Нестор почему-то вспомнил "Шестое путешествие" Трурля и Клапауция из "Кибериады" Станислава Лема. Только там речь шла о Демонах Первого Рода и Второго Рода. Демон Первого Рода представлял собой "термодинамический perpetuum mobile", а Демон Второго рода был селектором "аутентичной и драгоценной информации".
- Вся жизнь их, - продолжал вещание Семен, - от первой прочитанной и понятой книги до надетой пенсионной маски, а то и до самой смерти, - вся их жизнь - это нескончаемый бой в формате один против легиона. Легко ли было умной Эльзе, которая, по словам матери, "всё понимала, видела даже, как ветер по улице гуляет, и слышала, как мухи кашляют"? Легко ли, скажите, молодой человек, глядя на кирку на стене, видеть, как падает с разбитой головой твой еще не родившийся сын, спустившийся в погреб пива нацедить? Помните, как закончилось у братьев Гримм? "Я ли это или не я?" - спрашивала Эльза у мужа, но Ганс обманул ее. Ни в один дом ее не пустили. Ум - проклятие. Ну, или горе, как писал Грибоедов. И не только в нынешних социальных условиях. Тема вечная и всенародная. Кассандра рыдала, уверяя троянцев в очевидном, но над ней хохотали, как над безумной, а после и вовсе стали держать взаперти.
Семен попытался глотнуть из бокала, но тот был пуст. Оратор вернулся за рабочий стол. Как раз раздался телефонный звонок из под вороха бумаг. Семен Немирович разгреб их. На столе обнаружился телефон. Не мобильный, а стационарный - древний дисковый аппарат. Семен долго смотрел на телефонный аппарат, но трубку не брал. Наконец зуммер стих.
- Не беру по выходным, - пояснил он Нестору.
Нестор решил, что это намек и даже привстал, готовя извинения. Но Семен Немирович остановил его властным жестом:
- Вы - гость! Кстати, в следующий раз звоните в другой дверной звонок. Тот, где "Приём", - для работы. Второй, без надписи, - для гостей. Я мог и не открыть в субботу. Я живу там, где работаю, а работаю там, где живу.
Нестор заверил, что в следующий раз обязательно нажмет нужную кнопку.
- Но Вы правы - Ваш визит имел определенную цель, и мы сейчас ее достигнем. К чему я все это рассказывал? К тому, что идиоты второго рода - в фатальном тупике. Назад не "разумнеешь". И вот живут они в беспрестанном ужасе: они видят Гренуя, видят платок в его руке, пропитанный зомбирующим ароматом, видят взмах, чувствуют запах. И вот вся толпа, пропитавшись феромонами и попав под их безжалостное иго, звереет в неистовстве, а идиоты второго рода стоят в стороне от этого праздника жизни, одинокие и покинутые. И ничего не могут сделать. Они - чужеродные тела, они - предмет насмешек и ненависти, они - вечная цель толпы. В последнее время много, слишком много фильмов про зомби. Это такая визуализация мечты иерофантов, почти достигнутой мечты. И в этих фильмах обычные люди, незараженные, вынуждены прятаться за стенами, скрываться на краю Земли, но и там - нет спасения. И нет выхода… Только один.
- Какой же? - поинтересовался Нестор.
- Пить! - провозгласил Семен. - Только пить! Это единственное убежище для утомленного ума, единственный достойный отдых или, что вернее, смена деятельности. Поверьте, молодой человек, я пробовал различные виды медитации. Этот - наиболее эффективный.
Семен Немирович неожиданно трезвым движением натянул эластичные медицинские перчатки.
- А теперь, молодой человек, пожалуйте за ширму для осмотра.
39
Нестор работал в школе, поэтому каждый год проходил медицинскую комиссию. Урологические анализы - процедура неприятная, привыкнуть к ней нельзя, но сегодня Нестор даже не поморщился. Скривился - да, но только один раз, при проверке состояния предстательной железы традиционным способом - пальпированием.
Прошло всего несколько минут, и все медицинские формальности были закончены. Семен Немирович снял перчатки и исчез в уборной - мыть руки. Нестор вновь присел на стул для посетителей. Через некоторое время врач вернулся за рабочий стол.
- Зайдете ко мне во вторник, молодой человек, - сказал Семен Немирович, делая запись в регистрационной книге. - Будут готовы результаты, будет предмет для разговора. - Он посмотрел на Нестора, улыбаясь, и заговорил вновь, заканчивая предыдущий разговор.
- Стоит ли уточнять, молодой человек, что мой призыв "Пить!" является актуальным ответом на вопрос "почему?" и никоим образом не отвечает на вопрос "что делать?". Так что не воспримите буквально.
- Такова причина, по которой пьют идиоты второго рода? - решил уточнить Нестор.
Слово "идиоты" он произнес с запинкой - оно далось ему достаточно тяжело, хоть и не было "ёмким пролетарским". Сказывалась профессиональная привычка - презумпция уважения. Нестор перманентно относился с почтением ко всем окружающим до тех пор, пока они системой из слов и поступков не разрушали исходные предпосылки. Он даже к ученикам младших классов обращался на "Вы".
- Именно так, молодой человек! - возрадовался Семен с видом преподавателя, который наконец-то дождался ответа отличника после череды ответов из уст нерадивых студентов.
- Но почему тогда пьют…
- Идиоты первого рода? - Семен Немирович не дал закончить вопрос. - Все очень просто. Для идиотов второго рода медитативное питие - процесс сознательный, спланированный, облагороженный целью и выполняющий определенные задачи, поставленные самим пьющим. Это поиск защиты от агрессии окружающего мира, рекогносцировка и обновление резервов перед новыми битвами. Употребление алкогольных напитков идиотами первого рода - действие неосознанное; опьянение для них - состояние наведенное, в котором уже не хочется - да и опасно! - становиться за станок, но зато очень хочется на футбольный матч. Иначе говоря - для них это взмах платка Гренуя.
- Пить или не пить? - изрек Нестор.
- Ну, вот, молодой человек, в вас запела культура, как поет она в каждом, кто сдал анализы. Конечно же, у педагога-словесника должны возникать именно такие аллюзии.
- Я не словесник, я историк.
- История да язык - неразлучная парочка. Дева-красавица История хорохорится перед зеркалом и поворачивает и так, и так свои роскошные - кровь с молоком! - боки только для того, чтобы повеса Язык обратил на нее внимание. Однако тссс! - Семен Немирович прижал заговорщицки палец к губам. - Вы Истории этого не говорите. Она, как любая женщина, уверена, что прекрасна сама по себе, без всякого участия мужчины. Но кто бы знал, что женщина красива, если бы мужчина на нее не смотрел? Так и с Историей - тому принадлежит, кто красивее распишет ее достоинства. Куда Язык, туда и История. Но, надо признать, есть и обратная реляция: куда История, туда и Язык. Вам ли не знать, как изменчива ее суть, как лжива ее натура? Хотя… Лжи, собственно, и не существует вовсе.
- Что Вы такое говорите? - удивился Нестор. - Как это лжи не существует?
- Это не я говорю. Это говорил Томазо Кампанелла: "В мире не существует лжи и обмана, так как вякая вещь такова, какова она есть сама по себе, а не по отношению к нам". Не могу ручаться за точность, но как-то так. И вот вам, кстати, одна вещь.
Семен Немирович открыл верхний ящик рабочего стола, извлек оттуда желтый запечатанный конверт и положил его перед Нестором.
- Что это? - спросил Нестор с подозрением.
- Это конверт, - ответил Семен. - Желтый.
- Мне?
- Вам. От нашего общего знакомого.
- От Кира?
Врач кивнул.
- Спасибо, - с сомнением поблагодарил Нестор и нерешительно пододвинул к себе конверт.
Он уже приготовился его вскрыть, но Семен мягко остановил:
- Погодите, молодой человек. Если бы все было так просто, думаю, Кир бы просто позвонил. Есть одно условие.
- Какой-то шпионский триллер, - улыбнулся Нестор, сжимая конверт в руках и не зная, что с ним делать.
- Кир попросил Вас вскрыть конверт только после того, как вы трижды позвоните домой. А лучше - пять раз. А еще лучше, вскройте его дома, за чашкой вечернего чая. Или что Вы там пьете вечером?
40
Семен Немирович проводил посетителя до входных дверей. Выглядел врач устало. Он собирался вздремнуть - что-то было запланировано на вечер. Нестор снова оказался на красно-желтой дорожке. За спиной щелкнул дверной замок: субботний приём посетителей был закончен.
Нестор шел по улице, обходя зеркальные лужи. Желтый конверт лежал в планшетке, перекинутой через плечо. Там же, если поискать, можно было найти еще немного денег. Еще там были водительские права и техпаспорт на мотоцикл. Нестор шел домой.
Можно было заглянуть в "Варяк", даже хотелось заглянуть в "Варяк"… Там, скорее всего Кир, встречающий радушной улыбкой. Там Тамара, щедро шипящая разливным краном. Там обеденный сплин, тихо переходящий в субботний вечер.
Но утренние несколько бокалов пива смыли похмельную муть, а порция хорошего коньяка настроила на деловой лад. Не стоило заходить в "Варяк". Хочется - перехочется. А стоило позвонить Нине, что и предлагал сделать Наставник.
Телефон прогудел десяток раз и сбился. В который раз - сбился. Не в третий, и даже не в пятый. Нина трубку не брала. Она, скорее всего, просто выключила звук сигнала. Злится.
Наверное, есть на что. Все правильно, все понятно. Нужно работать над собой. Нужно соответствовать. Чему же соответствовать? Представлениям жены о своем муже. Она не для того замуж выходила. Не для того Антона родила. А для чего она замуж выходила? А для чего она Антона родила? Она думала, что все будем делать вместе. Она устала. Она не так представляла себе семейную жизнь.
Нестор, честно говоря, никогда никак не представлял себе семейную жизнь. Из всех "начальниц" в стайке Нина была самой обаятельной и привлекательной. С ней было хорошо. Лучше, чем с другими. Потом все признали их парой. Они вошли на эту красную дорожку, а значит, должны были с того самого момента оправдывать ожидания окружающих. И пара начала восхождение по лестнице отношений. Нестор не был против - любовь, так любовь, свадьба, так свадьба, ребенок - вообще замечательно! Он не был против обязательств, совместного досуга, общей постели и ежедневного общения с одной и той же женщиной. Это все - правильная жизнь, так все живут. Почему бы им тоже не жить, как все?
В какой же момент эта правильная жизнь стала предъявлять права на звание единственной и безальтернативной? С каких таких хмурых дней Нестор перестал радоваться, что вот он, такой правильный и солидный, идет домой, к своей семье, как миллионы мужчин по всему миру?
Да, семья - это высокое интерперсональное напряжение. Так скажет любой "специалист". Нужно искать компромиссы, идти на уступки. Но в каком учебнике сказано, что каждый вечер - каждый! - ты должен помнить о своих недостатках? Да и кто решил, что это недостатки? Жена. И чем больше недостатков она в тебе видит, тем больше вариантов их исправления она хочет тебе предложить.
Каждая женщина уверена, что мужчина, ставший ее мужем, - это глиняный сырец, который можно мять, формировать, обжигать, чтобы на выходе получить нужную керамику. Может, за время семейной жизни Нестор стал хуже? Вроде, нет. Наоборот, остепенился - почти нет сторонних романов, каждый день ночует дома, даже пьет столько же, сколько и до свадьбы. Не тунеядствует, никогда руки на жену не поднял. Вполне податливый материал - пригоден для лепки и обжига. Почти мечта любой хозяйки. Но отношение теперь другое. Ко всему. Видимо, у самой мягкой глины есть предел прочности. Сопротивление материала.
Нестор вспомнил забавного пластилинового ёжика из мультфильма, который они недавно смотрели с Антоном: "Кем я только не был! Пулей? Пулей был! Тааак… Журавленком? Журавленком был. Слоненком был. Уф-ф-ф-ф! Хф-фатит! Хочу быть ёжиком! Всё - ёжиком!"
"Хочу быть Нестором! - решил Нестор. - Всё - Нестором!"
В Несторе пробудился бунтарь. Он хотел каждый вечер легко и радостно возвращаться домой и с порога, как в теплую ванну, окунаться в атмосферу семейного уюта и взаимопонимания. А вот и дом, милый дом. И вон он - балкон на четвертом этаже. Утренний дождь уже закончился, и Нина успела развесить простыни для просушки, такие привычные салатовые простыни. На душе стало легко и спокойно. Нестор широко, через три ступени, зашагал по лестничным пролетам.
Остановился у двери, чтобы перевести дыхание. Порылся в кармане, достал ключи. Не сразу попал в замочную скважину. Прислушался - за дверью работал телевизор. Классический вечер на диване. Какой-нибудь старый фильм, пара вечернего пива, тихий разговор ни о чем. Как там пел трубочист Иванушка в мультфильме "Летучий корабль"? "Вот оно счастье! Правда, Забава?".
Забава уже ждала в коридоре. У ее ног лежала походная сумка, туго набитая вещами.
- Смотреть на тебя противно, - поздоровалась Нина. - Самому не тошно? Пьянь.
- Да сколько я там? - растерялся Нестор. - Немножко же совсем…
- Пьянь, - повторила Нина. - Ни тепла, ни заботы.
- Это мои слова, - сорвалось у Нестора.
- Иди отсюда, - отрезала Нина. - Или как там у вас, у нагов? Ползи? Вот и ползи отсюда. Все равно нет тебя. Не хочу видеть.
- Надолго? - задал Нестор академический вопрос.
- Пока не станешь нормальным человеком.
- Навсегда, что ли? - попытался пошутить.
- Да хоть навсегда! - Нина достаточно жестко подтолкнула Нестора за порог и захлопнула за его спиной дверь.
Нина - значит "милованная", а не "милующая".
41
Ремень походной сумки лег через плечо - поверх ремня планшетки. Сумка была объемная, но не тяжелая - одни рубахи, трусы да носки плюс, наверное, сменная пара туфель.
"Что может спасти раненого ковбоя? - говаривал Карел Фиала в роли Лимонадного Джо из одноименной чешской пародии на вестерны. - Только несколько капель колла-локового лимонада!"
По строгим канонам вестерна протагонист после восклицания "Ниспошли мне, боже, колла-локового лимонада!" должен оказаться в какой-нибудь классической придорожной таверне. Нестор понял, что выбора у него нет. Тем более, гостеприимный "Варяк" располагался перевалочным пунктом между домом и гаражом.
Нестор вспомнил, как еще в юности отец знакомил его с одной жизненной теорией. "У каждого мужчины, - говорил тогда отец сыну, - у каждого, без исключения, должно быть альтернативное пространство. Какой-нибудь гараж, рабочий кабинет, съемная квартира или угол у друзей. "Нативное" пространство на то и нативное, что там властвует женщина, - Иван Несторович уравнивал в значении корни слов "нативный" и "натальный". - Все, что касается родов, - это её парафия. У мужчины должно быть свое королевство".
Философ мучается в диалектическом диссонансе между истинной и ложью: чем дальше он от истины, тем больше она похожа на ложь; чем ближе он ко лжи, тем больше она похожа на истину. Истинна же никогда не прячется - она всегда посередине. Не нужно совершать сложный выбор между ответственностью семейного человека и лихой вольницей холостяка, нужно помнить - точка наилучшего равновесия находится в центре тяжести. Этот центр постоянно смещается то в одну сторону, то в другую, никогда не задерживается в каком-то определенном пункте. Но он обязательно - обязательно! - в равновесном блуждании своем проходит через середину. "А где у нас середина между гаражом и домом? - подумал Нестор. - Правильно, середина - вот здесь, в "Варяке".
Тамара посмотрела на тугой баул Нестора и поморщилась - то ли сочувственно, то ли насмешливо, но в любом случае - понимающе. Настолько понимающе, что тут же достала бокал. В пивной было около десяти сортов пива, но Тамара хорошо знала вкусы своих клиентов и, даже не спрашивая заказчика, никогда не ошибалась в выборе нужного сорта. Нестор совсем некстати вспомнил недавно вычитанную в методическом журнале статью про индивидуальный подход в обучении, а именно то место, где автор резонно утверждает, что лишь дифференцированный подход может способствовать максимальному развитию всех способностей и обеспечивает индивидуальное своеобразие. Возник вопрос: в чем проявляется индивидуальное своеобразие посетителя пивной, если он предпочитает светлое "Баварское" темному "Рижскому" и достиг ли посетитель максимального развития своих способностей, если он выбирает крепкое "Особое" с перцем вместо нефильтрованного "Белого" с лимоном?
Посетителей было уже достаточно много, хотя Кира среди них не было. Были заняты почти все столики. Стучали бокалы, шумели разговоры. Нестор пристроил сумку на стул за одним из свободных столиков. Сам присел у стойки так, чтобы держать свои вещи в поле зрения. Тамара поставила на стойку полный бокал.
- Сделайте мне два по полтора, - попросил Нестор.
- Того же? - уточнила барменша.
Нестор кивнул, и Тамара вставила в дозатор первую полуторалитровую пластиковую бутылку. Бутылка тут же запотела - врывающаяся в нее жидкость была холодной.
- И еще три больших пачки колец, - он ткнул пальцем в кальмаров за стеклом охлаждаемой витрины.
- Не самый лучший ужин, - заметила Тамара и быстро подбила общую сумму заказа.
Когда Нестор оказался в гараже, осенний вечер уже полностью вступил в свои права. Нестор разложил матрац, встряхнул старое верблюжье одеяло, кинул сумку с вещами в качестве подушки. Хотел классический вечер с пивом на диване у телевизора? Вместо дивана - тугая ватная "перина" в подозрительных пятнах, вместо телевизора - вид из ворот на ряд однотипных металлических строений гаражного кооператива да картинки, которые рисует воображение. И только пиво не подвело - единственное из райской троицы.
Полгода назад (или около того), после коллективной мотопрогулки по вечерним улицам города, Нестор устраивал тут вечеринку для байкеров из местечкового клуба. В клуб он так и не вступил - любил ездить сам, без каких-либо сборов и распоряжений. Клубные друзья потерялись, когда уразумели, что мотоцикл для Нестора - лишь хобби, которое занимает в жизни место далеко в хвосте очереди из других увлечений. А вот четыре пивных кружки в гараже остались.
Помыть кружку можно было в конце межгаражного пространства, которое в кооперативе хвастливо называли "авеню", но было уже темно, а по ночам по "авеню" выпускали бегать местных шавок. Эти задиристые псины не кусали, но поднимали хай, визг, лай с подвыванием. Будить ночного сторожа Нестор не хотел - тот тоже, небось, ужинает, но только не с пивом, а с водкой. Поэтому, выбрав кружку почище, Нестор протер ее углом жесткого, как наждак, верблюжьего одеяла. В тусклом свете лампочки в сорок ватт без плафона кружка казалась почти стерильной. Распечатал первую упаковку кальмарьих колец. Ужин готов.
Где-то в планшетке лежал желтый запечатанный конверт от Наставника. Вскрыть его можно было только после нескольких телефонных звонков жене (сделано) или после визита домой (сделано). Mission complete. Нестор потянулся за планшеткой, но передумал. Хватит на сегодня сюрпризов. Завтра, все завтра.
Нужно поплотнее закрыть ворота гаража - как бы не протянуло коварным дуновением из щелей. Становилось холодно. После осени всегда следует зима.