Кейн не смог удержаться от усмешки. Его забавляла эта интересная ситуация - изъяв оружие у бандитов, они продадут его другим не менее сомнительным личностям, и, с большой вероятностью, при следующей облаве окажутся обстреляны из него же. Торговый круговорот, мать его.
- Как там подранки? Никто не окочурился?
Бэн покачал головой.
- Ничего серьёзного, до города дотянут.
- Хорошо. Тогда как подкатят телеги, грузимся и в дорогу.
- Быстрее бы, - Эл мечтательно закатил глаза, - а то меня уже заждалась такая цыпочка, что прям м-вуа! - он приложил пальцы ко рту и смачно чмокнул.
- Тут я тебя разочарую. - Мартло поднялся и подтянул ремень. - В Веновале мы не задержимся. Как сдадим звездохотов, принимаем рабочих и ведём в Брэвил. Там и отдохнём.
- Не горюй, Малой. - Костоправ хлопнул мгновенно скисшего паренька по плечу. - Наверняка и в Брэвиле найдётся своя цыпочка, которой придётся по душе твоя конопатая рожа.
Они загоготали. И даже обычно хмурый Мартло не сдержался от кривой усмешки.
- Да идите вы!
- Пойдём-пойдём, не переживай. - Кейн встал и привычно почесал заросший подбородок. - Причём все пойдём - вон, телеги подвезли.
5.
- Но! Куда прёшь, з-зараза! Н-но!
Кейн так сильно натянул поводья, что удила чуть было не порвали его коню пасть. Жеребец протестующе заржал и едва не подвернул ногу, но всё-таки повернул куда следует. Фыркая и мотая головой, он косился на своего всадника и наверняка подумывал, как бы его сбросить и хорошенько наподдать копытом, но Кейн всякий раз лишь сильнее сжимал ногами конские рёбра и гнал лошадь вперёд.
Эта животина его дико раздражала. Но ещё больше раздражало то, что они едва проехали половину пути, а его задница уже напоминает одну большую мозоль. От бесконечной тряски затекли спина и шея, а холодный ветер то и дело швырял в лицо целые горсти пыли. Он в очередной раз высморкался и протёр слезящиеся глаза, едва не упав при этом с коня. За всё то время, что они провели на Винтаде, Кейн был в седле всего три раза, не считая этого, и всё никак не мог вернуть себе былую сноровку. Вдобавок ко всему эта четвероногая тварь абсолютно не слушалась и так и норовила размозжить его голову о ближайший камень! Благо, вокруг их было с избытком.
Кейн окинул взглядом скалистую пустошь, что раскинулась на многие мили вокруг: сухая потрескавшаяся земля, на которой практически ничего не росло, кроме сорняка и зарослей полыни, от запаха которой забивались ноздри, а её горький привкус, казалось, навеки поселился в их ртах. Изредка им попадались чахлые деревья, медленно умирающие без солнечного света и воды, но чаще они встречали срубленные практически под корень пни - людям нужно было как-то спасаться от холода, ведь далеко не все могли себе позволить согревающий магифакт.
Бэн ехал чуть впереди вместе с ещё четырьмя наёмниками, иногда оглядываясь на отстающего Брустера. Поначалу его дико бесило, что они едут так медленно, но потом он успокоился - вся дорога была сплошь усеяна острыми камнями и изрыта норами, угодив в которые лошадь могла запросто сломать себе ногу, а неудачливый всадник свернуть шею. Так что если они не хотят проделать оставшийся путь на своих двоих, придётся и дальше плестись со скоростью черепахи. Он натянул посильнее и так застёгнутый до самого подбородка воротник пиджака и в очередной раз пожалел, что не надел какого-нибудь плаща.
"Если мы вскоре не доберёмся до тёплого и сухого места (желательно туда, где наливают крепкий виски), то я точно простужусь" - в подтверждение своим мыслям он оглушительно чихнул.
Тряхнув головой Костоправ привстал в стременах и хмуро огляделся - видимо, всему действительно приходит конец. Ему вспомнились последние годы войны - тогда в империи стояла такая же засуха, а от жары умирало больше, чем от меча или пули.
Но потом всё изменилось.
Боги наконец смилостивились и пошел дождь. Они были счастливы, они воспряли духом, они словно безумцы босыми танцевали под струями ливня, выкрикивая в небеса имена Богов... А дождь всё шел, и шел. Нескончаемый поток благословенной воды хлынул на земли империи и уже не иссякал.
Никогда.
И отныне в небеса они кричали только проклятья.
Кейн искоса поглядывал на Бэна - тот был погружен в свои мысли, его брови сошлись у переносицы, губы плотно сжаты, глаза невидяще смотрели в одну точку. О чём бы не думал Костоправ, сейчас его лучше не трогать.
Они работали на Эгиду уже полторы недели и пока что Кейн не увидел в деятельности гильдии ничего необычного: их действительно распределили в группы и направляли на различные задания - они участвовали в патрулировании и следили за порядком, сопровождали и охраняли - как сейчас - грузы и рабочих, пресекали бандитизм и разбой среди местных, участвовали в облавах на контрабандистов, подобных вчерашнему - в общем, наёмники сполна отрабатывали свой хлеб и не было ничего, что бы могло заинтересовать Шэмита. И Кейна вполне устраивало то, что дальше мордобоя дело не заходило, в то время как Костоправу явно не хватало кровавых сценариев - в последние дни он был на взводе и Брустер опасался, что он может сорваться и всё испортить.
- Эй, Брустер! - Бэн дождался, пока проедет телега с рабочими, и поравнялся с ним. - Далеко ещё?
Кейн рассеянно осмотрелся и, запрокинув голову, посмотрел на небо, затянутое чёрным смогом.
- Вроде "засветло" доберёмся.
Костоправ фыркнул.
- Ты ещё как-то ориентируешься, когда наступает и заканчивается день? Как по мне, так всегда властвует ночь.
- Вернее, вечер, - усмехнувшись, поправил его Кейн. - Не вижу ничего сложного: небо светлеет - день, совсем темно - ночь.
- За идиота меня держишь, да? Это мне и без тебя известно.
- Кстати, давно хотел спросить, - Кейн вновь посмотрел на тёмные тучи, застилающие небеса, - тебе что-нибудь известно об этих... облаках?
- Шут его знает, - Бэн тоже поднял взгляд. - Я думаю, это Кара Богов. Вы их прогневали и Теламар выпустил Тьму, что сдерживал в своей душе.
Кейн не стал ввязываться в теологические споры, лишь раздраженно дёрнул щекой и счёл правильным промолчать. Эта неизвестная тьма беспокоила его. Да что там его - она страшила каждого жителя Колоний. И никто не мог дать ответа о её происхождении. Согласно политике Новой Истории это было обычным сезонным явлением, тогда как люди, жившие в старую эпоху, знали правду - Тьма пришла после окончания войны. Сначала никто не заметил перемен - солнце скрывалось за смогом лишь на непродолжительное время, но позже плотная завеса облаков не рассеивалась уже по несколько дней. В тавернах шепотом поговаривали, что даже самые сильные природные маги не могут развеять эту неизвестную тьму. Кейн был склонен предполагать, что всё это являлось последствием разрушительных заклинаний, применявшихся во время войны. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какая судьба постигла весь Старый Мир.
Поэтому им ничего не остаётся, кроме как тосковать по яркому, тёплому солнцу и надеяться на то, что тьма скоро отступит.
- Почему яма? - вдруг спросил Бэн.
- Ты это о чём?
- Ну, Винтада, почему её называют Ямой? - пояснил Костоправ. - Не свалка, не пустошь, а именно яма? Я, конечно, понимаю, что колонисты в большинстве своём еретики и отбросы, но называть свой дом ямой, - он покачал головой, - это уже за гранью моего понимания.
Кейн, как всегда, проигнорировал выпады в сторону колонистов, и ответил вопросом на вопрос:
- Ты прожил в Колониях столько времени и до сих пор не удосужился узнать, почему Винтаду называют Ямой?
- Ну да, - Бэн невозмутимо пожал плечами. - Я делал вид, что мне известны такие элементарные вещи. К тому же, я не особенно дружил с вашим братом, чтобы заводить светские беседы.
Кейн хмыкнул и задумчиво помассировал переносицу, чтобы снять напряжение со внезапно разболевшейся головы.
- Когда прибудем на место, я отвечу на твой вопрос.
Бэн не стал возражать и остаток пути они проделали молча.
Через несколько часов какие-либо признаки растительности исчезли вовсе, а скалистые насыпи стали ближе и теперь возвышались подобно горам, над которыми клубились плотные столбы дыма. Воздух вокруг стал сухим и горячим, а кроме полыни теперь воняло ещё и гарью, от которой слезились глаза и то и дело скручивало приступом кашля. Ожидавший подобного Кейн вытащил из седельной сумки платок, смочил его водой из фляги и повязал на лицо. Рабочие на телеге и остальные наёмники поспешили последовать его примеру.
Неровная линия насыпи, состоящая сплошь из кусков скал, гор, земли и разнообразной породы, тянулась покуда хватало глаз. Уже отсюда можно было разглядеть раскинувшийся у её подножия шахтёрский город - Брэвил - к которому они и направились. Показав документы встретившему их патрулю, они беспрепятственно проехали на его территорию.
Смотря на изнурённые лица попадающихся им по дороге рабочих, шайки чумазых детей, уставших женщин, Кейн мрачно размышлял о том, во что превратилась когда-то великая страна. Ведь не так давно у них было всё: земля, история, традиции, свобода. А что теперь? Земля не плодоносит, история позабыта, традиции мертвы, свободу заковали в цепи. Теперь винтадцы вынуждены продавать дома и перебираться целыми семьями ближе к промышленности, чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь. Кейн посмотрел на вершины горных насыпей - Бэн интересовался, почему Винтаду называют Ямой. Что ж, он ему покажет, почему.
- Ты что-то сказал? - спросил Бэн.
Брустер хмуро посмотрел на него - видимо, он размышлял вслух.
- Говорю, сейчас узнаешь, почему Яма - это Яма, - ответил Кейн и окликнул одного из наёмников: - Эй, Мартло! - их командор обернулся. - Мы с Костоправом отойдём, отметься за нас.
Мартло кивнул и повёл отряд в глубь лагеря, тогда как Кейн и Бэн поехали дальше по дороге, ведущей на вершину. Его конь неустанно тряс головой и фыркал, всячески проявляя своё недовольство. Кейн его прекрасно понимал - у него самого болела голова и темнело перед глазами. Видимо, требуется время, чтобы привыкнуть к местным условиям, но, к счастью, они здесь задерживаться не планировали.
- Твою-ж мать!.. - вырвалось у Уилторса, когда они наконец взобрались на вершину.
Кейн, до этого пытающийся сфокусировать взгляд на ушах коня и побороть головокружение, посмотрел на него, а потом проследил за направлением его глаз и усмехнулся.
- Вот и ответ, - с горечью в голосе проговорил он.
Им открылся вид на гигантскую воронку, краёв которой было невозможно разглядеть, сколько не старайся - Кейн знал, что её диаметр исчислялся сотнями миль. Создавалось впечатление, будто они стоят на вершине огромной стены и взирают на всё с высоты птичьего полёта. Отсюда было хорошо видно, что во многих местах развороченное словно от бомбёжки дно покрыто пеплом и золой, в других же непроходимыми скалами, а на сравнительно чистых участках были построены бесчисленные заводы по переработке ресурсов, непрерывно коптящие небеса едким чёрным дымом, чтобы как можно быстрее выплюнуть свою долю продукта, которую потом погрузят на корабли и отправят в Акмею.
- Это случилось во время войны, - начал рассказывать Кейн, борясь с тошнотой и слабостью, с трудом вытягивая из тенет памяти нужные воспоминания. - Винтада была хранителем и гарантом Колониального пакта о независимости Колоний, поэтому когда Города Изгиба оккупировали полисы Соммо и Харрег, мы вмешались и в ходе военной кампании освободили их. Изгиб с этим не смирился и вместе с вашей Церковью мобилизовали "верующих Юга". В ответ Винтада призвала на помощь "всех свободных, переплывших море" и пошло поехало, - Кейн печально усмехнулся. - Империи не понравилось, что "наглые колонисты" заняли несколько полисов Изгиба и отправили в бездну пару имперских легионов. - Он повернул голову и посмотрел Бэну в глаза. - Имперские маги притянули метеорит и направили его... да вот прямо сюда. Тут были города, деревни, столица.
Кейн отвёл взгляд и вновь стал рассматривать жерло воронки.
- Миллионы погибли, тысячи лишились крова, и абсолютно все винтадцы потеряли родную страну. С тех пор Винтада - сырьевой придаток по добыче небесного металла, полезных ископаемых и заряда арканита.
Костоправ не сдержался и, злорадно усмехнувшись, воскликнул:
- Щас расплачусь! Винтадцы, видите ли, потеряли свою страну! Это же такая катастрофа по сравнению с гибелью всего Старого Света, - Бэн сплюнул. - Жаль, что метеорит был только один.
Несколько раз глубоко вздохнув, Кейн заставил себя отпустить рукоять шпаги, которую судорожно стискивал. Сейчас не время и не место, чтобы строить из себя обиженного колониста. Развернув коня, он бросил через плечо:
- В любом случае теперь ты знаешь, почему Винтаду называют Ямой.
Бэн ещё некоторое время постоял на краю воронки, потом вслед за Кейном спустился в шахтёрский лагерь.
6.
- Какого чёрта происходит, Мартло?
Кейн спешился и подошел к наёмнику, наблюдавшему, как чуть более десятка человек скидывают в телегу свои пожитки и лезут следом за ними.
- Они хотят, чтобы мы отправились прямо сейчас. - Мартло сплюнул.
- Вконец рехнулись что ли? - пробормотал Брустер и направился к телеге. - Эй, кто тут главный?
- Я. - От группы отделился человек в форме Эгиды. К своему неудовольствию Кейн увидел на его плечах нашивки сержанта. - Слушаю?
- Рядовой Кейн Брустер, - представился он. - Я хотел спросить - вы серьёзно намереваетесь отправиться сейчас?
- А в чём проблема, рядовой? - сержант Дэран Клавис смерил его хмурым взглядом.
- Проблема в темноте, сэр. Близится ночь - плохое время для прогулки. К тому же, - он махнул рукой на свой отряд, - мы только что с дороги. Неужели нельзя подождать до утра? Так было бы безопаснее.
- Понятно. - Сержант шагнул к нему вплотную. - А теперь слушай меня, рядовой. Мы выдвигаемся сейчас, потому что этих рабочих нам надо доставить на место именно сегодня. И это - приказ старшего по званию. Или вас не учили подчинятся приказам, а, солдат?
Кейну с трудом удалось сохранить невозмутимый вид, тогда как внутри он заклокотал от гнева.
- Учили. - Он сделал паузу. - Мэссэр.
- Тогда запрягайте лошадей и в дорогу.
Развернувшись, Клавис вернулся к рабочим и в очередной раз перепроверил, все ли на месте.
- Ну как? - с надеждой спросил подошедшего Брустера Эллад.
- Никак. - Кейн подтянул подпругу у своего коня. - Придётся ещё несколько часов потрястись в седле.
- Вот бездна, - застонал парень. - Я себе уже всю задницу сбил! Вот вернёмся - буду требовать премию.
Бэн и Мартло лишь молча проверили свои сёдла.
- Извините, можно к вам обратиться?
Кейн, уже собиравшийся запрыгнуть в седло, остановился и посмотрел на подошедшего к нему улыбающегося мужчину, одетого в рабочие одежды, с мешком за плечами.
- Да?
- Меня зовут Гарн, - представился мужчина. - Я хотел спросить, не сможете ли вы взять меня с собой?
- С собой? - Кейн нахмурился, рассматривая его: невысокого роста, смуглый, на левой стороне шеи виднелось тёмное родимое пятно. Ничего примечательного. - Вы даже не знаете, куда мы направляемся.
- Вы правы. Но это не имеет никакого значения. Мне просто нужно сегодня же покинуть лагерь, а отправляться одному сущее самоубийство.
- Тут я с вами согласен.
- Значит, вы не будете против? - спросил Гарн и тут же добавил: - Я заплачу.
Кейн тяжело вздохнул и посмотрел через его плечо на возившегося с лошадью сержанта Клависа.
"Собственно, а почему бы и нет? - злобно подумал он. - Коли уж нам отказали в отдыхе, то мы имеем полное право подзаработать."
- Сумку покажи. - Гарн с готовностью показал ему содержимое котомки: еда, одежда, табула, нож и всякая житейская мелочь. - Давай нож, он пока побудет у меня. А теперь живо полезай в повозку. Рассчитаемся на месте. И ещё - не попадайся на глаза сержанту.
Гарну не надо было повторять дважды - он быстро запрыгнул в телегу и затерялся среди рабочих.
- Ну что ж, ребята, - Кейн обернулся к своим, - по коням.
Через полчаса они покинули Брэвил и в практически полной темноте, едва разгоняемой масляными лампами, отправились по дороге на юг. Ехали в полном молчании, напряженно всматриваясь в каждую тень и вслушиваясь в любой подозрительный звук.
Так продолжалось чуть более двух часов и за это время ничего не произошло, поэтому они позволили себе немного расслабиться и их внимание притупилось. Но, несмотря на это, Брустер всё же смог услышать тихое бормотание Мартло, от которого он тут же напрягся:
- Съехали.
- Ты о чём?
- Мы съехали с главной дороги, - тихо ответил командор и сплюнул. - На запад взяли. Сейчас по равнине поедем.
- Откуда ты знаешь? - Кейн был удивлён - лично он ни за что бы не отличил южную дорогу от равнинной, особенно в такую темень.
С ними поравнялся Бэн, прислушиваясь к разговору.
- Я слышу плеск воды и ветер приносит запах соли. Мы приближаемся к берегу.
Брустер недоверчиво покосился на него и внимательно прислушался - ничего. Хотя за те две недели, что они работают вместе, он не раз и не два дивился остроте внимания наёмника. И пока что Мартло не ошибался.
Кейн перехватил вопросительный взгляд Бэна и кивнул - всё верно. Если Мартло прав, то здесь явно творится что-то неладное и им нужно быть начеку.
Сначала более-менее ровную дорогу усеяли кочки и ухабы, а потом и вовсе она сменилась пересеченной местностью. Немного погодя Кейну показалось, что он чувствует запах моря. Последние сомнения отпали, когда где-то через полчаса они услышали шум разбивающихся о берег волн. С этого момента Брустер уже не снимал ладонь с рукояти пистоля, заткнутого за пояс.
Вскоре их отряд выехал прямо к морю и остановился.
Клавис, возглавлявший колонну, спешился.
- Вылезайте и стройтесь на берегу! - приказал сержант рабочим и те, быстро похватав свои котомки, выбрались из повозки.
Кейн бросил взгляд на свою команду:
- Спешиваемся, ребята. - Он спрыгнул с лошади. - Кажется, это надолго.
Стреножив коня, Кейн вместе с остальными спустился к воде. Повернув голову, он некоторое время всматривался в фигуру сержанта, сидящего на корточках и ополаскивающего руки. Может, стоит потребовать от него объяснений? Хотя вряд ли они их получат. Вся эта ситуация буквально кричит об одном - молчите и не вмешивайтесь.
Его размышления прервал подошедший Костоправ. Он встал справа и тихо проговорил:
- Мартло говорит, к нам приближается корабль.
Кейн кивнул.
"Не нравится мне всё это, - подумал Брустер, поправив пистоль и осматривая тёмное побережье. - Следовало перед отбытием навести справки об этом сержанте. А то что-то больно он..."