Во время завтрака Кай просил прощения за то, что они с Миро свалились на голову, и предлагал какую-нибудь оплату (Миро при этих словах насупился и прижал к груди зеленый кристалл). Но хозяева утверждали, что рады видеть детей в своем доме и готовы предоставить им приют еще на некоторое время.
– Тем более что вы столько всего перенесли, – завершил свою речь Арней. – Мы просто обязаны вам помочь. Это же надо, прийти от самого Утеса! Никто из нашего селения никогда там и не был.
– А мы и в Энделле были, и в Кретене! – хвастливо отозвался Миро.
– Зато Арней был в Кристаллионе, – вступилась за честь селения Лиана.
– Мы тоже туда собираемся, – обиженно пробубнил Миро, поняв, что конкуренция здесь нешуточная: у Утеса маленькое королевство Кристаллион, находящееся глубоко в Снегах, вообще считалось почти легендарным. – А как там? – его глаза хищно блеснули.
– Снежно, – засмеялся Арней. – Впрочем, я только приблизился к его границе, туда так просто не пускают. Удалось увидеть только лес и белый замок вдали. Очень красиво.
– Опять лес, – с досадой проговорил Миро.
А Кай растерялся:
– Не пускают? Как так? Но нам обязательно нужно туда!
– Не вздумайте, – покачал головой Арней. – Туда и дойти непросто. Заблудитесь в лесу и замерзнете. А на границе вам даже погреться не дадут, сразу отправят восвояси.
Кай хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Видимо, все его чувства отразились у него на лице, потому что Миро воодушевленно проговорил:
– Да не волнуйся ты, уговорим или тайком пробежим! А то, может, нам туда и не надо, – он разложил на столе карту, данную Бреннилвиндом.
Они с Каем склонились над ней. Арней тоже с любопытством посмотрел на карту. Он указал мальчикам на точку с надписью "Глефид" – селение, в котором они сейчас находились. Оказалось, Миро и Кай каким-то чудом вышли из самой середины леса точнехонько к деревне. Сам лес Дир продолжался вплоть до Кристаллиона и окружал плотной чащей немногочисленные деревеньки, среди которых были Глефид и Верлия. Верлия тоже числилась обязательным пунктом пути до Линдена.
– Что за глупости! – вознегодовал Миро, когда Арней сказал ему об этом. – Эта Верлия прямо напротив вашего Глефида! Какой смысл сначала доходить досюда, а потом просто переходить на другую сторону леса! Не путь, а лабиринт.
– Дело в том, что к Кристаллиону можно подойти только с другой стороны, – пояснил Арней. – Видишь? После Верлии, дальше по долине, есть еще совсем маленькая деревенька Крипт. Дальше идет Кристаллион, но он очень далеко, в Снегах, – его палец переместился на самый верх карты. – Уже от него идут Ардения и Невер, потом Линден… Сразу за ним находится Тысячелетний Лес.
– Ага, – внимательно следил за указаниями Миро. – Только вошли мы в него с одной стороны, а выйдем к Утесу совсем с другой. Все верно!
– От Крипта до Кристаллиона путь сложный, – продолжал рассказывать Арней. – Так что, хоть он и входит в известный "путь от Зарасвета до Линдена", туда мало кто заходит. Уже много лет люди сокращают путь. Идут из Крипта по пустоши и выходят сразу к Ардении. Так что если вам просто взбрело в голову пройти этот путь, то давайте-ка сразу в Ардению.
– Но я должен пройти все, – заволновался Кай.
– Я тоже хочу в Кристаллион! – поддержал Миро. – Хотя там наверняка жутко холодно…
– Холоднее некуда, – подтвердил Арней. – А зачем вам вообще это путешествие?
Кай, все это время отчаянно пытающийся удержать в голове все указания и советы, невнятно пробормотал "мы кое-что ищем", но его заглушило громкое и отчетливое восклицание Миро.
– Мы ищем руны! – торжественно провозгласил он.
Каю подумалось, что теперь им придется, как всегда, рассказывать все остальное – легенду об осколках надежды, встречу с Бреннилвиндом и прочие приключения. Но он ошибся.
Арней и Лиана удивленно переглянулись.
– Вы имеете в виду осенние руны? – уточнила женщина.
– Вы знаете о них? – поднял на нее взгляд Кай.
– Разумеется, – никак не мог прийти в себя от изумления Арней. – Это нам впору удивляться! Мы думали, за пределами леса Дир это всего лишь легенда.
– А здесь? – полюбопытствовал Миро.
– А здесь это реальность. Глефид с давних пор хранит у себя осенние руны.
На этот раз изумленно переглянулись Миро и Кай: они не поверили своим ушам.
Инкар был зол. Ему порядком надоело таскаться за своим подопечным по испепеляющей жаре, потом под холодными ливнями и, наконец, по непроходимым лесам. Он уже потерял всякую осторожность и не раз подумывал попросту напасть на мальчишек, пока они спали. Его останавливали только масштабы его собственной игры. Сколько он всего уже сделал, сколько прошел! Разве можно так просто сорваться и повернуть обратно?
Но доводы доводами, а в лесу Дир было жутко холодно. Инкар привык плутать по лесам и потому замечательно ориентировался. Расположение деревьев, различные шорохи и едва уловимые звуки всегда ясно указывали ему, куда следует идти. Поэтому его жутко раздражало, когда Миро и Кай, по его собственному выражению, "тупили" и ходили кругами. Под конец он уже просто не выдержал (злость зрела в нем еще с ливней Свирели, под которыми он насквозь вымок и провел в продрогшем состоянии чуть ли не целую неделю) и показался им на глаза, чтобы вывести к Глефиду. Рискованно, конечно, но затея удалась! Теперь все должно было пойти как по маслу. Приближался разгар веселья, но, главное, будет много теплее, чем раньше. По крайней мере, Инкар очень надеялся на это: в отличие от Миро и Кая, при нем и плаща не было. Дернул его черт оставить свою накидку у Вирда!
Впрочем, надежды его были небезосновательны. Еще у Свирели один из местных Проклятых через сотые, должно быть, руки передал Инкару очередное послание от Алигана. Наставник Инкара нещадно ругал его за чрезвычайно медлительное выполнение задания, а нерадивый подопечный воспользовался случаем и отправил ему в ответ письмо, полное мольбы прислать кого-нибудь в Глефид. Иначе, мол, он за себя не ручается и придушит и Проклятого, и его друга. Возможно, Алиган не стал лишний раз злиться и исполнил его просьбу, хотя Инкар даже не предполагал, что по лесу Дир придется таскаться столько времени. Неизвестно, дождался ли его посыльный.
И вот очередной удар по нервной системе! Стоило всем троим выйти из леса, как Миро и Кай нашли себе тепленький приют в доме, а ему, Инкару, пришлось ютиться где-то на заднем дворе и использовать сарай как преграду от ночного ветра. Как унизительно и, главное, как холодно!
"Ничего, – со злобой подумал Инкар утром, подслушав под окном замечание Миро о глазах Кая. – Через пару-другую лет совсем пожелтеют, будешь знать! Никуда сунуться не посмеешь!"
Он с тихим стоном выбрался со двора и пошел по селению. Пока никто толком не проснулся, и люди не могли заметить его.
Инкару было холодно и голодно. Когда на пути замаячил высокий человеческий силуэт, он раздраженно подумал: если этот человек обратит на него внимание, ему конец! И все равно, что поднимется паника.
Похоже, неизвестный и впрямь спешил расстаться с жизнью. Он не только не торопился идти своей дорогой, но и повернулся прямо к Инкару. Юноша, плотно сжав губы, уверенно шел ему навстречу. Незнакомец чуть сдвинул капюшон накидки, и на его лоб упали волосы пшеничного цвета… Инкар в растерянности остановился, не поверив своим глазам.
– Алиган? – прошептал он.
Помощник главаря Проклятых мрачно хмыкнул, намереваясь с должным пафосом поприветствовать своего младшего собрата. Но он был вынужден сменить заготовленные слова приглушенной руганью: Инкар с воплем "Алиган, ты пришел за мной!" чуть не со слезами бросился на шею своего наставника.
– Прочь, глупый мальчишка! Да отпусти же! – Алиган тщетно пытался высвободиться из его объятий. – Хочешь, чтобы сюда сбежался весь Глефид?
– Но, но, Алиган! Я так устал, я так замерз! Что я пережил! Я был в лесу Дир аж три дня – представляешь?
– По собственной глупости, – проворчал Алиган, с силой расцепив его руки. – Узнал бы Главный, упал бы в обморок при всей своей крепости…
– Но, но…
– Помолчи, – сердито оборвал его Алиган. – Ты и так устроил достаточно представлений. Иди за мной.
– Но ты ведь накормишь меня, прежде чем ругать, правда?
Алиган пробормотал что-то похожее на "сокруши тебя Ангел, кретин", но кинул ему внушительный ломоть хлеба. Пожалеть о своей щедрости ему не пришлось – по крайней мере, Инкар прекратил жаловаться и надолго умолк.
Они шли близко к лесу, огибая селение по краю. В такое холодное утро жители не спешили выходить на улицу, и это было на руку Проклятым.
В какой-то момент, окинув взглядом пустынную главную дорогу, Алиган повел Инкара по ней. Быстрыми шагами они прошли почти через все селение и, наконец, приблизились к очень красивому и очень старому деревянному зданию.
– Зачем мы здесь? – спросил Инкар. – Непохоже, что здесь можно погреться.
– Мы здесь не за этим, – раздраженно откликнулся Алиган. – Подожди, сейчас все увидишь. И учти: я делаю это только из-за твоей хронической зависимости от издевательств над людьми.
– Спасибо, – польщено зарделся Инкар – вот уж небывалая похвала для Проклятого!
Они с Алиганом зашли в дом. Внутри оказалось очень просторно и холодно. Мебели не было совсем; это место казалось нежилым уже многие годы. Инкар хотел сказать об этом, но Алиган, ни слова не говоря, направился вглубь дома.
Инкар последовал за ним. Очень скоро он заметил какое-то сияние и ускорил шаг. Когда он поравнялся со своим наставником, у него вырвалось удивленное восклицание:
– Руна!
Да, это действительно была она. Золотистая фигурка была заботливо уложена на пьедестал, сделанный, как видно, специально для нее.
– Что это значит? – не понимал Инкар. – Алиган, ты тоже заслужил руну? Ну вот, а меня ругал!
Алиган, не церемонясь, треснул его по голове, и, когда сдавленное "ай!" стихло под сводами высокого потолка, заговорил:
– Слушай внимательно. Эта руна принадлежит Глефиду. Ее заслужил какой-то житель – едва ли сейчас кто вспомнит, какой именно. Так происходит время от времени. Эти люди, живущие здесь, слегка с приветом. Но при этом почти каждый поиск находят руну, – Проклятый хмыкнул.
– Бережно хранят ее в этом здании и просто купаются в сознании того, что у них есть что-то ангельское. Потом, правда, они исправно отдают ее тому, кто, по их мнению, заслуживает наибольшей чести.
– То есть они тут все шибко добрые? – уточнил Инкар.
– Раз постоянно руны находят.
– Доброта – понятие растяжимое, – сказал Алиган.
– Скоро ты сам увидишь, о чем я. Как тебе известно, мы, Проклятые, ненавидим и презираем доброту, однако порой… Порой наша ненависть, как это ни прискорбно признавать, оправдана. А это куда лучше неоправданной ненависти.
– Как так?
– Скоро увидишь, – мрачно повторил Алиган. – Я знаю, ты одержим идеей помочь маленькому Проклятому собрать все руны, и лишь потом обрушить на него страшный приговор. Мне нравится эта идея. Ты далеко продвинулся, однако пока из-за твоих действий пострадал лишь лорд Вирд.
– Я не зря оставил ему одну руну? За ним все-таки пришли Ангелы? – жадно сверкнул глазами Инкар.
– Эдель собственной персоной, – хмыкнул Алиган, и его подопечный издал ликующий клич. – Но это пока единственное, чем ты можешь гордиться. Тобой не слишком довольны, Инкар. Все идет медленно, слишком медленно, и выглядит так, будто ты сносишь страдания ради целей маленького Проклятого.
– Это не так! – в гневе воскликнул Инкар.
– Понимаю. Но понимаю потому, что слишком хорошо тебя знаю, – подчеркнул Алиган. – Остальные, видишь ли, своего мнения о твоих похождениях.
Инкар некоторое время молчал, закусив от обиды губу. Потом в сердцах пнул деревянный пьедестал с такой силой, что тот угрожающе закачался.
– Не могу же я свернуть на полдороге! Я столько всего сделал!
– Я знаю. И именно поэтому иду тебе навстречу и показываю эту руну, – Алиган указал на фигурку. – Тебе решать, как поворачивать ход событий. Можешь продолжать свои игры. Но! – угрожающе посмотрел он на Инкара. – Дело должно продвигаться быстрее. И жестче. Не давай неприятностям обходить маленького Проклятого, и поскорее приводи его в Тысячелетний лес.
– Если тебе жизненно необходимо, чтобы я сделал гадость, могу сделать хоть сейчас, – хихикнул Инкар. – Но если честно, спасибо, Алиган. И за идею спасибо.
– За какую еще идею? – наморщил лоб наставник.
– Пока не скажу, пошлю тебе письмо потом, когда все случится. А то неинтересно будет.
– Смотри, чтобы твои идеи не растянулись на неделю, – предостерег Алиган.
– Ни в коем случае, – пообещал Инкар. – Значит, говоришь, руну отдадут тому, кто заслужит?
– По их мнению, – Алиган усмехнулся. – Заслужить – это для них такое же расплывчатое понятие, как доброта.
– Замечательно! – хлопнул в ладоши Инкар. – Я не совсем понимаю, на что ты намекаешь, но ладно. Сегодня же приступлю и посмотрю, что выйдет. А теперь могу я все-таки где-нибудь погреться?
– Пойдем, – смилостивился Алиган. – Один человек примет тебя у себя – не забудь только припугнуть его хорошенько. Ну а я заключу с ним очередной договор и отправлюсь в обратный путь.
– Ладно. А что за договор? Опять что-то связанное с этими глупыми деньгами?
Беседуя, они вышли на улицу и едва успели завернуть за угол – на дороге показались Миро и Кай.
– Чуть не попались, – тихо засмеялся Инкар.
– Это и есть наш будущий союзник? – спросил Алиган.
– Да, тот, что справа.
И, Инкар, не удержавшись, выглянул из-за угла и пропел свое любимое "Про-о-оклятый, Про-о-оклятый…" С видимым удовольствием он увидел, что Кай услышал его, ощутимо вздрогнул и стал испуганно оглядываться. Удовлетворенный этим, Инкар ухмыльнулся и, догнав Алигана, зашагал рядом с ним.
– Кто там еще? Мне про Проклятого послышалось, – завертел головой и Миро.
– Да, мне тоже, – промямлил Кай.
– Может, тот еще ходит за нами? Вот же упрямый! Вышел бы да сразился, – пробурчал Миро. – Ладно, где твоя руна?
Как им и говорили Лиана и Арней, найти нужный дом оказалось очень легко. Он единственный стоял в самом конце центральной улицы и показался друзьям очень красивым. Переглянувшись, они зашли внутрь и, действительно, обнаружили в нем осеннюю руну. Кай разволновался, и оттого, что он не имел на эту руну никакого права, сердце билось еще сильнее, чем обычно при виде фигурок.
– Во охрана! – восторженно протянул Миро. – Бери – не хочу. Хватай и уходим.
– Ты что! – перепугался Кай.
– Да пошутил я, – успокоил его Миро. – Уж рисковать, так отдохнув как следует после этого леса. Или договоримся как-нибудь. Просто мне пока не хочется опять в лес бежать. А нам ведь в следующее селение надо, в Верлию. Нас там мигом заметут!
– Я не собираюсь красть, Миро!
– Это я так, просто размышляю, – проговорил Миро с важным видом. – Ладно, насмотрелся? Пойдем?
– Так скоро? – погрустнел Кай.
– А что тут делать, – не понимал Миро. – От того, что ты будешь целый день тут стоять и глазеть, руна твоей не сделается.
Кай еще с минуту смотрел на поблескивавшую фигурку. Потом тяжело вздохнул.
– Ладно, ты прав…
Они вышли на улицу. Народ потихоньку начинал выходить на дорогу, все занялись своими делами. Взрослые оживленно переговаривались друг с другом, дети выбежали гулять. Глефид наполнился разговорами и шумом, но все равно радостный гомон был словно притуплён прохладой.
– И то хорошо, – говорил Миро, с интересом оглядываясь. – А то я уж подумал, что тут и нет никого… Слушай-ка, Кай, – вдруг произнес он с некоторым смущением. – А что у тебя с плечом?
– А что с ним не так? – удивился Кай.
– Ну, оно расцарапано было, разодрано даже, – пробормотал Миро. – Это в лесу?
– Да, – вспомнил Кай. – Я и забыл уже. Поцарапался немного, когда за тобой побежал. Уже все прошло. А почему ты спрашиваешь?
Миро помолчал, опустив голову и замедлив шаг. Затем признался:
– Я испугался. Как-то не подумал об этом, а Лиана ночью хотела перевязать и нашла там иглу от того дерева… Помнишь, старик говорил нам, что они очень ядовиты? Она сказала, что, может, это просто похоже… Потому что ты вроде в порядке, а от тех быстро… Эти… симптомы. Ну… Вот так, в общем.
– Спасибо, что беспокоишься, Миро, – был тронут Кай. – Но, наверное, и впрямь просто похожие. Я отлично себя чувствую, правда.
– Ну, тогда хорошо! – приободрился Миро. – А то напугали тут с утра пораньше! – возмутился он.
Кай улыбнулся и ничего не сказал. На самом деле, он был уверен, что в его рану попали именно те самые ядовитые иглы – не зря же он так тяжело спал. Но он был Проклятым, и этот, смертельно опасный для обычных людей яд, для него не более чем легкая простуда. Однако не расскажешь же об этом Миро.
Они прошли мимо импровизированной детской площадки у небольшого домика. Там маленькие дети, судя по крикам, играли в Ангелов и Проклятых – "Ангелы" нещадно издевались над "Проклятыми".
– А мы так не играли! – не замечая настроения Кая, предался воспоминаниям Миро. – Мы просто представляли, что сражаемся с Проклятыми, как люди, только воины. Об Ангелах знали мало совсем. А сколько я теперь о них знаю! Больше всех на свете, наверное!
– Да, – задумчиво проговорил Кай. – Странное место. У Утеса мало говорили об этом… А здесь Ангелы – это как… Как будто они иногда появляются среди людей, и все их знают, – сделал он вывод, прислушиваясь к крику с площадки – какой-то мальчик кричал "теперь я буду Эделем!"
– Делать Ангелам нечего, к фанатикам соваться, – не поверил Миро.
– Это ты про детей? – рассмеялся Кай.
– Ну и что, что дети. Эдель бы эту малышню так, и вот так! – он сделал несколько выпадов, будто держал в руке меч.
Кай не переставал смеяться. Миро выглядел так же, как малыши на игровой площадке, разница была только в росте.
Ребята вернулись к дому Лианы и Арнея, где отчитались о походе в храм – так здешние называли дом, где хранилась руна. Миро выразил удивление, что она так просто лежит: у всех на виду, и взять ее может любой. Арней на это сказал:
– Ну и что же? Возьмет, и падет на него гнев Ангелов.
– Да, старик что-то такое говорил, – припомнил Миро.
– Кай – не повезло.
– Да не собирался я красть! – уже устал оправдываться Кай. – А можно как-нибудь честно заполучить руну? – на всякий случай спросил он.
– На все воля судьбы, – туманно ответил Арней и вернулся к своим делам.
До самого вечера Миро и Кай просидели в доме, кутаясь в одеяла и обсуждая, как можно добыть руну. Но им не придумалось ничего путного, хотя Миро то и дело предлагал "подстроить" плохое дело и "подстроить" же спасение чего-то или кого-то. Но Кай наотрез отказывался.
Его немного встревожило, когда Лиана завела речь о его ранении. Он честно признался, что с ним все хорошо, но это, похоже, вызвало у женщины подозрения. Каю стало немного не по себе, и он надеялся, что жители неспособны точно определить, к какому растению принадлежит изъятая из его раны игла. Если они все же могут это, вряд ли им подойдет заявление о железном здоровье.
После этого Каю почудилось неясное напряжение в доме, и он был рад, когда их уложили спать.