И тут фея взмахнула волшебной палочкой.
- Садись, - Нина указала на свободный стул, а сама встала - на кухню за тарелкой. - Утка остыла уже. И папе скучно.
Ивану Несторовичу действительно было скучно. Он широко двинул сыну пузатую коньячку и плеснул из ополовиненной бутылки. Нестор глянул на жену. Второе чудо - Нина подвинула свой винный бокал:
- И мне, только чуть-чуть. - Пригубила без тоста, сама. - И что вы в коньяке находите?
- Находим! - припечатал свекр. - Хорошо, что с собой бутылку принесли. А то пока этого дождешься…
"Вот он какой - командировочный лист", - благодарно подумал Нестор и счастливо вздохнул.
- Твое здоровье, - сказал он отцу, поднимая коньячку.
- И матери! - дополнил отец.
- И матери, - охотно согласился Нестор.
Утка оказалась в айвовом конфитюре.
31
Отец Нестора закончил политехнический по специальности, наименование которой мало о чем говорило сыну-гуманитарию. Да и не работал отец по специальности. Он был антикваром.
Иван Несторович рассказывал сыну, что давным-давно был женат на другой женщине, художнице-авангардистке. В их доме ежедневно проходили богемные тусовки, рекой лилось вино, сигаретный дым пропитывал книги, холсты, даже обои на стенах. Беседы велись о высоком и тонком. О таком высоком и таком тонком, что технарь Иван Несторович чувствовал себя чужим и грубым.
Но, будучи человеком обстоятельным и целеустремленным, он записался сразу в несколько библиотек (об интернете даже в фантастических романах тогда еще не писали), стал читать соответствующие книги и листать соответствующие альбомы. Через некоторое время он уже мог оценить картины супруги и ее дружеского бомонда глазом эксперта. И тут же убедился, что картины его супруги - полная ерунда, а картины ее друзей - и того хуже.
Каким-то непостижимым образом это открытие повлияло на их отношения. Все высокое - рухнуло, все тонкое - порвалось. Семейная лодка, причалив в тихую бухту, высадила одну пассажирку и приняла на борт другую - Софью Николаевну. Однако увлечение искусством переросло у Ивана Несторовича в страсть и превратилось в призвание. А когда человек любит свою работу, то учится быстро и рано или поздно становится уверенным профессионалом.
Софья Николаевна вымела из квартиры окурки, вынесла и сдала в пункт приема стеклотары пустые бутылки, незаметно раздарила знакомым оставшиеся от абстракционистки картины, поменяла постельное белье и родила Нестора. И в дом пришло доброе счастье.
Недаром говорят, что имя человека - это основная вербальная команда, которую носитель имени выполняет на протяжении всей своей жизни. Имя формирует характер, от имени зависит судьба. Софья не была умной женщиной, она была женщиной мудрой. Не конфликтная, но властная, она не спорила с решениями мужа, но делала так, чтобы эти решения полностью отвечали ее желаниям.
Детство Нестора прошло в окружении коллекционных предметов и произведений искусства. Отец был осторожен, не держал ценные экземпляры дома, оценивать дорогой антиквариат ходил всегда сам. Но зато часто брал сына на барахолки, где в покрытых патиной, ржавчиной или копотью безделушках можно было обнаружить настоящие сокровища. Через их дом транзитом проходили книги, посуда, монеты и боны, небольшие предметы интерьера, старые фотографии, документы с сургучными печатями, статуэтки и какие-то загадочные вещи, назначение которых было туманным. Нестор был обречен стать страстным коллекционером. Кроме того, окруженный предметами из более или менее далекого прошлого, он проникался уважением к неумолимому ходу реки-времени. Река величественно текла всегда в одну сторону, поглощая на своем пути все - от маленьких вещиц до могучих империй. В ее глубинах, как в огромной барахолке, можно было найти не только клад, можно было отыскать смысл жизни. Именно так и произошло с годами: к этой цели - изучению истории - Нестор проложил себе дорогу длинною в жизнь.
И по сей день Иван Несторович с каждым визитом (которые, надо заметить справедливости ради, были редкими, а потому не утомляли, а радовали) приносил сыну какой-нибудь сюрприз в одну из коллекций. Кроме этих сюрпризов Ивану Несторовичу, по его же словам, сопутствовали еще три артефакта: жена, коньяк и душевный разговор.
Душевные разговоры "с детьми", то есть с Нестором и Ниной, с чего бы не начинались, в сочетании с коньяком всегда приходили к одному из двух тематических вариантов: к обсуждению отъезда родителей Нины за рубеж или к "такое дело, почему бы внучку не завести?".
Сегодня за рабочую основу был принят первый вариант. Беседа была в самом разгаре. Нина уже давно привыкла к категоричной позиции Ивана Несторовича в этом вопросе - своих родителей защищала лишь для того, чтобы собеседник гулко и решительно мог высказывать свою точку зрения.
И Иван Несторович высказывал.
32
- Знаешь, Нина, я же тоже вольный художник, - продолжил Иван Несторович разговор, прерванный появлением сына. - Или как там называют теперь? Фрилансер?
Кивнули одновременно все, кроме Антона.
- Здесь купил, там продал… Да я и сейчас так работаю - через их аукционы. Но живу-то я здесь.
- Там бы тебе пришлось налоги платить, - решил пошутить Нестор.
- Эх, причем тут?.. Налоги-шмалоги. Не про то же речь. Я тебе соотношение "человек - Родина", а ты мне соотношение "человек - государство". Нелепая пропорция выходит.
- Ну, вот, про Родину заговорил, - вздохнула Софья Николаевна. - Может, хватит тебе?
Иван Несторович только отмахнулся.
- Государство, страна - это все искусственное, что здесь, что там. Была большая страна. Фигово нам жилось - без частной инициативы, без права голоса. А там, где нас нет - так хорошо! Крякнули страну. Стало совсем фигово. Перетерпели. Вроде жить начали. Не так, как "там", но сносно. Верхи перестроились: воровать стали больше, но низам тоже дали возможность подработать, чтобы было что верхам воровать. Почти, как "там". Но - опять хреново. Поменяли воров на лгунов. Чтоб совсем, как "там". Нет, еще хуже - липко стало и противно. Поменяли лгунов на бандитов. Те тоже воровали, но честно и открыто, без народолюбивых соплей. Не демократично (антиквар вставил ёмкое слово)! Снова меняем. Прям, народ менял. Или коллекционеров.
- Все ты сводишь к коллекционерам, - сказала Софья Николаевна мягко и привычно. Она не впервые слушала мужа, знала все этапы развития "сюжета" и ровно интонировала, как чтец при записи аудиокниги: глава "Родина", глава "Коллекционеры"…
- Кстати, Нестор, - отец повернулся к сыну, - я Эдгара По привез. Ты ж собираешь "Литературные памятники"?
- Собираю.
- Отличное состояние. А книге почти полвека. В коридоре оставил. Потом посмотришь.
- Спасибо, у меня не было.
- Вот и хорошо, - снова повернулся к Нине. - И кто бы там вверху не сидел, снизу всегда бегут. Во все стороны. Сначала наломают тут, и - бегом отсюда. Не важно - куда, лишь бы не здесь.
- Не мои же родители ломали, - резонно заметила Нина.
- Ну, конечно! Они не ломали, они только строили!
- Строили. И сейчас строят.
- Но не здесь?
- Нет, не здесь.
- А почему?
- Там лучше.
- Чем?
- Иван Несторович, мы же говорили об этом много раз. Каждый живет там, где ему больше нравится.
"Какая у меня жена умница! - подумал Нестор. - Без повышенных отвечает. Хотя могла бы".
Нина действительно могла. Первые баталии были жестокими - со слезами, криками и уходами. Сейчас же по содержанию спорила, а по интонации - соглашалась. Сказывалась тренировка.
- Хорошо там, где мы есть, - постулировал антиквар. - А не там, где нас нет. Природа каждому приготовила свое место. Кому - Юг, а кому - Север; кому - царя, а кому - демократов. Когда начинаются перемещения, никому лучше не становится. Привези демократию на Восток, он вспыхнет. На кой ему там демократия? Да и нам она на кой? Не учите балерину на базаре торговать. Каждому свое. Как там это на латыни?
- Совсем ты запутался, - назвала следующую главу Софья Николаевна. - Хорошо, что закончилась бутылка.
- По-латински, suum cuique, - напомнил Нестор. - Мам, а ведь папа прав. Когда народу навязывают общественное устройство, ему несвойственное, то ничего хорошего не выходит.
- Вот! Мой сын! - обрадовался Иван Несторович. - Примерами задави, ты ж историк!
- Ну, примеров много. Скажем, Пелопоннесская война. Тогда Афины несли демократию в массы, порабощая союзников.
- Поставили их на место? - спросил отец Нестора, наверняка, зная ответ, - просто хотел еще раз услышать.
- Да, лакедемоняне. Спартанская олигархия. Правда, в Афинах олигархия тоже не прижилась - начался период "Тридцати тиранов", год кровавого террора.
- Все повторяется, все, кроме коньяка, - пригорюнился Иван Несторович.
- Ну, почему же? Я в магазин зашел по дороге. Заказ выполнил.
- Нестор, что ты там принес? Эх, сынище! Не оставил отца без пищи духовной.
Нестор сходил в коридор и принес сразу два кулька, один - с бутылками из универмага, другой - с книгой. Бутылки выставил на стол, а книгу взял в руки - все равно в разговоре он почти не участвовал, можно было полистать "Полное собрание рассказов". Эдгара По Нестор не любил, но уважал. Не любил за все мрачное и детективное, уважал за все фантастическое.
Иван Несторович достаточно быстро (учитывая уже выпитое) откупорил две бутылки: коньяк для мужчин и вино для женщин. Софья Николаевна не возражала, потому что знала, что бесполезно. Нина не возражала, потому что тайно работал волшебный "командировочный лист". На столе появились сыр, колбасная нарезка и тарелка с овощами. Вечер продолжался.
33
- Великая миграция народов - это великая деградация человечества! - подал Иван Несторович в качестве тоста.
- Ну, пап, ты загнул! - усмехнулся Нестор, не отрывая взгляд от слегка пожелтевших страниц.
- Помните анекдот про негритенка, который все спрашивал Бога, зачем ему такая темная кожа и такие кучерявые волосы?
- Что-то помню, - отозвалась Нина, - но плохо. Чем закончилось?
- Бог объяснил, что это естественная защита от жары и солнечных лучей. И тогда негритенок заплакал: "Зачем мне все это в тундре?"
Нина вежливо посмеялась. Оратор зафиксировал удовольствие от произведенного эффекта и продолжил:
- Для белых медведей - тундра, для бурых медведей - тайга. Природа все распределила грамотно и четко. Кто видел тюленя в пустыне? Кто знавал медведя-космополита? Понапридумывали: мы граждане планеты Земля!
- Что же в этом плохого? - Нина удивилась так натурально, как будто спорила на эту тему в первый раз. - Сейчас есть право выбора…
- Выбора чего? Почвы? - прервал Иван Несторович. - Так давайте сразу перейдем к выбору крови. Раз можно выбрать Родину, так давайте будем выбирать родителей - отца, мать, или - как там у них? - первого родителя, второго, третьего (снова эмоциональная вставка)!
- Вань, опять ты утрируешь, - Софья Николаевна продолжала озвучивать пункты сюжетного плана.
Но она знала - паровоз остановится только тогда, когда закончится топливо. И паровоз несся вперед.
- Все эти нарисованные границы - порожняя ерунда. Сегодня тут провели, завтра там стерли. Вчера крупа по банкам сидела - отдельно ячка, отдельно пшёнка. Сегодня всю крупу в один котел смешали, варят кашу маловнятную.
- Ты о чем, папа? - решил уточнить Нестор.
- О Евросоюзе. Это ж надо было придумать - в одну кучу немцев, испанцев, французов… Из Старого Света хотят сделать второй Новый. Да что там! Уже сделали! И ведь не страшно, что границы стерли. Через такие липовые границы можно зайцем прыгать - вправо-влево. Хуже нет, когда человек природные границы перешагивает.
- Так ли все плохо, Иван Несторович? - спросила Нина с искренним сомнением.
- "И спросила кроха: - Что такое хорошо и что такое плохо?" - процитировал антиквар. - Хорошо да плохо - понятия субъективные. Разве в них дело? Жить можно либо в согласии с… - Он развел руками, как бы пытаясь охватить Вселенную. - Со всем этим, либо в пику всему. Естественным человек будет только в естественной среде. Не важно - в природной, в социальной, в языковой. Повыучивали колониальный язык - и ходят гордые! И не понимают, что только мозг себе ломают чужими конструкциями.
- Так что ж, не учить иностранные языки в школе? - не выдержал Нестор.
- И не учить! - Иван Несторович был категоричен в суждениях. - Они же сами нам языки свои всучили, чтобы на этих же языках нас и наших детей обманывать. Поедет такой "студент" в их Плющевую Лигу одним человеком, еще нашим, а вернется придурком замороченным - агент влияния, свой среди чужих, чужой среди своих. Сын, вот скажи: хорошо ли когда твои ученики уезжают. Не противно? Или тебе все равно?
- Нет, не все равно, - согласился Нестор. - Я же не спорю, папа.
- И правильно: с отцом нельзя спорить! - И повернулся к невестке. - Муж твой не гонится за хорошей жизнью. Здесь работает.
- Не уверена, что это так уж здорово.
Тут начиналась проблемная зона. Иван Несторович зря вторгся сюда со своим максимализмом. Нестор и сам понимал, что зарплата учителя - даже с частными уроками - не предел желаний. И второй ребенок под вопросом по той же причине.
- Это просто замечательно! - воскликнул Иван Несторович голосом Владимира Этуша в роли Карабаса-Барабаса. - Человек любит свою работу. Неужто лучше жировать, занимаясь ерундой, чем жить умеренно, но зато быть увлеченным любимым делом? Еще Стругацкие писали…
- Опять Стругацкие! - так Софья Николаевна показывала мужу, что она его внимательно слушает. - Да не читают сейчас твоих Стругацких.
- Читают! И будут читать! Глубокие, содержательные книги. Нестор уже лет в десять прочел почти всех. Это тебе не рога антилопьи на голове таскать, голыми сиськами трясти или бумагу жрать!
- Что за страхи такие? - испугалась Софья Николаевна.
- Это неделя европейского театра была у нас.
- Сам ходил, без меня?
- Софья! Не глупи! В новостях видел. Дай досказать. Говорили Стругацкие, что радости у нас три - дружба, любовь и работа. Дружбы нет сейчас ни хрена! Либо коммерция, либо так, приятельство. Не дружат уже давно, разучились. Скоро начнем к психоаналитикам бегать, как эти.
- Уже бегают, папа, - заметил Нестор.
- Ну, вот. О чем и говорю. Любовь… - Он с сомнением посмотрел на Нину, но, видимо, решил сегодня остаться в рамках, не эскалировать. - Любовь есть у вас, надеюсь. И работа любимая - тоже есть. А деньги эти… Гонятся за ними, всю жизнь бегают. Твои вон - вообще дернули в такую даль.
Иван Несторович снова пригорюнился. Налил себе, сыну. Помолчал.
- Мясорубка - эти ваши деньги. Перемалывают в фарш. Люди здесь живые. А им дзилинькают "оттуда" золотым колокольчиком, они шасть - и под шнек! А потом живут там котлетами - не поймешь, сколько в них настоящего мяса осталось, сколько лука, сколько хлеба, а сколько - гнили всякой.
- Ну, и кровавые же у тебя метафоры, папа, - усмехнулся Нестор. - Вроде, сыт. Что ж на котлеты потянуло?
- Немец может служить царю, а русский - кайзеру. Но они, пусть и обрусевшие и онемеченные, все равно останутся немцем и русским. Что за вечное стремление, быть под стать кому угодно, только не себе, не естеству? Деньги тянут под шнек, а природа просит оставаться на своей земле, среди своих - по крови, по языку, по образу мыслей. Вот и весь выбор: либо молоть себя там, либо хранить себя здесь. Себя и своих детей. Вы видели, чтобы благородный олень покинув дубравы, резвился в холмистых степях? Только крысы да тараканы вездесущи. А что Антон молчит? Мультфильмы уже давно закончились.
Нестор глянул сначала на экран, - там шли новости, - а потом на сына. Антон спал. Спал, запрокинув голову и слегка посапывая.
И сразу же все пришли в движение: Нина - убирать со стола, Софья Николаевна - собирать мужа, Иван Несторович - допить посошок и отдаться в руки жены, Нестор - перекладывать сына в кровать. Долгий пятничный вечер подошел к концу.
34
Утро Нестора было хмурым.
За окном - ливень, в животе - тяжесть, в голове - муть. Антон давно уже проснулся, успел сменить десять родов деятельности, а в настоящее время целых пятнадцать минут был занят кирпичным конструктором, который вчера подарили дедушка и бабушка. Ежесубботний поход в парк был перечеркнут хлесткими дождевыми росчерками.
Нестор сидел на кухне, ковырял вилкой остатки селедки со вчерашнего стола. Вчера он даже не заметил селедочницу - видимо, спряталась за другими тарелками. Сегодня закуска была весьма кстати - под первую благодатную бутылку пива. Нина всегда ставила в холодильник пять-шесть бутылок в ожидании приезда Ивана Несторовича и Софьи Николаевны, чтобы утром было легче привести мужа в порядок.
Сейчас Нина сидела за тем же кухонным столом, напротив мужа, и ждала объяснений. Пресловутый "командировочный лист" на второй день все еще работал, но эффект явно ослабевал. Нестор молчал, а потому Нина заговорила сама.
- Сколько это будет продолжаться? - задала она самый ожидаемый из всех вопросов, звучащих в семейных беседах.
- Что именно? - пожал Нестор плечами.
- Приходишь поздно, нетрезвый, утром вон - похмеляешься, - Нина забрала пустую бутылку, выбросила ее в мусорное ведро под мойкой и принесла новую из холодильника; снова села. - Тебя словно подменили. Какие-то тайны, какие-то загадочные знакомства. Что это за венеролог в сопровождении фей особого поведения? Еще Кир какой-то - я его не видела никогда, но пару лет, как слышу о нем чуть ли не каждый день. Он вообще кто?
Такой разговор уже был - спустя год после первого перевоплощения Нестор попытался намекнуть на фантастические изменения в своей жизни. Но жена не любила фантастику, не читала ее и с негодованием отвергала все проявления фантастического в реальной, в потому исключительно рациональной жизни. Раз Нина задает те же самые вопросы, она получит те же самые ответы. Второй круг ада.
- Кир - Наг, - просто сказал Нестор. - Или змей, называй, как хочешь. И я - змей, только рангом пониже. А Семен Немирович, по некоторым косвенным признакам, - Дракон, но я точно не уверен.
- Наша песня хороша, - сказала Нина ровно.
Она вновь встала, взяла из сушки стакан, плеснула себе из Нестеровой бутылки - стакан наполнился густой пеной. "Не пиво, а моющее средство, - подумал Нестор. - "Аэлита" какая-то, химия одна". Но промолчал. Пусть говорит жена.
- То, что ты змей, - это я знаю. Тут уж по всем признакам, и по прямым, и по косвенным…
Нина не смотрела на мужа, она следила за тем, как опускается пена в ее маленьком стакане.
- У меня тоже высшее образование, - снова заговорила она. - Что такое метафора - знаю. Так что можешь не выпендриваться. Наг он. И что, такими "нагами" становятся? Или рождаются? - Нина именно так и произнесла - "нагами", со строчной буквы, без всякого пиетета.
Нестор задумался. А действительно?
- Наверное, необходим период самовоспитания, формирования определенных способностей, - наконец ответил он. Потом нашел ошибку и исправил ее:
- Нет, не способностей. Способности появляются позже - после перевоплощения. Так что нужен определенный угол видения, способ мировоззрения. Без этого никак не сумеешь потом "смотреть душой". Так что Нагами сначала становятся, а только потом, при стечении многих обстоятельств - рождаются.
- И ты умеешь смотреть душой?