Метрах в пятидесяти, скрытый растительностью, на лавочке матерился Эру. Он глядел на экран планшета, куда видеокамера транслировала происходящее, и на все корки костерил своего приятеля. Ведь его задача состояла в том, чтобы просто отобрать винчестеры у этих двоих и отправить их на ту глухую аллею, где Эру спрятал планшет со смертоносным заклинанием.
И вот на́ тебе, этот придурок решил поиграть в крутого мачо. Теперь накроется медным тазом их алиби на записях видеокамер. Идиот!
Эру решил, что теперь оставлять задачу на Моргота нельзя: у того поехала крыша. По-быстрому он кинул планшет в рюкзак и скорым шагом направился к входу в Японский сад.
– Быстро давай сюда все диски, – срывающимся голосом проговорил Моргот и еще раз потряс наганом.
– Ты тихо, тихо, – проговорил Антон, – они у меня в рюкзаке. Не делай глупостей, ведь потом не отмажешься, это же срок верный.
Левин тоже старался не делать резких движений, но и он попытался успокоить Куреева:
– Ты бы свой ствол убрал, а? Мы тебе сейчас все отдадим, а вы нам девушку вернете.
– Я вас тут обоих пристрелю, – еще более нервно проговорил Куреев.
Антон судорожно расстегивал рюкзак. Молния никак не хотела открываться. Наконец ему удалось открыть ее и засунуть руку в рюкзак. Там он нащупал пакет с винчестерами и потянул его из рюкзака.
Сразу в двух аллеях появилось по силуэту.
Моргот стоял, повернувшись к этим аллеям спиной, и не видел появившихся людей. А Антон с другом в одном силуэте узнали командора, передвигающегося мягкими, крадущимися шагами. Кто был второй – было непонятно, но Грибов сразу предположил, что это Петрецкий, спешащий на помощь Курееву.
Куреев заметил, что Грибов и Левин смотрят ему за спину. Он быстро повернул голову и мельком увидел фигуру командора. И тут же повернулся всем телом, но в другую сторону, и навскидку выстрелил из нагана. Он не был хорошим стрелком. Более того, он был никудышным стрелком, но, очевидно, стресс мобилизовал его меткость, и он загнал первую же пулю в грудь бегущему. Да только это был его друг Эру, поскольку в панике Моргот повернулся не в ту сторону, с которой увидел приближающегося Гевару.
Эру, получив в грудь пулю от своего товарища, резко остановился. Его глаза расширились, и он начал заваливаться назад. Еще не упав, он закашлялся, и из его рта хлынула кровь.
В это же время Моргот кинул взгляд в сторону уже бегущего, а не крадущегося рыцаря. У того в руке уже был черный пистолет с очень длинным стволом, который он наводил на Моргота. Моргот навскидку выстрелил в сторону командора и, сорвавшись с места, побежал к своему другу. Он не промахнулся и в этом случае, но попал рыцарю только в ногу. Однако Гевара, уже споткнувшись раненой ногой, успел выстрелить в ответ.
В отличие от Моргота, Гевара был хорошим стрелком, но, видно, сегодня был не его день. Моргот, кинувшись к Эру, успел уйти с линии выстрела. Вместо Моргота пулю получил Юрка Левин. Она скосила его сразу, как если бы ему сделали резкую подсечку. В его голове с правой стороны лба появилось небольшое отверстие. Антон боковым зрением заметил резкое движение и увидел друга уже лежащим на спине.
Разглядев тонкую струйку крови, стекающую по виску друга, он сразу понял, что тот убит.
Антон поначалу даже не понял, кто стрелял в Юрку, – от первого выстрела, которым Моргот подстрелил своего же приятеля, еще осталось облако порохового дыма, да и звук выстрела не позволял ошибиться по поводу первого попадания, а вот второй выстрел – хлопок от него, конечно, был, но совершенно неявный, и пламя из ствола практически не вырвалось. Но, глянув еще раз на длинный ствол пистолета, Антон догадался, что это навернутый глушитель, и подсознательно просчитал, что убить Юрку мог только командор.
– Зачем? – громко крикнул Антон и рванулся в сторону рыцаря.
Тот успел уже подняться после падения и, хромая на простреленную ногу, по газону довольно быстро бежал к упавшему Петрецкому. Одновременно он вновь поднял руку с пистолетом и открыл огонь по Курееву. Между ними было не больше тридцати метров, но, сделав уже три выстрела, один за другим, Гевара не смог даже ранить бегущего Моргота.
Антон понял, что Гевара не остановится ни перед чем, чтобы заполучить книгу. И случайное убийство Юрки для него не более чем досадная оплошность, промах. Грибов тоже сменил направление и побежал к упавшему Петрецкому вслед за Куреевым. Он, как и командор, решил первым завладеть книгой. По большому счету он никак не мог тягаться с вооруженным и хорошо подготовленным рыцарем, но сейчас об этом нисколько не задумывался. Ему было важно не дать Геваре заполучить книгу. А как это у него выйдет – все равно.
Куреев уже успел добежать до упавшего приятеля и склонился над ним. На мгновение он поднял глаза на стреляющего в него рыцаря и выстрелил в ответ. Очевидно, сегодня в него вселился бог стрелкового искусства – Моргот попал Геваре в правое плечо. Рука у командора безвольно опустилась, и он выронил пистолет. Тут же он вновь споткнулся и, не добежав до Моргота и Эру буквально десяти метров, свалился на траву. Моргот опять склонился над товарищем.
Антон, уже подбегая к ним, огляделся по сторонам – по сходящимся аллеям к ним бежали несколько человек. Антон заметил как минимум у некоторых пистолеты. Стрельбы они пока не начинали, но Антон не сомневался, что первой мишенью будет вооруженный Куреев, а вот второй – он, бегущий по дорожке. Мельком Антон заметил, что лежащий на земле командор поднял вверх левую руку, как будто хотел обозначить свое присутствие.
Внезапно Грибов почувствовал, что ноги перестали его слушаться и он летит плашмя на дорожку и сейчас как следует приложится об асфальт лицом. Краем глаза он увидел, что точно так же валятся наземь и те, кто с оружием бежал по аллеям. Сам Антон только успел выставить руки и немного смягчить удар от падения. Тут же он оттолкнулся руками и попытался встать: руки ему подчинялись по-прежнему, но ног он совершенно не чувствовал – как будто их и не было вовсе.
Антон глянул в сторону Куреева и Петрецкого и обнаружил, что Куреев, как и он сам, безуспешно пытается подняться, опираясь на руки.
Поняв, что встать не получится, Антон просто сел, используя руки как упоры и придерживая ими тело в приподнятом положении. Это было непросто, поскольку мышцы пресса слушались неважно, а без них сидеть оказалось очень тяжело. Посмотрев по сторонам, он увидел, что все персонажи сцены, по крайней мере те, кто сохранил сознание, ковыряются на земле, словно упившиеся забулдыги. Судя по всему, дела у них обстояли хуже, чем у Антона, так как даже присесть никто из них не смог.
Только Куреев сидел так же, как Антон, но опирался о землю только одной рукой. Во второй у него по-прежнему был зажат наган, и Моргот водил стволом из стороны в сторону.
Да еще оказалось, что командор тоже делает попытку приподняться. Но сделать это, пользуясь одной рукой, у него никак не получалось.
Однако через несколько секунд на аллеях Ботанического сада вновь появились свежие персонажи: по самой широкой дорожке к месту действия приближалась группа из пяти человек. Оружия Антон у них не увидел, но они совершенно явно что-то шептали, и их руки совершали плавные движения, образуя единую динамичную вязь, словно они танцевали какой-то странный и сложный танец.
Почему-то у Антона сразу сложилась в голове картина, согласно которой первая волна людей принадлежала ордену рыцарей-карателей, а вот вторая явно состояла из каких-то магов. Об этом говорил и паралич, сваливший всех участников "разборки", и действия приближающихся, похожие на совершение некоего ритуала.
Антон пытался разобраться: были эти маги членами ордена Гермеса Трисмегиста, как и Андрей Кириллович, или это еще какая-то независимая компания? Первый вариант, скорей всего, безопаснее. Но он достаточно маловероятен, так как Гевара, улегшись на спину, взял свой пистолет в левую руку и открыл беглый огонь по приближающейся группе. А между рыцарями-карателями и магами ордена Гермеса Трисмегиста отношения были непростыми, но до взаимного истребления не доходили, по крайней мере в представлении Антона. Следовательно, к ним приближалась компания, представляющая неизвестную Антону сторону и с соответственно неизвестными намерениями.
Тем временем выстрелы командора и сейчас цели не достигли. Группа находилась уже на расстоянии не больше двадцати метров от Куреева и Петрецкого. Куреев, похоже, выбрал себе мишень и пару раз выстрелил в сторону лежащего рыцаря, но тоже попасть уже не смог.
Рука рыцаря отбросила пистолет и опустилась вниз. Через секунду она взметнулась вверх, и от руки оторвался темный предмет и полетел в Куреева.
Антон по какому-то наитию понял, что Гевара метнул какую-то гранату, убрал руки, на которые опирался, и тут же оказался лежащим на спине. Буквально через секунду его открытые глаза резануло очень ярким белым светом. Хлопок, к его удивлению, был гораздо слабее, чем он ожидал от разорвавшейся гранаты. И сразу после хлопка его мягко толкнуло и обдало сильным жаром. Интенсивность света снизилась, но сполохи, пробивающиеся через закрытые веки, давали понять, что рядом что-то сильно горит. Да и жар теперь уже ощущался через одежду.
Грибов открыл глаза: сполохи были в той стороне, где находились Куреев с Петрецким и куда Гевара метнул свою гранату.
Отталкиваясь руками, Антон стал отползать от огня. Тут он почувствовал, что ноги начинают намного подчиняться ему, и стал помогать себе пятками.
Но огонь опять стал разгораться, и все сильней.
Антону приходилось развлекаться в детстве всякой самодельной пиротехникой, и пламя напомнило ему горение смеси магния и марганцовки, такое же горячее и ослепительное. Но если магний сгорал в одной короткой вспышке, то этот огонь не только не утихал, но разгорался. И Антон заметил, что источников огня два: один – небольшой и затухающий, а вот второй – безумно яркий. Он находился вроде под спиной того, что раньше было Петрецким. Там, где у Петрецкого был рюкзак.
Жар от огня все усиливался, и Антон не успевал отползать – он его нагонял и жег все сильней. Смотреть в его сторону стало и вовсе не возможно, и Антон зажмурил глаза. Лицо горело, как будто он наклонился вплотную к открытой печи. Антон понял, что не успевает отползти на достаточное расстояние и сейчас будет обожжен до смерти или сожжен в пепел. Его целиком захватила паника и страх смерти. Он закричал.
Свет за веками вспыхнул еще ослепительней, моргнул и пропал. Антон провалился в блаженное забытье.
Огонь разгорался все ярче и уже ничего не оставил от тел Моргота и Эру. Попытавшийся было отползти Гевара не успел этого сделать и тоже был убит ужасным жаром.
Группа магов пыталась отступить от пламени, но то, словно живое, метнулось к группе и разом охватило всех пятерых. Все они одновременно закричали и кинулись в разные стороны, но каждый, не сделав и по пяти шагов, свалился и уже больше не шевелился.
Зато нападавшие друзья командора очнулись и на карачках отползали как можно дальше от очага горения. Их задача, в общем, была выполнена – Черная книга уничтожена. Это именно она горела в рюкзаке Эру, сжигая и своих хозяев, и нападавших на них.
Глава 9
Все хорошо, что хорошо кончается.
Уильям Шекспир
Летняя резиденция папы римского в Кастель-Гандольфо. Наше время
Гроссмейстер ордена рыцарей-карателей Оливер Росс сидел в своем кабинете в летней резиденции папы римского в Кастель-Гандольфо.
Из окна кабинета открывался бесподобный вид на озеро Альбано.
Крутые склоны кальдеры древнего вулкана, поросшие лесом, спускались к синим водам озера. Точнее, синими были не воды Альбано, а отражавшееся в них итальянское небо. Это можно было понять по силуэтам белых облаков, плывущим по озеру. Стояла безветренная погода, на озере практически не было ряби, и отражение всего, происходящего над озером, было идеальным.
По водной глади вместе с отражением облаков скользило штук пять парусов, а неподалеку от берега – разноцветные байдарки туристов, катающихся по озеру – тоже наслаждающихся видом замка с воды. А насладиться было чем: купол церкви Святого Фомы из Вильяновы, расположенной рядом с дворцом папы, и два купола ватиканской обсерватории, да и сам Кастель-Гандольфо представляли собой живописный образ небольшого итальянского городка.
Гроссмейстеру очень нравилось то, что штаб-квартира ордена располагается именно в Кастель-Гандольфо. Ведь здесь было намного тише и уютней, чем в Риме. Слава богу, что еще в начале восемнадцатого века тогдашним гроссмейстером было принято решение о переезде из Апостольского дворца в Ватикане сюда, в только что отстроенную летнюю резиденцию папы.
В дверь кабинета постучали.
– Войдите, – отозвался гроссмейстер.
В кабинет вошел командор Иеремия Фантони. Его обычно непроницаемое лицо выражало радость.
– Гроссмейстер, у меня для вас хорошие новости, – скрипучим голосом проговорил командор.
– Да, слушаю вас, Иеремия. Если эти новости вызывают улыбку даже у вас, значит, они и вправду хороши.
Фантони еще сильней расплылся в довольной улыбке.
– Оливер, нам удалось завершить одну из наших самых сложных миссий, которой мы занимаемся больше семисот лет.
– Черная книга? – сразу догадался Росс и тоже позволил себе улыбнуться.
– Да, гроссмейстер! Книга уничтожена!
– Слава Всевышнему за помощь в этом непростом деле!
– Правда, наша радость омрачена гибелью командора Гевары, пяти рыцарей и ранениями еще четырех рыцарей. Но все они, без сомнения, исполнили свой долг. – По лицу Фантони пробежала тень скорби.
Гроссмейстер кивнул.
– Да, все они, разумеется, исполнили свой долг, и мы представим их список папе, чтобы он лично вознес молитвы за души погибших и за выздоровление раненых. Но, Иеремия, можете ли вы рассказать о том, как все удалось? Присаживайтесь.
Командор Фантони благодарно склонил голову и сел в роскошное резное кресло напротив гроссмейстера, который сидел за большим письменным столом в точно таком же. Фантони знал, что тот очень дорожит этой парой кресел, так как они, вместе со столом, передавались от гроссмейстера к гроссмейстеру с самого основания ордена рыцарей-карателей, а до этого на них сидели многие великие инквизиторы. И вот уже больше ста лет как папой упразднена инквизиция, ей на смену в 1908 году пришла священная конгрегация, а эти кресла все еще служат тем, кто, не жалея жизни, борется с колдовством и черной магией.
– Да, разумеется, гроссмейстер! Как вы знаете, первая группа рыцарей под командованием командора Хейта потерпела неудачу. Рыцари погибли, а командор добровольно сложил с себя полномочия, принял постриг и отправился в одну из иезуитских миссий в Юго-Восточной Азии.
Оливер Росс конечно же знал всю эту неприятную историю, когда командор и его рыцари так позорно оплошали. Больше того, он сам и порекомендовал Хейту принять постриг, став монахом-иезуитом. И хотя пути рыцарей и иезуитов разошлись уже почти три века назад, оба ордена сохраняли очень близкие отношения, и гроссмейстер Оливер Росс частенько бывал в штабе монашеского ордена, который находится в двух шагах от собора Петра в Риме, и беседовал с нынешним генеральным настоятелем, достопочтенным Адольфо Николасом. И именно Адольфо Николас лично помог определить новообретенного брата в наиболее бедную миссию и лично же запретил тому вести светский образ жизни, что дозволялось многим братьям.
– Дальше по вашему приказу в Москву была отправлена следующая миссия во главе с командором Хорхе Геварой. Последним владельцам книги удалось расшифровать ее и сверх того – использовать компьютер для заклинаний из этой книги.
Гроссмейстер озабоченно покачал головой и перебил командора:
– Да, я знаю об этом. И если эта книга позволяла оцифровать магию, это значит, что раньше мы даже не представляли себе истинных масштабов опасности Черной книги.
Фантони продолжил рассказ:
– Да, гроссмейстер, вы правы. Цифровая магия принесет миру неисчислимые бедствия. Но, впрочем, дальше. Один из владельцев книги, некий Петрецкий, постоянно носил ее с собой. И задача рыцарей состояла в том, чтобы застать его в малолюдном месте и уничтожить вместе с книгой. Командору удалось установить местонахождение книги и спровоцировать конфликт между владельцами книги, орденом Гермеса Трисмегиста, – от этих слов оба, и командор, и гроссмейстер, поморщились, как будто проглотили что-то очень кислое, – Двором Проклятых и группой обычных граждан.
– Конфликт с орденом Гермеса Трисмегиста? – с тревогой в голосе переспросил Росс.
– Да, но сторонами конфликта были маги, владельцы книги и обычные люди. Позже к конфликту подключился Двор Проклятых. Мы же выступали будто бы на стороне ордена Гермеса. Это позволило Геваре и его рыцарям оказаться очень близко от книги. Раньше командор высказывал предположение, что при сильном магическом давлении книга должна запустить самоуничтожение.
– И это мне тоже известно. Его заказ на гранату, напичканную кучей заклинаний, я через третьи руки сам разместил у магов Двора Проклятых. Они не гнушаются подозрительными заказами.
– Так вот, во время конфликта Геваре удалось взорвать гранату в непосредственной близости от книги. Предположения командора оправдались – в результате взрыва и действия множества заклинаний гранаты книга запустила процесс самоуничтожения. В результате перекрестного воздействия магических заклинаний возникло нечто вроде вакуумного взрыва, которым были уничтожены владельцы книги, командор Гевара, другие участвовавшие в конфликте люди, несколько рыцарей и, самое главное, Черная книга.
Фантони сделал театральную паузу.
Гроссмейстер удовлетворенно откинулся на спинку кресла и посмотрел на пылинки, пляшущие в свете солнечных лучей. Он был очень доволен: даже если ему не удастся сделать больше ничего значительного, его существование уже оправдает уничтожение этой злосчастной книги. Возникновение цифровой версии магических заклинаний станет ужасней изобретения атомного оружия.
Росс улыбнулся.
– Командор, нас ждет очень тяжелый бой с орденом Гермеса. Все же наш орден создан именно ими, и они вполне логично будут возмущены нашими действиями по уничтожению книги, которую они хотели заполучить давным-давно. И буквально с минуты на минуту, – гроссмейстер многозначительно посмотрел на телефонный аппарат, стоящий на столе, – я жду возмущенного звонка от кого-нибудь из магистров.
Командор понимающе улыбнулся в ответ.
– Могу ли я быть полезен в этом бою? – спросил он.
– Нет, это мой бой, бой гроссмейстера. Я должен выиграть его и не допустить войны между нашим орденом и орденом магов. Если я его проиграю, то, боюсь, через непродолжительное время нашего ордена не станет. Но это не умаляет сделанного командором Геварой и его рыцарями. В конце концов, Черная книга уничтожена!
Москва, наше время