- Только в Наговой ипостаси. Перевоплотившись.
Нина брезгливо поморщилась.
- Ты конкретно говори. Ты в темноте видеть умеешь?
- И да, и нет. - Нестор решил быть честным до конца. А что терять? - Наги могут видеть сущность вещей.
- Ух, ты! - обрадовалась Нина. - И мою сущность можешь? Ну-ка, что там у меня за сущность? Принцесса Лебедь? Или Кикишка болотная?
- Я же человек сейчас, а не Наг, - пояснил Нестор терпеливо, как на уроке.
- Ну, ты, змей! Замучил уже! Допился! Жаль, что в психушку сейчас против воли не отправишь. То наг, то не наг - говнюк! Так перевоплотись! Ну, давай! Клоун!
- Так нельзя - по щучьему велению, по жены хотению. Для Нага Первого дна нужен зов проводника.
- Пошел в…пу! - сорвалась Нина. - Видеть тебя не могу! Ни змием, ни мужем! На дно свое заляг! Сгинь, сволочь!
И Нестор поспешил залечь и сгинуть, поскольку знал - это надолго, это громко, это больно и вредно. И для здоровья, и для семейных отношений.
35
В "Варяке" было совсем пусто. Похмельное утро уже закончилось, обеденный сплин еще не наступил. Посетители пивной разбрелись по своим субботним делам. Только Тамара паковала новую партию пустых пивных бокалов в морозильную камеру для создания инистой патины, а в закулисье гремел стальными пятидесятилитровыми кегами грузчик Володя.
Нестор из вежливости - не убегать же без угощения? - присел за столик с пинтой пива. Пинтой здесь называли пол-литровый бокал "с горкой". Эта "горка" якобы давала недостающие семьдесят миллилитров, что в сумме составляло традиционную английскую меру пивного объема. Но поскольку роль "горки" (а также предгорий) выполняла не успевшая осесть пена, то пинта, скорее всего, была не английская, а на сто миллилитров меньше - американская жидкая. Но никто этот вопрос не поднимал. Пинта себе и пинта. Выпьешь восемь пинт - готов один галлон. Очень удобно.
Наверное, все мужчины, пересекавшие порог этого заведения, ощущали некое особое состояние души. Стены "Варяка" - одной из многих хороших питейных - были, что называется, "намолены", как в церкви. Только в молельных храмах пахло ладаном, а здесь царила устоявшаяся смесь запахов, которую ни с чем нельзя перепутать. Треск суеты, бремя забот, копоть неприятностей - все было смываемо вмиг густой пеной и, что самое главное, аутентичной атмосферой покоя и тишины.
Нет, здесь часто, особенно по вечерам, стоял гомон, бушевали страсти, иногда - не специально - билась посуда. Кстати, лица здесь бились весьма редко, вопреки расхожему мнению. Нестор посещал "Варяк" уже несколько лет кряду и ни разу не стал свидетелем драки.
Пивная не любила сложных отношений и запутанных коллизий. Здесь все узлы распутывались, все напряжения спадали, все неровности сглаживались, все обиды вначале обострялись, зато потом благополучно забывались.
Нестор находил некую схожесть между этим современным трактиром и мужским клубом "Диоген" викторианской эпохи, тем самым клубом, где завсегдатаем был Майкрофт Холмс, важный государственный чиновник, старший брат знаменитого сыщика с Бейкер-стрит. Да, "Диоген" был клубом молчунов, а в "Варяке" пиво развязывало язык, и, если посетители пришли вдвоем-втроем или компанией, то молча они никогда не сидели.
Но зато в "Варяке", как и в "Диогене", не было женщин. По долгу службы присутствовала извечная барменша Тамара, но ей было можно по вселенскому сценарию. Она была жрицей, пифией, неизменным ритуальным атрибутом этого места. Любая же сторонняя женщина, зашедшая за компанию со своим мужчиной, - а такое иногда случалось по недоразумению, - чувствовала себя здесь совершенно чужой, как мужчина в салоне красоты или как рыба, выброшенная на берег. Такая женщина сначала пыталась принять участие в общей беседе, даже пробовала задорно смеяться и поднимать тосты. Но ни одной женщине никогда не удавалось по-настоящему проникнуться genius loci, как говорили раньше в Древнем Риме и его колониях, или spirit of place, как говорят нынче в Великобритании и в ее колониях.
Кроме того, во-первых, здесь редко говорили тосты - только поднимали бокалы друг другу навстречу, обозначая новый абзац в беседе. Во-вторых, увесистый пивной бокал красиво смотрится в женской руке, только если она - баварская разносчица пива на Oktoberfestе, одетая в традиционный Dirndl.
И вот случайная гостья "Варяка" сникала, осознав свою чуждость и неприкаянность, выпадала из общей беседы, начинала скучать. Потом начинала злиться - на пиво, на все пивные в целом и на "Варяк" в частности, на себя и на своего мужа-парня-знакомого, который не отговорил ее от посещения этой обители зла. В конце концов, она покидала это место либо в сопровождении того мужчины с которым пришла (он при этом часто оглядывался на остающихся за столом и смотрел ни них и на недопитый бокал печальным взглядом побитого пса), либо сама, в лютом гневе, если ее сегодняшний спутник решил продлить часы медитации.
Одним словом, "Варяк" имел суровую эгрегориальную защиту от женского вторжения - как от физического, так и от ментального. Это был иной мир, совершенно не понятный женщине, которой сама природа предназначила обращать свой деятельностный взор вглубь семьи, изнутри оберегать домашний очаг. Это было сугубо мужское альтернативное пространство для тех, кто каждый день шел во внешний мир, как на мамонтову охоту, - добывать, охранять, решать вопросы, избавлять от проблем. Да, мамонты стали другими, но мужское племя охотников осталось тем же. И отдыхало это племя здесь.
Но сегодня и сейчас здесь не было женщин, не было мужчин. Было пусто, и так будет еще час-полтора, пока озабоченные отцы семейств и беззаботные холостяки не начнут подтягиваться сюда за предобеденным аперитивом.
36
Как правило, Кира можно было встретить в "Варяке" уже в обеденное время. Но Нестор не любил одиноко сидеть за столиком - набрал телефонный номер. Кир ответил после первого гудка - как будто ждал.
- Чем обязан, мой друг? Надеюсь, все в порядке?
- Не стану врать - слегка рассорился с женой. Но это дело привычное. Я, конечно же, беспокою не по этому поводу.
- Ну, тогда сначала разберемся с экстренным поводом, а потом вернемся к жене, - согласился голос Кира в трубке.
- Повод не экстренный. Так, по случаю просто. У Вас есть телефон Семена Немировича?
- Действительно, а почему бы не навестить доктора? Похвально и полезно. Есть чем писать? Диктую.
Ручку Нестор приготовил заранее, а вот писать на салфетке, как это любил делать Семен Немирович Волх, оказалось крайне не удобно - салфетка рвалась под стержнем бюджетной авторучки и никак не желала сохранять телефонный номер. Видимо, "триединый и вездесущий" пользовался более дорогим пишущим прибором. Наконец, Нестор догадался перевернуть картонный костер с каким-то пивным логотипом на аверсе. С другой стороны костер оказался стерильно белым - он услужливо вобрал в себя все десять цифр.
- Готово! - заключил Нестор и еще раз продиктовал номер для сверки. - Большое спасибо.
- Спасибо врачу скажешь. За вердикт. Надеюсь, ты не из-за Зоеньки на мазки отважился?
- Неужели разболтала? - оскорбился Нестор. Он уже попадал в аналогичные ситуации, но так и не сумел постичь: если девушка рассказала подругам или коллегам, что вступила с кем-то интимные отношения, она так хвасталась или так насмехалась? Или того хуже - метила территорию, как это свойственно некоторым мужчинам?
- Ни в коем случае! - торопливо заверил Наставник. - Как можно? Но разве мыслимы секреты от учителя? Кому, как ни тебе, знать об этом, мой юный падаван?
- Наставник, ты иронизируешь, значит, ты не прав, - перефразировал Нестор латинскую пословицу про Юпитера.
- Вы ушли вместе, - раскрыл секрет Кир, - а Зоеньку я знаю.
Это "Зоеньку я знаю" отозвалось мышиным шорохом. Шорох этот лег поверх недавнего Нининого крика. Все в совокупности протрубило о скором приближении состояния депрессивного, а потому - деструктивного. Нестор поспешил показать Тамаре указательный палец. Тамара кивнула. Зашипел разливной кран.
- Можешь не беспокоиться, - заверила телефонная трубка голосом Кира, - танцы со змеями абсолютно безопасны. Для Нага. Так что если из-за Зоеньки…
- Нет-нет! - слукавил Нестор. - Я давно хотел. Совпадение.
Опасны или безопасны - пусть покажут анализы, решил для себя Нестор. Совесть предложила незамысловатый компромисс: раз забыл об осторожности, то хоть проверь отсутствие последствий. И совесть тогда простит. А Нина не узнает. Она вообще в змей не верит. А коль нет веры, то не было и пятничного приключения.
- Так что там с супругой? Разве командировочный не сработал?
- Нет, все прошло великолепно - тихо и мирно. Утром уже решила выяснить, что со мной твориться в последнее время.
- И?
- И я сдуру сказал правду.
- Coming out of the closet, - прокомментировал Кир.
- Так это же про геев говорят, - обиделся Нестор.
В этот момент Тамара принесла заказанный бокал. Она так поступала редко, только из исключительного уважения и лишь в такие, "одинокие", часы - заказ всегда нужно было брать у стойки. Так что появился повод гордиться. Фраза про геев заставила Тамару замереть на секунду. Барменша посмотрела на Нестора оценивающе, с некоторым сомнением. Нестор улыбнулся как можно более мило, чем, видимо, это сомнение только усугубил.
- Это их проблемы, - сказала трубка, - но мне метафора про темный чулан нравится: прям, по-нашему, по-Наговски. И что жена?
- Назвала сволочью, - просто сказал Нестор и добавил, вспомнив:
- И говнюком.
Тамара снова посмотрела на посетителя. Что-то там, в мыслях, у нее сошлось и встало на свое место. Она улыбнулась понимающе. Очень хорошо. Еще не хватало, чтобы по пивной поползли безосновательные слухи.
- Все это звенья одной цепи, мой друг, - произнес Кир менторским тоном.
- Цепи?
- Тревога нарастает, - пояснил Кир. - Механизмы запущены.
- Сервоцепи замкнуты, - подхватил Нестор.
- Какие сервоцепи? - подозрительно поинтересовался Кир.
- Нет-нет, просто я вспомнил игрушку одну компьютерную. Там один боевой юнит эту фразу говорил.
- Какую именно?
- "Сервоцепи замкнуты. Голиаф к бою готов", - воспроизвел Нестор по памяти реплику из "Starcraftа".
- В игрушки играем? Понятно. - Кир подышал в трубку секунд пять. - Будут новые удары, такие, что этот щелчок по личной жизни покажется радугой в окошке.
Трубка пошипела несколько секунд и снова отозвалась голосом Наставника:
- Пора действовать. Пора подключать тебя к сценарию, предусмотренному "Инструкцией".
У Нестора не было сомнений, о какой инструкции шла речь. О той, что он еще в среду пролистал в кабинете Наставника.
- В общем, так, - буднично, без всякого пафоса, подытожил Кир. - Сходи сегодня к Семену. И душу успокой, и тело проверь, и интеллект загрузи - он мужик мудрый. А в воскресенье, прямо с самого утра, как проснешься, сразу в Центральное Управление. Проводника обеспечу. Будем с тобой дело делать.
37
Семен принимал посетителей в частном секторе. Его кабинет был оборудован на первом этаже небольшого двухэтажного домика. На втором этаже располагалась его же спальня и другие жилые помещения.
Справа от чугунной калитки с коваными завитушками Нестор обнаружил динамик домофона, а под ним две кнопки различных дверных звонков. Под одной значилось "Приём", под другой не значилось ничего. Нестор, подумав немного, надавил на первую. Подождал. Ничего. Нажал снова. Динамик прохрипел что-то невразумительное. Замок калитки щелкнул, открываясь.
К двери в дом вела широкая дорожка, мощенная красно-желтой тротуарной плиткой. Дорожка была мокрой от недавнего дождя. Рядом с дверью тоже был звонок, но Нестор просто потянул ручку вниз. Дверь была не заперта. Маленький безлюдный холл с мягкими стульями для посетителей и большими вазонами с комнатными растениями. Две светлые деревянные двери - справа и слева, обе без табличек, но правая приоткрыта. Нестор стукнул костяшками пальцев по глухому дверному полотну и заглянул в кабинет.
Да, это действительно был врачебный кабинет. Один угол был отгорожен ширмой, во втором углу за узкой дверцей пряталась то ли каморка, то ли уборная. Третий угол был занят высоким стеклянным пеналом с медикаментами. У большого окна, прикрытого вертикальными жалюзи, находился рабочий стол, развернутый к входной двери в три четверти. За столом восседал Семен Немирович Волх, уролог-венеролог-дерматолог, триединый и вездесущий, в белом халате поверх все того же сизого костюма. На столе небрежной кипой возлежали разрозненные бумаги и подшитые брошюры медицинского назначения. Здесь же, между бумаг, почетное место занимал широкий низкий стеклянный сосуд на массивной ножке. На треть сосуд был полон янтарной жидкостью. Специфический запах, воцарившийся в кабинете, не оставлял сомнений - эту коньячку помпезных размеров использовали по назначению.
Нестор замер у двери, как бы прося разрешения войти. Взгляд почему-то зацепился именно за бокал с - иначе никак! - элитным алкоголем. Семен проследил направление взгляда, кивнул, грузно поднялся, протягивая руку в приветствии. После рукопожатия предложил Нестору присесть на стул для посетителей, сам же проследовал к пеналу с медикаментами, извлек из него аналогичный пустой широкий бокал, утвердил его напротив Нестора, после чего присел в свое кресло, из-под которого жестом фокусника явил миру начатую бутылку. Не обращая внимания на протестующие жесты и реплики Нестора, налил в его бокал изрядную порцию. Вздохнул удовлетворенно. Теперь, видимо, обстановка, на взгляд врача, была по-настоящему деловой. Потом заговорил.
- Понимаю, молодой человек, все это выглядит избито до самой что ни на есть кондовой пошлости. Этакая сцена из сериала "Интерны". Все атрибуты в наличии: кабинет венеролога, коньяк и перспективный интерн. Вы, часом, не интерн? Ах, да! Вы же учитель. Филолог, кажется.
- Нет, историк.
- Не суть. С развитием медийных технологий и не поймешь уже: то ли телепродукт - это утрированная копия реальной жизни, то ли наша с Вами жизнь - лишь разбавленная копия какого-нибудь надоевшего всем телесериала.
- Что Вы! - заверил Нестор. - Нет таких ассоциаций. Просто я не буду пить. Еще утро.
- Проснитесь, молодой человек. Время давно перевалило за полдень, а значит, есть, как минимум, три верных повода для дегустации. Скоро обед, что само по себе повод. Мы беседуем, а это повод вдвойне. И в-третьих, - это я уже как врач говорю, - Вам необходимо сделать провокацию алкоголем для придания анализируемому материалу, так сказать, необходимых качеств.
- И еще - сегодня суббота, выходной день, - Нестор решил подыграть расслабленному состоянию эскулапа.
- Быстро учитесь, молодой человек! - Семен Немирович повел бокалом в сторону гостя; Нестор воспринял этот жест в качестве тоста и также поднял свой бокал. - Я уже давно говорил Киру, что Вы - ценный кадр. Надеюсь, Кир уже напоил Вас как следует?
- Не совсем понимаю, что Вы имеете в виду, - пожал плечами Нестор.
- А, не суть! - махнул бокалом Семен, слегка расплескав содержимое.
- Я, честно говоря, уже сделал провокацию, выпил пару бокалов пива, - счел нужным заметить Нестор.
- И это - не суть! - щедро поведал Семен.
Он посмотрел в широкую горловину бокала, как будто разыскивая там, на дне, пресловутую истину. Нестор стал сомневаться, что сегодня он сможет получить грамотную врачебную консультацию. Надо будет зайти в другой раз, но сейчас покинуть кабинет было неудобно. Да и куда податься? С Ниной в ссоре, а в гараже - одиноко и скучно.
- Есть люди, - снова заговорил Семен, - которых считают идиотами. Круглыми идиотами, потому что они не видят элементарных вещей. Не могут сложить дважды два. Воспринимают только факты, разжеванные и выплюнутые с экранов в виде новостной кашицы. Им жить просто и вальяжно. Некоторые пребывают в таком блаженном состоянии перманентно. Недостаток воспитания, убогость интеллекта, не обремененного чтением и образованием, природная и обретенная леность, - все это делает их жизнь счастливой. Они могут радостно ходить в офисы, воровать друг у друга и у государства, обманывать своих начальников, а потом, когда сами станут начальниками, быть уверенными, что могут распознать любой обман по отношению к себе. Блаженная, примитивная, все накрывающая своей тотальной неизбежностью тупость…
Нестор медленно пил и внимательно слушал. Ему нравилась эта суббота. Он не жалел, что обратился за врачебной помощью. Немного помолчав, Семен продолжил.
38
- Есть и такие, которые прикидываются идиотами. Им так полезнее. Так они свои среди своих. Идиоты на доверии. Они надевают маску кретина при каждом разговоре и со временем настолько привыкают к своему идиотскому симулякру, что уже не поймешь, кто перед тобой, - истинный слабоумный или притвора в маске. Такие люди подобны Джо Неуловимому из старого анекдота.
Нестор всем видом своим показал, что анекдот не слышал и с нетерпением ожидает. Семен благосклонно поведал.
- Два ковбоя едут шагом по прерии на своих кобылках. Вдруг мимо пролетает с улюлюканьем незнакомец на бешеной лошади. Лошадь ржет, а незнакомый ковбой палит во все стороны из пистолетов. "Кто это?" - спрашивает один всадник у другого. "Как, Вы не знаете? Это же Джо Неуловимый!" - отвечает тот. "Неужели его никто не может поймать?" - снова спрашивает первый. "Конечно, могут. Просто он на хрен никому не нужен", - отвечает второй.
Нестор посмеялся. Семен кивком засчитал собеседнику этот легкий протокольный прогиб. И продолжил:
- Так вот, на самом деле, всем все равно, кто перед ними - идиот настоящий или идиот поддельный. Потому что любой идиот всегда будет исходить из того, что его собеседник - идиот без всяких сомнений. Я не слишком часто использую одно и то же слово?
- Есть немного, - согласился Нестор.
- Придется потерпеть, поскольку я еще не закончил. Некоторые стареют, умнеют и тоже заказывают маску идиота у какого-нибудь социального работника. Такие люди достойны всяческого уважения. Каждый должен считать своим святым долгом подыгрывать такому человеку в его старческих прятках. Это своеобразный выход на пенсию. Наверное, достаточно. Dixi! - как говорили древнеримские ораторы. Или Хук! - как говорил Гойко Митич в роли Чингачгука. В общем, я все сказал о первой категории идиотов, о тех, кто не видит явных следствий, вытекающих из явных причин. Но есть и вторая категория.
Семен потянулся, взял бокал и, встав с рабочего кресла, протиснулся между столом и подоконником, чуть не сорвав жалюзи. Найдя место посвободнее, хозяин кабинета повернулся спиной к собеседнику, принял позу Петра I, величественно расставив ноги для устойчивости и задрав подбородок для масштаба, и простер свой взгляд за оконное стекло, на виды осеннего сада. Так, наверное, смотрел император Всероссийский у вод Невы и Ладоги на стены еще не взятой шведской крепости Нотебург, которую потом переименует в Шлиссельбург, "Ключ-крепость".
- Есть и вторая категория идиотов, - повторил Семен Немирович. - Этих, вторых, называют идиотами те, первые, за то, что вторые видят такие причинно-следственные связи, которые первым представляются шизофреническим бредом. И вот этим идиотам второго рода жить среди идиотов рода первого ох, как не просто!