Затем позвонил брат - тоже, надо сказать, бедняга: не знает, что подарить своей готессе. Как по мне, лучшим подарком для нее был бы кляп. Чтобы она всяких глупостей Еве не говорила. Но я с умными советами не лезу: отлично понимаю, что любовь - зла и Богдан меня, если что, не поблагодарит. Да и Ева скорее всего будет метать свои фаерболы. Но вот зря она, кстати, обо мне так пренебрежительно брату высказалась: презент на День Валентина для нее у меня давно был подобран. Да и с работой на праздник мы, казалось бы, разобрались. С чего она опять начала этот непонятный баттхёрт?
В общем, до кладбища я доехал с чувством, что меня вот-вот долбанут молнией. Припарковался и попросил из машины. Выскочила, как ошпаренная.
- И что теперь? - нахмурилась, складывая руки на груди.
Я усмехнулся: ну правильно! Возмутись сейчас, что у меня плана нет. Вернее есть, но я тебе о нем не рассказал. То есть, учитывая ситуацию: не попытался настойчиво пробиться сквозь твою броню молчания, чтобы поделиться деталями собственного замысла.
- Полину в прошлый раз сторож на кладбище не пустил, - сообщила поучительным тоном. - Именно поэтому нам пришлось возвращаться сюда среди ночи. Думаешь, охрана просто возьмет и откроет нам ворота?
- Нет, что ты! - ответил саркастично. - Мы будем брать кладбище штурмом!
И пошел к будке у ворот, откуда на нас уже подозрительно косился охранник. Мужичок под шестьдесят, чем-то напоминающий деда Мазая в шапке-ушанке и крепком… даже не полушубке - тулупе. Я вообще удивлен, что при его работе и очевидной любви к попойкам, увидев Полину, он не начал заикаться. Ей же для полноты эффекта, особенно в сумерках, только косы не хватает. Конечно, он ее на кладбище не пустил! Ту, у которой буквально на спине написано: "злостный вандал и любитель потанцевать на могилах", аккурат между черепами на зимнем черном пальто с капюшоном.
Другое дело - мы.
- Здорово, отец, - сказал в окошко будки. - Нам бы внутрь попасть.
Сторож окинул меня внимательным взглядом с жестким прищуром бывшего кагэбэшника и, дыхнув вчерашним перегаром, вежливо уточнил:
- А на хрена?
- Родственников навестить.
- Тогда ты, милок, кладбищем ошибся. Здесь последних людей хоронить перестали, когда тебя еще и в проекте не было. А ежели кто из более древних лежит, то тебе нужно приехать с теми, у кого пропуск есть. Он всегда ближайшему родственнику выдавался.
Я ухмыльнулся и достал из кармана сотню.
- Приблизительно такой пропуск? - протянул мужику в окошко. Тот воровато огляделся и, буквально выдрав деньгу из моих пальцев, сунул ее в карман.
- Да, - кивнул куда благосклоннее. - Только здесь на два часа посещения, не дольше. Потом меня напарник сменит, а у него другие формуляры. И еще, милок, - тут он бросил взгляд на мнущуюся у машины Еву и причмокнул, - хороша девка… Чем бы вы там, в склепах, ни занимались, учти: могилы мне не портить. А то ведь у меня дробовик есть. Как бы вам под его песню отсюда не убегать.
Ни фига себе, как поэтично! Я кивнул, стараясь сохранить на лице маску невозмутимости, и, махнув Еве рукой, отошел к воротам. Сторож выскочил из будки и провернул ключ в большом навесном замке.
- Если спросят, я вас знать не знаю, - заявил таким тоном, словно пускал нас как минимум в королевскую сокровищницу Тюдоров, а не на древнее кладбище, где и так уже побывали все кому не лень.
- Что ты ему сказал? - тронула меня за рукав Ева, когда мы отошли от ворот на достаточное расстояние.
Я улыбнулся:
- Пообещал уйти отсюда до шести. Наверное, после захода солнца мертвые встают из могил и сторож не хочет потом хоронить пару лишних растерзанных трупов.
- Чего?! - ахнула впечатлительная ведьма.
Я не удержался и заржал.
- Пересменка у них! - признался, глядя в ее насупленное лицо. - А заплатил я только одному за ближайшие два часа. Но мне кажется, этого времени будет вполне достаточно.
Ева сузила глаза, но уточнять не стала. Видимо, снова обиделась. Нет, ну нормально?! Она тупит, а я виноват. Бросив на меня злобный взгляд, ведьма припустилась вперед с такой скоростью, что я едва успел схватить ее за плечо:
- Придержи лошадей, доверчивая моя. Мы пришли.
И указал на разрытую могилу у самой оградки. Ева остановилась как вкопанная.
- Но этого же не может быть, - пробормотала чуть слышно. - Я точно помню, что вчера ночью этот квадрат был не тронут.
- Серьезно? - покосился я на нее. - Может, просто не заметила?
- Я здесь приземлилась, Шурик, - подняла она на меня серьезный взгляд. - Вот там, - кивнула на могилу левее, - лежит Иван Сергеевич, пятьдесят седьмого года захоронения. А рядом - его супруга, Нина Петровна. Она умерла на год раньше. А там, у самого забора, могила была настолько старой, что буквы на дощечке нельзя было прочитать. Но я пыталась. Думаешь, мне удалось бы не заметить яму под памятником в два метра глубиной?
Я задумчиво поскреб подбородок. Наверное, не удалось бы. Вот только странно как-то получается… Что же это за вредитель такой? Наглости ему не занимать. Неужели он до сих пор не понял, что его деятельность привлекла ненужное внимание? В конце концов, если ты призываешь армию, не умнее ли закапывать за собой следы вандализма? Так хотя бы сторож кому попало не рассказывал бы, что у него могилы разворовывают… А уж вернуться на кладбище после того, как здесь побывали ведьмы…
- Он либо очень смелый, либо очень глупый, - пробормотал я вполголоса.
- А может, просто достаточно сильный, чтобы не обращать на нас внимания? - сглотнула Ева.
Я не выдержал и словно невзначай приобнял ее за плечи. Если честно, ожидал визга в стиле: "Руки свои убрал!", но его не последовало. То ли она действительно испугалась, то ли решила помириться. Эх, надеюсь, что второе; терпеть не могу с ней воевать, особенно когда не знаю причины ссоры.
- Предлагаю раньше времени не паниковать, - ободряюще улыбнулся, заглядывая ей в глаза. - Кем бы ни был наш некромант, пока у него не так много скелетов. Кстати, ты обратила внимание, что он выкапывает только самые старые трупы? Как думаешь почему?
Ева задумалась:
- Не любит запаха гниющей плоти?
- И это возможно, - кивнул я. - Но с такими воинами ему будет сложновато устроить зомби-апокалипсис. У скелетов, знаешь ли, амплуа не то.
Девушка хихикнула, но тут же снова приняла серьезный вид:
- А зачем они ему тогда сдались?
- Отличный вопрос, - согласился я, перебирая в уме варианты. - Мы обязательно его зададим, как только отыщем нашего владыку мертвых. А пока предлагаю пробежаться по кладбищу и осмотреть остальные могилы.
Ева угукнула, кивая куда-то на юго-запад:
- Владимир сказал, что обошел все и не нашел ничего особенного. А мы с Полиной были только у одной, в самом центре.
Я поморщился, когда она упомянула имя "жениха", но решил не заострять на нем внимание.
- Вот давай с нее и начнем, - примирительно улыбнулся ведьме. Она кивнула и первая пошла вперед. А я обернулся на мгновение и еще раз окинул взглядом могилу у ограды.
Что-то здесь было не так.
Только вот что?..
Ева Моргалис
- Ага, - кивнула Полина, сидя рядом со мной на больничной каталке. - И что ты ему сказала?
- Что хочу заскочить к тебе на полчасика, - со вздохом ответила я.
Подруга улыбнулась:
- Это правильно! А он что ответил?
- Что у него нет "получасика" и спросил, сможешь ли ты привезти меня домой, если он оставит меня здесь…
- И что ты сказала?
- Что сможешь…
- А он?
- Он спросил, как именно ты это сделаешь.
- А ты?
- Я сказала, что у тебя мотоцикл.
- Гм. А он?
- А он дал денег на такси…
На этом месте Поля все же не выдержала.
- А ты?! - сузив глаза, процедила она сквозь зубы. Ну еще бы! Алекс давно говорил, что она - не слишком хороший водитель (и это я сейчас передала так называемую "light-версию", потому что реальную цитату цензура бы не пропустила). Мне садиться на ее байк воспрещалось категорически, и Полина от этого не то чтобы злилась - скорее сатанела. Я же, в свою очередь, с Шуриком старалась не спорить и ездила с готессой так, чтобы он не знал. Беспроигрышная ситуация для того, кто оказался между молотом и наковальней.
- Что я? - переспросила ухмыляясь. - Деньги взяла. Или ты думаешь, я лишней сотне места в кошельке не найду? А домой поеду с тобой, конечно.
Поля улыбнулась, правда, так кровожадно, что мне стало не по себе. Кажется, сегодня нас ждут гонки по пересеченной местности, чтобы доказать Шурику (который об этом даже не узнает), что у Матиаса Валкнера есть могучий гот-конкурент.
- Между прочим, а как вы по кладбищу походили? - вернулась подруга к главной теме нашего разговора.
Я неопределенно пожала плечами:
- Быстро. Алекс даже ни о чем не спрашивал. Так, обежал могилы с серьезным лицом и уже хотел отвезти меня домой, но я решила заглянуть к тебе… а дальше ты знаешь.
- Понятно, - скептически хмыкнула Полина. - А я-то была о твоем Шурике более высокого мнения. Неужели он даже поприставать не решился?
У меня брови сами собой взметнулись к прическе, и готесса хохотнула:
- Да ты что! Это же такая романтика! Вечер, солнце садится, склепы, могилки аккуратные… красота!
- А еще: зима, сторож с ружьем и трупы вокруг! - отрезала я. - Извини, Полечка, но я не любитель извращенных удовольствий. К тому же…
Тут я наклонилась к ней ближе, словно нас мог кто-то подслушать в этом глухом закоулке огромной больницы, и вкратце рассказала о том ушате гадостей, который вылила мне на голову Виктория Плагунова.
- И, знаешь, что он сделал? - грозно уточнила в конце монолога.
Полина нахмурилась:
- Кто конкретно?
- Ну Алекс же! - возмутилась я. Готесса нахмурилась еще сильнее:
- Прости мою недогадливость, но разве он должен был что-то сделать?
Скажу честно, я от этого вопроса впала в легкий ступор.
- Полина, ты чем меня слушала? - взмахнула руками. - Вика сказала, что он меня не ценит! Что мне не дарят подарков! Что я их просто не заслужила и что я наскучу ему через две недели!
- Да какая, к черту, разница, что сказала Вика?! - тем же возмущенным тоном, в унисон со мной, рявкнула готесса. Я клацнула зубами, от неожиданности слишком резко закрыв рот. А Полина, меж тем распаляясь все сильнее, уже почти нависала надо мной, грозно рыча в лицо. - Ты - ведьма, Ева! Три месяца назад ты спасла мир от вторжения демонов, а тебя смогла вывести из равновесия какая-то смертная девчонка?! Ты хоть сама понимаешь, как смешно это звучит?!
- Но… как же?.. - попыталась было возразить я, но меня решительно перебили:
- А твое общение с Шуриком?! Это же бред какой-то! Мне иногда кажется, что ты с ним на эльфийском говоришь, а он с тобой - на клингонском! Неужели нельзя прямо сказать парню, что именно тебя не устраивает? Или ты даже сама не способна выразить это словами? Вообще-то это понятно: одна мысль о том, что тебя расстроил выпад бывшей девушки твоего нынешнего парня, пробивает меня на ржач. Но! - Тут она коварно улыбнулась, внезапно возвращаясь к шепоту, и, сунув руку в карман, достала пакетик с белым порошком. - Я совсем не против идеи о том, что Алекса нужно наказать.
У меня глаза сами собой стали в два раза больше. Во-первых, я, конечно, все понимаю, но - порошок? Не слишком ли радикальные методы? А во-вторых: за что его наказывать, если сама Полина только что сказала, что в ситуации с Викой виновата только я?
- Что значит "за что"? - удивилась готесса. - Было бы за что, вообще убила бы! А если серьезно: за невнимательность! Ну ладно ты - дубина неотесанная, в любовных делах вообще бестолочь.
- Ась?! - пискнула я, поскольку от негодования голос стал вдруг, как у волка из сказки "Семеро козлят" после встречи с кузнецом.
Готесса демонстративно закатила глаза:
- А как еще тебя можно назвать? Я чуть не поседела, пока свела вас с Шуриком, и что в итоге? Вместо того чтобы найти общий язык, ты обижаешься и уходишь в себя. Знаешь, это очень бесит! Но Алекс в отличие от меня должен не возмущаться, а спрашивать, что не так! Допытываться до победного конца! Пока ты не расколешься.
- Должен? - неуверенно уточнила я, начиная потихоньку сомневаться, что меня можно назвать адекватным человеком.
- Конечно! - решительно кивнула Поля. - Любовь ведь зла? Куда ж ему деваться-то? Сам влюбился - теперь пускай и мучается!
- Слушай, я не понимаю, ты вообще на чьей стороне? - возмутилась я. Нет, серьезно: еще немного, и мой комплекс неполноценности ее силами расцветет махровым цветом!
Готесса улыбнулась, молча взяла мою ладонь в руку и положила на нее пакетик с порошком:
- Я же тебе это даю, не ему! Значит, на твоей. Не волнуйся, бери. Все будет хорошо. Он у тебя чай любит? Вот и чудесно, подсыпешь как-нибудь вечерком. Поверь, тебе понравится.
Я покосилась на сомнительный подарок:
- А меня за это не посадят? Ну знаешь, по статье "хранение и распространение"?
Готесса только рассмеялась, следом за чувством собственного достоинства безжалостно втаптывая в землю мое и без того невысокое мнение о собственной смекалке. Правда, ее веселье длилось недолго. Потому что в этот момент из-за поворота вынырнула невысокая светловолосая девушка в очках. Цокая по мраморному полу как подкованная антилопа (и, надо отметить - передвигаясь по нему с такой же скоростью), эта хрупкая на вид интерн в белом халате и юбке чуть пониже колена пронеслась по коридору и остановилась перед готессой с таким видом, словно собиралась вынести ей смертный приговор: руки в боки, брови насуплены, губы мелко дрожат.
- Я разве не просила тебя подготовить историю болезни Карнауха?! - высоким разъяренным голосом вопросила она. Я вздрогнула и на всякий случай отползла на противоположную от Поли сторону каталки.
- И я это сде… - попыталась было оправдаться готесса, но девушка топнула ногой (похоже ее каблуки действительно были подбиты железом, потому что звук пошел такой, что у меня уши заложило) и взмахнула рукой, тыкая в Полю пальцем с короткими, но ухоженными коготками:
- Я не спрашиваю, почему у тебя не получилось! Я жду эту историю уже два часа! Не смогла сделать - хотя бы предупредила. А ты сидишь здесь и болтаешь непонятно с кем!
- Ты была занята, когда я сделала… - снова попыталась вклиниться Полина.
- Я знаю, что я была занята! - белугой взвыла девушка. Причем белугой, которой явно прищемили что-то очень ценное, потому что звук из просто громкого к концу предложения перешел почти в ультразвук. - Это ведь ты уже четверть часа сидишь здесь, как будто в больнице заняться нечем!
- Да погоди ты орать! - с перекошенным лицом, но все еще пытаясь удержать миролюбивый тон, процедила Полина. - Я подготовила историю! И отнесла ее на пост! Можешь забрать ее там и…
- Ну вот что у тебя за привычка?! - Девушка изменила тон настолько быстро, что я даже мысленно присвистнула в восхищении. - Неужели сразу нельзя было сказать как есть?
Поля замерла с таким видом, будто только что проглотила целую пригоршню волчьих ягод.
- Ирина, - хриплым голосом сказала она наконец, - тебе не кажется, что у нас с тобой получается какой-то неправильный диалог? Ты только за сегодня наорала на меня трижды! Будь на твоем месте кто-то другой, я бы сказала: "Хватит вопить, истеричка!" Но я тебе всего лишь посоветую успокоиться… где-нибудь на безопасном от меня расстоянии!
И вот тут девушка сделала то, чего я никак от нее не ожидала. Она всхлипнула и прижала ладонь к губам.
- Ты даже не представляешь, как могут ранить твои слова! - заявила трагично, и с видом до глубины души оскорбленной личности побежала обратно по коридору.
Мы с Полиной одинаково круглыми глазами смотрели ей вслед, пока тонкая фигурка не скрылась за поворотом. Потом готесса мрачно, сквозь зубы, выдохнула:
- И снова, блин, я виновата. Ну что ты будешь делать?!
Теряясь в догадках, я медленно повернула к ней лицо: и это говорит тот самый человек, который только что утверждал, что я не должна позволять Вике себя обижать?!
- Что это вообще было такое, а?! - спросила пораженным шепотом. Кричать как-то не хотелось: не дай бог злобная девочка услышит и вернется!
- А вот это, милая моя подружка, - демонстративно развела руками Полина, - была Ирочка Колесова. Моя напарница по "труповскрывательству". Я же тут как бы на факультативе, а она - настоящий будущий патологоанатом. И слава богу, скажу тебе, потому что нужно быть мертвым, чтобы терпеть ее больше двух часов подряд. То есть либо ты уже прибудешь к ней хладным трупом, либо она тебя таким сделает своими мм… эксцентричными выходками. Короче, Иру поставили мне в пару.
- Ну хорошо, - мотнула я головой. - В принципе, учителей я понимаю. И даже трупы как-то могу понять. Но ты?! Как ты можешь спускать ее визги на тормозах?!
- Да очень просто, Ева, - отмахнулась готесса, будто это и не она вовсе была одним из самых скорых на расправу людей в моем окружении. А это, надо признать, очень показательно, учитывая, что в окружение входили мама, Алекс и другие странные личности, включая Васю-единорога. - Во-первых, в душе Ира - нормальная девчонка и вопит только по работе и только в крайних случаях. Ну если просто не разобралась, не расслышала, не успела сообразить. А так вообще мы с ней у одной каталки неплохо срабатываемся. Она даже говорит, что мои идеи ее вдохновляют, представляешь?
Вообще-то да, как раз в это я могла поверить. Ведь идеи у Полины обычно бывали такие, что кто-кто, а любители мертвечинки должны были их оценить.
- То есть ты ее как бы Муза? - хмыкнула догадливо.
Готесса оскалилась.
- А муза у нее нет. Вот такая в зизни зопа, - процитировала она старый анекдот и вздохнула. - Хотя вообще-то да. Она поддерживает мою жажду к экспериментам, я прощаю ей вопли. Но кроме этого, мне с ней ругаться просто невыгодно. Понимаешь, Ева, студенты-патологоанатомы по большей части тот еще рассадник пьянства, лени и пофигизма. Ну а чего им париться? Пациенты и так мертвы, хуже им не сделается. Можно не спешить, не осторожничать…
- А ты не хочешь быть частью такой компании? - недоверчиво уточнила я.
Поля фыркнула:
- Шутишь? Да если бы я могла - я бы ее основала! Только вот я не могу. Потому что эта кучка эскулапов будет сдавать экзамены таким же безразлично настроенным педагогам. А я - папе. Разницу чувствуешь?
Я вспомнила старшего Казакова и мысленно присвистнула: о да! Еще как чувствую. Полинкин папа отлично смотрелся в роли стимула. А еще в роли ухоженного Бармалея или чуточку заросшего демона: эдакий брутальный бородатый дядя лет под сорок. Обычно в косухе, черных очках и на байке. Мужичок из тех, кто одним взглядом лечит запоры и куда логичнее смотрелся бы костоправом, нежели хирургом. Мне как-то даже рассказывали, что одна его пациентка вырубилась до прихода анестезиолога только от вида своего врача. Скорее всего врали, конечно, но спорить я не решилась.