И тогда вполне объяснимым становится её непонятное до этого времени злорадство - она ведь ни в чём не обманывает свою пленницу. Главарь кочевников действительно может владеть несметными с точки зрения городского жителя богатствами - в Красной Пустыне много заброшенных городов, давным-давно покинутых людьми, в полузасыпанных красным песком капищах полно богатых подношений стозимия назад позабытым богам.
Кочевники действительно едят из золотой посуды - но при этом такую гадость, от которой отказался бы и последний тарантийский нищий. Да и гадости этой - и то не досыта. Они действительно могут облицовывать драгоценностями стены своих убогих жилищ, но при этом живут впроголодь, ходят в страшном рванье и спят почти что на голой земле.
И вот ей, воспитанной в одном из утончённейших королевских дворов подлунного мира, предстояло стать женой одного из… этих?!
- Госпожа, я всё-таки дочь короля Аквилонии! Я не могу стать женой какого-то… простого человека!
Потрясение было настолько сильно, что она не сдержалась. Только в самый последний момент опомнилась и сумела-таки заменить уже почти сорвавшееся негодующе-презрительное "дикаря-кочевника" более нейтральным. Но всё равно - неосторожно. И за меньший проступок высшая жрица могла пребольно крутануть за ухо или отвесить тяжёлую затрещину. Атенаис втянула голову в плечи и напряглась, в любой момент готовая отскочить.
Но чудеса продолжались - её выходка, похоже, не только не привела Нийнгааль в ярость, но даже и развеселила.
- В таком случае - радуйся, прекрасная дочь аквилонского короля! - сказала высшая жрица Деркэто, склонив голову набок и усмехаясь чему-то, известному только ей одной. - Мой повелитель - не простой человек. Больше того - он вообще не человек. Он - Великий Хранитель Великой Красной Пустыни Шан-э-Сорх, владелец Рубиновой Башни, непосвящёнными и неумеющими видеть прозванной Чёрной, тот, чьё имя не стоит произносить вслух лишний раз. Но тебе-то, его прекрасной невесте, думаю, можно услышать… Его зовут Горгон. Демон Древней Ночи Горгон. Так что радуйся, дочь короля Аквилонии. Радуйся, пока ещё можешь…
* * *
Наверное, нет зрелища более величественного и устрашающего, чем передвижения огромной массы вооружённых людей, объединённых какой-либо общей идеей. Тем более что идеи, объединяющие большую массу вооружённых людей, чрезвычайно редко бывают мирными.
Армия Объединённых сил Шема неторопливо втекала в долину, расположенную между Хребтом Крови Атталоса и Клыками Зафура. Казалось, это пришла в движение сама земля - пешие и конные воины вперемешку заполняли небольшую долину от края до края, выплёскиваясь отдельными отрядами на подножия предгорий, словно река в полноводье.
Это выглядело даже красиво.
Во всяком случае, здесь, у подножия двух хребтов, не было вездесущей пустынной пыли, что поднималась за войском огромным дымным шлейфом на тракте до Сабатеи. Да и потом - тоже. Именно из-за этой пыли Конан предпочитал ехать во главе своего войска. И пыль не глотаешь, и с постоянными вопросами никто из подчинённых не лезет - особенно, если ускакать вперёд подальше.
Впрочем, большинство остальных военачальников очень скоро правильно оценили все выгоды подобного стиля передвижения. И теперь, чтобы остаться одному, приходилось подниматься повыше по неровному склону, удаляясь не столько вперёд, сколько в сторону. Зато сверху хороший обзор. А отстать и снова попасть в пылевое облако Конан не боялся - как уже говорилось, пыли в долине почти что и не было. Как, впрочем, и дорог.
Армия шла по бездорожью.
Вернее, ползла.
Тут хоть весь день проведи за скачкой поперёк, от одного хребта к другому, а потом обратно - всё равно не сильно отстанешь…
- Эй, Аквилонец! Там тебе колдунов поймали!
В первый момент Конан даже не понял, что обращаются к нему. Подосадовал даже, что кто-то никчёмными воплями прервал его уединённые размышления. И потом только понял. И обернулся, не совсем уверенный, обрадовало ли его то, что теперь его называют уже не таким привычным "киммерийцем".
Впрочем - чему удивляться? В Аквилонии он прожил куда больше зим, чем на своей горной и уже почти позабытой родине.
- Помнишь, ты просил, если вдруг по дороге попадутся? Ну, вот, ребята и расстарались.
Сай скалил зубы в чёрную курчавую бороду, смотрел весело и весь словно бы пританцовывал в седле от избыточной жажды действия. Молодой жеребец под ним тоже словно бы пританцовывал, готовый в любой момент сорваться в галоп по малейшему знаку своего неугомонного седока. Конан с трудом подавил невольную усмешку - слишком уж эти два юнца были схожи, даром что один на двух ногах, а другой - на четырёх.
И соколы его - во всём под стать своему командиру. Наверняка ведь все окрестные скалы облазили, чтобы выполнить мельком высказанное пожелание.
- Наверняка какие-нибудь выжившие из ума деревенские знахари, могущие предсказать лишь смену дня и ночи? - Конан скрыл довольную усмешку под преувеличенным скепсисом. Ему нравилось подначивать образованного и утончённого главаря асгалунских разбойников - слишком уж живая и непосредственная была у того реакция.
Вот и сейчас не обманул ожиданий - взвился на дыбы, вместе со своим жеребцом, загарцевал вокруг, забегая то слева, то справа, глазами засверкал и даже словно бы ростом стал выше:
- Обижаешь, король Аквилонии! Какие знахари?! За что моих людей позоришь?! Почему думаешь, что они не могут отличить настоящего колдуна от лишённого разума горе-предсказателя, неспособного отыскать свой нос без подсказки богов?! Они три дня загоняли коней, обшарили все окрестности, добрались до самых Шартоумских рудников, но притащили лучших из лучших среди тех, кого смогли найти! Никогда у самого шустрорукого Бела не было таких помощников, клянусь его ловкими пальцами! Ай, зря так говоришь, король Аквилонии!
Конан не выдержал и расхохотался - громко, в голос, запрокидывая голову и рождая в ущельях гулкое эхо:
- Уговорил, языкастый! Твои соколы не могли притащить падаль. Ладно, веди!
* * *
Колдунов было четверо.
Один молодой и очень растерянный друид, двое малопонятных стариканов в круглых укороченных шапочках вместо уже привычных кидарисов. Их ханди были грязно жёлтого цвета, и такого же цвета треугольнички украшали чёрные войлочные шапочки. Эти двое вяло переругивались, сидя на земле - привычно так переругивались, без огонька. Из чего Конан сделал вывод, что в паре они работают давно и надоели друг другу хуже престарелых супругов.
Четвёртый стоял немного в стороне от остальных. И сразу привлекал к себе внимание.
Пожалуй, только он один из них и был достоин громкого звания колдуна - гордый и величественный, в длиннополом дорожном плаще с капюшоном, по случаю тёплого дня отброшенным на спину, с дорожной котомкой, которую он даже не потрудился снять с плеча - так и стоял, словно и не замечая её веса. Судя по осанке и одежде - странствующий маг не из последних, привычный к дорожным превратностям и крутым поворотам судьбы. Он не выглядел ни растерянным, ни испуганным. Словно просто зашёл в гости, а не был притащен насильно. И наверняка ведь - безо всякого уважения к сану и достоинству.
Конан спрыгнул с коня, подошёл поближе к друиду и старикам. На мага в тёмно-сером плаще он не смотрел. Вечернее солнце светило в спину и чёрная огромная тень короля Аквилонии накрыла всю троицу.
Друид сжался и стал выглядеть совсем мальчишкой, старики заелозили на тощих ягодицах и попытались отползти, словно тяжесть конановской тени была непосильна их старческим плечам.
- Не бойтесь, здесь никто не причинит вам зла, - негромко проговорил Конан, помня о гулком эхе в ущельях и потому стараясь умерить свой подобный горному обвалу грозный рык до вполне терпимого отдалённого рокота. - А если вы не шарлатаны и докажете своё умение на деле - так ещё и по двойному золотому льву получите. Каждый.
За спиной сдавленно охнул прислушивавшийся к разговору Сай. Ещё бы! Он, хоть и разбойник, но прежде всего - шемит. А, значит - купец. И наверняка мгновенно произвёл пересчёт на привычные шемские сикли.
Двойной аквилонский лев равен десяти золотым аквилонским же кесариям. Выше него только феникс, оценивающийся в двадцать кесариев. А аквилонский кесарий в последнее время стал куда тяжеловеснее среднего шемского сикля. В меняльных лавках за него за один дают три-четыре асгалунских или пять шушанских, а на сабатейские или, допустим, саркские сикли ежели переводить - так и вообще считать замучаешься!
Двойной золотой аквилонский лев в этих краях - целое состояние. Можно богатый рудник купить. Или целую деревню рабов. Можно даже, сильно постаравшись, правда, на пару с кем-нибудь и небольшой караванчик соорудить, если склонность к этому делу и хватка имеются…
- Умения какого рода Великий Господин желает от своих ничтожных слуг?
Вот теперь эти трое смотрели хотя и с испугом, но куда заинтересованнее. И огромная тень Конана более их уже не смущала - они даже поближе придвинулись, чтобы ни слова не пропустить, а друид так и в церемонном поклоне изогнулся.
- Не могу отвечать за своих невольных спутников, имён и достоинств коих не знаю, но счастлив сообщить Великому Господину, что сам я много ветвей преодолел на пути по стволу своего мастерства! И, хотя до вершины ещё далеко, немногие могут похвастаться, что они лучше Айгуна-друида знают все корневые плетения и умеют…
- Мне всё равно, кто вы такие и как вас оценивают другие, - перебил Конан чрезмерно словоохотливого юнца. - Задание же у меня такое - я хочу знать, где мои дочери. Что с ними происходит сейчас и что их ожидает в ближайшем будущем. О вознаграждении я уже говорил. Приступайте…
Мимо проехала тяжело гружёная повозка. Остановилась. С неё попрыгали пристроившиеся отдохнуть пикинеры, принялись шустро и привычно возводить походный шатёр. По всей долине светлячками загорались костры, где-то уже перекликались часовые - неповоротливая махина армии потихоньку останавливалась и начинала готовиться к ночёвке.
Конан отошёл к наполовину разгруженной повозке, присел на край, наблюдая за приступившими к своему ремеслу предсказателями.
Друид, порыскав немного, нашёл кустик невзрачной пыльной травки, почему-то понравившийся ему больше всех прочих, рядом растущих, таких же пыльных и невзрачных кустиков. Достал из-за пояса флягу, капнул три тягучие капли в пыль у самых корней, потом и сам сделал глоток. Встал на колени, низко наклонился к траве, чуть ли не касаясь её носом - показалось даже, что нюхает. И впал в задумчивость.
Старички вели себя куда более активно. Один из них сбегал к ближайшему костру и принёс горящую ветку. За что тут же получил нагоняй от второго. Пламя с ветки было сбито и безжалостно затушено о землю. После чего саму ветку тщательно отряхнули от пыли и сора. И снова подожгли - но теперь уже при помощи огнива непривычной формы, вынутого вторым старичком из дорожной сумы.
Понятно. Эти, стало быть - огнепоклонники. То-то балахоны на них оранжевые и на шапках - языки пламени нашиты. На костре гадать будут. Фляга у них тоже имелась, но вряд ли кому понравилось бы из неё хлебнуть - от нескольких прицельно уроненных маслянистых капель крохотный костерок взвился длинным языком выше человеческого роста и затрещал угрожающе. Один из старичков зашёлся в дёрганом визгливом хихиканье и захлопал в ладоши, второй тут же отвесил ему затрещину и заставил зачем-то дуть на и без того хорошо разгоревшееся пламя.
Четвёртый маг ничего делать не стал. Не вынул из мешка хрустальный шар и десяток человеческих черепов, не приказал принести чёрного петуха или даже барашка. Просто стоял, скрестив на груди руки и по-прежнему высокомерно глядя куда-то вдаль.
Конан не стал вмешиваться. Кто их знает, этих магов? Может, это у него как раз-таки способ гадания такой - стоять и вдаль смотреть! Не лезут умные люди в чужую таверну со своим пивом, и друидов не учат разговаривать с деревьями. Настоящего мастера учить - портить только. Это даже хорошо, что они все так по-разному гадают. Больше вероятность успеха. Не одно, так другое сработает. Должно же хоть что-то сработать?
Один из старичков тем временем качнулся совсем близко к костерку, что-то разглядывая в пламени. Так, что чуть не опалил длинный нос. Отшатнулся испуганно, замахал руками, но тут же восторженно заверещал, многократно кланяясь в сторону Конана:
- Радуйся, Великий Господин, да не забудет тебя Адонис своими милостями! Твои дочери в добром здравии! Их обеих готовят к свадьбам! Одной суждено стать супругой великого короля, который в скором времени объединит под своею могучей рукою весь Шем, да благословит его Иштар! А вторую твою дочь я видел в окружении рубинов! Целой груды рубинов! Это огненный камень, его легко разглядеть в пламени, он проясняет предсказание. Твою вторую дочь жених осыпал сказочным богатством, я видел тысячи и тысячи камней!
- Радуйся, Великий Господин! Чего ещё желать счастливому отцу?! И да не забудут тебя своими милостями боги так же, как и ты не забудешь своими бедных предсказателей! - подпевал ему второй, тоже кланяясь.
Конан презрительно фыркнул.
- Ваше предсказание не стоит и ломаного медного дебена. Я и сам могу себе такое предсказать. Что за мужей вы пророчите моим дочерям? Да кто они такие?! Свадьбы, говорите… Ох, доберусь, будут им свадьбы! И королю этому недоделанному, и богачу с рубинами. И на главный вопрос вы так и не ответили - где моя старшая дочь? Ну?!
Старички в панике снова низко склонились над костерком, задули, забормотали что-то.
- Не ругай их так сильно, Великий Господин, - негромко сказал молодой друид, поднимаясь с колен. - Они не так уж и неправы. Свадьбы действительно готовятся. Во всяком случае, насчёт одной я уверен точно.
- Трава нашептала? - Конан сплюнул, всем своим видом выражая презрение.
К его удивлению, молодой друид не смутился и не стал оправдываться. Кивнул только, словно в словах короля Аквилонии не было ничего странного.
- Мудрость Великого Господина не знает границ. Говорить с травой - одно из самых важных умений любого друида. Корни травы глубоки и плотно переплетены под землёй с корнями другой травы, кустов и деревьев. То, что видит одна травинка - знает вся трава подлунного мира. Любое дерево спроси - и оно тебе ответит. Только нужно уметь правильно спросить.
- Ты - умеешь? - Конан снова сплюнул.
И опять друид не смутился. Только голову чуть склонил.
- Умею. Потому и уверен в отношении свадьбы. По-крайней мере - одной. Это на полуночный восход отсюда, шесть-семь дневных переходов. Большой каменный город. В городе много камня и мало травы, но трава всё-таки есть и там. А во внутреннем дворике дворца - целый сад…
- Ну и что она тебе нашептала, твоя трава?
Юнец держался с достоинством, свойственным лишь истинным мастерам своего дела. И Конан почувствовал, что против собственного желания проникается к нему невольным уважением. Хотя, конечно, и не собирался этого показывать.
Друид помолчал, прежде чем ответить. Усмехнулся почти вызывающе.
- Трава нашептала мне, что твоя младшая дочь не очень-то счастлива там, Великий Господин Конан, король Аквилонии.
- Её бьют? Обижают?! Или это отродье Нергала осмелилось… - Конан так стиснул ладонью рукоять меча, что костяшки пальцев побелели, а дублёная кожа жалобно скрипнула под пальцами.
Друид замотал головой:
- Нет, нет, всё не так страшно. Просто ей плохо. И одиноко. И замуж она не хочет. Даже за короля. Он ей совсем не нравится.
Конан почувствовал, что огромный камень, придавивший было грудь, стал легче соколиного пёрышка. Ухмыльнулся, представив несчастную Лайне. Пожалуй, Селига и его приближённых стоило пожалеть. И поторопиться к Шушану хотя бы из чистого человеколюбия - Лайне, которой плохо, могла быть по-настоящему несносна. И незавидная участь ожидала того, кому в этот миг не посчастливилось ей не понравиться!
Когда первоначальная тревога отступила, Конан сощурился, внезапно осознав до конца все слова друида.
- А о том, кто я такой, тебе тоже трава нашептала?
Друид промолчал, только склонил утвердительно голову. Улыбка его при этом была чуть насмешливой - настоящая улыбка уверенного в себе профессионала.
- Ладно. Допустим. Хотя всё это ты мог узнать и без травы, просто поговорив с кем-нибудь из моих воинов. Но на основной вопрос ты так и не ответил. Где моя старшая дочь? Что об этом говорит твоя трава?
Друид перестал улыбаться. Отвёл глаза.
- Я не смог её обнаружить. Вернее, я не смог обнаружить, где она сейчас. Есть много отрывочных воспоминаний, она собирала разные травы в степи, но это было почти пол-луны тому назад… Есть ещё что-то про озеро. Это уже ближе, пару дней назад. Но я так и не понял, где расположено это озеро, там всё словно в дыму, и трава почему-то не хочет об этом говорить. Я пытался спросить, где твоя дочь сейчас, но трава молчит. Может быть, дело просто в том, что уже осень, и травы потихоньку впадают в зимнюю спячку. А, может быть, там, где сейчас находится твоя старшая дочь, просто нет никакой травы.
- Или трава там проклята.
Конан был куда выдержаннее молодого друида. Поэтому он не вздрогнул.
Но на прозвучавший голос они обернулись одновременно.
- Ты имеешь в виду какое-то конкретное место?
- Да. Оазис Ахлат. Он же - "Проклятый". Куда уж конкретнее.
Странствующий маг, за всё это время не пошевеливший даже пальцем, не изменил себе и сейчас. Он застыл неподвижным каменным изваянием в десятке шагов. Но при этом голос его звучал отчётливо, словно находился он рядом, буквально руку протяни. Да и сам он, похоже, разговор Конана и друида слышал прекрасно.
Но, как бы там ни было, Конан не привык разговаривать с человеком, стоя от него в добром десятке шагов.
- Ты считаешь, что моя дочь именно там? - спросил он, подойдя к магу почти вплотную. - Почему? Ты ведь не гадал - я смотрел за вами всеми, и видел, что ты не гадал!
Маг усмехнулся, сощурив узкие чёрные глаза. Вблизи было видно, что плащ у него изготовлен не из ткани, а из тонко выделанной кожи со странным чешуйчатым рисунком, напоминающим рисунок на шкуре крупных змей. Но ведь плащ бесшовный, а змей такого размера просто не бывает.
- Настоящий маг ищет ответ на вопрос ещё до того, как вопрос этот ему зададут. Иначе какой же он маг! - презрительный взгляд в сторону остальных предсказателей был коротким, но заметным. Очень заметным.
- Я бы вполне мог убить всех твоих посланцев. Во всяком случае - многих. Но мне стало любопытно. К тому же только глупец не понял бы сразу, чьи именно это люди. Вот я и решил не сопротивляться, а поспорить сам с собой о том, какого рода магические услуги вдруг так срочно понадобились великому королю Аквилонии. И, как видишь, выиграл.
- Оазис Ахлат? Ты его увидел в своём хрустальном шаре - или чем ты там пользуешься?
- Не совсем. Хрустальный шар и прочие побрякушки не нужны истинному магу. Важно понять структуру, а получить нужные сведения можно из всего. Полёт птицы в небе, форма облаков, трещина на скале, цвет закатного солнца, упавшая ветка. Твою дочь везут в оазис Ахлат. Вернее - в Чёрную Башню, что расположена прямо за ним, в стороне от места традиционного паломничества. Легенды гласят, что в этой башне ещё со времен Старшей ночи обитает один из старейших демонов этого мира - тот, чьё имя не советуют произносить вслух.