- Да… Как вам это? Чтоб я сдох! Говорят, на воре шапка горит.
Тоа-Сителл хмуро кивнул в знак согласия.
- Точно. Понимаешь, что это значит?
Берн пожал плечами. Ламорак заскулил, и Берн изо всех сил ударил его по черно-синей опухоли на месте сломанной челюсти.
- Заткнись.
- Это значит, что мы можем проверить. Посади его на стул.
Берн повиновался.
- Возьми его за руку, - скомандовал Тоа-Сителл. Ламорак попытался вырвать руку, но Берн явно превосходил его силой.
- А теперь, - сказал Тоа-Сителл, - вырывай у него пальцы по одному, пока он не скажет: "Я - актир". Думаю, он не сумеет, даже если ты вырвешь ему все десять,
Ламорак завыл, глухо завизжал сквозь зубы, прежде чем Берн вывернул и рванул мизинец на его руке. Кости захрустели, и плоть разорвалась со звуком треснувшей толстой материи. Берн бросил палец через плечо, словно обглоданную куриную кость. В лицо ему брызнула кровь. Ухмыляясь, он облизнулся.
Тоа-Сителл шагнул вперед и стал затягивать вокруг запястья Ламорака ремень, пока алый поток не сменился редкими каплями.
- Слушай, да скажи ты, и дело с концом, - посоветовал Берн. - Мне не составит труда сделать то же самое еще девять раз. Ну неужели так трудно сказать? Я - актир. Я - актир.
Ламорак помотал головой и набрал в легкие воздуха, намереваясь заговорить, однако Берн окровавленной рукой запечатал ему рот.
- Подумай сперва, Ламорак. Если ты скажешь что-нибудь другое, кроме "Я - актир", то лишишься еще одного пальца.
Он убрал руку. Ламорак не произнес ни слова, только глядел с мольбой на Тоа-Сителла. Герцог пожал плечами - от Ламорака не будет толку, если он окажется в шоковом состоянии или умрет от потери крови.
- Мы узнали все, что нам было нужно, Берн. Следует отвести Ламорака к Ма'элКоту. Так мы сможем доказать ему, насколько опасен Кейн. Если Ламорак засвидетельствует все необходимое, Кейн больше не сможет притворяться невинной овечкой.
Берн кивнул.
- Займись этим. Мои ребята тебя проводят. Насколько я понимаю, для исполнения плана Кейну нужна сеть. Я поставил четверых наблюдать за ней и приказал им следовать за Кейном, когда тот появится, Они могут знать, где он сейчас. Я немедленно пойду туда и расспрошу их.
Берн потянулся за плечо и дотронулся до широкой крестовины Косалла, словно ласкал бедро любимой.
- Если я поймаю его, то решу все наши проблемы одним ударом.
- Времени мало. - Тоа-Сителл показал на встающее из-за крыш солнце. - Не теряй ни минуты.
Берн протянул ему окровавленную руку.
- Счастливо. Уж постарайся убедить Ма'элКота. Тоа-Сителл без колебаний пожал ему руку.
- Удачи тебе, Берн. И - хорошей охоты.
6
Кайрендал казалось, будто в глазах у нее полным-полно битого стекла - моргая, она всякий раз чувствовала боль. Постепенно расширив свою Оболочку настолько, чтобы ее трудно было зафиксировать, она позволила ей вобрать немного живительной энергии из потока Силы. Она отдохнет потом, когда все закончится.
Сидевший рядом король Канта смотрел в окно на толпы народа внизу. Его Оболочка переливалась серебром с розоватым отливом, перемежавшимся алыми пятнами. Последние явно происходили от того, что королю нравился нынешний вид Кайрендал. За прошедшую ночь и день эльфийка поработала над иллюзией своей внешности весьма тщательно - локоны приобрели более глубокий каштановый цвет, глаза казались темно-карими, а выступающие кости - не более чем нежными мускулами, перекатывающимися под кожей, - это понравилось королю больше всего.
Кайрендал знала, как сделать любого мужчину управляемым.
- Это ведь наши там, да? - взволнованно спросил король. - Господи, и эти тоже могут быть нашими. Видишь? Ты ведь делала пару обликов с перьями на шапочке и в трико?
Кайрендал лениво потянулась и выглянула из окна, хотя ее не слишком интересовали толпы, собиравшиеся на Стадионе Победы. Для нее самое главное происходило здесь, в одной комнате с королем.
- Не знаю, - пропела она, - может быть. Я напридумывала столько обликов, что все их и не упомню.
- А ты могла бы выяснить это? Посмотреть хорошенько сказать, кто тут наш? Невзирая даже на то, что сама накладывала заклятие?
Кайрендал пожала плечами.
- Грифонов камень подпитывает иллюзию и не притягивает Силу. Его невозможно обнаружить.
- Прекрасно. Черт бы побрал этих стражников с их обыском - без твоей магии нам бы и зубочистки не пронести. - От восхищенного взгляда, брошенного на эльфийку, король стал даже привлекательным. - Ты точно не хочешь присоединиться? Тут будет на что посмотреть.
Кайрендал по-кошачьи улыбнулась.
- Я создана для любви, а не для войны.
Она не имела желания находиться рядом со Стадионом в полдень.
Она не имела желания быть так близко к Кейну.
Его окружала мощная энергия, огромная волна Силы следовала за ним, причем Кайрендал понятия не имела об источнике этой Силы и о том, как такое удавалось Кейну. Она была уверена - он и не подозревает об этой Силе. Возможно, он обладает неким свойством человеческой природы, когда Сила, таящаяся в подсознании, превосходит Силу прирожденного мага; Кайрендал поняла это, изучив странную черную Оболочку Кейна. Сила вокруг него росла, собиралась сама по себе, становилась все больше и больше, словно поток, рвущийся сквозь прорванную дамбу. Нетрудно было догадаться, что произойдет, если эта Сила когда-нибудь освободится: Кайрендал поняла это еще во время их с Берном схватки в "Чужих играх". Это будет хаос. Хаос и разрушение.
Она подозревала, что Сила Кейна - та темная часть потока Силы, которая почти вырвала ситуацию в казино из-под контроля; что самим своим существованием Кейн притягивал к себе Силу, так же как скалы Божьих Зубов притягивают к себе снегопады. В любом государстве, мирно существовавшем с незапамятных времен, один чих Кейна мог развязать гражданскую войну.
Кайрендал вовсе не хотелось оказаться этим чихом - благодарю покорно, как-нибудь в другой раз.
Однако объяснять это королю было бы бесполезно. Он все равно бы не поверил. Кроме того, если б он погиб сегодня, у нее появились бы неплохие шансы собрать остатки кантийцев и самой править ими. И все же эльфийка предпочла бы, чтоб король жил, а план Кейна увенчался успехом; она очень далеко продвинулась по пути укрепления отношений с его величеством.
"Кстати", - подумала эльфийка, глядя на стоявших в комнате вперемешку кантийцев и фейсов.
- Я думаю, - с расстановкой произнесла она, - нам следовало бы остаться одним, чтобы… м-м… еще немного поторговаться,
Она положила на плечо королю нечеловечески горячую руку и уловила ответное тепло в его улыбке.
- По-моему, у нас нет времени, - ответил он. "Минимум три минуты", - подумала Кайрендал, однако утаила эту мысль.
- Как скажешь, - разочарованно вздохнула она, но внимание короля уже переключилось на зрелище за окном. - Где твои герцоги?
- Деофад уже на Стадионе. Паслава… ну… - Он снова повернулся к эльфийке с широкой и чуть угрожающей улыбкой. - Паслава придет позже. Сейчас у него маленькое дельце в пещерах.
7
Артуро Коллберг вытер с верхней губы пот и, наклонившись к микрофону связи, хрипло прошептал:
- Нет, черт побери! Никакой трансляции! Вице-президент по маркетингу нахмурился и посмотрел на него с экрана.
- Они меня уже достали, Арт. Хотят новую трансляцию, ну, как в прошлый раз. - Он понизил голос до шепота. - Я только что говорил с Советом…
Коллберг невольно дернулся - ему опять показалось, что по нему ползают муравьи. Он бросил через плечо взгляд на полицейских. Их лицевые щитки были повернуты к экрану, транслировавшему происходящее с Кейном, однако, может быть, это не совсем так…
- Подождите немного, - приказал он. - Просто тяните время. Сейчас ничего не происходит, ясно? - Глаза у него выкатились, а зубы сжались с такой силой, что заболела челюсть. - Ничего интересного! Кейн спит, ясно?
- Господи, Арт, да успокойся ты. Ладно, спит. Так и запишем. Но мне нужны гарантии, что мы будем транслировать развязку. Мы хотим показать в сети, как он расправится с Ма'элКотом. Совет поддерживает этого парня, Клирлейка, и хочет, чтобы он вел все это дело.
Дрожащей рукой Коллберг вытер мокрые от пота волосы.
- Вы нанесете непоправимый вред продаже записей. Понимаете, да? Это же пик всего проклятого Приключения! Кейну нет в этом равных - я веду его Приключения уже пятнадцать лет! Это его торговая марка! На Стадионе он сведет вместе все концы. Все произойдет моментально. Выпусти это в прямую трансляцию - и любому человеку в мире станет известно, чем все оно кончилось.
- Тут никаких проблем. Совет согласен, Арт. Прибыль от трансляции покроет любое падение продажи записей - а, по нашим расчетам, оно будет минимальным. Это же будет коллекционная запись, Арт. Особенно если Кейн погибнет.
8
Пэллес услышала далекие голоса, произносившие имя Кейна, и всплыла на поверхность, словно пузырек сквозь толщу Песни Шамбарайи. Она не знала, сколько времени находилась в этой Песни неосознанно. Последним, что она вспомнила, был разговор с Кейном, когда она была привязана к алтарю.
"Он сиял как звезда", - подумала чародейка. В нем была какая-то мощь, не основанная на Силе, но, возможно, имевшая к ней отношение, - Сила жизни, которая и вызвала ее из Песни реки. Мощь Кейна происходила не от Силы, не от внешнего источника; при его появлении вся комната согрелась, словно он исторгал пламя. Почему она не замечала этого раньше?
А был ли мальчик?
Все их ссоры, все раны, которые они наносили друг другу, его постепенно закипающая злость, ее скрытая зависть - все это казалось очень далеким и обычным. А теперь Пэллес не понимала, как могли они причинять друг другу столько боли.
Нет ничего проще счастья - это чувство приходит, когда понимаешь, что через тебя течет жизнь, когда знаешь, что есть на свете река, и эта река - ты. Они с Кейном так и не узнали этого. Оторвавшись друг от друга и от самих себя, они вцепились в свои жизни, словно эти жизни можно было накопить или растратить.
Как это глупо.
Ничего удивительного, что они не смогли жить вместе.
Если б только она сумела добраться до него и сказать, как просто быть счастливым…
Пэллес понимала, что времени у нее немного, что ее тело умирает, что все тридцать три года ее жизни утекают сквозь дыру в легком. Однако не впадала в панику. В конце концов, это была всего лишь крошечная речушка по имени Шенна Лейтон, или Пэллес Рил, которая медленно пересыхала, отдавая свою воду реке. Она беспокоилась только о Кейне и надеялась, что удержит жизнь в своем теле достаточно долго, чтобы успеть в последний раз поговорить с ним.
Пэллес очень хотелось спросить у реки, сколько времени у нее осталось, но сделать этого не могла. Она все еще слышала Песнь реки, все еще уносилась прочь в нежной мелодии. Никакая стена из камня, стали или магии не могла отрезать ее от этого источника - он был частью ее самой, так же как ее сердце или позвоночник, - однако какой-то ментальный барьер не позволял ей самой вступить в Песнь и пропустить сквозь себя ее силу.
Пэллес знала, откуда взялся этот запрет; он принадлежал тому, кто сейчас произнес: "Не думаете ли вы, что я поверю этому, не имея доказательств?"
Она видела этого человека не открывая глаз - огромная Харибда в потоке Силы, которая притягивала энергию отовсюду, впитывала ее и превращала в жизнестойкость для массивного тела и мощь для мозга. Железная комната звенела от его шагов, а от биения сердца дрожал каждый камень дворца Колхари.
Пэллес имела смутное представление о пожарах, беспорядках, мятежах и столкновениях, кипевших в городе. С высоты своего сознания она видела, что падение духа Ма'элКота было не следствием хаоса, но его причиной. Каким-то образом его извечная ярость вырвалась наружу и встряхнула город, словно тот был продолжением его тела.
Чтобы увидеть присутствовавших в комнате, нужно открыть глаза, но пока что это слишком сложно - Пэллес чувствовала удары собственного сердца и боль при каждом вздохе. Люди говорили о Кейне - и она узнавала их голоса.
И они называли его актиром.
Пэллес отстраненно подумала, что это плохо, что так можно испортить все дело. Постепенно приходя в себя, она услышала о раскрытом ими плане, о серебряной сети и грифоновых камнях, о замысле выставить Ма'элКота актиром в глазах тысяч его подданных.
Теперь в голосе императора появились нотки слабости, сомнения и внутренней боли - нечего подобного Пэллес не могла от него ожидать.
"Разве такое возможно? Я не могу поверить… Нет, нет, этого быть не может! Это невозможно! Моя карьера… Мое возвышение, трон - все это работа проклятого актира…
Не может быть. Я не верю".
Окончательно придя в себя, Пэллес узнала голос Тоа-Сителла, такой же ровный, каким он был при разговоре с королем Канта.
- Это неразумный риск. Вам следует отменить церемонию.
- Отменить? Сейчас? Мои дети уже пришли на Стадион; отменить церемонию означало бы признать свою вину - результат будет тот же самый.
Его голос стал тонким от непривычной жалости к себе.
- Одним махом быть низвергнутым с вершин в пропасть! Если бы другие боги ненавидели меня с самого рождения, они не могли бы сделать мне хуже. Поверить, что все это могло быть задумано от начала и до конца, что семь лет назад Кейн принес мне корону Дал'каннита и чуть ли не своими руками довел до трона - и теперь может единственным движением сокрушить Империю… Неужели он настолько умен? Неужели он может так опережать даже меня? Ты знаешь его. Ты - его сообщник; эти новости - твоих рук дело. Так говори же! Расскажи мне правду об этом человеке.
"Он что, со мной говорит? - лениво подумала Пэллес. - Неужели он полагает, что я брошусь отвечать на его вопрос? Он не может принудить меня говорить с помощью боли или магии, так он решил быть вежливым?"
Послышались шаги, звук рвущейся натянутой ткани, и Пэллес открыла глаза.
Ма'элКот стоял вполоборота к ней. Натертые маслом мышцы обнаженной спины казались каменными. В кулаке он держал кого-то, болтающегося в воздухе, за ворот туники. В мозгу Пэллес вспыхнуло воспоминание, как точно так же Ма'элКот держал Кейна, - но этот человек не был Кейном.
У этого была сломанная нога в грязных бинтах, наручники на запястьях и окровавленная повязка на руке. Еще одна тряпка перетягивала распухшую черно-синюю челюсть. Нос тоже распух, вокруг глаз темнели синяки.
Она узнала его, только когда он заговорил.
- Я не… я не могу… Я уже все сказал… - жалким голосом произнес Ламорак, моргая мокрыми глазами.
"Я обнимала этого человека, - с удивлением подумала Пэллес. - Я его целовала и занималась с ним любовью. А теперь я не могу даже вспомнить, почему делала это…"
Впрочем, оглянувшись, поняла: она выбрала этого человека потому, что он не был Кейном, потому, что он был противоположностью убийцы во всех отношениях. Высокий, светловолосый, красивый и смелый - хороший человек в полном смысле слова, заботливый и страстный, романтик и герой.
И пустой внутри. Красивая скорлупа, хрупкая, словно пустое яйцо.
Это было последней противоположностью: Кейн по крайней мере был цельной натурой. Он был таким, каким казался. Именно поэтому он никогда бы не сломался, как сломался Ламорак, - Кейн был тверд и непоколебим.
- Тогда сделаем вот что. - Ма'элКот снова повернулся к Тоа-Сителлу, молча стоявшему рядом. Забытый Ламорак покачивался в кулаке императора. - Я - Ма'элКот. Я не стану бежать или скрываться. Если Берн не сможет отыскать сетку, я встречусь с Кейном один на один на арене.
Тоа-Сителл выглядел встревоженным.
- Ма'элКот…
- Нет. Если я укроюсь во дворце, Кейн победит. Я разрушу его планы одним-единственным ударом: я сам приду на Стадион.
Он разжал кулак, и Ламорак со стуком упал на пол.
- Мне с самого начала не нравилась идея использования иллюзии. Это было бы подделкой - а я не лгу своим детям. Все будет по-настоящему. Я возьму эти жизни на арене. Я завладею памятью Пэллес Рил и твоей, Ламорак, как бы мерзко мне ни было связываться с такой гнилью.
Император шагнул к Тоа-Сителлу и посмотрел на него сверху вниз.
- Продолжайте поиски Кейна. Если он будет схвачен до ритуала - прекрасно. Убьете его - и ладно. Надеюсь все же, что вы не найдете его, - он слишком хитер и ловок. Однако я превосхожу его. Я - Ма'элКот. Что бы ни случилось, я буду готов.
Он сжал свои сильные руки до хруста в костяшках.
- Я буду готов и убью его своими руками. А потом завладею и его памятью.
Теперь его голос был так же энергичен, как прежде; его Оболочка собрала огромное количество Силы. - Тогда наконец все закончится.
"Ох, Хэри", - подумала Шенна, закрывая глаза. Смерть этого тела она приняла бы спокойно, однако внезапно вспыхнувшая в Кейне звезда была так прекрасна… Она походила на розу в пустыне.
"Я буду держаться. Я найду способ. Предупрежу тебя. И помогу. Как-нибудь. Думаю, я смогу прожить достаточно долго".