Нестор "одуплялся" несколько минут. Он вспомнил ссору с женой из-за ненужной ей и непонятой ею правды. Вспомнил визит к врачу, желтый конверт. Вспомнил, как звонил и приходил домой. Вспомнил приговор и его исполнение: вещевую сумку в коридоре, промозглую ночь в гараже, утреннюю дорогу мимо полей. Вспомнил луковицу сельской церквушки. Вспомнил, как приехал в дом по адресу: Кисельная, 8. Вспомнил даже собак, раздирающих лаем утро воскресного дня. Вспомнил лужу в душевой под ногами и влажное полотенце вместо одеяла. Потом был проводник - им оказалась Зоенька. Странно, раньше Нестор никогда не думал, что у проводников есть человеческая ипостась или что проводниками могут быть девушки из персонала Центрального управления Раджаса. Мышиный лаз за плинтусом, выросший в величественную галерею. Картины на стенах. Бескрайнее поле и Ось Мироздания всего в нескольких километрах от них. Потом сердце опасно сжалось - Нестор вспомнил смертельный ужас в неведомых пределах Белого Ясеня; вспомнил орду черных маленьких вихрей, жуткую борьбу, напряжение бегства и почти смирение с неизбежной смертью. Вспомнил Зоеньку, спасшую его из ада.
- Где Зоенька? - спросил он у девушки, которую никак не мог вспомнить.
- А чем мы хуже Зоеньки? - прозвучал из кухни веселый девичий голос.
В гостиную вышла вторая девушка в похожем свитере: довольный медведь сидел в ложбинке между грудями; справа и слева от медведя громоздились две великолепные еловые шишки. И вообще, вторая девушка была похожа на первую, вот только ее лицо с огромными зелеными глазами было инкрустировано естественным белым золотом прямых волос. И тут Нестор понял, кто перед ним: темненькая и светленькая из свиты Семена Немировича Волха. А раз здесь свита, то рядом должен быть и король.
Шум телевизора на кухне, звон посуды - Нестор был уверен, что звенят не тарелки, а бокалы - приглушенный стенами звук голосов и прочие верные признаки однозначно указывали на то, что на кухне пребывает не только "триединый и вездесущий", но и еще как минимум один человек. Конечно, Кир - кто же еще? Сомнений быть не могло.
- Соня, вернись! - раздался громогласный призыв. - Мы с Киром не справляемся! Да и не мужская это работа - на стол накрывать!
- Шовинисты гендерные! - нежно пожурила их светленькая и откликнулась:
- Иду! Мы все идем! Фея Нестора разбудила!
- Вас зовут Фея? - спросил Нестор у темненькой, скорее не в познавательных целях, а для того, чтобы как-то выйти из неловкого положения.
А неловкость положения заключалась в том, что он лежал, голый, мокрый и горячий, на диване в гостиной, прикрытый одним только пледом, - видимо, кто-то из девушек притащил плед из спальни со второго этажа и заменил пледом полотенце. Полотенце валялось тут же, под диваном. Нестору стало совсем не по себе, когда он понял, что полотенце сползло намного раньше, чем его укрыли пледом. Ох, как он не любил попадать в неловкие ситуации!
- Фея! - рассмеялась темненькая. - Вернее, мое полное имя Faith - Вера. Я родилась на Острове. А здесь чаще используют имена уменьшительные - Fay, Faye, Fae.
- А Соня - это уменьшительное от Софья, - догадался Нестор. - Так, мудрость и вера уже есть. Осталось найти любовь и надежду.
- Ты их обязательно встретишь, - неожиданно серьёзно сказала Соня.
- Конечно встретит! Нет других вариантов, - подтвердила Фея.
На пороге кухни возник Семен Немирович - нетрезвый, грузный, в сизом костюме, с неизменным коньячным бокалом в руке. Возник и произнес:
- Рад приветствовать Вас, молодой человек, на этом островке мужской свободы и солидарности в полном здравии. Правда, девушки? Это ведь остров, где работают только мужские законы?
- Кто спорит? - согласилась Фея. - Вот только юноша не в полном здравии - у него жар.
- Когда я говорил "в полном здравии", я имел в виду себя, - важно пояснил Семен. - А юношу мы сейчас вылечим. В конце концов, врач я или не врач? Добро пожаловать к столу!
Семен Немирович повернулся спиной и сказал через плечо, как Винни Пух говорил Пятачку голосом Леонова:
- Ну, и вы все тоже заходите.
Девушки прыснули, а Нестор задумался: как ему выбраться из-под пледа, найти свои вещи, облачится в них и сохранить при всем при этом хотя бы видимость достоинства? Потом мысленно махнул рукой, решительно скинул плед и неторопливо проследовал к сумке с вещами. Не надевать же защитные мотоциклетные штаны из грубого кордура прямо на голое тело?
Девушки не отреагировали - стало даже немного обидно. Но потом Нестор вспомнил, в чем заключено их профессиональное призвание, и успокоился: не такого они насмотрелись.
50
За столом, как всегда улыбаясь, сидел Кир. Он удобно примостился на принесенном откуда-то табурете, откинувшись спиной на кухонную стену. Вокруг стола располагались четыре стула. По очереди их заняли: Семен, Соня, Фея и Нестор. Расселись так, что Нестор оказался между девушками.
Очевидно, по дороге компания заехала в японский ресторан: на столе прямо в пластиковых коробках были разложены всевозможные хосомаки, урамаки, нигири, тякиндзуси, - Нестор не особо разбирался в разновидностях суши; все пояснения потом, во время застолья, предоставили Семен и Кир. Место между пластиковыми коробками занимали маленькие емкости, наполненные соевым соусом шою, маринованным розовым имбирем гари и зеленым японским хреном васаби. Там же стояли фужеры, бутылки вина и коньяк. Резинкой был стянут десяток комплектов палочек в бумажных конвертах, - их в Китае называют куайцзы, в Корее - чоккарак, а в Японии - хаси. Все эти полезные сведения Нестор так же почерпнул в процессе уничтожения суши. Правда, Семен, знаток и любитель дальневосточной кухни, приводил еще кучу различных наименований этого незамысловатого столового прибора - названия разнились в зависимости от того, являются ли палочки одноразовыми или служат много раз, сделаны ли они из дерева или же из другого материала. Вся эта информация благополучно испарилась из памяти Нестора синхронно с ее туда поступлением.
Нестор чувствовал себя неважно - сказывалась бессонная ночь, проведенная в выхоложенном гараже на старом матраце под жестким верблюжьим одеялом. Поднялась температура, тело ломило, аппетита не было, голова была тяжела и мысли работали нечетко. Кроме того - весь этот ужас сегодняшнего утра. Что это было: горячечный сон или реальное путешествие по мышиному лазу? Надо будет посоветоваться с Киром, но позже - не при Семене и уж тем более не при его очаровательной свите.
Семен извлек из кармана и положил перед Нестором пригоршню разноцветных таблеток и сказал:
- Ешьте, молодой человек.
Потом плеснул в бокал коньяку из бутылки и сказал:
- Пейте, молодой человек.
Нестор послушно выполнил оба действия. Как же не доверять врачу, особенно, по словам Кира, "лучшему из лучших"?
- Теперь, молодой человек, я за вас спокоен, - выдал вердикт врач-венеролог. - Я гарантирую вам быстрое и надежное исцеление от телесного недуга при условии, что сегодня вы не вздумаете переходить с коньяка на холодное пиво. Иначе врач снимает с себя всякую ответственность! Кроме того, я прописываю вам обязательные физиотерапевтические процедуры, - тут врач посмотрел почему-то на Соню и Фею, - для исцеления недуга душевного, но это - ближе к вечеру. А пока только два часа дня, а значит, мы все должны есть, пить и говорить.
Нестор заверил, что будет неукоснительно следовать назначенному лечению. Он был очень рад компании, потому как уже успел утомиться от вынужденного одиночества. Никогда раньше он бы не подумал, что так зависим от общества Нины и Антона, от ежевечернего пребывания в кругу семьи, от устоявшихся мелочей, которые кажутся совершенно обычными, даже невидимыми, до тех пор, пока ты их не лишишься. К Нестору медленно возвращалось желание жить, есть, говорить. И даже пить. Болезнь отступала под сокрушительными ударами не столько таблеток, сколько коньяка, суши и ненавязчивой беседы ни о чем. Нестору было приятно сидеть между двумя красивыми девушками, разговаривать с двумя мудрыми мужчинами - так он забывал о собственных недостатках, о семейных дрязгах и даже о той общей напряженности, которая в последнее время все навязчивее давала о себе знать - в выпусках новостей, в разговорах с женой, с коллегами, с учениками и их родителями. Наверное потому, что страна готовилась к парламентским выборам.
- Унаги-маки, что означает роллы с угрем, - провозгласил Кир, подбросив на тарелку Нестора сразу несколько кусочков копченого угря в отварном рисе, завернутых в ленточки водорослей нори. - Настоятельно рекомендую.
- Обожаю унаги-смаки! - воскликнула Фея несколько нечетко: она ловко орудовала хаси, ее рот постоянно был заполнен дарами японской кухни.
- Маки, - поправил Кир.
- Я настолько их обожаю, что они для меня - "смаки"! - настаивала Фея.
- А что значит "смаки"? - поинтересовался Нестор.
- "Смаки" - значит "со смаком", "с особенным вкусом", - вместо Феи пояснил Семен Немирович. - Наша Фея всегда так говорит: "унаги-смаки". Хотя, как мы знаем, слово "смак" имеет и другое значение - "определенный смысл, интерес, содержащийся в чем-либо". Не могу сказать точно, какой из семантических оттенков актуализирует наша темноволосая красавица.
- Унаги с маком, - зачем-то сказал Нестор.
- Фи! - поморщилась Фея. - Мак - сладкий, унаги - соленые. Не хочу!
- Почему же мак сладкий? - возразил Нестор. - Это только в булочной начинке он такой. Пока его с сахаром не перетрут, никакой он не сладкий. Древние Греки, например, делали из мака полезные масла и разные медицинские препараты - особенно снотворное.
Семен Немирович, услышав слово "медицинские", важно кивнул, как будто к нему обратились за врачебной консультацией.
- Все равно не буду есть унаги с маком, - миролюбиво заключила Фея. - Хоть насилуйте.
- Ты же сама любого изнасилуешь, - рассмеялась Соня и поцеловала подругу в щеку.
- Или любую, - подмигнула подруге Фея.
- А может, я имел в виду Мака - ирландского бога молодости, - вдруг сумничал Нестор настолько некстати, что ему в тот же миг стало неловко.
За столом воцарилась тишина. Все смотрели на Нестора. Пока молчание не прервал Семен Немирович:
- Главное, чтобы Вы, молодой человек, не имели в виду Мака Макдоналда со товарищи.
Засмеялись все - Нестор почувствовал себя спасенным. Кир встал с табурета, расплескал по бокалам последний в этой бутылке коньяк и поднял тост:
- Греки и римляне растили мак на полях, китайцы и японцы ловили угрей в реках. И все для того, чтобы мы могли сегодня приготовить унаги с маком. За единение Запада и Востока!
Этот странный тост вызвал бурную радостную реакцию у всей компании, собравшейся на маленькой, но не тесной кухне в доме по адресу: Кисельная, 8.
51
- Безусловно! - сказал Семен Немирович, в один глоток осушив свой бокал. И снова важно повторил:
- Безусловно!
- О чем Вы, мой друг? - весело спросил Кир.
- Хороший тост, - похвалил врач. - За единение Востока и Запада. Безусловно, мы должны были за это выпить. Жаль только - зря.
- Почему же? - одновременно удивились Кир и Нестор. Даже девушки повели уголками губ и бровями, мимически изображая крайнее удивление.
- Вот Вы, молодой человек, - учитель истории, насколько я помню? - обратился Семен к Нестору.
- Настоящий учитель? - Соня заглянула Нестору в глаза. - Не может быть!
Произнесено это было таким голосом, что сомнений не оставалось: учитель - самая необычная и притягательная профессия в данной сингулярности. Девушки томно переглянулись. Нестор даже поежился и кивнул два раза - и Соне, и Семену.
- В каких классах Вы проявляете свои профессиональные таланты? - продолжал допрос Семен Немирович.
- Во всех, - быстро ответил Нестор. - В средних, старших… во всех, кроме начальных, конечно. - И добавил зачем-то:
- У меня жена "начальница".
Соня и Фея рассмеялись. При этом два медведя на свитере Феи стали отбирать шишку друг у друга, а две шишки на свитере Сони совсем задавили бедного медведя.
- Это серьезная заявка на победу! - восторженно объявила Фея. - Наша жена - начальница!
Нестор сконфузился: действительно, зачем ляпнул? Но нашел силы и желание прояснить:
- Это наш образовательный сленг. "Начальники" - учителя начальных классов. Работников администрации мы начальниками не называем - директор, завучи.
- А скажите, пан учитель, - Семен последовательно вел какую-то линию, - каково соотношение Востока и Запада в том материале, который Вы излагаете Вашим подопечным?
Нестор постарался сконцентрироваться - провел ревизию профессиональной памяти и уверенно подвел баланс:
- Ну, Шумер и Аккад, Урарту, Ассирия, Древний Египет, Вавилон, Ханаан, Хеттское царство - достаточно полно охарактеризованы. Персы считаются? Древний Китай, Древняя Индия, опять-таки, в немалом объеме…
Девушки притихли и прекратили охоту на суши, а Кир даже приглушил звук телевизора, который незаметно работал все это время в фоновом режиме. Вся компания увлеклась диалогом. Кир даже крякнул от удовольствия:
- Ну, все, началась игра в бисер.
- Согласен, - кивнул Семен. - Когда речь идет о Древнем мире, без Востока - никак. Так сказать, колыбель цивилизации. А как обстоят дела в более поздний период? Когда Великая гармония превратилась в Родину Солнца?
- Что за чудесный ребус? - восхитился Кир.
Нестор, несмотря на все треволнения, сориентировался достаточно быстро и успел ответить Наставнику раньше Семена:
- Речь идет о Ниппон, о Японии, - пояснил он. - В переводе: "источник Солнца". Или Родина Солнца. А до шестьсот семидесятого страна называлась "Ямато", что и означает "Великая гармония".
- Когда говорят мэтры, сантиметры молчат! - Кир даже хлопнул в ладоши.
- Старина, перестань смотреть "Кривое зеркало", - скривился Семен. - Шутка, похоже, оттуда.
- Вполне может быть, - не стал спорить Кир.
- Так что там в Средние века? - вновь обратился Семен к Нестору. - И далее, в период революций и буржуев с их жареными рябчиками?
- По два-три параграфа, - согласился Нестор. - Из тридцати. Это максимум пять-шесть уроков за весь год.
Семен Немирович широко развел руки и придал лицу выражение "Что и требовалось доказать":
- Были бы Вы словесником, мы бы услышали примерно то же: чуток эпических мифов, парочка поэтов фарси, Сайгё да Басё с их танка и хокку, может быть рассказ-другой Акутагавы, и то - на выбор в старших классах. Кто-то говорил, что не дай хламидия, добавят Мураками для "полноты". А почему же так, молодой человек? Скажите, как профессионал.
- Мы же, все-таки, причисляем себя к западной цивилизации, - сказал Нестор и сам понял, что его ответ прозвучал, как лепет недоучившего урок ученика.
- С какого такого вселенского перепугу? - ожидаемо удивился Семен. - Это еще - ах! какой вопрос! Мы обязательно к нему вернемся. Но в целом - что за увечное деление? Финикийцы придумали, греки древние подхватили: мы, дескать, культурный Запад, а они - варварский Восток.
- Греки сами потом стали Востоком, - добавил Нестор. - Османы их захватили в середине пятнадцатого. И для всего христианского Запада греки стали Востоком.
- Именно! Для христианского! - Семен поставил точку бокалом. - Везде эта грань! И в религии, и в географии, и в истории, и в культуре - Восток и Запад. Вы можете прочертить эту грань одной жирной линией, молодой человек? - Семен обратился к Нестору, как к самому серьезному оппоненту.
- Нет, наверное, - пожал плечами Нестор. - Блуждает грань. И во времени, и в пространстве.
- А я могу! - сказал Семен голосом Гафта в роли Аполлона Митрофановича Сатанеева из кинофильма "Чародеи". - И я сделаю!
52
- Различие между Западом и Востоком - в методе мышления, - провозгласил лектор, - в том принципе, по которому разум человека выстраивает цепь умозаключений. В корне различия лежит наведение и выведение.
- Поясни, - подтолкнул оратора на дальнейшие разглагольствования Кир, не отрывая сосредоточенного взгляда от ножа - он нарезал на дольки лимон.
- Поясню, - охотно поддался на провокацию Семен. - Мы больше привыкли к терминам латинским: индукция и дедукция.
- Шерлок Холмс! - воскликнула Фея, услышав знакомое слово. - Он говорил: "Элементарно, Ватсон! Это дедукция!"
Семен Немирович стал похож на удава Каа, терпеливо листающего Книгу Джунглей перед суетливым и слегка туповатым Маугли.
- Во-первых, Шерлок Холмс слово "элементарно" произносит только восемь раз за весь цикл произведений о нем, а произведений этих - шесть десятков. И ни разу не говорит он это пошлое "элементарно, мой дорогой Ватсон". Эта фраза - жвачка для лучшего усвоения, безусловный успех копирайтеров от кинематографа.
- Сериал есть такой. "Элементарно" - так и называется, - не унималась Фея.
- Во-вторых, - невозмутимо продолжал Семен Немирович, - тот путь, которым сыщик продвигается к логическим выводам вернее будет называть индукцией, а не дедукцией.
- Помню, когда читал "Новый органон", - вспомнил Нестор, - я все никак не мог понять, что имеет в виду Френсис Бэкон, говоря о наведении следствий из аксиом. Долго не мог соотнести переведенное "наведение" с латинским оригиналом "индукция".
- Именно! - утвердил Семен. - Аксиомы - это общие, универсальные, общепринятые утверждения. Вся наша Вселенная - это большая, единая, универсальная аксиома. Именно так видят мир на Востоке. Панорамно видят. В Древнем Китае, во времена империи Хань, с умением панорамно мыслить связывали степень ответственности, а значит, умение управлять людьми. Над обычными жителями Поднебесной властвовали государи - они следовали "зову шести трубок", то есть могли обеспечить гармонию мира на уровне шести музыкальных тонов. Над государями властвовали тираны - они следовали законам четырех времен года, то есть могли гармонизировать общество на уровне природы. Над тиранами властвовали цари, следовавшие законам двух противоположностей, Инь и Ян, то есть следили за гармонией на уровне законов Вселенной. И только владыки, следовавшие за Великим Единым, могли прочувствовать гармонию на уровне самых общих законов мироздания. Конечно, все эти термины - государи, тираны, цари, владыки - все они условны. Тут важен принцип. Метод мышления - от единого целого, от общего, - к частному. Если соответствовать чему-то большому, то гармония в малом наступит как само собой разумеющееся следствие. Так мыслит Восток. Дедуктивно. Путем выведения малого из большого.
Семен Немирович глубоко вздохнул, переводя дух, и замолчал на время - видимо, собираясь с мыслями. Нестор был удивлен тому вниманию, с которым слушали врача Соня и Фея. Сколько раз в разговоре с Ниной, забываясь, Нестор соскальзывал с обрыва конкретики, дающей твердую опору житейским мыслям, в бездны мудрствования абстрактного характера; сколько раз начинал витать в неких глобальных эмпиреях. Но всякий раз эти философствования Нина выслушивала с нарочитым безразличием, а то и просто пресекала жестко и нетерпеливо каким-нибудь не в пример более важным императивом: "Ты долго еще? Я Антону кашу варю".