Ну а потом был Даргасский тракт, на который они вышли возле леса Изгоев, где встретили их конный патруль. Он-то и сообщил им, что князь Сайшат успешно обживает бывшие владения баронессы Луго.
– Вот и все, Бать, – сказала Ейган, заканчивая рассказ.
К этому времени в кабинете уже было не продохнуть от разумных, которые с удивлением смотрели, как их сюзерен во время всего рассказа "мышки", уткнувшись в чередующиеся перед ним тарелки, восстанавливает свои силы.
– Как не в себя, – восхищенно проговорил Гаспар, который и сам был любителем хорошо поесть.
– А? – князь поднял голову и счастливо улыбнулся, потянувшись к кубку с вином.
Лицо его было уже не таким бледным, как час назад, а движения не напоминали неизлечимо больного, когда его от слабости качает из стороны в сторону.
– Потрясающая регенерация, ваша светлость, – очень похоже на тон гнома проговорил Аделиан. – Нам непременно надо исследовать это. Возможно, мы сможем помочь очень многим тяжелобольным.
– Возможно, – улыбнулся Атей. – Но только когда мы встанем на ноги. Я не о себе говорю – о княжестве.
– Ваша светлость, – возмутился альв. – Для научных изысканий может быть важным каждый день. Только подумайте, сколько мы сможем спасти жизней, если, к примеру, на основе исследований вашей крови сможем получить какое-нибудь лекарство?
Вообще этот альв, несмотря на свой внешний вид, с успехом рушил все шаблоны, которыми награждали эту высокомерную расу. Его основательность, так похожая на серьезность Изумруда, была только внешней ширмой, атавизмом, оставшимся в наследство от предков. На самом же деле это был влюбленный и увлеченный своим делом разумный, поставивший науку превыше всего. И в настоящий момент князь для него был тем, кто сможет обеспечить ему спокойную жизнь, чтобы заниматься этим самым делом.
– Уважаемый Аделиан, – улыбнулся Атей. – Давайте все же отложим изучение моей крови на более поздний срок. А сейчас просто познакомимся с остальными вашими коллегами по искусству?
– Да, конечно, ваша светлость, – признав доводы Призрака убедительными, альв кивнул и стал представлять остальных магов.
– Годаб Твердыня, – указал он на гнома, который встал и с достоинством поклонился.
Ейган была права, этот соплеменник Гмара Окалины мог дать ему сто очков форы. По крайней мере по своим внешним параметрам. Ростом чуть ниже самого Атея, что совсем не вязалось с представлениями о гномах вообще, с широченными плечами, он больше всего походил на бойца, чем на мага. Об этом же говорили великолепная кольчуга, здоровенный топор (что, по установленным волками и "летучими мышами" правилам, входящие в этот кабинет разумные оставляли у входа в специальных стойках) и мозоли на руках от этого топора. Но стоило посмотреть ему в глаза, и становилось сразу понятно – махать топором для него пусть и любимое, но увлечение. Прежде всего он маг.
– Аделиан, – недовольно буркнул гном, подтверждая, что сварливость, присущая этой расе, никуда у него не делась. Несмотря на то, что он маг. – Давай мы сами представимся, а то если это будешь делать ты, то закончим мы как раз к следующему утру. А судя по взглядам, которыми нас всех удостоил князь, он уже нашел применение нашим способностям.
– Вы очень проницательны уважаемый маг, – кивнул Атей.
– Князь, – поморщился Годаб. – Не кажитесь хуже, чем вы есть на самом деле, – и, увидев непонимание в глазах Призрака, пояснил: – Ейган нам много рассказала про вас и ваше окружение. И вывод, который я сделал по ее рассказам, говорит о том, что князь Сайшат больше ценит дело, а не пустой треп. Не разочаровывайте меня.
– Грубиян, – еле слышно проговорил Аделиан.
– Барышня кисейная, – не остался в долгу услышавший его гном.
– Хам.
– Шаркун.
Наблюдавшие эту пикировку троица магов-людей в тоске закатила глаза.
– Знакомая ситуация? – кивнул на гнома и альва Атей, обращаясь к одному из них.
– Мы эту ситуацию, – осуждающе посмотрев на спорщиков, сказал один из мужчин, – наблюдаем каждый день на протяжении почти девяти десятков лет. – И, увидев в глазах князя удивление, с улыбкой добавил: – Маги живут очень долго.
Атей понимающе кивнул. И действительно, если уж самая короткоживущая раса Тивалены – люди – жили до двухсот пятидесяти лет, если, конечно, не умирали от болезней или острой стали, то, что говорить о магах. Виолин много говорила о них, настоящих магах прошлого, а эта пятерка, как раз из таких. Сколько лет тому же Мудрейшему, не знали даже его современники, хотя и утверждали, что не менее восьми сотен.
– Аделиан, Годаб, – наконец встал один из их коллег, с пронзительно синими глазами, правильными чертами лица, волосами цвета осеннего серого неба и самый старший на вид из магов-людей, – хватит уже. Вам шести десятков лет не хватило, чтобы выяснить ваши отношения?
Спорщики моментально замолкли и виновато окинули окружающих взглядами. После чего Аделиан опустился на свое место, а гном все же решил закончить представление самого себя.
– Годаб Твердыня, князь, – кивнул он. – Магистр земли, – и тоже упал в свое кресло.
Остальные представились, на удивление, быстро.
– Бруно Пепел, магистр-универсал, – кивнул тот, кто остановил перебранку альва и гнома.
– Пит Непоседа, магистр-универсал, – встал еще один человек. Самый молодой на вид. С растрепанными русыми волосами, бегающим любопытным взглядом и суетливыми движениями. Со стороны было хорошо заметно, что этот мужчина прилагает немало усилий, чтобы спокойно усидеть не месте. Будь его воля – он давно бы уже бродил по всему Оплоту.
– Ленард Полог, магистр-универсал, – поднялся последний маг, самый молчаливый и степенный из всей этой пятерки.
И в завершении со своего места поднялся ваиктаирон. То ли князь не видел взрослых представителей этой расы, то ли вставший перед ним мужчина был действительно очень стар. И об этом говорили не выбеленные сединой черные волосы, что были отличительной чертой ваиктаиронов. И не морщины в уголках глаз и губ, что отчетливо проглядывались на сером лице. И даже не тело, все еще гибкое и сильное, но уже почувствовавшее груз долгих лет. О прожитых годах говорили серые усталые глаза мужчины, в которых, впрочем, горел какой-то живой огонек.
– Это вы меня, Айтерианн, не видели еще до того, как я выпил вашу кровь, – улыбнулся он. – Меня кроме как сморчком Годаб и не называл больше никак.
– А как еще называть разумного, у которого лицо похоже на печеное яблоко или тот же сморчок, – усмехнулся гном. – Это я про гриб, если кто не понял или подумал о чем-то другом.
В комнате раздался жизнерадостный смех.
– И не удивляйтесь, – увидев взметнувшиеся в изумлении брови Атея, сказал он. – Я не умею читать мысли. Все было написано у вас на лице. Меня зовут Ашраф икт’Парэ, – но тут же поправился: – Просто Ашраф. И до недавнего времени я был Хранителем Традиций нашей расы.
– Что означает икт’Парэ? – спросил Призрак. – И почему только до недавнего времени вы хранили традиции?
– Икт’Парэ означало принадлежность к одной из семей ваиктаиронов. А почему до недавнего времени я хранил традиции? – Ашраф на мгновение задумался. – Наверное, потому, что я теперь тоже "летучая мышь" Сайшат?
– Уважаемый Ашраф, – сказал князь. – Я и дальше прошу вас хранить традиции ваиктаиронов, а также начинать писать новую историю вашей расы. Потомки не должны повторять ошибки своих предков. Ну, или мы хотя бы должны сделать так, чтобы они постарались их избежать.
– Я понял, Айтерианн, – глаза Ашрафа засияли еще ярче. – У разумного, забывшего свое прошлое, нет будущего.
– Именно, – кивнул Атей и продолжил: – А теперь, уважаемые магистры, если вас не затруднит, расскажите кратко, кто вы, почему жили на Пепелище… Хотя, – он улыбнулся. – Давайте я расскажу. А вы меня поправите или опровергните мои умозаключения. Время действительно очень дорого, а я постараюсь сделать это быстро.
– Это будет любопытно, – Годаб погладил косички своих усов, которые все гномы заплетали, переходя пятидесятилетний рубеж, и откинулся на спинку стула, не забыв прихватить с низкого столика бокал с вином.
– Согласен с Твердыней, – так же кивнул Аделиан, и его поддержали все остальные.
– Тогда слушайте, – Призрак отпил из своего бокала и стал говорить: – По некоторым оговоркам, вашему поведению и тому, что я успел увидеть, могу сделать вывод, что все вы являетесь учениками того самого Мудрейшего, о котором я слышал не один раз от своей жены. Ну, или как минимум имеете к нему какое-то отношение. Причин, по каким вы остались живы после Краха, я не знаю. Скорее всего, вас просто не было в тот момент на территории империи. Когда до вас дошла весть о происшедшем, вы не стали сразу возвращаться на выжженные земли. Да и невозможно это было сразу сделать. Поэтому какое-то время вы не то чтобы скрывались, а скорее всего, просто не выделялись из общей массы разумных. Но и это продолжалось недолго. Решив, что пришло время – вы возвратились на земли бывшей империи, где и оставались до недавнего времени. Причиной такому поступку могло служить все, что угодно. Но я все же склоняюсь к той версии, что вы просто хотели сохранить то, что осталось в наследие от ваших коллег. Какой бы силы артефакт не активировал Мудрейший, уничтожить абсолютно все он просто не смог бы. Как мне рассказывала жена, а ей в свою очередь ее отец Галион Изумруд, – подвалы магической академии империи были едва ли не больше подвалов самого императорского дворца. И в них просто должны были сохраниться книги, свитки, какая-то аппаратура, в общем, все, что касается вашего искусства. Сомневаюсь, что все знания разлетелись на ничтожно малые кусочки, из которых собрать что-то уже не возможно.
Атей на миг замолчал, отхлебнул вина и продолжил:
– Единственное, чему я не могу найти объяснения: почему вы все это время сидели в добровольном заточении? И второй вопрос, являющийся продолжением предыдущего: почему вы пришли именно ко мне?
Призрак замолчал, давая понять, что свой короткий рассказ он закончил, и увидел уважительные и вместе с тем немного удивленные взгляды.
– Потрясающе, ваша светлость, – встал Аделиан, а за ним и другие маги. С достоинством поклонились, а потом снова опустились на свои места. После чего Ленард Полог, все это время молча изучавший Атея, посмотрел на коллег, дождался их одобрительных кивков, поднялся и стал говорить:
– Ваша светлость…
– Извините меня, уважаемый Ленард, но может, вы все же присядете? – предложил ему Призрак. – Поверьте, здесь собрался самый близкий круг, и чиниться резона нет.
– Ваша светлость, – упрямо повторил маг, и его губы тронула легкая улыбка. – Вот когда мы останемся с вами вдвоем или, к примеру, наши посиделки будут происходить действительно в неформальной обстановке, тогда и будем вести себя подобающе случаю. Сейчас же, да и в последующем, – он обвел взглядом кабинет, задерживая взгляд своих серо-голубых глаз не только на своих коллегах, но и на всех, кто в нем находился, не забывая и "мышек", – я бы посоветовал всем не забывать, что перед вами в первую очередь ВАШ КНЯЗЬ. И только потом друг, соратник, командир и так далее.
Атей хмыкнул про себя: "Вот уж кто действительно никогда не будет путать сладкое с холодным". А Ленард тем временем, еще раз обведя присутствующих взглядом, продолжил:
– Ваш рассказ, ваша светлость, на удивление очень близок к действительности, есть нюансы, но они никому из здесь присутствующих будут неинтересны. Все мы действительно ученики Мудрейшего и, хочется верить, его лучшие ученики. Иначе, зачем он нашу пятерку, которая в свое время была едва знакома друг с другом и встречалась только на всевозможных диспутах или семинарах, за сутки до активации артефакта "Судного дня" отправил порталом в Пустыню Миражей с непонятным заданием? Которое, кстати, так и не смогли выполнить. И мы действительно какое-то время жили среди людей, а потом решили, что наше предназначение сохранить, а по возможности и передать те знания, которыми обладаем. Мы вернулись в империю, вернее на Пепелище. Нашли развалины академии и пробрались в ее хранилища.
– Вы что, впятером вручную копали ходы к ним? – изумился Лайгор.
– Уважаемый Лайгор, – ухмыльнулся Ленард. – Поверьте, для магистра земли и трех универсалов – это было совсем не сложно. Кстати, я вижу в вас неплохой потенциал, – продолжил он. – Магистром, конечно, вы не будете, но сильным мастером вполне.
– У нас нет хороших учителей, – грустно улыбнулся Узелок. – Поэтому все, что мне доступно – это несколько слабых лечебных плетений.
– А кто вам сказал, что вы маг жизни? – рассмеялся Аделиан, а альв удивленно выпучил глаза.
– От вас за версту "фонит водой", гариэр, – поучительно проговорил Говорящий. – Вы маг воды, и, предупреждая ваш вопрос, отвечу, им действительно подвластны самые простые лечебные плетения. А на самом деле мне очень грустно. Поверить невозможно, что за неполный век магическое искусство скатилось к простым балаганным фокусам. Создается такое впечатление, что все более или менее сильные маги погибли вместе с Мудрейшим.
– Аделиан, – сварливо проговорил гном. – Мы много раз об этом говорили и убедились, что это действительно так. А если кто и остался – они служат правителям, и о них не распространяются. Да, если ты вспомнишь, было много практиков, а вот тех, кто может учить других – раз-два и обчелся. Поэтому и академия была только одна – в империи. На несколько учебных заведений просто не хватало преподавателей.
– Друзья, – Ленард с осуждением покачал головой, останавливая увлекшихся обычным для них спором магов, и когда они замолчали, продолжил. – Ваша светлость, я почти закончил. За шесть десятков лет мы нашли все, что смогло уцелеть при Крахе: учебники, наставления, учебные программы, даже черновые записки наших бывших коллег. Все это систематизировали, а потом просто бережно хранили. Теперь все это за стенами Оплота. Вот и все.
– А на вопрос "почему я?" вы так и не ответили, магистр, – пристально посмотрев на Ленарда, сказал Атей.
– Все очень просто, до настоящего времени мы не видели достойных. Возможно, мы ошибаемся, и вы тоже не принадлежите к ним, – сказал магистр и впервые открыто улыбнулся. – Но поверьте, вероятность этого очень мала. У нас еще будет время о многом поговорить, ваша светлость, тем более мне кажется, что такие беседы будут взаимно интересны. А сейчас разрешите услышать ваше решение.
– О чем? – не понял князь.
– Вы не дадите умереть магической науке на Тивалене?
– Ну, не буду же я вас обратно на Пепелище выпроваживать, – вздохнул Атей. – А вот насчет помереть, – он улыбнулся, и улыбка у Призрака вышла какая-то вымученная, – не до жиру, быть бы живу. Это я к тому, что нужно сначала на ноги встать. Полезут скоро со всех сторон на нас. Чувствую это.
– Тогда и откладывать нечего, – голосом, в котором слышалась сильная поддержка, сказал Ленард Полог. – Делайте то, что уже задумали. Просто в этот расклад теперь вплетайте нас и наши умения. Уверен, вы удивитесь, когда увидите, что то, что раньше считалось трудно разрешимым, вдруг оказывается не такой уж и проблемой.
– Я не знаю, как это сделать, – Призрак, наверное, впервые в жизни почувствовал себя неуверенно. До сегодняшнего дня он действительно воспринимал магов, почти как фокусников. Исключение составляли разве что целители. Их работу он видел и искренне восхищался умениями таких разумных. А чего ожидать от этой пятерки? Да для него даже слово "магистр" всего лишь слово, и все.
– Сейчас разберемся, – уверенно кивнул Ленард. – Ваша светлость, назовите какой-нибудь вопрос, что требует немедленного решения.
– Да у меня их воз, таких вопросов, – улыбнулся князь.
– Любой из этого воза, на выбор, – в ответ улыбнулся магистр.
– Нужно уже думать о строительстве будущей столицы княжества. Пленные сейчас только проедают наши припасы. Не давая никакой отдачи.
– Годаб, – Полог повернулся к другу и улыбнулся, – боги, наконец, услышали твои молитвы?
– Да, Ленард, – вскочил сияющий гном. – Это будет моим триумфом. Лучший город Тивалены. Все, – он решительно направился к выходу, но вдруг остановился и повернулся к Атею. – Князь, если вы собирались отлучиться, повремените с этим сутки. Завтра в это же время я представлю вам предварительный план будущей столицы. Меня ни для кого нет, – гном подхватил свой топор, выскочил за дверь, и до разумных донеслись быстро удаляющиеся шаги.
Все это время Атей с немалым удивлением смотрел на засуетившегося Годаба, но так и не понял причин его поведения. Он с надеждой повернулся к Ленарду, и тот, поняв, что от него требуется, сказал.
– Видите ли, ваша светлость, гномы очень тщеславны. Они живут не просто для того, чтобы жить. Практически у каждого из них есть цель, достигнув которую они впишут свои имена в историю мира. Это они так думают. И неважно, что это будет. Необычайной красоты ювелирное украшение, новое заклинание, которое назовут именем его создателя, великолепный клинок, на котором будет стоять клеймо известного мастера. Да хоть открытая новая жила – это абсолютно не важно. Важно, чтобы потомки помнили, чьих это рук деяния. И Годаб от остальных гномов в этом плане ничем не отличается. А спланировать и построить столицу будущего государства – как думаете это цель? – и сам же ответил: – О таком многие гномы только мечтают. Теперь понятно, как нас вплетать в свои планы?
– Разберемся, – повеселел Атей, но лишь на миг, после которого стал снова серьезным. Ближники почувствовали эту перемену и приготовились внимательно слушать.
– Лайгор, – повернулся он к другу, – готовься. Через два дня мы отправляемся в Резен к Гурту Леденцу. Я думал сделать это раньше, но ты и сам видел, что здесь творилось.
– Понял, князь, – кивнул альв. – Сколько воинов идет с нами?
– Три смешанных "кулака" "мышек" и волков – этим займется Ката. И десяток лучников – их подберешь уже сам. Балор, Магус, и с вас по десятку.
– Начнем показывать, кто в доме хозяин? – зловеще оскалился андеец.
– Пока разведка, но все может быть, – кивнул Атей. – Но перед этим надо начинать выводить своих из Мегара. Дожди закончились, и двигаться станет легче. Мне как воздух нужны здесь Гмар, Бенигна, Багд Писака, да тот же Увер Желток. Я уже не говорю про жену и сестру.
– А зачем конными идти? – встал вдруг со своего места Гем Ветерок. – Ваша светлость, у нас же корабли есть.
– Ты их по суше потащишь? – усмехнулся Балор. – Или быков с конями в них запряжешь?
– Очень смешно, Уздечка, – покачал головой капитан.
– А все же? – поддержал урукхая князь.
– Княже, – как младенцу начал объяснять Гем, подойдя к карте, которая теперь всегда висела в кабинете Призрака. – Идем по Пеструшке до ее изгиба. Здесь, – он ткнул пальцем в точку на карте, – волок до Рубежной, а уж по ней до самого Мегара. Как ни крути, а выйдет все равно быстрее. Да и забрать сможем всех сразу.
– Всех не надо, – задумавшись, покачал головой Атей. – У меня есть обязательства перед Джинил Строгой и ее братом. Но за совет спасибо. Я напишу письмо жене, пусть продает всем там к хургам – деньги будут нужны здесь, оставляет пять десятков воинов герцогине, а всех остальных в новый дом. Магус, еще три десятка твоих пусть идут с Ветерком.
– Да, княже, – кивнул андеец.
– Ваша светлость, – вклинился в разговор Ленард, – от нас Непоседа пойдет. Маг лишним не будет.
– Идет, – согласился Призрак. – Саттар, как своих разместил?