справа и слева то и дело попадались двери. Пару раз им навстречу попались люди в форме и удивленно смотрели на Антона.
– Ничего себе отпустил.
– Отпустил, конечно. Повторю еще раз – это профи высочайшего класса, и обычному человеку от него не уйти, каким бы везучим он ни был.
– Ага, он смог предусмотреть, что я случайно попаду ему по коленке и успею выскочить в дверь. Ведь держал-то он меня и правда как клещами.
– А он этого и не предусматривал, а вы не случайно попали по коленке. И, скорее всего, никаких неприятностей вы ему не причинили. Извините, кишка тонка, – он обернулся к Антону и усмехнулся. – Думаю, ему нужна только книга. На станции были его люди. В том числе только что встретившийся нам машинист. Он уже в курсе, куда мы прошли. А пойди вы на выход по эскалатору – потащили бы за собой "хвост". И привели бы его к месту, где прячете книгу.
– Но я не прячу книгу, – возразил Грибов и осекся: ведь не хотел говорить о том, что книги у него нет.
– Вот он и хотел проверить, – поучающим тоном ответил новый знакомый, не давая понять, знает он настоящих владельцев книги или нет. – А вот и нужная дверь. – Андрей Кириллович толкнул серую дверь, и за ней открылся другой длинный коридор.
Антон неожиданно сообразил, что там не может быть коридора такой длины: коридор неминуемо пересекся бы с тоннелем.
– Не понял? Это как? – озадаченно спросил Грибов.
– А вот так! – с легкой издевкой в голосе парировал маг. – Этот коридор уже в другом месте, не в метро. Проходите, Антон.
– А этот за нами пройдет?
– А вот он как раз просто в тоннель и выйдет и попадет к вентшахте, и станет гадать – то ли мы по тоннелю ушли, то ли вылезли через вентшахту. Других разумных объяснений у него не останется, и он будет вынужден удовлетвориться имеющимся.
Андрей Кириллович закрыл дверь из служебных помещений станции, и в коридоре стало довольно темно. Он обошел Антона. Для того впереди в полумраке все сливалось. Но, сделав несколько шагов, Андрей Кириллович открыл наружу какую-то дверь. Антон вышел вслед за ним и оказался в плохо освещенном подъезде. И вышли они, как оказалось, из двери квартиры. Антон несколько растерялся и задал достаточно глупый вопрос:
– А из какой квартиры мы вышли?
Андрей Кириллович усмехнулся.
– Не тупите, Антон. Мы не выходили из квартиры. Это просто маскировка. Пойдемте лучше на улицу.
По пути к выходу из подъезда Антон огляделся: подъезд был в доме, который можно отнести наверняка к сталинским, середины прошлого века. Характерно воняло кошками. Ступени лестниц были довольно сильно потерты – до образования ям.
"Где-то в центре", – подумалось Антону.
И он не ошибся. Выйдя из подъезда, Антон понял, что находится в районе Сретенки или Трубной – он неплохо знал старую Москву, знал и любил. Посмотрел по сторонам – точно, на вывеске прочитал "Сретенский тупик". Значит, они неподалеку от метро "Сухаревская", где на него и напали.
Его новый знакомый вновь улыбнулся.
– Да, мы недалеко от станции. Зачем тратить сил больше, чем требуется. Чем дальше портал, тем больше тратится энергии. А нам всего лишь надо было покинуть станцию и уйти от вашего ловкого приятеля. А теперь предлагаю дойти до моего авто и отправиться ко мне домой. Там я смогу ответить на ваши вопросы и задать свои.
Андрей Кириллович сделал приглашающий жест и направился к выезду на Сретенку. Там, на платной стоянке, был припаркован его "лексус".
Андрей Кириллович вел машину очень аккуратно, но достаточно быстро. Ехали молча. Антон пытался примириться с тем, что его "отредактированная" уже картина мироздания опять нуждается в корректировке, а Андрей Кириллович, видно понимая, не мешал.
Через двадцать минут они оказались в районе метро "Сокол", в "поселке художников". Антон проезжал здесь несколько раз и всегда завидовал здешним обитателям. Жить в одном из крупнейших городов и при этом в собственном коттедже! Уму непостижимо! Тихие улочки поселка, заборы из штакетника, палисадники – от всего этого веяло какой-то благостной и благородной стариной. Правда, к благости местами примешивались понты, но куда же без них, и Антон был бы готов смириться с ними, если была бы возможность поселиться здесь.
Тем временем они подъехали к небольшому домику, спрятавшемуся за живой изгородью из девичьего винограда.
Андрей Кириллович зарулил свой "лексус" к воротам и, когда они автоматически открылись, въехал во двор. Заглушив двигатель, он хлопнул по рулю и, повернувшись к Антону, предложил:
– Пойдемте, Антон. Я так понимаю, вы обдумывали, не стоит ли обратиться к психиатру? Нет, это было бы слишком просто. Пойдемте.
Антон вошел в дом вслед за предполагаемым хозяином. Он ожидал увидеть все что угодно, но не обычные сени добротного деревенского дома. Москва, хозяин – маг, а тут сени. Сам собой с языка сорвался вопрос:
– А вы не знакомы с пятым измерением?
– Пятым измерением? – немного опешил хозяин, похоже, от той же дурацкости. – А, "Мастер и Маргарита"! – и рассмеялся. – Нет, расширить пространство "до черт знает каких пределов" я, увы, не могу. Портал из метро – это еще не овладение пятым измерением. Тут другое. А про пятое измерение мы, маги, знаем не больше современных физиков.
Он вновь сделал приглашающий жест рукой, и Антон, пройдя вперед, вошел из сеней в дом. Здесь он оказался уже в весьма современной прихожей, от которой расходились два довольно коротких коридора с дверьми, слева была лестница, ведущая, очевидно, на второй этаж. Войдя в прихожую следом за Антоном, Андрей Кириллович закрыл дверь из сеней и прошел прямо по коридору.
– Пойдемте, пойдемте, – повторил он и открыл дверь в довольно большую гостиную.
Здесь вдоль стен стояли обитые гобеленом кресла, в центре расположился журнальный столик, украшенный очень тонкой резьбой. Почти такой же Антон видел в одном из магазинов в Мумбае, когда ездил в Индию. Почти всю противоположную двери стену занимал огромный телевизор, по углам гостиной стояли хорошие колонки. На полу лежал роскошный ковер, ворс которого чуть не доставал до щиколотки. Ковер и смутил Антона – будет уместно разуться или шлепать по этому замечательному ковру прямо так, в пыльных ботинках?
Андрей Кириллович догадался об Антоновых сомнениях и похлопал его по плечу.
– Не разувайтесь, не надо. Вот тут я могу позволить себе немного волшебства – грязь с вашей обуви осталась еще на полу в сенях.
Антон опустил глаза и присмотрелся – его ботинки сияли первозданной чистотой, как будто только что начищенные. Вот это было здорово.
– Я бы тоже так хотел. Очень удобное колдунство.
Андрей Кириллович в ответ улыбнулся.
– Колдунство – оно вообще удобное. Только порой проблем из-за него с избытком. Ну, примерно как сейчас. Присаживайтесь, Антон. Я сейчас попрошу мою помощницу приготовить нам обед и вернусь к вам. А вы, пожалуйста, располагайтесь здесь. Я скоро к вам вернусь.
Антон, взяв пару журналов со столика, присел в кресло и стал их перелистывать, однако поймал себя на том, что даже не понял, что это за журналы, и не понимает, что там написано. Отложил их в сторону – все равно сейчас не до журналов.
Хозяин вернулся минут через десять. Все это время Грибов пытался собраться с мыслями – они беспорядочно разбегались.
– Ну вот, Антон. Теперь я готов немного прояснить для вас происходящее.
Андрей Кириллович взял кресло и поставил напротив кресла Антона. Антон молча ждал рассказа.
– Итак, минут через пять нам принесут кофе. Простите, я позволил себе сделать выбор напитка за вас, но Таня бесподобно готовит кофе.
Антон улыбнулся и кивнул. Андрей Кириллович продолжил:
– Тогда я начну рассказ. Как водится, все началось давным-давно, когда магия была неотделима от науки, и продолжается вот уже тысячи лет. Но нас интересует более близкое нам время – восьмой век нашей эры. Жил тогда в Дамаске великолепный ученый и маг – Хишам аль-Ашдин ибн Рахман. Точнее, он-то как раз был почти чистым магом. И всю жизнь вместе с учениками изучал именно магию. Добился на этом поприще замечательных результатов. И все свои исследования зашифровывал в книгу-дневник. Но случились у него разногласия с халифом, и был он убит. А книга утеряна. И примерно пять веков ничего не происходило. А потом книга аль-Ашдина всплыла в Париже, в монастырской библиотеке. Приходилось вам слышать о Роджере Бэконе, Антон?
Антон задумался и припомнил.
– Это средневековый монах-философ?
– Да, именно, только не путайте с Фрэнсисом Бэконом, хотя их идеи были во многом похожи. Так вот, Бэкон откопал книгу в монастырской библиотеке, когда проживал в Париже и преподавал в Сорбонне. Как она туда попала – загадка, а впрочем, и не столь важно. Потом ее хранили рыцари-тамплиеры, пока их орден не был разгромлен Филиппом Красивым и последний магистр ордена Жак де Моле не переправил перед казнью книгу в Британию. Там она попала в английскую ветвь ордена тамплиеров, которые долго ее хранили в библиотеке Оксфорда. Пока на нее не наткнулся небезызвестный Джордано Бруно. Она отпечаталась в его памяти, за что он и был сожжен.
Антон только хотел задать вопрос, как в дверь гостиной постучали и Андрей Кириллович откликнулся приглашением войти. В комнату вошла миловидная женщина средних лет с подносом в руках, на котором стояли две довольно большие чашки и тарелка с песочными пирожными.
– А вот и Таня с кофе, – улыбнулся хозяин. – Поставь, пожалуйста, на стол.
Таня кивнула Грибову и, поставив поднос, развернулась и ушла.
– Антон, даже не буду извиняться за то, что кофе не в маленьких чашках. Попробуете и сами поймете. И угощайтесь пирожными. Признаюсь, они магазинные, но неплохи. Сахар вам нужен?
Антон отрицательно мотнул головой и взял со стола чашку. Аромат от нее исходил и правда замечательный. А вкус оказался еще лучше.
– Андрей Кириллович, я, пожалуй, не буду вам пенять за большие кружки, – улыбнулся Антон.
– А я что говорил, – ответил улыбкой Андрей Кириллович. – Но вы хотели что-то спросить?
– Да. А разве Бруно сожгли не за утверждение о том, что Земля круглая?
– Не совсем, это часто встречающееся заблуждение. Официальная версия – его учение о множественности миров, а еще хуже – он якобы не признавал Троицы. Но за это все же обычно не сжигали. Просто в нем уничтожили книгу. Вместе с ним. А оправдали это его еретическими взглядами.
– Джордано Бруно был магом?
– Скорей всего, нет. Он был неплохим ученым, достаточно выдающимся криптографом, но у него было мало времени и крайне неуживчивый характер. Он просто не успел расшифровать ее. Но у него была феноменальная память, и нашу книгу он запомнил фотографически, за что и поплатился.
Антон с сомнением покачал головой.
– Это сильно расходится с официальной историей.
– А с официальной историей расходится вообще многое. Впрочем, идем дальше. Книга продолжает храниться в Оксфорде меньше сотни лет, а потом странным образом оказывается в библиотеке Кембриджского университета. Возможно, там ее прятали от инквизиции. Одним из профессоров Кембриджа в начале восемнадцатого века был не кто иной, как сэр Исаак Ньютон, который по совместительству является и великим навигатором ложи "Приорат Сиона". Однако по следам книги идут инквизиторы, и Ньютон переправляет книгу… куда бы вы, Антон, могли подумать?
Антон задумчиво почесал нос и ответил:
– Боюсь попасть пальцем в небо, но пусть будет в Америку.
Андрей Кириллович хлопнул ладонями по коленям и разочарованно покачал головой.
– В Америку, в Америку, ну в какую Америку можно было отправить тогда что-то на хранение? – немного сварливо спросил он и сам себе ответил: – Там был полный бардак. Инквизиторы там ее, конечно, не нашли бы, но она бы там просто пропала. Нет, нет! "Приорат Сиона" нашел куда лучшее место – Россию. Как знаете из уроков истории, Россия тогда только начала активное развитие, была сугубо православной и никогда до этого не интересовала инквизицию. Для Европы она была страной диких варваров и белым пятном. А Ньютон водил дружбу аж с самим Петром Алексеевичем, с Меншиковым. Но была у него еще лучшая кандидатура – Яков Брюс, который возглавлял родственное "Приорату Сиона" "Нептуново общество", куда входили и Петр, и Меншиков, и еще многие "птенцы гнезда Петрова".
– Брюс – это тот, который колдун на Сухаревой башне?
– Он самый. Видите, Антон, как его запомнили в народе. А ведь он был весьма видным государственным деятелем. И книга была отправлена в Россию, Якову Брюсу.
Глава 5
…Будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано… Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти.
Легенда, рассказанная крестьянином
Калужской губернии
Лондон, 1724 г.
– Сэр, к вам сэр Эдгар Флаумель.
Ньютон кивнул, и дворецкий, распахнув дверь библиотеки шире, впустил Эдгара Флаумеля. Тот, войдя в библиотеку, быстрым шагом молча подошел к Исааку Ньютону и также молча протянул руку для приветствия.
Ньютон ответил на рукопожатие и кивком отпустил дворецкого.
Только тогда посетитель позволил себе заговорить:
– Великий навигатор, позвольте приветствовать вас. – Эдгар Флаумель был близким другом ученого, но сразу задал тон, который давал понять, что речь пойдет о делах ордена "Приорат Сиона", великим навигатором которого вот уже больше четверти века был сэр Исаак Ньютон. – Я с плохим известием – два дня назад в порту высадились эмиссары святой инквизиции. А сегодня они явились в библиотеку университета и требуют разрешения осмотреть книги. Якобы в нашей университетской библиотеке хранятся книги, написанные под диктовку самого искусителя.
Ньютон провел рукой по груди и опустил голову. Он уже давно чувствовал себя не очень хорошо – на сердце было ожидание чего-то важного и одновременно плохого. Он даже составил гороскоп на ближайший месяц, но звезды не подсказали ничего важного. А вот теперь он понял, что происходит: эмиссары прибыли за книгой, которую перед своей казнью успел переправить в Англию последний великий магистр французского ордена тамплиеров Жак де Моле, которую пытался расшифровать Джордано Бруно, да и он сам приложил руку к ее изучению, правда, безуспешно. И вот случилось то, о чем предупреждал Жак де Моле, – за книгой прибыли посланцы великого инквизитора.
Ньютон твердо посмотрел на Флаумеля.
– Мы должны спасти то, что нам было передано на сохранение. Мы должны собрать весь Ковчег тринадцати розенкрейцеров. На нем должны присутствовать все крестоносцы и командоры.
Ньютона вот уже несколько дней мучил очередной приступ подагры. Он не покидал своего дома в Кенсингтоне даже в паланкине, который завел себе именно для таких случаев. Но известие, которое принес сэр Флаумель, заставило его задуматься о том, как он сможет отправиться в стены своего университета, где должен провести совет с рыцарями ордена.
В центре большого зала библиотеки стоял огромный круглый стол, подобный круглому столу при дворе короля Артура. Вокруг стола сидели тринадцать верховных членов рыцарского общества "Приорат Сиона". Они были наследниками ордена тамплиеров, разогнанного во Франции в начале XIV века Филиппом IV.
Инквизиция сыграла не последнюю роль в преследовании членов этого рыцарского ордена, но не имела решающего значения – апогей власти святой инквизиции наступил только к середине XV века. Но именно Ватикан вместе с королем Филиппом IV приговорил магистра тамплиеров Жака де Моле к сожжению. А в Англии инквизиторы никогда не имели власти – Англия уже давно стала протестантской страной, и здесь католический папа и католическая же инквизиция были не в чести. По всем этим причинам все присутствующие сильно не любили святых отцов из Рима. Поэтому великий навигатор рассчитывал на единодушную поддержку Ковчега.
Исаак Ньютон, превозмогая боль в суставах, встал со своего кресла, напоминающего трон, и оглядел собравшихся верховных членов "Приората Сиона". Те молча сидели и ждали, чтобы великий навигатор официально огласил причину созыва Ковчега тринадцати розенкрейцеров. Ньютон прокашлялся и обратился к собравшимся:
– Братья, иезуиты, эти псы Ватикана хотят посягнуть на нашу библиотеку. – Ньютон, будучи яростным протестантом-арианцем, относился к католической инквизиции, да и к папству в целом, возможно, хуже, чем кто-либо другой в "Приорате Сиона". – Им нужна книга, которая содержит многие тайные знания и передана нам на хранение Жаком де Моле. Они не имеют здесь власти, но благодаря деньгам и магии, которой они владеют, им удалось узнать, что книгу храним мы.
Великий навигатор скривил от боли лицо и с трудом сел в свое кресло – приступ подагры доставлял ему сильнейшие мучения.
Джон Колсон, командор "Приората Сиона", поднялся со своего места и предложил:
– Рыцари, вы знаете мое отношение к проклятым католикам и к их папе. Но дело не только в них. А дело в том, что мы должны хранить и приумножать знания, а отдать им книгу означает потерять ее навсегда. Поэтому если кто-то из присутствующих имеет аргументы за передачу книги, то прошу их привести сейчас или замолчать.
Все рыцари промолчали. Командор кивнул и сел в кресло.
Слово взял крестоносец ордена Джон Кондуитт, бывший мужем племянницы Ньютона, членом парламента и личным добровольным биографом ученого.
– Иезуиты набирают все бо́льшую силу, в том числе и в Англии. И мы не можем допустить, чтобы эта книга попала им в руки. Нам необходимо переправить ее в безопасное место, куда они не дотянутся. И я знаю такое. – Он сделал паузу.
Все сидящие вокруг стола выжидающе посмотрели на него.