Катеен стала оглядываться по сторонам, на мгновение задерживая свой взгляд на каждом из воинов. К этому времени вокруг собрались почти все бойцы, лишь "вайроны-необращенцы" с испачканными кровью мордами рыскали по округе в надежде найти затаившегося висельника.
Ее взгляд скользил по залитым кровью и немного усталым лицам, на которых играли злорадные улыбки, но она так и не смогла увидеть ни в одном из них хоть что-то, указывающее на принадлежность того или иного воина к Изначальным. Лишь на князе взгляд задержался чуть дольше, и то лишь потому, что в нем сразу угадывался вожак всех этих разумных.
– О чем я и говорила, – с чуть различимой грустью, сказала Ката и добавила, продолжая смотреть в глаза своей старшей сестры из прошлой жизни: – А теперь смотри. Родитель, ты же позволишь? – и, не дожидаясь ответа, который так и не прозвучал, добавила: – Кам, приведите будущих "мышек".
Парень кивнул и отправился к столбам, от которых уже отвязали недавних жертв жестокого развлечения и теперь оказывали помощь.
Вскоре он возвратился назад. Рядом с ним, опираясь на парня, шли две девушки, на плечи которых успели накинуть плащи. Камал шел прямо к Катаюн, в стороне от Призрака, не обращая на него внимания. Но когда они оказались в десятке шагов от него, девушки вдруг заволновались и стали озираться по сторонам.
– Камал? – сказала одна из них. – Я что-то чувствую, но не могу понять.
– И я, – кивнула вторая. – Что-то истинное. Я чувствую жизнь.
– Смотри, Катеен, чего вы все лишились, – указала она на озирающихся по сторонам девушек и обратилась к ним. – Вы чувствуете кровь Изначального, малышки, она зовет вас. Идите на этот зов, и он приведет вас к нему.
Девушки прикрыли глаза, прислушиваясь к себе, и через несколько ударов сердца безошибочно повернулись в сторону Атея. По их лицам текли крупные слезы, смывая с них еще не засохшую кровь.
– Ну, детки, – улыбнулся Атей, кидая "Защитника" в ножны. – Кто первая?
Он стянул с левой руки боевую перчатку и полоснул "Поющим" по ладони, которая сразу заполнилась густой кровью. Будущие "мышки" отпустили плечи Камала и пошатывающейся походкой решительно преодолели разделявшие их и их новую жизнь десять шагов. По мере превращения изможденных тел в крепкие и дышащие здоровьем фигуры глаза Катеен становились все больше и больше.
– Но как? – шептала она. – Сестра…
– Ты мне не сестра, – резко оборвала ее Ката и указала на девушек, которые прижимались к Призраку. – А вот они сестры. Ты так ничего и не поняла. У нас у всех началась новая жизнь. Нам теперь не нужна кровь, чтобы быть быстрее и сильнее, мы теперь так чувствуем себя постоянно. Вайроны, судьба которых оказалась схожей с нашей, теперь практически наша родня. У нас новая жизнь и новая семья, – указала она кончиком клинка на татуировку на своей щеке. – В наших жилах новая кровь, моя бывшая старшая сестра, кровь Изначальных. Только теперь я поняла, что новая жизнь нам дана за ваши грехи и за наши страдания. А теперь приготовься к бою, если ты оказалась среди висельников, значит, наш враг. Я убью тебя быстро.
И по тому, как она это сказала, Катеен сразу поняла, что та действительно убьет ее. Не в смысле, что сможет поднять руку на свою старшую сестру, хоть и из прошлой жизни, как она утверждает. А то, что убьет, потому что сможет это легко сделать. Но не это было причиной ее дальнейшего поступка.
Сегодня обычный для нее мир на глазах перевернулся. Красивая легенда об Изначальных оказалась вовсе не легендой. Перед ней стоял сильный и уверенный в себе воин. Вождь, кровь которого буквально возродила ее бывших (теперь она понимала это точно) сородичей.
– Прости, Катаюн, если сможешь, – кинула она взгляд на сестру. – Будь милостив ко мне, Айтерианн, – обернулась она к Призраку и, приставив к груди острия клинков, лицом вниз упала на землю.
Атей равнодушно смотрел на постанывающие тела пятерки главарей и палача всей этой кодлы, как сказал Хальд, корчащихся на вкопанных специально для них кольях. Рядом с ним сидели две новые "мышки", оказавшиеся сестрами-близнецами, которых Катаюн взяла под свое крылышко. Сама "тень" и Палак.
– Мне жаль, сестренка, – сказал оборотень.
– Не стоит, Пал, – улыбнулась она, услышав, как вайрон назвал ее сестренкой. – Мне грустно лишь из-за одного. Прошедшие инициацию ваиктаироны так и не смогут прикоснуться к истине и понять ее. Изначальные останутся для них лишь красивой легендой. Я даже не удивлюсь тому, что, когда до них дойдет весть о нас, сумевших обрести новую жизнь, они объявят нас какими-нибудь выродками.
– Возможно, – задумчиво кивнул Палак. – Но с каждым днем мне все больше кажется, что новый мир с его проблемами был дан нам лишь для того, чтобы наши расы смогли выжить. Делясь информацией с последними "необращенцами", мы поняли, что количество тех, кто не смог обернуться, увеличивается с каждым годом.
– И у нас так же, – тихо сказала одна из девушек, которые так и продолжали сидеть, прижавшись к Атею. – Количество не прошедших инициацию растет.
– Так, красавицы, – как будто только заметив их, сказала Ката. – Отлипли от родителя.
Девочки надули губы и еще крепче прижались к Призраку.
– Нияра, Нэрин, я не шучу, – сдвинула брови личная "тень" князя. – Быстро купаться, там Хальд приготовил что-то наподобие баньки, отмыться хватит. А потом бронь подбирать. С завтрашнего утра у вас начинаются тренировки со мной и Палом. Будем вас усиленно готовить, – она встала и изящно изогнулась, демонстрируя свои восхитительные формы. – Я все же женщина и мне хоть иногда, но надо на короткое время покидать родителя. Меня есть, конечно, кому заменить, НО. В Логове есть еще Виолин и Дарина. Так что быстро взяли свои упругие попки в руки и побежали на крик. Слышите, – подняла она руку, призывая к тишине. – Это воевода кого-то отчитывает. Вот на этот крик и бегите.
Девушки, не скрывая разочарования на своих прелестных личиках, оторвались от Атея и, еще раз прислушавшись, безошибочно направились в сторону бушевавшего Хальда.
Провожая обманчиво хрупкие фигуры девушек, Призрак не переставал думать о недавнем "разговоре" с главарями висельников, в котором они были откровенны как никогда. По всему выходило, что Катеен сама привезла этих двух девушек в дар разбойникам. Но вот зачем? Раньше, по словам той же Каты, их просто сдавали предприимчивым купцам на границах своих территорий, получали свой куш и на этом все заканчивалось. Поделившись своими думами с Палаком и Катаюн, он сразу услышал довольно развернутый ответ.
– А чего тут непонятного? – пожала плечами девушка. – Мои бывшие сородичи ищут союзников.
– Висельников? – удивился князь.
– А в лесу Приграничья есть нормальные государства?
– Стоп, – поднял руку Призрак. – Ты хочешь сказать, что ваиктаироны надеются с помощью висельников ударить в спину волкам?
– Ну, ударить – это громко сказано, – ухмыльнулась она. – Попытаться отвлечь – это да. Пока эта шваль будет кусать вайронов на западных границах, моя бывшая родня ударит через Пепелище. Разбойники – просто разменная монета. Хоть как-то серьезно навредить волкам они не смогут, но вот распылить их силы – это да. Но все это напрасно.
– Почему?
– Потому что примерно то же наверняка делают и мои бывшие сородичи, – сказал Палак. – Понимаешь, мы воюем друг с другом с начала времен. Уже никто не помнит, из-за чего это началось. Даже самые замшелые старики. Война превратилась в наш образ жизни. Это я сейчас говорю и про вайронов и про ваиктаиронов. Так что на придумку одних другие тоже отвечают какой-нибудь хитростью. Эта война бесконечна.
– Для них бесконечна, – уточнила "мышка". – А так Пал сказал все верно. Да кто там скандалит? – поморщилась Катаюн, вглядываясь в освещенное кострами пространство.
Нарастающая перебранка с каждым мгновением приближалась, и вскоре из-за ближайшего дома вышла последняя, третья жертва палача, кнут которого прикоснулся к ее обнаженной спине всего один раз. Она, высокомерно вскинув подбородок, решительно двигалась в сторону Атея, а за ней, от раздражения полируя рукояти своих мечей, с хмурым взглядом шла Ейган. Ни у кого вокруг не осталось никаких сомнений, что эта девушка была как минимум благородной.
– Я не знаю, кто вы такой, – остановившись в пяти шагах от с интересом рассматривающего ее Призрака, сказала она. – Но вы должны наказать ее, – и указала рукой на Ейган.
– И за что же? – не спеша представляться, спросил Атей.
– Она назвала меня девочкой.
"Сколько спеси, – подумал Призрак, рассматривая юную и внешне очень приятную девушку. – И не скажешь, что чуть больше часа назад она, обнажённая, стояла у столба".
– А она разве ошиблась? – недоуменно поднял бровь князь. – Если вы на самом деле парень, то я непременно накажу ее. Такое обращение действительно оскорбительно.
Нал лесом раздался дружный гогот, а девушка покраснела так, что это было заметно даже ночью, в свете редких костров.
– ЧТО-О? – взвизгнула она. – Я Агоста Вешенка баронесса Луго, а вы, вы… – она резко успокоилась и надменно произнесла: – Вы даже недостойны того, чтобы к вам обращаться как к гариэру, любезный.
– Вот сучка неблагодарная, – почти беззлобно произнесла Катаюн.
– Ката, – укоризненно покачал головой Палак, – не надо пачкать это прекрасное слово, называя им эту высокомерную девочку. Сучками у вайронов называют женщин, познавших счастье материнства.
– Вы такие же висельники, как и убитые вами, – скривилась баронесса. – Отличие лишь одно – от вас не так воняет.
Решив закончить это представление одного актера, Призрак пружинисто встал. Развернутые плечи, чуть выставленная вперед левая нога, приподнятый подбородок и взгляд, припечатавший дерзкую девчонку. Преобразование из расслабленного и немного уставшего после боя воина в высокородного было столь стремительным, что Агоста совсем не по-благородному открыла рот, а вокруг раздались снисходительные смешки.
– Разрешите представиться, – чуть кивнул Атей. – Князь Сайшат.
Глаза баронессы, давно превратившиеся в два полновесных данера, увеличиваться не перестали, а продолжили расти, пытаясь достигнуть размеров империала.
– Сайшат Безжалостный? – выдохнула она, и ее ноги подломились.
– Ух ты, родитель! – восхитилась Катаюн. – А вот это имечко мне больше нравится.
– Согласен, сестренка, – поддержал ее Палак. – Слышится в нем какая-то мощь.
Призрак только покачал головой, слушая разговор своих "кровожадных" телохранителей. А что с ними сделаешь? Они воины и шутки у них такие же. Он подошел к баронессе и протянул ей руку.
– Не обращайте внимания, мерита, – с самой доброжелательной улыбкой, на которую был способен, проговорил он. – Мои детки еще немного взвинчены после боя.
– Это вы простите меня, князь, – не видя протянутой руки, девочка вдруг уткнула свое лицо в ладони и зарыдала.
Призрак присел рядом с ней и нежно обнял, поглаживая по содрогающимся от плача плечам. А потом, сильнее запахнув ее в плащ, легко поднял и направился в сторону самого большого костра, возле которого росла куча трофеев и ароматно булькало что-то в нескольких котелках.
– Кочерыжки вы бесчувственные, – укоризненно произнес он, – довели дитя до слез. Ката, распорядись насчет "взбодрина".
Баронесса кусочком подсохшего, но все еще очень ароматного хлеба собрала со стенок своей тарелки остатки густого варева и осторожно, боясь потерять хоть крошку, отправила в рот. А потом с сожалением и одновременно надеждой медленно поставила посуду на расстеленную рогожу.
– Агоста, – наблюдая за ней, сказал князь. – Нам не жалко еды, но судя по тому, как ты расправилась с первой порцией – не ела ты давно. И сейчас лишняя ложка может быть только во вред. Попей пока отвара. Успеешь еще отъесться. И если не сложно – расскажи, что с тобой случилось?
Девушка сжала ладошками деревянную кружку с исходящим паром "взбодрином", немного подумала, глядя на дрожащую поверхность напитка, а потом горько выдохнула:
– Я – трофей, приз, взятка, не знаю, как сказать. – Ее глаза вновь заблестели, наполняясь слезами, но она удержалась и продолжила: – Вы, наверное, слышали, что два герцогства – Верен и Гальт-Резен – устроили войну? – подняв глаза на князя и увидев его утвердительный кивок, баронесса продолжила: – Так вот, эта война давно превратилась в непонятно что. Как таковые, боевые действия между герцогствами не ведутся уже, наверное, с месяц. Войска где разбежались, где превратились в организованные и хорошо вооруженные банды, которые грабят всех подряд, невзирая на титулы и положение в обществе. Главарями у них почти всегда какой-нибудь безземельный благородный, желающий в этой неразберихе повыше взлететь и урвать то, что плохо лежит. Или, что чаще всего и случается, просто отобрать. Правители закрылись в своих столицах и пустили все на самотек. Графы и бароны, что сумели сохранить верных воинов и не вышедшие грабить с остальными, последовали их примеру, засев в своих хорошо укрепленных замках. Идет передел земель, князь. За этим всем, подтягивая войска к границам, пока наблюдают король Сарема и герцог Морич. Их страны находятся с запада и юга Верена.
– А откуда вы это все знаете, баронесса? – задумчиво спросил князь.
– Мой бывший замок стоит на границе Верена и Гальт-Резена, – грустно улыбнулась она. – Мне ли не знать, что там происходит? Он одним из первых подвергся нападению. Я вдова. Да-да, князь, – увидев его удивление, сказала баронесса. – Целую десятицу успела побыть замужней, а потом барон ушел воевать. А еще через десятицу привезли его изрубленное тело. Воины разбежались, сервы это сделали еще раньше, как только началась война. Я осталась одна с горсткой прислуги. А потом пришли разбойники. Ни сил, ни средств оборонять замок у меня не было. Баронет Калос со своими воинами вошел в мой замок, как к себе домой, и закрыл за собой ворота. Когда к стенам стали подходить не такие резвые, как баронет бандиты, было уже поздно. От большинства он отбился, а последнему главарю предложил выкуп, в который попала и я. Поразвлеклись некоторое время, а потом продали другим. Недавно я оказалась здесь. Остальное вы знаете.
– А почему герцоги бездействуют? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Узелок. – Нужно забыть о войне и наводить порядок внутри стран. Так ведь и без трона можно остаться.
– А поздно уже, – пожала плечами Агоста. – Они просто как могут продляют свою агонию. Я уверена, больше таких государств не будет. Растащат скоро на куски те же Сарем с Моричем, да и изгои свой кусок попробуют урвать, а на севере еще Даргас есть.
Призрак решительно встал, закинул руки за спину и, молча, с задумчивым видом ушел от костра.
Это был ШАНС. Шанс наконец зацепиться на земле Тивалены и строить свое княжество. Возможно, его и будут считать захватчиком, но Атей по этому поводу не рефлексировал. Наоборот, может быть, именно он станет тем, кто принесет на эти земли спокойствие? Благими намерениями, конечно, выстлана дорога к хургам, но, по его мнению, хуже народу на этих землях сделать уже нельзя. Еще когда он только появился в Резене, подданные обоих герцогов бежали от них, как звери от лесного пожара. А что творится сейчас, и представить сложно. Вот только мало у него воинов и есть обязательства перед герцогиней Амсбер, которые нарушать не имеет права. Так ему говорит его честь.
Тихие шаги он услышал уже давно, поэтому, когда обернулся, не удивился небольшой делегации, что стояла недалеко. Первой к нему подошла Катаюн и, заглянув в глаза, спросила:
– Родитель, у нас может появиться свой дом?
Призрак посмотрел на "мышку", потом поднял голову и окинул взглядом остальных. Лайгор, Хальд, Палак и Латиша молча смотрели на него, и в их взгляде был тот же вопрос, который озвучила Катаюн.
– Да, друзья, – кивнул он. – Только ключи от этого дома нам не поднесут на золоченом блюде.
– Значит, вырвем их с мясом, – кровожадно улыбнулся Хальд, и остальные, полностью солидарные с воеводой, поддержали его тихим смехом.
Глава 4
Герцогство Рукт
Князь со своими ближниками, как это бывало не раз, вновь засиделись до самого утра. Нет, они не делили шкуру неубитого берга. Разговоров о герцогствах практически не было. В первую очередь им нужно было закончить с тем, для чего они пришли в лес Приграничья. Приглашенный на небольшой совет Ма’Тхи Утренняя Роса рассказал, что разведчикам "детей леса" известно местонахождение еще трех таких же поселков, находящихся в чаще. Кроме того, они знали места стоянок банд поменьше. Но прежде чем двигаться дальше, необходимо было до конца разобраться здесь.
Кроме взятой в первом поселке добычи, к князю попали и несколько разумных во главе с баронессой Луго, и с ними нужно было что-то делать. До конца обдумать эту ситуацию ему не дала сама баронесса, которая под утро, дождавшись, когда князь останется почти один, подошла к нему и прямо задала вопрос:
– Князь, что вы собираетесь делать со мной?
– Вы свободны, мерита, – устало произнес он. – Мои воины с трофеями направятся в Мегар. Вы можете убыть с ними, денег на первое время я вам дам. Вы даже можете пожить в Логове, – он улыбнулся, – у Сайшата Безжалостного, где вам не будет отказано ни в чем.
Девушка пристыженно опустила голову и тихо проговорила:
– Простите меня, князь, за эти слова. Вы же знаете, что основным источником информации в мире являются слухи. Тем более в той глуши, где я жила. Мне уже давно стало ясно, что вы чел… – она запнулась, – разумный, для которого честь не просто слово. Но я все же хочу вас спросить, что вы собираетесь делать дальше?
– С вами?
– Нет, вообще, князь.
– А вам-то это зачем? Мои планы касаются только меня, моих воинов и вассалов.
– Призрак, – вдруг вспыхнули ее глаза. – Останови беспредел в герцогствах. Ты знаешь, что когда-то давно это было одно королевство? Не знаешь, – утвердительно кивнула она. – Но так было. И было относительно недавно. Мой дед был советником последнего короля и вместе с ним был отравлен его сынишками-принцами, которые решили поделить по-братски страну. Объедини их снова и возьми под свою руку. Тех слухов, что ходят про тебя, достаточно, чтобы утверждать, что такое по силам Атею Призраку Вольному князю Сайшат.
Девушка резко успокоилась и добавила:
– И начни с моего замка. Он очень хорош, в свое время это была загородная резиденция короля.
"Неглупая девочка", – подумал Атей, а вслух сказал:
– Хочешь вернуть его назад?
– Пфрр, – как молодая кобылка фыркнула Агоста. – Мой отец учил меня не пытаться вернуть прошлое, а устраиваться в настоящем и думать о будущем.
– И…
– Что "и"? – не поняла девушка.
– Не играй со мной, милая, – сузил глаза Призрак. – Я никогда не поверю, чтобы у тебя не было своего интереса.