И снова опустилась. Свет лампочки под потолком потускнел, вспыхнул, вновь потускнел и загорелся ярко. Людям в комнате не хотелось смотреть ни друг на друга, ни на вонючий предмет, который несколько секунд назад был Блейком Арнольдом. И тут…
И тут зазвонил телефон.
Лицо директора посерело.
- О Боже! - сказал он. - Только не губернатор! Только не сейчас!
Трясущейся рукой он взял трубку.
- Да, губернатор? - прохрипел он. - Да, губернатор?
Время затрепетало и застыло в небытии. Затем на лице директора появилось изумленное выражение. Он осмотрел всех, собравшихся в комнате с металлическими стенами.
- Это некто по имени Маркус Кейн. И он хохочет так, что его проклятая башка вот-вот оторвется!
Уильям Браунинг Спенсер
ДОЧЬ ХРАНИТЕЛЯ ШАНСОВ
Прочь из черной ночи, из черного дождя.
Грег присел на скамью в здании железнодорожной станции и уставился на дождь за окном, сжимая левой рукой голографический поцелуй Холли, словно это был последний билет на выезд, из Свипер-Сити.
Каковым, впрочем, он и являлся.
Грег ехал в Даунтаун, чтобы решить свою судьбу.
- Да, конечно, - сказала чиновница. - Числа забрали вашу жену и дочь. Вы желаете отыграть их обратно.
Человеческим воплощением чиновницы была молодая женщина с приятными чертами лица, спокойная, из тех, кого забываешь в тот момент, когда поворачиваешься к ним спиной.
- Закон требует предоставить вам шансы, - сказала она, и ее голос переключился на магнитофонную запись. - Сейчас я подсчитываю эти шансы, основываясь на имеющихся сведениях и исходя из того, что предоставленная вами информация точна.
Пауза в этом месте была необязательной, рассчитанной на эффект. Затем она продолжила:
- Шансы против того, что вы отыграете Холли и Мириам, равняются 1.230.227 к 1.
Грег снова кивнул. На самом деле это было немного лучше, чем он ожидал.
- Я могу предоставить вам аудиенцию у Хранителя шансов, но, разумеется, это будет последняя аудиенция.
- Да.
- В таком случае все в порядке, - сказала она. - И последняя формальность. Мне нужно получить от вас заявление, обосновывающее вашу мотивацию.
- Конечно, - сказал Грег. - Я здесь потому, что люблю жену и дочь больше самой жизни. Моя вселенная без них лишается смысла. И… - Грег уставился сквозь нее на мерцающие призрачно-зеленые цифры, ползущие по стенам всех комнат в Свипер-Сити.
Пауза затянулась несколько дольше, чем предусматривал автоматический режим выслушивания, и чиновница предложила подсказку:
- Ваше заявление завершено?
- Для записи, - объявил Грег. - Я хочу заявить об очевидном. Я чувствую, что мне повезет.
Они казались каким-то лубочно-прекрасным литературным штампом: влюбленные старшеклассники. Они сидели в одном классе на биологии, она через три парты от него справа. Он завороженно рассматривал, как ее скулы вбирают в себя льющийся в окно солнечный свет, производя посредством загадочного фотосинтеза тепло, радость и энергию.
Ее звали Холли Бил. Его звали Грег Хэлли.
Она приехала в город поздней осенью, через шесть недель после начала учебного года, и наполнила класс светловолосой грустью и голубоглазой улыбкой.
Холли Хэлли, подумал Грег. Как можно устоять против очарования такого имени? Она должна выйти за него замуж.
Он поспорил с лучшим другом Эмметом, что будет танцевать с ней.
- Когда собаки запляшут на луне, - сказал Эммет. Эммет лишился пяти долларов.
- Я чувствовал, что мне повезет, - сказал Грег, покаявшись Холли, что заключил на нее пари.
- Мне тоже, - сказала она и поцеловала его среди опадавших листьев, возле спортзала, под звездным небом. Ее свитер трещал от электрических разрядов.
Две недели спустя она сказала ему, что должна кое в чем признаться.
Он кивнул, готовясь услышать самое худшее: у нее есть парень в другом штате или на соседней улице, ее родители снова переезжают, она испытывает к нему чувство физического отвращения…
- Я не человек, - сказала она.
Он рассмеялся, облегченно переводя дух.
- Нет, правда, - сказала она. - Кроме шуток.
- Ну, конечно, - сказал Грег. Он не был удивлен. Это объясняло ее удивительную грациозность, красоту, элегантность. Какой молодой человек, охваченный страстью, верит, что его любимая - человек? Разумеется, она - ангел.
- Нет, не ангел, - сказала она, смеясь и поглаживая его руку.
- А кто тогда?
Холли нахмурилась.
- Трудно сказать. Я хочу сказать, что я-то прекрасно знаю, кто я такая, но это трудно объяснить. Не знаю, как бы ты это высказал. Я - некто, кем могу быть.
Грег улыбнулся.
- Некто, кем могу быть.
- Точно, - сказала Холли, прижимаясь к нему. Грег почувствовал, что ей нравится, как быстро он схватывает. Ему очень не хотелось ее разочаровывать.
Но все же он признался в своей растерянности.
Она попробовала снова.
- Я бы сказала, что принадлежу к определенной религии. Ну вот как у вас есть религии - христиане, мусульмане, республиканцы и тому подобное.
- Ну, есть.
- Вот. Я принадлежу к религии событий. Случившееся есть чудо. Потому что все, что происходит, в принципе почти невозможно. Все шансы против того, чтобы это произошло, если сопоставить данное событие с теми, что должны были произойти вместо него. Но оно происходит, поэтому любое событие - чудо, подарок слепого случая.
- Не улавливаю, - сказал Грег.
- Поцелуй меня, - сказала она. - Для меня этого достаточно.
В самом деле. Счастье не зависит от понимания, любовь не требует глубокого постижения объекта желания. Людям, объединенным любовью, в течение многих лет достаточно лишь поцелуя, чтобы плыть вместе.
Вопрос о нечеловеческом происхождении Холли вставал не часто. Грега он беспокоил лишь в одном отношении. Казалось, она считала себя неуязвимой. У нее не было страха. Она могла броситься со скалы в черные ночные воды карьера или с безбожной скоростью гнать папашин "БМВ" по проселочной дороге, не обращая внимания на Грега, который, сидя рядом с ней, старался не вопить, чтобы оказаться достойным этой безрассудной красоты.
Родители Грега внушили ему, что страх есть дань уважения судьбе. И он был от рождения осторожен, пробовал игрушки пальчиком, словно они могли оказаться пластиковыми бомбами, делал первый глоток молока с видом человека, подозревающего, что его хотят отравить.
Он был осторожным мальчиком и осторожным молодым человеком и по этой причине заранее положил презерватив в тумбочку в ту первую ночь любви, когда его родители уехали за город на уикэнд. Грег привел Холли в свою комнату после кино - никаких уловок не потребовалось. Они сразу же упали на постель, одежда куда-то испарилась, и тела светились в темноте, как у дельфинов.
Она сорвала с него презерватив и зашвырнула его в дальний угол комнаты.
Ситуация не располагала к спорам, но позже Грег высказал свои опасения. Неужели она хочет забеременеть? Они же, в конце концов, еще школьники.
Холли пожала плечами. Это не вопрос желания или нежелания. Это ее путь, путь ее Последовательности. Случай священен. Пусть случится то, что должно. Лишь Сатана правит Бал.
- Я нахожусь здесь потому, что выиграла в лотерее данного момента, - объясняла она. - Не диктуй судьбе: благодаря ей я сейчас с тобой.
Зачатия не произошло. Ни в этот раз, ни в последующие. Они перешли в выпускной класс.
- Я незнаком с твоими родителями, - сказал Грег.
- Придется вынуть их из кладовки, - сказала Холли. - Правда, думаю, тебе с ними будет скучно. У них очень ограниченная программа. Они ведь роботы, сделанные для представительства.
В субботу вечером Грег пришел к ним, и мама Холли приготовила мясо в горшочке, а отец Холли, красивый мужчина с серебряной шевелюрой и квадратной челюстью, говорил о футболе.
Родители Холли были довольно занудливыми и частенько повторялись, но Грег не заметил в них ничего нечеловеческого.
Он попытался поддеть Холли.
- Если твои родители роботы, значит, ты и сама робот.
Холли закатила глаза.
- Тебе что, все люди в одинаковой одежде кажутся одинаковыми? - спросила она. - Не притворяйся дураком.
Она объяснила. Тело Холли Бил, тела ее родителей, эти смертные движущиеся оболочки, были абсолютно подлинными. Вскрытие доказало бы, что все три тела принадлежат людям. Но два из них управляются ограниченным синаптическим слоем. Третье же тело - сама изумительная Холли Бил - недавно прибыло на Землю из… из другой возможности. И если ее приятель по имени Грег не может увидеть разницы между парой усовершенствованных тостеров и несравненной, потрясающей личностью Холли Бил, то, возможно, он не заслуживает ее общества, возможно, ей следует поискать более тонко чувствующего любовника.
Грег извинился за свою неотесанность.
- Даже не заикайся о том, чтобы бросить меня, - сказал он. - Я без тебя не смогу жить.
- Осторожнее, - сказала Холли, прикасаясь пальцем к его губам. - Никогда не бросай вызов будущему. Достаточно того, что есть.
И вот теперь ее нет, но ему этого не может быть достаточно. Он не хочет удовлетвориться теми годами, которые они провели вместе.
Шел дождь, и Грег подумал, не является ли погода продолжением его собственного состояния, его внутреннего ненастья. Когда он оказывался здесь раньше с Холли, в Свипер-Сити всегда светило солнце и улицы были заполнены праздничной шумной толпой.
Когда вы прибываете в Свипер-Сити с Земли, он приобретает человеческие черты. Они приходили сюда часто, особенно после рождения ребенка. Ставили свои маленькие ставки, открывали свои двери, забирали свое добро и свое зло и везли обратно в Лисбург, штат Вирджиния, где жили постоянно.
Они были молоды и удачливы.
Грег сел на поезд, нашел свободное место. Он предпочел бы остаться один, но вагон быстро заполнился, и рядом присел человек средних лет, в очках в проволочной оправе и шляпе котелком.
- Не возражаете, если я закурю? - спросил мужчина, извлекая трубку.
- Конечно, нет.
Человек посмотрел на блестящую голограмму в руке Грега.
- Петиция? - спросил он.
- Да.
- Возлюбленная?
- Жена.
Человек кивнул и пососал трубку. Вздохнул.
- Мы случайно приходим, случайно уходим, - сказал он.
Замечание было вполне безобидным. Каждый обитатель Свипер-Сити время от времени произносит его. У Грега же оно вызвало необъяснимую ярость, захотелось схватить это факсимильное изображение попутчика за шею и сжать его с криком: "Твоя удача тебе изменила. Ты сидишь рядом с неверным".
Вместо этого Грег уставился на проносящиеся за окном огни Свипер-Сити, которые вскоре остались позади, и загородная тьма превратила окно в черное зеркало. Он рассматривал свое отражение - крепкий молодой человек с темными волосами, меланхолическим выражением лица и отрешенным взглядом, словно он уже принял поражение, увидев, как бегущее море цифр внезапно застыло и вспыхнуло красным, показывая, что совпадений не было и проигрыш не подлежит пересмотру.
И с черного потолка раздастся громовой голос:
- Она мертва навеки, и ребенок мертв. Это то, что случилось. Петиция была должным образом рассмотрена, другие заявления приниматься не будут. Проситель должен ждать решения Хранителя шансов.
Решением, конечно, будет смерть, новый прилив цифр поглотит его своей безучастностью. И его исчезновение станет уже просто примечанием, мелким происшествием. Ибо он к тому времени будет мертв, убит в тот момент, когда захлопнется дверь последней возможности, когда Холли и Мириам уйдут насовсем и смысл исчезнет из его жизни окончательно.
Они окончили школу и поступили в Вирджинский университет. Их друзья удивлялись тому, что они не живут вместе, поскольку объединявший их мир любовных сигналов слишком бросался в глаза. В компаниях они были приветливы, но держались отчужденно, не в состоянии спрятать истины: вселенная за пределами их счастья была химерой, наполненной фантомами, неразборчивыми голосами и смутными социальными правилами.
- Будем жить вместе, когда поженимся, - сказала Холли. - Мне еще нужно сообщить об этом отцу.
- Я думал, твой отец - робот.
Холли нахмурилась, но не удивилась.
- Моему настоящему отцу. Ты с ним еще незнаком. Он не одобрит мой выбор. Он никого не одобрит. Он считает, чем больше у тебя привязанностей, тем больше шансов работает против тебя.
- Великая философия, - сказал Грег.
Холли поцеловала Грега в губы.
- Он появится, - сказала она. - Он любит меня до безумия.
Они поженились в год получения дипломов. Церемония была скромной: несколько друзей из университета, родители и сестра Грега, Холлины родители-роботы.
- Я вижу, твой отец не пришел, - сказал Грег. - Твой настоящий отец.
- Нет, - сказала Холли, внезапно погрустнев. - Он принял наш брак, но для него это болезненно.
В ночь перед свадьбой Холли пригласила Грега в свое жилище. Чаще она проводила время в двухкомнатной квартире неподалеку от университета, которую снимал Грег. Холли сказала:
- Ты никогда не спрашивал меня, куда я ухожу.
- Нет, - сказал Грег, и захолонувшее сердце подсказало ему, почему. Он боялся, что это знание разделит их. Когда она отсутствовала, он подъезжал к ее квартире и видел ее машину у двери, но дома никого не было, и, заглядывая в окна, он видел пустые освещенные комнаты… Грег не был уверен, хочет ли он знать, куда она исчезает.
Она, казалось, почувствовала это и притянула его к себе.
- Я ухожу недалеко, - сказала она. - И где бы я ни была, я думаю о тебе. Но мы собираемся пожениться. Ты должен увидеть мой дом. Он станет ареной наших снов.
Она взяла его с собой в Свипер-Сити. В ту ночь вход туда находился у нее под кроватью. Обычно он оказывался в кладовке. Когда Грег научился видеть, он иногда замечал его перемещения: иной раз вход скользил вдоль цоколя дома, а в жаркие дни лежал под ванной, словно кот, прячущийся от жары.
- Вот это отпирает дверь, - сказала она, показывая ему мерцающую голограмму, и он мгновенно узнал ее губы, слегка раздвинутые, ярко-красные и светящиеся. - Поцелуй.
Поцелуй был заключен в рубин величиной с бейсбольный мячик. Чтобы сделать свою голограмму, нужно было наклониться и поцеловать специальную машину, ее сверкающую хрустальную поверхность. Представив при этом, что целуешь нечто самое желанное на свете.
Губы, целующие губы. Поцелуй, запечатленный в голограмме, мог открыть дверь. С той стороны тот же самый образ распознавал своего двойника.
- Вот твой ключ, - сказала она. - Если тебе понадобится пойти туда одному, ты сможешь войти с помощью этого.
Свипер-Сити. Где он на самом деле находился? Все ответы были неудовлетворительны, бессмысленны, неверны. Он находился в непредставимо отдаленном будущем. В параллельной вселенной. Он был родиной сущности, заключенной в человеческий облик и называемой теперь Холли Хэлли, он был родиной схожих с ней сущностей. Или, по словам Холли, он мог бы быть ее родиной. Это было одной из возможностей такого места. Он был мечтой Холли, и она существовала, чтобы мечтать о нем.
Свипер-Сити был религией, или артефактом религии, или…
Грег сказал своей любимой, что она ответила достаточно подробно на данный момент. Он взял ее за руку и крепко держал ее, пока они шли по городу, который напоминал смесь Лас-Вегаса и Диснейленда.
- Так видят его люди, - сказала Холли, и он не попросил ее объяснить сказанное.
Улицы были запружены народом, в воздухе летали воздушные шарики, под догами шуршали конфетти, клоуны подносили к губам трубы, издавая пронзительные звуки.
- Пойдем, - сказала Холли. Она отвела его в казино под названием "Падающие кубики".
В ту ночь за рулеткой они выиграли для Холли беременность и на боковом поле - место в рекламном агентстве.
Грега та ночь совершенно измотала, и, вернувшись назад, он не мог уснуть. Знание того, что его жизнью управляет игра случая, было ему крайне неприятно.
Голос Холли мягким ветерком гулял по его голым плечам. Ее разъяснения походили на молитву.
- Настоящее есть сумма всего случившегося прежде. Каждый новый день более маловероятен, чем предыдущий, Поскольку пройденный путь становится все длиннее, все извилистее.
- Мне приятно думать, что я обладаю некоторой долей свободной воли, - пожаловался Грег. У него было чувство, что возлюбленная обманывала его, что, пока он корпел над учебниками, она играла в карты, обеспечивая ему получение диплома.
- Нет ничего свободнее, чем падение Чисел, - сказала Холли. - В них заключается и твоя воля. Свипер-Сити таков, каким ты его видишь; он подчиняется твоему пониманию природы вещей. Почему же ты так расстроен? Ты должен признать, что я отличный игрок. Разве нам приходилось ездить в Даунтаун? Нет, ни разу.
- Даунтаун? - Грег повернулся к ней и долго, не отрываясь, смотрел ей в лицо.
- Ну да, - сказала Холли. - Даунтаун. Да…
- Расскажи мне о Даунтауне. Мне не нравится это название - Даунтаун.
Неспроста оно ему так не понравилось. - После долгих уговоров Холли объяснила, что Даунтаун - это место, где идет большая игра. В Зале Хранителя шансов. И Сестры Колеса наблюдают за игрой своими холодными глазами, полускрытыми в тени капюшонов.
Поезд замедлил ход, покачиваясь. Огни тоннеля вспыхивали через равные промежутки времени, словно биение пульса. Человек с трубкой встал.
- Что ж, - сказал он, - пусть ваши Числа подарят вам Гармонию.
- Благодарю, - сказал Грег. Он посмотрел вслед человеку, проталкивавшемуся через переполненный вагон.
Грег подождал, пока поезд опустеет, и только тогда встал и пошел по проходу между сиденьями. Когда он вышел из вагона в холодное гулкое пространство вокзала, на него нахлынули воспоминания. Он внезапно как наяву увидел Холли, которая, покачиваясь, протягивала руку, чтобы опереться о стену, и говорила:
- Я в порядке. - И снова отталкивалась от стены, пытаясь продвинуться вперед. - Я просто хочу домой.
И желтая стена с ярко-красным отпечатком ее ладони.
Подземный переход навевал ужас; огромные каменные плиты цвета мокрого асфальта вздымались в темноте. Грег отчетливо помнил каждую из них. Страх давил его, лишал рассудка, и он чуть было не завопил от невыразимого отчаяния, пустившись бегом по блестящему черному полу, - а куда, кстати, подевалась толпа, вывалившаяся из переполненного поезда? - но навстречу страху поднималась ярость. Ярость спасла его от безумия.
Как мог ее собственный отец допустить такое?
Жизнь была чудесна. Они назвали дочку Мириам. После того как Грег получил степень в области инжиниринга, они переехали в Лисбург, где его уже ждала работа на фирме в Фэрфаксе, в тридцати минутах езды на электричке. Коллеги подобрались интеллигентные и дружелюбные. Работа его увлекала. Любовь к жене и дочке казалась безграничной.
Когда дочке было пять лет, она упала с дерева и сломала руку. Холли позвонила Грегу на работу. Он разыскал ее в больнице.