Та медленно подняла руку, приняла бокал - и так же медленно перевернула его, вылил на пол рубиновую жидкость. Тусцелла отскочил с ругательствами. Кто-то у него за спиной, не вы-. держав, захохотал. Стервятник рывком обернулся.
- Заткнитесь, псы, а не то я вам вобью зубы в глотку!
Но кто-то другой все равно продолжал смеяться. Взгляд Тусцеллы заметался в поисках наглеца…
Смеялась графиня Лигейя.
Бандит оскалился.
- Рад, что вам так весело, моя дорогая. Не поделитесь ли, что вас так порадовало?
Они впервые услышали ее голос - суховатый, чуть надтреснутый голос пожилой, полной достоинства женщины:
- Я думаю о том, что сделает с тобой мой сын, когда узнает об этом!
- Твой сын?! - Тусцелла разразился хохотом.- Это который же? Святоша митрианец? Или этот слизняк Пронтий? Или…
Лигейя покачала головой.
- Мой сын, Тусцелла. И ты знаешь, о ком я говорю.
Рыжеволосый побледнел, отступая на шаг. С уверенностью, которой отнюдь не ощущал, возразил:
- Грациан ничего не сделает. Он не станет рисковать жизнью любимой матушки - а ты все же в наших руках, не забывай! И мы можем быть не так вежливы, как ты привыкла у себя во дворце!
Задумчиво, словно давая добрый совет, графиня отозвалась, сочувственно качая головой:
- Но ты не сможешь держать меня тут вечно. Меня видели слишком многие - похищение не удастся скрыть. Стоит Лаварро узнать - он сотрет твой притон с лица земли. Тебе не выстоять против всей коршенской армии. А если надеешься прикрываться мною, как щитом… Напрасно. Лаварро с готовностью пожертвует мною - чтобы потом отомстить втройне за оскорбление. Никто не станет вести с тобой переговоры только ради спасения моей жизни!
- А вот тут вы ошибаетесь, графиня! - Тон Тусцеллы был исполнен злорадства.- Один человек на это пойдет. И с радостью. Потому что с моей помощью сможет наконец заставить графа Лаварро отречься от трона - в свою пользу! Со мной граф, может, и не стал бы торговаться, но вот дружку моему отказать никак не сможет! - Он вызывающе посмотрел на Лигейю.- Не верите, что это получится?
Несколько мгновений женщина словно взвешивала про себя сказанное - затем опустила голову.
- Так, значит, Грациан был прав… В семье, действительно, есть предатель! И кто же готов купить себе корону такой ценой?
- А вот это…- Тусцелла не скрывал торжества,- Вы узнаете в свое время, графиня!
- Зачем же тянуть? Будем считать, этим ожерельем я заплатила достаточно, чтобы узнать его имя…
Стервятник мерзко захихикал, оглянулся на своих товарищей.
- Ну что же, большой беды не будет, если я уже сейчас поведаю, кто будет нашим следующим правителем. Клянусь Небом, графиня, вы будете удивлены…
* * *
…Они очнулись в клетке. С трех сторон - сплошная каменная стена без окон, с четвертой - решетка, железные прутья в палец толщиной. Напротив, лениво укачивая, словно младенца на коленях, меч в ножнах, уселся стражник, толстый, бритый наголо парень, обвешанный золотом.
Похоже, неистощимый поток ругательств, которыми осыпал его киммериец, приводил охранника в истинное восхищение: тот пару раз даже принимался цокать языком и кивал, словно брал на заметку какое-то особо удачное выражение.
Конан мог бы продолжать так бесконечно долго - одновременно пытаясь незаметно ослабить узел, стянувший руки за спиной… пока что, увы, безрезультатно, как вдруг Палома окликнула его неожиданно сладким голосом:
- Сигерд, любимый муж мой!
Он уже повернулся было, чтобы в красках выразить все, что думает по поводу этой проклятой игры, которая может стоить им обоим жизни - но наткнулся на выразительный взгляд наемницы - и осекся. Та явно что-то задумала.
- Что, Сьохиль?
- Сигерд, мы оба скоро умрем. Это правда? - Она повернулась к стражнику. Тот похотливо ухмыльнулся.
- Ну, ты-то еще поживешь немного, красотка. Это я тебе обещаю!
- Но мужа вы убьете! - Бандит выразительно пожал плечами: мол, что проку спрашивать очевидные вещи.- Так позволь нам с ним попрощаться!
- Чего-о? Руки не развяжу, и не проси!
- Нет, нет, добрый господин,- испуганно залепетала женщина- Просто позволь - пусть муж хоть поцелует меня… на прощание!
Кром! Что она задумала?
Стражник, как видно, задался тем же вопросом, но не заподозрил в этой безобидной просьбе ничего, кроме глупой бабьей сентиментальности - а потому великодушно дозволил:
- Ну, ладно. Потешьтесь напоследок, так и быть.
- Поцелуй меня, Сигерд, любимый! Совершенно ошалевший от такого поворота,
Конан, связанный, подкатился к наемнице. Та тоже подползла навстречу - и повернулась так, чтобы стражнику было не разглядеть ее лица.
Их губы встретились. Но вместо поцелуя Палома яростно прошептала:
- Живее! Зубами - слева из воротника!
Вот оно что! Конан тут же вспомнил их давний разговор с наемницей о том, где удобнее прятать оружие. Сам-то он был яростным противником всех этих штучек. Честный меч, честный нож - только это достойно мужчины! Но, возможно, зря он тогда осуждал Палому!..
Ухмыляясь, северянин нагнул голову, делая вид, будто целует ее в шею - и осторожно извлек за рукоять тонкое лезвие.
Терция! Оружие наемных убийц. Гибкое, точно ивовый лист, смертоносное, как бритва!
- Ближе мне к рукам!
Стараясь, чтобы со стороны их действия выглядели, как невинная любовная игра, Конан ухитрился передать терцию прямо в руки наемнице.
Как она сумеет справиться - со связанными запястьями! - он не мог понять… но, судя по всему, в Бельверусской тайной службе Палома прошла неплохую школу! Всего через несколько мгновений ее серые глаза вспыхнули победным блеском.
Готово!
Неожиданно она приподнялась на полу.
- Эй, господин стражник! Тот заухмылялся.
- Что, муженек-то мало на что способен? Ну, так и быть, давай я тебе помогу!
Палома оскалилась в ответ.
- Ты добрый человек. Иди сюда, ко мне! Тот с сожалением помотал головой.
- И рад бы, красавица, да ключ от вашей клетки только у Стервятника. Не доверяет он нам почему-то…- и паскудно захохотал, пожирая ее глазами.
Наемница с сожалением вздохнула.
- Жаль. Тогда придется справиться и так…
- Ты о чем это? - Бритый удивленно скривился: как видно, что-то в голосе пленницы насторожило его. Но осознать собственную тревогу он не успел…
Резкий взмах руки. Свист лезвия.
И терция, точно пройдя меж прутьев решетки, вонзилась прямо ему в горло.
Захлебываясь кровью, бандит упал.
Не тратя времени на разговоры, наемница извлекла вторую терцию откуда-то из рукава, ловким движением разрезала путы на ногах - затем освободила Конана.
- Теперь придется ждать, пока кто-нибудь явится за нами. Жаль, у этого ублюдка не оказалось ключа!
Но северянин только ухмыльнулся в ответ.
- Всю жизнь ненавидел ждать! Может, у тебя найдется шпилька?
Обрадованная, Палома со смехом захлопала в ладоши!
- Вот почему люблю иметь дело с ворами!
- Это я заметил,- пробурчал киммериец, принимая медную проволочку.- И они тебя любят… почему-то.
Палома вмиг посерьезнела, виноватым голосом произнесла:
- Ты прав. Это моя вина. По моей глупости мы оба могли лишиться жизни. Прости.
Конан лишь махнул рукой - извиняться будем, когда выберемся на волю. Пока рано болтать!
…На то, чтобы разделаться с замком, ушло всего несколько мгновений. Но теперь оставалось самое сложное.
Статуэтка косальского божка.
И графиня Лигейя.
* * *
По пути наверх им почти не встретилось препятствий - ну, не считать же таковыми, в самом деле, двоих стражников в караулке, и еще двоих, стороживших выход из подвала, служившего Стервятнику темницей. Конан с Паломой даже заспорили тихонько, не желая уступать друг другу удовольствие разделаться с ублюдками… Зато теперь оба были вооружены до зубов: киммериец взял себе два меча, наемница собрала у всех убитых кинжалы.
Первый этаж, где располагались две большие комнаты стражи, они миновали с осторожностью, решив, что пока не готовы вступить в бой с тремя десятками бандитов. Ну, а затем началось настоящее веселье…
Самым сложным было бесшумно снять часовых, дежуривших у входа в "тронный зал" Тусцеллы, чтобы не встревожить тех, кто внутри. Но Палома не зря всегда хвалилась, что не знает себе равных в метании ножей. Два разом - это было посложнее… И все же наемница с честью вышла из этого испытания. Вертаген, ее наставник в Бельверусе, сейчас гордился бы своей воспитанницей!
Переступив через два хрипящих в кровавых пузырях тела, бойцы переглянулись - и киммериец мощным ударом ноги выбил дверь. Они влетели внутрь с оружием наизготовку, как раз вовремя, чтобы расслышать слова Тусцеллы, обращенные к Лигейе: - …графиня, вы будете удивлены… Это были его последние слова. Воспользовавшись замешательством бандитов,
Конан вылетел на середину зала, кося врагов мощными ударами двух клинков, словно жнец - колосья. Мгновение - и на полу уже валялось пятеро негодяев. Тусцелла стал шестым. Меч киммерийца снес ему голову, и она покатилась по полу, разметав рыжие патлы. На бледном лице навсегда застыло выражение смертельной ненависти.
…Палома, ловким броском вогнав последний кинжал в глазницу Магрина, рывком подхватила меч одного из убитых и сцепилась в схватке с Пардосом. Яростный натиск ее был столь стремителен, что бандит не продержался и трех выпадов.
За это время киммериец оттеснил к окну еще одного из подручных Стервятника - и единственным ударом выпустил ему внутренности.
Последний из оставшихся в живых, вместо того чтобы бежать прочь и звать на помощь своих приятелей, метнулся к графине Лигейе.
- Не подходите! - заорал он, бешено вращая глазами.- А то я ее прирежу! - В руке его сверкнул меч.
Это было его ошибкой.
Седовласая женщина, от которой никто не ожидал такой ловкости, бросилась ничком на пол, молниеносно откатившись прочь,- и Конан, мгновенно воспользовавшись замешательством противника, метнул в него меч.
Пущенный мощной дланью северянина, клинок просвистел в воздухе - и вонзился прямо в грудь бандиту. Тот рухнул навзничь, и сталь зазвенела о мрамор.
Все было кончено.
…Некоторое время в зале слышалось лишь тяжелое дыхание бойцов, да клокочущие хрипы умирающих. Молчание нарушила графиня Лигейя:
- Полагаю, я должна благодарить вас за спасение, господа? Хотя жаль, что вы не появились на пару мгновений позже… но, полагаю, мне едва ли стоит роптать.
Конан и Палома не совсем поняли, что она имела в виду, но переспрашивать не стали. Сейчас было не до того.
- Думаешь, они там, внизу, что-то слышали? - встревожено спросила северянина девушка.- Вроде бы, никто не успел закричать…
Тот пожал широченными плечами.
- В любом случае, скоро встревожатся. Либо вниз кто-то спустится, либо захотят подняться сюда…
- Тридцать человек…- Палома поморщилась. Покосилась на окно.- Нет, через эти проклятые бойницы даже мне не выбраться - о тебе я уж молчу.
- Верно. Ладно, придется поискать другой путь.
Не дожидаясь возражений напарницы, киммериец бросился прочь из зала. Оставшись одни, женщины тревожно переглянулись.
- Выхода нет, верно? - спросила графиня таким спокойным тоном, словно обсуждала погоду.
Палома не желала поддаваться отчаянию. В конце концов, совсем недавно их положение представлялось куда более плачевным.
- Выход есть всегда,- только и ответила она.- Его просто надо отыскать.- И, не желая больше тратить время на пустые разговоры, принялась подтаскивать к дверям самую тяжелую мебель - кресла, стол, сундук- чтобы, в худшем случае, они могли забаррикадироваться в зале. Нужно только дотянуть до утра! Тогда можно будет попробовать позвать на помощь из окна… да мало ли еще что придумать! Хоть даже поджечь весь этот проклятый особняк!..
Тем временем, вернулся Конан.
- Везде одно и то же,- удрученно оповестил он.- Не окна, а мышиные норы!
- Крыша! - внезапно воскликнула Лигейя. И верно!
Крыша особняка, плоская, как это принято в Коршене… если забраться туда, там куда легче обороняться, чем в этом зале-ловушке, да и на помощь позвать… все втроем они ринулись к лестнице. Даже у Лигейи в руках был меч, явно слишком тяжелый для хрупкой женщины, но ни Конан, ни Палома не посмели ничего ей сказать.
А внизу уже поднялась тревога - должно быть, кто-то обнаружил трупы в подвале. Кто-то заорал истошно:
- Магрин! Пленники сбежали!
- Тусцелла! Эй, что у вас там?!
Послышался топот сапог, звон оружия…
Но беглецы уже достигли винтовой лестницы, ведущей на крышу. Конан задержался на мгновение, чтобы столкнуть вниз самого ретивого из преследователей, давая женщинам время укрыться в безопасности - бандит, сыпля ругательствами, покатился по ступеням, увлекая за собой еще двоих товарищей. Воспользовавшись их замешательством, киммериец устремился наверх.
Деревянный люк запирался выдвижным засовом - правда, довольно хлипким, но все же дававшим надежду на передышку. Снизу уже сыпались удары, слышалась отчаянная ругань и угрозы.
Северянин велел женщинам осмотреться - но сам остался у люка, готовит в любой миг отразить нападение. Судя по тому, как трещали плохо пригнанные доски и выгибался в петлях засов - надолго эта преграда бандитов не остановит…
Откуда-то сзади послышался взволнованный крик Паломы. Но Конан не успел толком разобрать, что она кричит. Доски раскололись, брызнув щепами - и вновь начался бой.
По счастью, на узкой лестнице мог сражаться лишь один человек; бандиты лезли вверх, одержимые яростью и жаждой мщения, лишь мешая друг другу - и пока киммерийцу не составляло труда отбивать атаки. Один за другим раненые падали вниз по ступеням…
Но их место тут же занимали новые бойцы - а силы Конана были не беспредельны. Рано или поздно он устанет работать мечом… и что тогда? И где же - Сет ее побери! - подевалась Палома?!
В этот миг наемница оказалась рядом с ним.
- Спасены! Там - подмога! - Она мотнула головой куда-то назад.
Но Конан уже услышал и сам. Вопли у ворот особняка. Лязг мечей. Топот бегущих ног. …Гарбо наконец подоспел на помощь.
* * *
- Госпожа, там прибыл эскорт, который за вами прислал его сиятельство граф Лаварро! - Служанка, в низком поклоне присевшая перед креслом пожилой дамы, восторженно округлила глаза.- Человек сорок стражников, госпожа, все конные, с графскими штандартами… Ох!
Лигейя ласково улыбнулась девушке.
- Эскорт графа Лаварро подождет, дитя. Я еще не закончила свои дела в доме сына.- Она обернулась к Паломе, сидевшей на низком диване напротив.- Жаль, что не удалось избежать огласки. Рано или поздно я все равно намеревалась выйти из своего добровольного заточения - но все же не таким… шумным образом.
Наемница засмеялась. За несколько часов, прошедших после их чудесного спасения, две женщины почти не расставались; во дворце Месьора им отвели смежные покои, чтобы они могли отдохнуть после пережитых потрясений, однако они предпочли отдыху дружескую болтовню. Палома и сама не заметила, как успела рассказать Лигейе почти всю историю своей жизни…
Что касается супруга графини, то, разумеется, после резни, которую устроил Гарбо сотоварищи в центре Коршена, скрыть от него происшедшее было невозможно, однако ему, как и всем остальным, преподнесли сильно измененную и урезанную версию событий: якобы злодей Тусцелла, желая получить богатый выкуп, выкрал графиню прямо из сада, где она гуляла - но был замечен храбрецом Гарбо, который и вызволил несчастную жертву из лап коварных негодяев.
- Зато теперь Лаварро задаст бал в вашу честь - мы сможем на славу повеселиться!
- О, да, дитя, ты ведь любительница графских балов, я помню…
Смущенная, Палома не ответила, не зная, как реагировать на эти слова: слишком уж двусмысленным было ее первое и последнее появление во дворце, две луны тому назад. И откуда затворница Лигейя могла узнать?..
- Грациан рассказал мне эту историю. Признаться, я смеялась, как безумная!
Вот если бы мне еще кто-нибудь объяснил смысл шутки,- мрачно подумала Палома. Но вслух сказала совсем другое:
- Грациан… Я беспокоюсь за него. Он рисковал вашей жизнью - так глупо, бездумно и ненужно! И он отталкивает от себя хороших, верных ему людей! Зачем?!
Лигейя поднялась с кресла, прошлась по комнате, затем присела рядом с Паломой и ласково взяла ее за руки.
- Ты так юна и наивна, дитя… Боги, мне кажется, я никогда не была такой… Дай слово, что не забудешь меня и станешь навещать во дворце: мне это так необходимо! Словно пьешь чистую воду…- Она помолчала.- Что же касается моего сына - мне трудно судить. Он так изменился за те годы, что мы не виделись с ним. Особенно, после этого увечья… Теперь он куда меньше похож на своего отца! Потому что если бы вся эта история случилась лет десять назад, я сказала бы с уверенностью, что по какой-то причине Грациан пожелал избавиться от меня - и намеренно устроил все именно так. Сейчас же… не знаю. Скорее всего, он просто не учел, на что способен Тусцелла. Хотя, возможно, он надеялся таким образом опознать изменника в графской семье… Жаль, что это не получилось!