Нюся, до того машинально вытирающая пыль с многочисленных безделушек, стала прислушиваться к разговору. Она никак не могла определить, насколько болен несчастный парень, и болен ли он вообще. С виду - здоровее здорового. По ее мнению, Кото вел себя так, как любой человек, частично потерявший память. А теперь, благодаря вздорным Иркиным подначкам, дело усугублялось демонологией. Ко всему прочему, Нюсины скудные познания в демонологии никак не вязались с образом Кото. Ничего хищного в его лице не наблюдалось. Впрочем, как и ангельского. Кроме того, где-то Нюся слыхала, что эти самые ангелы снабжены крыльями. Что компенсирует отсутствие половых признаков. А, как она успела заметить, Кото был оснащен не хуже быка-производителя.
"Нет, с таким хозяйством в ангельский чин не пустят. Он там всех святых пересмущает. Да и что я несу? Какие на фиг ангелы!" - доведя теологические размышления до вполне логического вывода, она восхитилась ясностью своего ума.
Тяжелые не благочестивые раздумья были бесцеремонно прерваны неумолкающими воззваниями Ирины.
- Давай, исполняй! Как же, демонический ангел нашелся. У меня этих желаний - воз и маленькая тележка.
Пока Ирина кипятилась, Кото мирно раскачивался в кресле. Бесподобные разноцветные глаза смотрели на раскрасневшееся Иркино лицо прицельно, как винтовка на мишень. Густые брови слегка приподняты, выражая легкую степень недоумения. Рубашка небрежно расстегнута до самого пупа, безволосая рельефная грудь выставлена напоказ. Вот одна бровь лениво вернулась на привычное место, придав лицу курьезное выражение. Руки провели по голове, приглаживая длинные волосы цвета белого золота. Выразительные губы задумчиво шевельнулись, словно Кото в данный момент производил инвентаризацию неудобоваримых Иркиных желаний. Красивые губы на красивом безразличном лице.
"Ирка выглядит глупо. Вон шею как вытянула. Вылитый гусенок. Что, спрашивается, докопалась? А этот Кото сейчас напоминает мне мою мамашу, когда она прикидывала, стоит ли давать любимому ребенку вкусную, но не полезную конфетку", - подумала Нюся и почему-то испугалась.
А потом поймала себя на еще одном соображении - невыносимо захотелось спать. Странно, вроде не поздно еще. Наверное, дело в равномерном движении проклятого кресла-качалки. Как маятник. Она не удержалась и протяжно с завыванием зевнула.
- Извините, - ладошка, издав шлепок, поспешно прикрыла раззявленный рог.
Кото бросил короткий взгляд в сторону Нюси, состроил серьезное выражение лица, после чего, посчитав задуманное выполненным, встал, прекратив движение кресла. Деловито выказал по улыбке всем по очереди, начиная с Нюси. Словно раздал по выигрышному лотерейному билету на миллион долларов. И сразу стал похож на премилого мальчишку в кругу обожающих его глуповатых тетушек.
Такие мгновенные перемены мимики могут восхитить даже прирожденного актера. Пресыщенный жизнью плейбой сменяется студентом на сессии, потом - сексуальное роскошество, которое спустя мгновение мимикрирует в невинного пай-мальчика. Есть отчего растеряться. Но что радует - все эти образы не блистали хамством или наглостью. Милый, славный, не опасный, белый, лохматый. Нет, как-то иначе… А! Белый и пушистый.
Единственно, что смущало Нюсю, - как она ни старалась, ее зрение не могло полностью сфокусироваться на лице Кото. Точь-в-точь как при взгляде в то самое проклятущее зеркало на втором этаже. Амальгама пошла пятнами, выдавая расплывчатое потустороннее отражение.
"И еще он мне кажется чересчур проницательным", - мысленно прибавила Нюся, заметив сострадательный взгляд Кото, направленный на разомлевшую беспутную Ирку.
- Ириш, пошли баиньки. А то неровен час, юноша рискнет попросить озвучить твои потаенные желания. Скажешь, как в лужу пукнешь.
Нюся недвусмысленно намекала на разговор в кафе. А он касался именно желаний. Точнее - одного на двоих. О таких мечтах не принято громко говорить в приличном обществе.
- Противная, - тут же нараспев откликнулась Ирина.
Она явно желала исповедоваться в тайных греховных помыслах. Не то чтобы верила во всемогущество Кото, просто дурачилась, идя на поводу у сиюминутного настроения.
"На Ирку порой накатывает. Она такая непосредственная, даже в приличном обществе может признаться незнакомцу в том, что вчера у нее начались месячные и поэтому сегодня ей жуть как хреново", - нервничала Нюся.
Внезапный приступ сонливости навел Нюсю на здравую мысль. Она твердо решила на сегодня прекратить дебаты, но как это сделать потактичнее? Вспомнила, что сладкая зевота невероятно заразна, методично обзевала всех, не обделив собаку. Сработало.
Когда Ирина выдала пулеметную очередь остервенелых зевков, Нюся, послушав свою интуицию, таки уломала подругу остаться у нее ночевать.
Спал ли Кото - было неясно. Вечером он вежливо проговорил "Спокойной ночи", прилежно занял свою комнату, укладываясь в постель. Правда, Нюся частенько просыпалась от его брожения по траектории дом-двор-погладить собаку-и обратно.
* * *
Ночь, не предвещавшая никаких сюрпризов, оказалась самым сногсшибательным событием в биографии двух подруг. Ближе к полудню они выползли из смятых, перекрученных постелей, чтоб встреться на кухне. Одна - смущенная, другая - сияющая.
Глупо хихикая, Ирочка варила кофе, напевая дурашливым голосом назойливый мотивчик. Танцуя у плиты, крутя крепким, как ядреная дыня, задом в коротких шортиках.
В отличие от жизнерадостной подруги, Нюся пребывала не в состоянии фейерверка, а в ступоре глобального шока. Для нее грядущий день сулил стать днем разбитой посуды. Она роняла все, к чему прикасалась. По опыту она наверняка знала, что в такие дни наилучшим лекарством является полное тотальное бездействие. Надо просто затаиться, чтоб без особых потерь переждать обострение косорукости.
"Хорошо, что Ирка кофе готовит. Он у нее не сбежит. А я покуда лучше отсижусь", - благоразумно постановила Нюся.
Затаившись в уголку, она мрачно страдала духовно и физически. Пока на душе царапали кошки, тело отзывалось на любое движение резкими судорогами. Болело все. Даже веки. Стараясь действовать незаметно, Нюся понюхала собственное плечо. Которое откровенно пахло потом. Для уверенности она дотронулась до плеча языком, почувствовав вкус соли. Проделывая эти дикие манипуляции, Нюся скривилась, осознав, что язык болит тоже. Но боль не заметна никому, в отличие от запаха. Тогда она решительным шагом промаршировала принимать прохладный душ. С изрядным количеством ароматного геля.
Первой не выдержала Ирина.
- Помогло? - лицемерно полюбопытствовала она. - Если бы ты только знала, подруга, что мне сегодня снилось…
Нюся пристально сосредоточилась на последних словах, а когда до нее полностью добрался смысл сказанного, пару минут переваривала услышанное. После чего прочно водрузила свою попу на стул.
- А ты с кем? - вопросом на вопрос ответила она.
- Блин… Значит - и тебе свезло. А с кем ты? Ладно, опустим имена, но согласись - кайф! И все реально, как наяву. Ла-ла-ла!
- Извращенец из последней порнушки, - решила признаться Нюся. - Стыдно-то как.
Нюсины мысли метались как кипятком ошпаренные.
"Боже мой! Неужели я такая испорченная? Неужели мне на самом деле хотелось ЭТОГО? Как жить дальше? Сволочь, как он посмел ТАКОЕ со мной вытворять? Тварь похотливая! Это я про себя? Какой ужас!"
Вспомнив пару натуралистических подробностей, Нюся вскочила как ужаленная, заподозрив свое седалище в признаках удовольствия от сидения на табурете.
Искоса поглядывая на пылающее лицо подруги, Ирина заинтересованно помешала ложечкой кофе, аж прискуливая от предвкушения сенсации.
- Фигня! А я была с самим… Ты только вообрази! А тут все так натурально. Иду по выставке картин, вся такая красивая. А тут он. И без охраны. А потом - ресторан, койка и такой офигенный секс. Закачаешься.
- Ты про директора банка? - выравнивая дыхание, не веряще уточнила Нюся. - А я и не знала, что ты по нему сохнешь. Ничего мужчинка. А почему ты наяву не попробовала? Женат? Тогда это все объясняет. Ну, у тебя хоть живой объект, знакомый, так сказать, а я-то, дура, с каким-то разнузданным молокососом…
- Но ведь понравилось?
Продолжительная порция ядовитого молчания.
Действительно, что тут скажешь? Обсуждать новый сексуальный опыт, вдаваясь в генитальные подробности, Нюся не собиралась. В отличие от Ирки, она вообще считала, что некоторые темы - табу.
Эх, была не была. Минувшая ночь взбудоражила Нюсю до такой степени, что поломала привычки. Пока не появился Кото, подруги вполголоса сдержанными аккуратными словами произвели разбор полетов, придя к выводу, что во сне они проявили себя как вполне здоровые и сексуально востребованные особи.
- Ха! - сказала Ирина.
- Черте что и с боку бантик, - согласилась Нюся.
Истребовав свою чашку густого кофе, Кото пристроился в кресло-качалку. Откуда без тени насмешки принялся исследовать чересчур румяные лица подруг. Его бесцеремонная настырность постепенно начала раздражать Нюсю. Ей и без того сегодня казалось, что на нее смотрят все. Даже полустертая женщина с рваной картины начала девятнадцатого века. Так и сверлит многопонимающими глазами.
- Твоих рук дело? - наконец не выдержала она, ответно уставившись на наглеца Кото.
Тот едва заметно улыбнулся. Его не удивили ни вопрос, ни тревога в голосе Нюси. Его волновало что-то иное, лежащее за пределами обычного восприятия.
- При чем здесь руки? Ну, как ощущения? - участливо поинтересовался он, повторяя вопрос Ирины.
- Да знаешь, кто ты после этого?
Трясясь от ярости, Ирина тыкала в сторону невозмутимого Кото белой фарфоровой чашкой, отчего кофе расплескался, забрызгав собой все вокруг вульгарными коричневыми пятнами. Перепало и Нюсе, чего она попросту не заметила. Слишком занятая ошалелым таращеньем глаз. Отчего смахивала на психованного близорукого лемура. Словно только что узнала, что подверглась осмотру случайным сантехником в гинекологическом кабинете.
- Гад, - наконец вымолвила она. - Бесстыжие твои глаза.
Не на шутку расстроенный Кото молча прикончил кофе и гордо сам сполоснул чашку. Его спина выражала трагическую непонятость. Тщательно вытерев руки, он медленно обернулся и произнес скептическое "ну-ну".
- Ты только погляди на этого самодовольного хама. Неужели он вообразил себе, что мои… наши сны происходят по его воле.
- Нет, - тут же отпарировал Кото. - Не совсем по моей. Партнеров выбираете сами. Просто иначе до вас не достучаться. А так, все проще. И вам полезно, и им приятно.
Такая неслыханная постановка вопроса обескуражила Нюсю. Ирина - та просто сатанела от обиды, которая мешала ей трезво соображать. Впрочем, ее извилины даже в относительно спокойном состоянии стремились к мыслительной анархии. Нюся, насколько это было возможно, взяла себя в руки, просканировала каждую интонацию Кото и пришла к нескольким неутешительным выводам.
- Так что, это не совсем сон? Ну, то есть, те, с кем мы были ночью, тоже все помнят?
- Наверняка, - равнодушно ответил Кото.
- И как я теперь в банке покажусь? - взвыла Ирина.
- А зачем ты это сотворил?
- Всяко лучше шланга от душа.
В воздухе смерчем пронеслась идея кровавой тотальной драки. С непременным применением колюще-режущих подручных средств. Подруги разъярились до того опасного предела, за которым не исключено предынсультное состояние. Яд обиды выплеснулся за пределы разумного уровня и перерос в бешенство. Взбешенной выглядела даже Нюсина коса.
Своевременно затявкал Волкодав, оповещая о пропущенном завтраке.
- Тайм-аут. Разбегаемся. Осмысливаем. Делаем выводы.
- Шипим. Визжим. Рвем крапиву и метелим Кото по голой жопе, - продолжила Ирина.
- Я хотел как лучше, - меланхолично оправдывался Кото.
- А вышло как всегда. Впрочем, из лимона - лимонад, а из прошедшей ночи тоже кое-что полезное сварганим.
- И долго это будет продолжаться? - не удержалась от вопроса Ирина.
- Да сколько хочешь.
- И с кем хочу?
- Почти. Покойников попрошу не беспокоить. Никогда.
- Ясное дело.
- Ничего не ясное. Сама когда-то по Фреди Меркури сохла, - вклинилась бдительная Нюся.
- Так это что, с любым? - мечтательно протянула Ирина.
- Ну, не исключено, что он может не захотеть. Или не смочь. Или вы его просто не застанете. Не все спят в одно и то же время.
- Блин.
В голове Ирины явственно вырисовывался план оприходывания всех кумиров. Ассортимент разрастался с каждой минутой.
- Остынь, развратница, - Нюся попыталась урезонить окрыленную подругу.
Доставая из холодильника тяжелую эмалированную кастрюлю с наваристым супом для собаки, она отчетливо поняла, что ее пугают такие заманчивые перспективы на ближайшие ночи.
- В пень по ягоды. Один раз - еще куда ни шло, но чтоб постоянно? Нет, так и с глузду съехать можно. Это не по мне. Мои сны, какие бы они ни были, должны быть натуральными, как природой задумано. И нечего вторгаться на мою территорию!
Заметив, что Нюсина практичная натура постепенно взяла свое, Ирина на всякий пожарный случай решила развеять сомнения, уточнив границы новых возможностей.
- А если мы одного и того же одновременно закажем?
- Не знаю, - замялся Кото и смущенно добавил: - Я не слишком в этом разбираюсь.
- А что ты еще можешь? - ринулась в атаку жадная до наслаждений Ирина.
- Остынь, с этим бы разобраться.
- Ага, подруга, значит, ты сомневаешься! Тихоня! Правильно, нечего отказываться от такого счастья, раз оно само в руки идет. Впрочем, у тебя своя голова на плечах, а я-то уж не упущу!
* * *
Руки в боки, глаз горит - Ирина в легкой степени безумия. Она бросила бойцовский взор на уютное помещение, провозгласив, что именно в эту конкретную минуту ей крайне необходимо проинспектировать подведомственные ей торговые точки. Наспех оделась, чмокнув на прощание Нюсю, Кото и ошарашенного Волкодава, улепетнула в неизвестном направлении.
Она перво-наперво посетила парикмахерскую (блин, какая я красивая, неужели я умру?!). Потом особо тщательно навела боевой макияж (блин, какая я красивая…), облачилась в свой самый изысканно-сексуальный прикид (блин…) и, прихватив первые попавшиеся под руку документы, уверенно вломилась в здание банка.
По сравнению с нестерпимой жарой на улице, в банке было прохладно. Ирину любезно встретили, выслушали, после чего она очутилась в распоряжении жутко занятой секретарши.
Лицо, с легким отсутствием красоты, без всякого интереса воззрилось на запыхавшуюся расфуфыренную посетительницу.
- Ждите.
Под сухое цоканье клавиатуры предприимчивая любвеобильная коммерсантка поостыла, сообразив, что погорячилась. Сегодня тут ловить нечего. Повод, который она впопыхах придумала, чтоб хоть на секунду свидеться с господином директором, никуда не годился. Она бормотнула скомканные извинения в направлении компьютера и опрометью бросилась вон.
В вестибюле ее ждал неприятный сюрприз. Позорно проспав начало рабочего дня, господин директор несолидно летел Ирине навстречу.
Такого конфуза с ним не случалось за весь его короткий безупречный трудовой стаж. Ярый приверженец пунктуальности, до макушки нашпигованный чопорным самомнением, он мечтал походить на солидных основательных банкиров старой закваски. Английского или германского розлива. Что объяснялось излишним потреблением продукции киноиндустрии и недостатком лет. Но, как ни прискорбно, факт оставался фактом - сегодня он опоздал, а потому мчался на всех парах в сторону своего респектабельного рабочего места. Как всегда холеный, в шикарном костюме, из кармана которого торчал перепуганный модный галстук.
Директор сразу увидел и узнал девушку. Ощутив себя треснутым доской по голове, господин директор лихо затормозил, проехав остаток пути, скользя непослушными ногами по гладкому полу. Так лыжник, спускаясь по наезженному горному склону, вдруг обнаруживает, что на его пути возникло выросшее за ночь несанкционированное дерево.
Испуганная атакой Ирина изобразила неподвижную часть интерьера.
Пытаясь выглядеть залихватски, будто для него нормально каждый день носиться, как угорелый заяц, господин директор завернул балетный пируэт, чтоб не упасть визитерше под ноги.
Спасая остатки самоуважения, он отчетливо поздоровался, кося глазом в сторону бдительного с виду охранника, в данный момент прикидывающего, сможет ли он повторить последнее движение шустрых директорских ног.
"Нет. Растяжка уже не та", - благоразумно заключил охранник и переключил свое внимание на входную дверь.
Торжественность незабываемого момента была подпорчена позорной неврастеничностью обеих сторон. Находясь в состоянии, близком к шоку, Ирина и господин директор изображали два памятника великой растерянности. Жадные тревожные глаза шарили в поисках признаков смущения, да не тут-то было. Возобладала привычка. Тренированные мускулы директорского лица соорудили маску вежливого радушия. Не менее тренированная Ирина мордочка выразила ответное легкое недоумение, приправленное едва уловимым кокетливым движением бровей.
Безмолвный диалог сводился примерно к следующему.
- Вы куда-то спешите?
- Ни в коем разе. Я просто люблю пробежки по утрам.
- В собственном учреждении?
- Ну и что с того? Кстати, тебе бег по утрам тоже не помешает.
- Значит, ты, скотина, все помнишь?!
- А то. С виду такая ледышка, а в постели…
- Чья бы корова мычала.
- Только пикни - ноги поотрываю!
- Сам пошел на…
Они беззвучно матерились друг на друга, пока не исчерпали словарные ресурсы. Вздохнули облегченно. Хмыкнули. Потом как заведенные игрушки деревянно раскланялись и спаслись пристойным бегством. Чеканя строевой шаг.
"Надеюсь, он ничего не понял".
"Надеюсь, она ничего не поняла. Я полный м…к".
Обмен мыслями пока не приемлем по техническим причинам, поэтому они разошлись, как в море корабли, как в поле две коровы, как на сукне два бильярдных шара… В общем, разошлись, не дав повода окружающим заподозрить, что их связывает хоть что-то, кроме прозаических дел.
У самых дверей Ирина не удержалась. Обернувшись, она насмешливо фыркнула, поймав торжествующий взгляд господина директора. Который в данный момент был больше самцом, чем чиновником. Шкодным довольным самцом, который накануне оприходовал не свою самку.
Охранник беззастенчиво принял таинственную улыбку Ирины на свой счет, оценивая, насколько велики его шансы в перспективах более близкого знакомства с такой "шикарной штучкой" и стоит ли она его внимания. Поймал свое отражение в стекле огромного окна, осмотрел фас ("Шея-то какова, плечи! Класс"), профиль ("Живота почти нет, рост дай бог каждому. Подбородок как кирпич. Определенно - класс").
Всесторонне полюбовался на свою выдающуюся персону и приговорил - провинциалки его благосклонности не достойны.
Не догадываясь о том, что ее только что забраковали, Ирина гордо процокала каблуками до стоянки, где с облегчением ввалилась в машину, захлопнув за собой дверь.