Его изображение в соседнем кресле начинает расплываться и исчезает. Внезапно мне становится очень одиноко. Я с жужжанием несусь по трассе Блю-Ридж, разрезающей патриархальное графство Аллегани. Я взбираюсь на зеленый гребень и устремляюсь вниз, в серию головокружительных поворотов, через которые меня осторожно проводит система пилотирования трассы. Корова приподнимает голову над каменной стеной загона, провожая меня взглядом. Эта яркая, выразительная картина отпечатывается в моей памяти, и мне по какой-то необъяснимой причине становится настолько грустно, что перехватывает горло.
Я врываюсь на трассу 81 севернее Роанока и, заметно увеличивая скорость, приближаюсь к Вашингтону, округ Колумбия. Настроение у меня улучшается. Я нажимаю кнопку переговорного устройства, и вновь появляется Льюис.
- Что ты ешь? - спрашиваю я его.
- Филе миньон, - отвечает он, - с легким привкусом полиуретана.
- Хм… Послушай, у меня есть одна мысль. Ты никогда не пытался просочиться в систему бронирования руководства трассы? Или в сеть пилотирования?
Льюис фыркает.
- Это незаконно, ты же знаешь. К тому же, если они обнаружат, что твое имя внезапно появилось под первым номером на листе ожидания на слияние, - и это после того, как я делал на тебя запрос, - они просто сожгут меня лазерным лучом со спутника, как банального пирата.
- Это не то, о чем я думал, - говорю я. - Мне просто нужна кое-какая информация. Тебе не придется ничем манипулировать.
- И все же это незаконно и очень опасно.
- Что, если выстроить компьютеризованную модель всей транспортной схемы слияния в тот самый момент, когда я в нее ворвусь? Это даст мне сведения о каждом трекере - модель, состояние машины, когда они там окажутся, кто за рулем…
Льюис вытягивает губы трубочкой. Я его зацепил… он думает об этом.
- Попробую потыкаться в систему, - говорит он задумчиво. - Но на это потребуется некоторое время… возможно, больше, чем есть в твоем распоряжении.
- Тебя что-то еще смущает?
- Вообще-то я на тебя очень разозлился, - говорит он, - но попытался отложить свой гнев на потом. А теперь ты меня втравил в этот абсурд…
- Я не отступлю, Льюис.
Льюис выглядит несчастным, его изображение вновь исчезает.
Внешний Пояс вокруг Вашингтона является памятником человеческой инженерной мысли - четырнадцать ярусов, восемь полос в каждом направлении. При этом для перехода с яруса на ярус или слияния с другой трассой не нужно выруливать на эти говенные проселки, пролегающие в заповедниках. Конгресс не жалеет денег на родную столицу.
Отсюда до Рехобот-Бич не будет никаких неудобств.
Я вплываю на одиннадцатый ярус и оказываюсь в плотной массе таких же сумасшедших водителей, как я сам. Хотя Льюисова "Арисава" совсем свежая модель, ей далеко до высококлассных "БМВ" и шампленов.
Весь Внешний Пояс наполнен жужжанием - или это просто вибрация? - словно исполинский улей. Я представляю себя маленьким трудолюбивым насекомым, спешащим навстречу предопределенной судьбе.
Ко мне возвращается меланхолия, и вновь хочется поговорить с Льюисом, который, наверное, сейчас места себе не находит. Я щелкаю по переговорному устройству, но останавливаю себя и вместо этого набираю офисный номер Тиу. Она ест жареный рис прямо за рабочим столом, одновременно редактируя отчет на ноутбуке.
- Опять ты, - говорит она без энтузиазма. Она подбирает упавший на стол треугольничек зеленого перца и отправляет его в рот. - Ну что, успокоился немного? Группе расширения памяти может потребоваться твое содействие на переговорах в Денвере.
- Хм, я надеялся, что ты перешлешь мне копию тезисов Дюдайек, - говорю я. - Возможно, у нее есть и другие материалы к презентации, которые ты могла бы для меня скопировать.
Тиу откладывает вилку.
- Не собираюсь для тебя шпионить. За такое могут уволить!
- Ты сама говорила, что я должен был получить тезисы, - напоминаю я. - Так что если бы ты, копируя тезисы, случайно наткнулась на какие-нибудь заметки касательно презентации…
- Ты звонишь из трекера? - спрашивает она.
- Это новая "Арисава" Льюиса. Нравится?
- Мне отсюда не видно, - говорит Тиу. - Салон выглядит потрясающе… у Льюиса всегда был хороший вкус. Эй, а где ты?
- Как раз огибаю округ Колумбия. Через несколько минут буду в Балтиморе.
Тиу смотрит на часы и хмурится. Чем лучше она осознает происходящее, тем больше ее охватывает беспокойство.
Она начинает разговаривать вкрадчивым тоном:
- Ты действительно хочешь успеть к презентации Дюдайек?
Я киваю.
- Стало быть, ты собираешься просто войти в конференц-зал и самостоятельно провести большую часть презентации, - говорит она. - Возможно, ты даже сумеешь выявить несколько проколов в теории имплантации Дюдайек - если только тебе удастся ознакомиться заранее с ее заметками?
- Об имплантантах я могу говорить неделю, - говорю я ей, - безо всяких заметок.
- А как же слияние? - скептически интересуется она.
- На этот счет у меня есть одна-две мысли.
- Ага, - говорит она. - Послушай, хочешь дорожный анекдот: что проносится через мозг комара в последний момент его жизни, когда он врезается в твое лобовое стекло?
Я наблюдаю за трекером, несущимся в соседнем ряду слева от меня. Его протекторы изнашиваются с опасной быстротой - этому парню настоятельно необходимо пройти техосмотр оснастки. Затем я смутно соображаю, что должен как-то отреагировать на идиотский прикол Тиу.
- Это старая шутка, - говорю я ей.
- Его задница! - объявляет она торжествующе. И добавляет: - Перезвони мне через десять минут.
После Балтимора трасса 95 ссыхается до восьми полос. Это старое сооружение - темные туннели с нагнетаемым кордитовым воздухом. У меня начинает затекать спина от долгого сидения в одном положении. Каждые двадцать-тридцать миль очередной поток транспорта сливается с нашим ярусом. Это отточенный, управляемый компьютерами балет трекеров. На каждом из подобных пересечений я пытаюсь бросить взгляд назад в туннель слияния в надежде разглядеть лазерные пушки, выбрасывающие защитную сеть на пути трекеров, которые пытаются пройти слияние без разрешения. Теоретически заграждение включается только в тех случаях, когда система безопасности решит, что нарушение угрожает жизни законопослушных водителей. Но, похоже, это происходит в семидесяти процентах случаев.
Льюис материализовывается на соседнем сиденье, возбужденно ерзая.
- Я чрезвычайно хитро внедрился в систему безопасности, - говорит Льюис. - Вскоре она начнет снабжать нас информацией, и мы сумеем построить тебе модель слияния.
- Чудесно, Льюис. Послушай…
- Но сейчас я тебе скажу нечто такое, отчего ты буквально расхохочешься.
- Я не прочь похохотать, - говорю я, - если только это не анекдоты о расплющенных насекомых.
- Так вот, о листе ожидания на слияние в 2.50. Он заполнен на пятьдесят три процента, что очень много для дневного времени. Руководство трассой сказало, что не будет включать никого, кроме высшей шестерки. И вот я сказал себе: черт, просмотрю-ка все имена. Объясню каждому ситуацию, что, дескать, мне позарез нужно попасть на линию. Предложу им деньги, если на то дело пошло.
И вот я просочился в лист ожидания. И знаешь что? По меньшей мере дюжина из этих людей, включая даже каждого из высшей шестерки, из одной компании - твоей! Теперь решение за тобой: позвони в офис, дерни за ниточки. Черт, ты же там не последнее лицо!
Напряжение в груди спадает.
- А что это за имена?
- Во всех случаях одно и то же имя, - говорит Льюис. - По-моему, это твой клерк по организации путешествий - Лаверна Дюдайек.
У меня на руках, вцепившихся в баранку, побелели костяшки пальцев.
- Льюис, это именно она пытается перехватить у меня имплантационный проект. Возможно, она приняла меры к тому, чтобы устроить мне какие-нибудь неприятности по дороге.
У Льюиса отвисает челюсть.
- Но как она могла это сделать, как могла узнать точное время, когда ты собираешься войти в слияние?
- Думаю, она этого и не делала. Готов поспорить, что как только она определилась со временем презентации, так тут же внесла себя на листы ожидания в нескольких сотнях пунктах слияния. Распределила их в вероятном интервале времени. И каждый раз, когда ей разрешают слияние, она переносит его на более позднее время. Чем ближе к презентации, тем крепче она запирает доступ к слиянию.
- Но это должно быть безумно дорого, - говорит Льюис.
- Подумай, Льюис! Мы ведь говорим о листах ожидания. Ей не приходится платить ни одного кредита, пока она не получит того времени, которое ей нужно. Ее расходы равны нулю!
- Это тонкая теория, - соглашается Льюис, - но как ей удалось осуществить все эти операции? Она должна орудовать джойстиком без передышки. И это женщина, готовящаяся к презентации?
- Можно предположить, что за нее это делает какой-нибудь искусственный интеллект. В нашем офисе у нее доступ к любому из них.
- Это незаконно!
- Только на Уолл-Стрит.
Призрачное изображение Льюиса мрачно оседает в кресле. Руки падают на колени.
- Попробуй придумать еще что-нибудь, ладно, Льюис?
- У нас остается - сколько? - двадцать три минуты до того, как ты войдешь в слияние, - говорит он.
- Сто двадцать семь водителей графства, которым удалось протиснуться сквозь слияние. Раздобудь их список, если сможешь. Проверь на совпадения - трекеры, скорость, водительский протокол - любые детали, которые сумеешь выудить.
Льюис смотрит на меня потемневшими глазами.
- Неужели ты всерьез об этом думаешь?
- Ты бы предпочел, чтобы я попытался протиснуться без единого бита полезной информации?
- Посмотрю, что смогу сделать, - бормочет Льюис, и его образ начинает дрожать, словно он состоит из тысяч пескариков, трепещущих на солнце. - Ты знаешь, мне действительно плевать на "Арисаву"…
И он исчезает. Я ловлю себя на том, что мне бы хотелось видеть его изображение в пассажирском кресле, даже когда он работает и ничего не говорит. Каждый раз, когда он исчезает, это похоже на маленькую смерть.
Когда я звоню Тиу, она уже ждет меня, закинув руки за голову. Увидев меня, она наклоняется вперед и нажимает кнопку "Отправить" на ноутбуке.
- Вот все, что я смогла разыскать, - говорит Тиу. - Кстати, в разосланных нам всем тезисах содержатся общие идеи, которые Лаверна представила, когда запрашивала разрешение на презентацию. В секретариате их не засекретили. Возможно, ты найдешь что-нибудь интересное для себя.
- Чем сейчас занимается Дюдайек? - спрашиваю я.
Тиу пожимает плечами.
- Сидит за столом, как все остальные. Вносит последние коррективы в материалы презентации, я думаю.
Я засекаю маленький злобненький пучок светлых волос, качающийся над клавиатурой. Она редактирует голограмму, демонстрирующую, как имплантационные технологии привлекут широкие массы к дверям нашей фирмы. Сколько конкретных инженерных решений имплантационной технологии разработано лично ею?
- Что ж, спасибо за то, что рисковала ради меня, - говорю я Тиу. - Я эти материалы просмотрю. Я в пятнадцати минутах от слияния.
Тиу явно не по себе. Она бросает взгляд на часы.
- Хм, так ты еще не оставил мысли как-то просочиться и заявиться на презентацию?
- Таков мой план. А что?
- Да нет, ничего, - говорит она, помахивая рукой.
- Ты уже сказала кому-то, да? - говорю я. - Проклятье, я же не хотел, чтобы эта конфронтация стала спортивным зрелищем.
- Прости.
- Кому ты сказала?
- Ну, я пила кофе в кафетерии с Шамлином - из технической лаборатории. Он был заинтригован.
- О нет, нет, нет, - вырывается у меня стон. - Знаешь, чем он занимается? Этот парень организовывает все офисные тотализаторы.
- Послушай, откуда мне было знать? В течение десяти минут он рассчитал сорок пять возможных результатов твоей гонки. Сказал, что у этой авантюры имеются все естественные элементы - драма, жадность, опасность. Он распространил по офису электронный опросник, и, когда начали поступать результаты, ну, он сказал, что такого азарта в офисе он еще видел! Теперь он продает каждый квадратик своей сетки по сто пятьдесят кредитов за штуку - двойные ставки, и ты, если выиграешь, имеешь шанс разделить с кем-нибудь "джек пот". На данный момент на тотализаторе двадцать тысяч кредитов.
Я вздыхаю.
- Годовая зарплата.
- Ага. Эй, ты ведь слышал, что я извинилась? - говорит Тиу.
- Стало быть, Дюдайек знает, что я еду.
- Не исключено.
Я обдумываю ситуацию.
- А можно, я поставлю?
- Нет, извини, - говорит Тиу. - Конфликт интересов.
Грохоча по мосту через реку Саскеханна, я крепче сжимаю руль и не спускаю глаз с дорожного монитора "Арисавы". Вождение трекера теперь, когда я вышел из-под влияния расслабляющей вашингтонской системы контроля, напоминает толчею головастиков. Просматриваю показания приборов: топлива достаточно, протекторы как новенькие, приборы работают нормально.
Нажимаю на кнопку переговорного устройства, и Льюис появляется на экране, а не в виде голограммы.
- Сейчас, сейчас, - возбужденно бормочет Льюис. - Я тебе перезвоню.
Вот свинтус. Звоню ему снова.
- Мне же вот-вот проскакивать через гриль, ты ведь знаешь.
- Решение простое, - говорит он. - Откажись от этой затеи, проезжай мимо слияния. Можешь роскошно пообедать в Нью-Йорке. - Льюис пытается говорить шутливо, но голос его дрожит.
Я награждаю его свирепым взглядом. Представляю себе Дюдайек: как раз сейчас она закрывает свой ноутбук и направляется в конференц-зал для подготовки презентации. Моей чертовой презентации!
- О’кей, - сдается Льюис. Он нажимает у себя кнопку "Отправить". - Вот данные для сравнения, которые тебе требовались. Просмотри их, а я тебе вскоре перезвоню. На другой линии у меня руководство трассой, которое желает узнать, кто взламывает их банки данных.
- Отрицай все, - отзываюсь я, - и купи немного этого чертового времени.
- Они говорят, что повесят над нашим домом спутник - ионную пушку, которая уничтожит все наши электронные устройства.
- Продержи их три минуты, Льюис. - Но он уже переключился на линию связи с руководством.
Я просматриваю файлы Льюиса, данные по 127 водителям трассы, которые успешно протиснулись сквозь слияние за последние десять лет. Наверху заголовок: "ОБОБЩЕНИЕ: Не удалось установить значимых общих характеристик для водителей, успешно миновавших лазерное заграждение. Успех каждого подобного маневра, похоже, зависит от случайного набора мелких обстоятельств, связанных с дорожными условиями, в сочетании с появлением между трекерами зазора, достаточно большого для того, чтобы убедить оперативную систему в безопасности вторжения". Далее следует список подробностей по каждому инциденту.
Я чувствую, как бьется мое сердце, лишенное привычной лекарственной подпитки. Вдоль позвоночника струятся капли пота, скапливаясь у поясницы. Конечности кажутся мне онемевшими обрубками, нелепо тычущимися в кнопки управления.
На горизонте появляются очертания Уилмингтона, Делавер, где находится пересечение с трассой 202, пересечение, известное в этих местах как слияние.
На плоском экране вновь появляется лицо Льюиса, который без предисловий нажимает кнопку "Отправить". В мой трекер загружается файл под названием "Модель движения".
- Я так понимаю, тебе не удалось задобрить руководство, - говорю я.
- Нет, - шепчет он, - им не нравится, что я выудил их информацию. Не знаю, сколько еще смогу оставаться на линии. Надеюсь, тебе это поможет.
- Я хочу, чтобы ты был со мной, Льюис. В виде голограммы, здесь, рядом. Ты ведь хочешь вместе со мной проскочить слияние?
Губы Льюиса беззвучно произносят "да", и его изображение тут же исчезает. Я остаюсь один.
Вызываю на мониторе модель движения. На экране появляется трехмерная карта, показывающая предполагаемое расположение каждого трекера в районе 2.50, то есть в момент, когда я войду в слияние. Я отвожу глаза от карты и перестраиваюсь в правый ряд. На приборной панели "Арисавы" вспыхивает желтая надпись: "ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: Данному транспортному средству слияние не разрешено. Немедленно вернуться в основной ряд".
Я вновь смотрю на карту, одновременно пытаясь рулить. На модели Льюиса высвечен единственный трекер, машина, находящаяся точно там, где моя "Арисава" вольется в трассу 202 - если сумеет пройти сквозь лазерное заграждение. У меня нет времени на изучение ситуации. Я нажимаю "Выбрать", и на экране появляется отчет Льюиса об этом судьбоносном трекере.
Это тоже "Арисава", но двухлетней давности. Двигатель работает с эффективностью девяносто семь процентов от максимальной - очевидно, проблемы с углеродным преобразователем. Пустяк в общем-то, но мне придется использовать этот факт в игре. Водителя зовут Кэтрин Маунт, пятьдесят два года. Голографический портрет представляет стройную женщину с крепким подбородком.
Я набираю номер ее трекера.
Дорожка, на которой я нахожусь, начинает отклоняться в сторону от трассы 95. У меня есть еще несколько секунд, чтобы передумать. Еле заметным поворотом руля я могу перескочить разделительную полосу и благополучно добраться до Нью-Йорка. Полоса расширяется, я отдаляюсь от основного потока движения и внезапно оказываюсь в туннеле слияния. Свершилось.
Панель загорается красным: "Опасность. Неразрешенное вторжение. Прекратить слияние". Что уже совершенно невозможно на скорости 300 миль в час в плотной массе трекеров, каждому из которых, предположительно, разрешено войти в трассу 202. У подножия склона притаился частокол свирепых лазеров, готовых перемолоть и меня, и "Арисаву" в безвредные молекулы.
На моем экране появляется угрюмое лицо Кэтрин Маунт. Она хмурится - несомненно, ей не по душе ворвавшаяся в ее машину незнакомая взволнованная физиономия, покрытая капельками пота и вспыхивающая алым блеском с интервалом в одну секунду.
- У меня нет времени на объяснения, - говорю я. - Но я просканировал ваш трекер и обнаружил опасные неполадки в углеродном конвертере.
Она фыркает.
- Я только что прошла техосмотр, и мне сказали, что у моего трекера не будет проблем на несколько тысяч миль.
Мне кажется, я сейчас разревусь.
- Я настоятельно рекомендую вам… вы должны замедлить ход или свернуть!
Кэтрин Маунт презрительно кивает: "Исчезни". На какое-то короткое мгновение вместо ее лица передо мной появляется галлюцинация - лицо Лаверны Дюдайек. Затем мой переговорный экран гаснет.
И вот они, лазеры. Перекрестье жестоких лучей на моем пути. Точно сказано: "Исчезни".
Что проносится через мозг комара в последний момент его жизни, когда он врезается…
Лаверна Дюдайек завершает презентацию и отключает голографический проектор в дальнем конце конференц-зала.
Наша начальница, которую сотрудники зовут за глаза Сука в Брюках, степенно кивает.
- Полагаю, вы примете на себя руководство этим проектом по внедрению имплантационной технологии? - спрашивает она. - Работа может занять годы, хотя отдача будет…