– Да, – кивнул тот. – Не знаю, где она нахваталась этого, но все говорила верно. Поверхностно, но в правильном направлении.
– У меня дедушка занимался тем же, чем и вы, уважаемый Багд, только здесь – в Мегаре, – уткнувшись в грудь Призрака, сказала Дарья.
– А как его зовут? – спросил Писака.
– Его звали, – тихо всхлипнула девушка. – Дорот Улыбка.
– Прости, дочка, – положил ей на худые коленки свою руку Багд, – что напомнил тебе о твоей боли. Я знал Улыбку, пересекались несколько раз. Достойный был человек. И понятна твоя осведомленность в финансовых вопросах.
Князь хитро прищурился.
– Поступим так. Багд, вопрос с клятвой будем считать решенным. Но все это потом. Сейчас же я проведу вас с Дарьей в одно интересное помещение, – он вспомнил про тайную комнату в его кабинете и "наследство" Хрока Серебрушки в виде огромного количества расписок, закладных и еще не пойми чего. – Там столько финансовых документов, что ими можно год печь на кухне топить. Будете разбираться. Вдруг мы богаты баснословно, просто не знаем об этом?
– С удовольствием, княже, – облегченно вздохнул гном, но вдруг стал серьезным. – Но сначала клятва.
"И ведь не сделаешь ничего, – подумал Атей. – Если гном втемяшил себе что-то в голову, разобьет ее, но своего добьется".
– Зови жену, – обреченно махнул он рукой, и в беседке зазвенел разноголосый смех.
Даргасский Мегар. Логово – центральная городская площадь
Атей вышел из бани, в которой пробыл без малого час. Взгляд его черных, окаймленных оранжевой радужкой глаз был хмурым. Как он и обещал Джинил, пленные альвы, после того как из них вытащили всю информацию, которой они обладали, – исчезли. Именно это и явилось причиной его не совсем радужного настроения.
Нет, он не рефлексировал от того, что ему пришлось сделать. И не считал, что запятнал свою Честь. Честным можно быть с тем противником, который честен с тобой. Те же наемники, что при атаке на эскорт тогда еще герцогини Тенпиль умирали на Даргасском тракте от его мечей и мечей его воинов, были намного честнее. Им заплатили, и они по мере своих сил отрабатывали эти деньги. И вообще, он убедился, что понятие Чести у всех разное. И Правда у всех разная.
Тот же Эрай Видный считал, что правильнее будет, если королевством будет управлять, по его мнению, более достойный человек. И в обратном его никто не убедил бы. Честным нужно быть с теми, кто разделяет твои взгляды на жизнь. А для уничтожения врагов нужно использовать все средства, что тебе доступны. Потому как теперь ты отвечаешь не только за себя, но и за всех, кто тебе доверился.
Может, именно поэтому он не стал перекладывать процедуру "исчезновения" альвов на чужие плечи, тех же Палака и Катаюн, которые, увидев мрачное состояние Призрака в связи с предстоящим действом, предложили все сделать тихо и быстро. Вот они уж точно не испытывали никаких душевных терзаний. Хороший враг – мертвый враг.
Нет, он спустился в подвал особняка вместе с ними и вместе с ними пронзил сердца пленных. В живых остался только маг, из которого Льдинка хотела попытаться вытянуть все его знания. А после этого князь пошел в баню смывать с себя больше не внешнюю грязь, а ту, что осела на его душе.
– Родитель, хватит маяться, – сидя на куче желтых листьев, проговорила Катаюн. – Так уж случилось, что князь Сайшат и князь Светлого леса оказались по разные стороны бранного поля. Они уже враги, и поделать с этим ничего нельзя, а врагов надо уничтожать. И как это будет сделано – не важно. Важен конечный результат.
"Н-да, – хмыкнул про себя Атей. – Оборотни и вайроны более прагматичные, чем я. Но и Призрак от них далеко не ушел. Зря они думают, что я буду распускать сопли. Будет надо – я этот лес сожгу со всеми его жителями к хургам".
– Ну, может не со всеми, – пробормотал себе под нос, а громче добавил: – Ката, ты уверена, что с Корешком выйдет все правильно?
– Абсолютно, – кивнула "тень". – Всякие там настойки, отвары и сборы Лидаи на организмы вайронов и ваиктаиронов действуют точно так же, как и на остальных разумных. Почему наш яд должен действовать по-другому?
Завтра с утра почти все воины князя уходили чистить лес Приграничья, но сегодня должно произойти еще одно событие. Казнь предателя Ракита Корешка, которая должна была стать незабываемой для всех, кто ее увидит.
С первых дней своего существования лес Изгоев очень жестоко карал отступников и предателей, иначе им было не выжить. В лесу для таких личностей была особенная казнь: их связывали и сажали в центр небольшого плотоядного кустарника, который вонзал в жертву свои шипы и за несколько дней медленно выпивал всю их кровь и лишал организм жидкости, иссушивая тела до состояния мумии. Потом куст вместе с останками сжигали, а прах развеивали.
Вот только в Мегаре и окрестных лесах такой куст не рос, и Кармин Сполох надолго задумалась, какой казни предать Корешка, чтобы разумные, что будут ее свидетелями, знали сами и передали другим: все, что направлено против леса Изгоев будет пресекаться, а предатели караться с особой жестокостью.
Выход подсказала Катаюн. Магов у ваиктаиронов не было как таковых, но вот ядо – и зельеварение было возведено в искусство. Специалисты в этой области у бывших сородичей "мышек" пользовались уважением, а их продукция – постоянным спросом.
Перемещение в новый мир открыло для них новые горизонты. Родная флора и фауна, которая была основным поставщиком ингредиентов для их продукции, за столетия изучена, практически до основания. А тут не просто новый мир и новые объекты для исследований. Новая раса появилась на Тивалене вместе с кусочком своего родного мира. Да только изучение влияния местных потенциальных компонентов для составов уже известных зелий может занять не одно столетие. Поэтому мастера своего дела, закатав рукава, принялись за дело, и результаты не заставили себя ждать.
Когда на Пепелище хлынули первые ловцы, в руки ваиктаиронов стали попадать и первые образцы местных зелий, которые тщательно изучались, а потом воспроизводились. Никто сначала не знал, что сделал один из мастеров, когда попытался сварить местный вариант средства для быстрого сворачивания крови. Хорошо хоть испытал его не на себе – результат был абсолютно не тот, которым это средство обладало изначально. Вместо исцеляющего зелья получилась ужасающая по своим последствиям отрава. Особенно если принимать ее внутрь. Рецепт яда и способ его производства был записан и, как говорится, "пошел в народ". Именно его и предложила использовать Катаюн для казни предателя. Как она заявила:
– Зрелище будет впечатляющим.
Готового яда у них, конечно, не оказалось. Кто же будет продавать не прошедших инициацию ваиктаиронов с полными карманами зелий, личным оружием и броней. Но вот балующиеся в свое время зельеварением личности были. Пообщавшись с Лидаей Подорожником, они нашли у нее все ингредиенты и сварили яд, который и собирались сегодня использовать на Раките Корешке.
Городская стража Мегара заранее оцепила главную городскую площадь, на которой должна была состояться казнь. То, что изгои будут казнить отступника, было не просто слухом. Об этом специально было объявлено во всех наиболее людных местах. И теперь площадь была запружена разумными, которые оставили все свои дела, чтобы посмотреть на зрелище, которое во все времена и у всех народов всегда собирало большие толпы зрителей.
На небольшом пятачке, где всегда происходили казни, стоял высокий помост. На нем, между двумя столбами за руки и ноги был растянут Корешок. Справа и слева от помоста стояли хмурые воины-изгои. Перед самим помостом, верхом на коне и лицом к толпе восседала Кармин Сполох – княгиня леса Изгоев. Сам Атей, Виолин, Дарина и сопровождающие их воины, стояли чуть в стороне: казнил отступника не князь Сайшат – это делал лес Изгоев. Они был простыми зрителями, хоть и наблюдать им за этим действом предстояло из первых рядов.
– Сегодня на этой площади, – наконец прозвучал голос Кармин, когда толпа немного притихла, – состоится казнь того, кто пошел против своего народа, хотя он может думать совершенно иначе. Смотрите, разумные, как поступают альвы-изгои с предателями.
Женщина тронула поводья и отъехала в сторону, поворачиваясь боком к помосту. Затем взяла небольшую паузу и решительно кивнула головой. К Ракиту подошли два воина. Один разжал кинжалом зубы и запрокинул ему голову, второй влил в рот содержимое небольшого глиняного сосуда. Сделав свое дело, воины молча спустились вниз и встали рядом с другими альвами, шеренги которых теперь разместились перпендикулярно к помосту, чтобы видеть все, что на нем будет происходить.
Толпа на площади притихла, ожидая того, что будет происходить дальше, но время шло, а каких-либо изменений с растянутым между столбами Ракитом не происходило. Появились первые недовольные выкрики. И даже сам казненный, ехидно ухмыльнувшись, произнес:
– Что же вы, ваша светлость, так плохо подготовились? Какое пятно на репутации безжалостных к своим врагам изгоев. Так можно… кха-кха-кха.
Издевательская речь Корешка была прервана сильным кашлем, вместе с которым из его рта полетели кровавые брызги. Кармин, уже начавшая нервничать, но не подававшая вида, злорадно усмехнулась: "тени" зятя не обманули. Судя по началу, зрелище действительно должно было запомниться всем. Кашель Ракита прекратился, но вместе с ним исчезла и ехидная улыбка. Прислушиваясь к изменениям, что происходили в его организме, глаза альва стали расширяться от УЖАСА.
Мастер-ваиктаирон, что сварил этот яд, был действительно талантливым разумным. Пусть у него и произошло это случайно, но эффект от него был действительно страшным. Предназначенный в своем изначальном варианте для сворачивания крови, сейчас отвар вызывал абсолютно противоположное действие. Вся жидкость, что находилась в организме Корешка, стала вскипать, а плоть разрушаться. И процесс нарастал лавинообразно каждое последующее мгновение.
Первыми, не выдержав избыточного давления под крик нестерпимой боли, лопнули глаза альва-предателя. Оказывается, они расширялись не только от ужаса. Затем на его коже стали появляться большие волдыри. Это было похоже на кипение очень густой жидкости, когда на ее поверхности медленно растет пузырь и, достигая критического размера, вдруг с громким шипением лопается, разбрызгивая вокруг горячие капли. Вот только в данном случае, когда лопались волдыри, в стороны летели кровавые брызги и кусочки плоти. Тело Ракита быстро превратилось в шевелящийся окровавленный кусок, в котором все труднее было признать разумного.
Но и это было не все. Вскоре плоть отвратительной слизью стала стекать с костей предателя, образуя под ним большую зловонную лужу. Среди толпы пришедших на развлечение зрителей раздались первые испуганные выкрики от представшего зрелища, к которым скоро добавились звуки исторгающих содержимое желудков.
Кармин Сполох молча смотрела на чистый белый скелет, что повис между столбами на удерживающих его веревках. "Страшная казнь, – подумала княгиня. – Как раз для таких, каким был Ракит Корешок. Но злоупотреблять ей не стоит".
Но над притихшей площадью прозвучали совсем другие ее слова:
– Так будет со всеми, кто предал и преступил законы альвов-изгоев.
Даргасский Мегар. Логово
Атей с едва заметной улыбкой играл волосами Виолин, что темно-каштановым покрывалом рассыпались по его широкой груди. Он медленно накручивал небольшой локон на указательный палец, а затем так же медленно тянул палец в сторону, роняя с него пахнущие осенним лесом шелковистые кольца.
"Хочешь новость?" – пришел посыл от Сая, который был где-то в коридоре.
"Случилось что?"
"Нет. "Мышата" услышали, как Хальд с Последышем вспоминали родителей".
"Ты хочешь сказать подслушали".
"Для них это одно и то же. Не перебивай. Услышали, как они произносят "батя", и спросили, что означает это слово. Поздравляю, ты теперь в кругу семьи, батя".
"Спасибо. – И хмыкнув про себя, добавил: – Вот неугомонные".
– О чем ты думаешь, дорогой? – довольная Льдинка потянулась, а затем повернула голову так, чтобы видеть лицо своего мужа.
– Обо всем сразу, – после короткой паузы сказал Призрак. – Но сейчас я просто наслаждаюсь и благодарю судьбу за подарок, который зовут Виолин Льдинка княгиня Сайшат.
– Не врешь, – довольно улыбнулась девушка. – А еще? Давай рассказывай, все равно мы уже не уснем – через два часа вы уходите.
– Ну, хорошо, давай поговорим, – согласился Атей, и его лицо сразу стало серьезным. Разговор с Котом подтолкнул его к тому, что он давно хотел спросить у своей жены. – Ви, мы с тобой женаты уже достаточно давно, но, к своему стыду, я именно сейчас подумал о детях. Подумал и испугался. А вдруг у нас не может быть их? Я знаю, что общих детей не может быть только у гномов и альвов. Слышал об этом. А если и у нас так же? Я как-нибудь переживу. У меня вон целый выводок "мышат", которые меня батей называют, да волчат полное Логово, но вот тебя лишать радости материнства я не хочу. Посмотри на меня. Я не похож ни на одного разумного Тивалены – такое впечатление, что собрали семя представителей всех рас, поместили в один сосуд, тщательно взболтали, а потом оплодотворили женскую особь родственников Сая. И родился я: то ли разумный зверь, то ли звероватый разумный.
В середине монолога Атея плечи его жены начали едва заметно подергиваться. Лицо оставалось серьезным, но вот в глазах плясал хоровод хургов, как сказал бы Хальд. А услышав концовку, она опрокинулась на спину и разразилась чистым заливистым смехом.
– Что ты смеешься? – немного обиженно сказал Призрак. – Расскажи, может, я присоединюсь к твоему веселью?
Почувствовав обиженные нотки, девушка пружинисто вскочила, села ему на живот и, посмотрев в глаза, серьезно сказала:
– Вот за это я тебя и люблю. И не только я – все, кто тебя окружает. Ты в первую очередь думаешь о других, и во вторую – тоже о других. Иной мужчина даже не подумал бы, а что его женщине надо? Обладать таким сокровищем, – она поерзала своей обнаженной попкой на животе мужа, демонстрируя все свои прелести, – их главное желание – другое не интересует. Но могу успокоить тебя, муж мой, – у нас могут быть дети. Более того, я почти уверена, что могу выносить более чем два-три ребенка, как это происходит у большинства женщин-альвиек. Эй, эй, эй, – увидев задумчивый взгляд Атея с хитрой улыбкой на лице, хлопнула она своей ладошкой его по груди. – Я не собираюсь превращаться в инкубатор по вынашиванию маленьких Атейчиков или Атайчат – не знаю, как правильно.
Но Призрак ее не слышал. Он рывком сел и крепко прижал к себе жену.
– Ты уверена? – через некоторое время все же спросил он, отпуская Виолин.
– Абсолютно, – кивнула она. – Праматерь одарила альвиек особым даром: мы не только чувствуем – сможем ли понести, но и можем выбирать время для зачатия. Или вообще блокировать это зачатие. На данный момент я чувствую, что заводить детей нам пока рано, но вот как только, то… – и хитро улыбнулась.
– Спасибо, ты меня успокоила, – облегченно вздохнул Атей, но потом снова стал серьезным. – А вот о том, когда придет это время, я тоже думаю, но пока не вижу радужных перспектив. Нет, у нас все пока хорошо. Преданные воины и вассалы, Логово, деньги опять же есть. Но все это перечеркивает один-единственный момент – мы на чужой земле, с которой нас в любой момент могут попросить. А если не попросить, все же Логово – наша собственность, то постараться привязать чем-то, накинуть уздечку, возможно золотую, но все равно уздечку. Да просто поступать так, как велит тебе твоя честь, все время, оглядываясь на кого-то еще, не по мне это.
– Я знаю, – кивнула девушка и провела ладонью по щеке Призрака. – Потому что ты сам Вождь. Какой самец потерпит конкурента? Нет таких, если в стае не главенствует самка. Но я уверена, ты все сможешь и все преодолеешь. И когда-нибудь по зеленым лужайкам Логова, настоящего, расположенного на нашей земле, будут бегать маленькие Атейчики, за которыми будет следить и везде сопровождать верный Сай.
"Пока сами не научатся зады подтирать, пусть даже не думает об этом" – пришел из-за двери посыл Кота.
– Ах-ха-ха, – засмеялся Атей.
– Сай что-то сказал? – нахмурилась девушка, уперев кулачки в бока. – Говори, ну?
Икая от смеха, князь с трудом озвучил реплику Кота.
– Ах ты… – попыталась возмутиться Льдинка, но вдруг тоже разразилась хохотом, упав на грудь мужа, а, отсмеявшись, беззлобно добавила: – Вот засранец.
– Точно засранец, – последний раз ухмыльнулся Атей. – Давай вставать, родная, уже скоро выход.
– Не сразу, дорогой, у нас еще есть немного времени, – мурлыкнула кошкой Виолин и впилась в губы мужа долгим поцелуем.
Глава 3
Светлый лес. Княжеский дворец
По длинному коридору, растеряв всю свою степенность и важность, в сторону княжеского кабинета бежал альв – личный секретарь и ближайший поверенный владыки Светлого леса. Весть, что он нес, была не из тех, за которые потом награждают. Поэтому крупные капли пота, что выступили на его лбу, были не от длительного забега.
Остановившись за пару десятков шагов от дверей, он глубоко вздохнул, вытер лоб и лицо шелковым кружевным платком и дальше отправился уже более степенно.
– Владыка, – открыв дверь и глубоко поклонившись, произнес альв, – срочные новости из Даргасского Мегара.
Высокий мужчина с тонким золотым обручем из переплетенных ветвей и листьев не спеша оторвал свой взор от карты центральных земель Тивалены, которая висела на одной из живых зеленых стен его кабинета, и медленно повернулся на голос.
– Когда мы укрепимся в междуречье Хрустальной и Тихой, можно будет думать и о дальнейших наших шагах, – словно не услышав альва, проговорил он. – Хотя первые эти шаги мы уже сделали. Что у тебя за новости? Надеюсь, этот непонятно откуда появившийся князь кормит червей?
– Нет, владыка, – с еле заметной дрожью в голосе поклонился секретарь. – Князь Сайшат жив. А вот все наши воины исчезли.
– То есть как исчезли? – светлые брови правителя леса поползли вверх. – Все?
– Да, мой князь, – не поднимая головы, ответил альв. – Но и это еще не все. Изгоями раскрыт один "упавший листок" и уже казнён. Предан ужасной смерти на центральной площади Мегара. На казни присутствовала сама Кармин Сполох.
– Вот значит как, – задумался владыка. – И что княгиня изгоев сказала перед толпой? Светлый лес не вспоминала?
– Нет, мой князь. Для всех это была казнь отступника и предателя. И только.
– Умная стерва, – кивнул хозяин кабинета. – Но изгои мне сейчас не так интересны, как этот князь Сайшат. Я не сомневаюсь, что влез он в наши дела случайно. Но вот потом… Кстати, что это к нему так привязались изгои?
– Насколько мне известно, они связывают его появление с пророчеством.