По пути спугнув секретаршу воплем "Меня нет!", директор тоже захлопнул за собой дверь. На ватных ногах добрался до кресла, схватился руками за голову, издав протяжный стон. У него не было опыта поведения в таких ситуациях, отчего его одолевали сомнения - изменил он жене или нет. Немного помучившись, он вспомнил некоторые пикантные подробности ночного приключения и приосанился, сверкая повеселевшими глазами.
Безнаказанность, безопасность и полный кайф. Что еще желать нормальному мужчине, который у всех на виду?
"Что-то мне подсказывает - второго раза не будет. Чем-то я ее спугнул. Жаль. Ну да ладно. А сегодня куплю путевки в Париж. Устроим с женой второй медовый месяц. Если только снова в гостиницу с арабами не поселят".
* * *
Дважды чуть не попав в аварию, Ирина с горем пополам все-таки дорулила до дома. Бесцельно побродила туда-сюда, слегка подпрыгивая, как заведенный механический куренок. Встала у окна, тараща бессмысленным взглядом. Насвистела обрывок популярной песенки. И, наконец, решительно выкорчевала из бумажного хлама в ящике стола линялую зеленоватую школьную тетрадь в клеточку. Восемнадцать листов. Без полей. Следующей находкой оказалась залежалая копеечная шариковая авторучка. Которая и в лучшие времена выдавала пасту незначительными порциями раз в год по обещанию, а теперь наотрез отказывалась порадовать хозяйку хоть жалким штрихом. Ручку пришлось долго осатанело расписывать, исполосовав всю обложку тетради до рваных лохмотьев.
Прочь сомнения. Настала пора решительных действий. Ирина задумчиво погрызла колпачок шариковой авторучки. Аккуратным почерком вывела первую фамилию. За которой последовал перечень давно и безнадежно вожделенных мужчин. Львиная доля имен принадлежала к отечественной и зарубежной киноиндустрии. Кроме них были там спортсмены, музыканты и даже кое-кто из заоблачных высот правительства. Гулять так гулять. Ирина азартно чиркала по бумаге, то вычеркивая, то прибавляя новые кандидатуры. Список вскоре разросся до устрашающих размеров.
Жизнь, наконец, обрела смысл.
И ей этот самый смысл жутко нравился.
Девушка машинально порылась в сумочке, брошенной поблизости, вцепилась в пачку сигарет, щелкнула зажигалкой и сладко затянулась сигаретой.
- Слишком толстый, вычеркиваем, - бормотала она, смахивая пепел с бумаги.
- О! Как я могла про тебя забыть! - прикуривая новую сигарету.
- Милый, ты сто восьмой в списке. Надо тебя переместить на двадцатое место, - вытирая пот со лба.
- Жрать хочется.
Последнее замечание на время остановило изыскания. Ирина бодро прошлепала к холодильнику и в испуге замерла. Там зеленело шевелящейся паутиной тело покойного сыра. И - больше ничего. Вспомнив про Нюсю, она было засомневалась, стоит ли сейчас напрашиваться в гости. Потом зло прихлопнула массивную дверь холодильника, впечатленная воспоминаниями гастрономических изысков Нюсиной кухни. Незаслуженно обделенный желудок отчаянно взвыл.
От волнения ее голова немного кружилась. Быть или не быть? Пожрать или поспать? Ирина взвесила все "за" и "против" и решилась. Большими глотками осушила стакан воды. Наспех приняла душ, надела самое миленькое нижнее белье. Вопреки здравому смыслу надушилась, почти уверенная в неправильности содеянного. Залпом выпила снотворное, вообразив давно и горячо любимого Шона О’Коннери. Приняв изысканно-пикантную позу, расположила себя на кровати. И провалилась в томительный сон.
Спустя некоторое время из спальни донеслась отчаянная сдавленная ругань, сопровождаемая пронзительным бурчанием голодного желудка.
* * *
В это же самое время Нюся пригласила Кото прошвырнуться по магазинам, плотность которых на душу населения превышала в городке разумные пределы. Их развелось великое множество, примерно по одному на десяток жителей. Это если учитывать однодневных младенцев и стогодовых стариков.
Многочисленность торговых оазисов планомерно привела к вполне понятной проблеме. Владельцам, большей частью происходящим из бывших республик, приходилось извращаться по части привлечения внимания со стороны горожан, не ожидавших такого нашествия. На вывески, рожденные отчествами, типа "Михалыч", публика уже не клевала. Тем более что каждый мог удостовериться в полном отсутствии российского духа внутри заведения.
На рабочей окраине наибольшей популярностью пользовались громадные призывы заглянуть "На огонек" и "Уважаемый", так как перед ними красовались наспех сколоченные столики, подступы к которым были усыпаны раздавленными белыми пластиковыми стаканчиками.
Жгучие представители руководства данными благами цивилизации регулярно выглядывали из дверей, чтобы удостовериться в безудержном безобразии, которому ежедневно предавался простой трудовой люд. Показательно - именно "На огонек" и "Уважаемый" первыми додумались отпускать товар в кредит. Продавцы вели учет на простынях из оберточной бумаги, записывая суммы, пропитые загодя.
- Смотри, строчка уже закончилась! - предупреждали нерадивого завсегдатая.
- В среду - как штык, - задорно ответствовал должник, засовывая в карман куртки драгоценную поллитру. - А, давай мне еще вон тот пирожок с капустой! И пачку Петра. Черного!
Часто у столиков случались мероприятия батального свойства. Почему-то преимущественно с участием дам, одутловато-сизый фасон лиц которых не оставлял сомнений в их образе жизни. Мордобои жутко радовали хозяев магазинов. Все пять совладельцев тут же проявлялись поблизости, чтоб молча насладиться видом на принятие грязевых ванн.
Естественно, Нюся в такие заведения не заходила.
Невзирая на численность, все магазинчики страдали удручающе одинаковым ассортиментом. Глядя на традиционные волосатые куриные ноги в пластиковых ванночках, стыдливо прикрытых этикетками, на перемороженное до трухлявости мясо невиданных животных, позиционируемых как коровятину, на дурно пахнущих оскаленных селедок, атакуемых сочными мухами, Нюся почему-то вспомнила сумбурные годы перестройки, когда практически все горожане ринулись на импровизированные рынки продавать кто что горазд. Работали в бешеном темпе, норовя угнаться за судорогами инфляции, производили, перекупали, жульничали, но не опускались до лепки мясных деликатесов из сои. Тогда кулинарный бал правили ларьки, возведенные из чего бог послал.
Смена алчных чиновников сопровождалась закономерным изменением внешнего вида палаток, постепенно деградировавших в легион магазинов.
Кстати говоря, последнее архитектурное решение ларьков до сих пор плотным стадом скучало на пригородном участке какого-то особо рачительного хозяина, тщетно ожидающего бума на его сокровища. Пока трепещущие покупатели не осадили ларьковладельца слезными прошениями уступить им вожделенные торговые точки, он ажиотажно стаскивал на свободную часть приватизированной земли покореженные автомобили, ржавые до изумления. Преобладали "Жигули" первых моделей и угрюмые мордастые зеленые грузовики. Память о немыслимом дефиците продукции отечественного автопрома навеки засела в мозгу собирателя с начала семидесятых годов прошлого века.
"Вот погодите, придет мой час, такой жор на эти машины будет, закачаетесь! - пророчески парировал он нападки легкомысленной молодежи. - Я - не вы. Я сам все починю и продам. Это же не хрен собачий, это - машины!"
До сей поры починка сводилась к перекладыванию куч металлолома из одного непроходимого угла в другой. Текли дни, годы, теперь кучи приобрели такой угрожающий вид, что отбили всякую охоту к ним прикасаться.
Впрочем, на любой части суши, где произрастает частный сектор, проживает не менее одного точно такого индивида. Обитель современных Плюшкиных трудно проглядеть хотя бы потому, что вместо гордого знамени скопидомов у них на крыше неизменно покосившегося сарая обязательно присутствует остов дохлой легковухи.
Размышления о высоких материях немного отвлекли Нюсю от дел житейских. Оттащив Кото от витрины с ломтями сыра, на которые он уставился, как цапля на лягушку, она сердито выговорила ему за невоспитанность.
- Мышь! Там из сыра торчит мышь! - оправдывал свое поведение Кото.
- Взрослый мальчик, а ведешь себя как детсадовец. - Нюся снисходительно улыбнулась. - Мышь - пластмассовая, сыр - тоже.
- Весь? - неподдельно удивился Кото. - А таракан заводной?
- И мухи с моторчиком. Не дури, пошли дальше, а то на нас уже смотрят.
Они лениво обследовали не обольстительные продуктовые прилавки, выбирая то, что казалось вкусным и не слишком просроченным. За этим увлекательным занятием у Кото обнаружились странные гастрономические пристрастия. В корзину летели яркие фрукты, нарядные баночки паштета, нарезки соевой ветчины, непременно спрятанные в упаковку с картиночками. В общем, вкусы Кото мало отличались от вкусов сороки, помешанной на обертках. А еще он оказался патологическим фанатом мороженого.
В Нюсе проснулся психолог, который посоветовал ей извлечь максимальную пользу от прогулки. Она решила проявить бдительность, чтоб понаблюдать за своим спутником. Пока он мало отличался от смирного выпускника лечебницы для душевнобольных, помешанного на новых впечатлениях. Немного наивный, но оптимистически настроенный. Гораздо интереснее дело обстояло со случайными прохожими. Лица, хмурые и скукоженные повседневными заботами, светлели и прояснялись при виде беззаботного Кото. Возможно, тут играла роль его непривычная внешность. Маленькая сморщенная старушка с довеском в виде жирной зловредной собачки рассеянно остановилась, чтоб получше разглядеть поедателя мороженого. Что для маленького городишки в принципе было нормой. Здесь любое новое лицо - повод для многочасового обсуждения на лавке перед домом. Но потом бабуля повела себя аномально. Она смутно оживилась, непроизвольно приблизилась к Кото и хватко вцепилась в его руку. Заподозрить странную старушку в сексуальном домогательстве было сложно, учитывая ее преклонный возраст.
Кото ласково улыбнулся и неожиданно вручил бабуле желтое рябое яблоко. Вынув его из Нюсиной сумки, прошептал что-то едва слышно на ухо. Догнал Нюсю и, как ни в чем не бывало, уставился на прилавок с конфетами.
Краем глаза Нюся видела, как старческая рука торопливо перекрестила их вслед. Хрипя от натуги, собачка захлебывалась лаем, задирая голову ввысь.
Девочка за прилавком повела себя иначе. Она ошеломленно оглядела Кото, обронив горсть мелочи. Монеты настырным звоном нарушили тишину магазина. На крепкой, как редька, рожице продавщицы громким лозунгом трепетал лозунг "ХОЧУ!". Никакого тебе благоговения. Попытка собрать с пола деньги привела к неожиданному результату. Спина продавщицы оголилась еще больше, показав всему миру большую часть не шибко эстетичной сметанного цвета попы.
"Идиотская мода на штаны с заниженной до промежности талией. Бедная девочка. Почему никто ей не скажет, что голая попа - это дурной тон", - подумала Нюся, оставив мнение при себе, посчитав, что на ее замечание девочка плюнет с высокой колокольни и неизвестно в кого попадет.
Кото на голый зад не обратил ни крупицы внимания. Он не мог отвести глаза от фейерверка фантиков, ярких до рези в глазах. На лице Кото тоже воцарился лозунг "ХОЧУ!" Юноша бесцеремонно оповестил Нюсю о немедленном желании скупить все выложенные на витрине сладости. Добившись желаемого, он моментально вонзил ровные зубы в "Белочку", закусив ее "Бон вояжем". Фантики скомкал и растерянно огляделся в поисках урны. Каковой не было в помине. Тогда сладкоежка вырвался на улицу, поозирался немного и находчиво запихал шуршащие обертки в дырочку люка.
Вообразив реакцию пешеходов, Нюся испугалась, но никому до манипуляций Кото не было никакого дела. Тем временем Кото с набитым шоколадом ртом узрел продавца мороженого, просветлел лицом и кинулся за полюбившимся лакомством.
Нюсины наблюдения за повадками Кото невольно напомнили ей ее саму в раннем детстве. Когда она была мелкой, то просто обожала пробовать на зуб все новое. Как-то даже объелась ядовито розовыми забугорскими конфетами и пошла вся с ног до головы не менее розовыми пятнами. Пятна чесались. Температура подскочила до сорока. Аллергия такая. На пищевую химию.
Мама тогда настрого запретила потребление "всякой ненашенской срани". Ха! Теперь и в нашу пихают что ни попадя. Нюся маму не послушалась. Тайком покупала на карманные денежки завлекательные жевательные конфеты, смахивающие по вкусу на концентрированный детский шампунь.
Кото оказался не менее падок на дегустацию. Правда, пятнами не покрывался и животом не маялся.
"Интересно, когда наступает порог пресыщения? - флегматично подумала Нюся, искоса поглядывая на довольного Кото. - Или он стремится успеть попробовать все, что не сможет съесть потом? Действительно, будто заранее уверен, что ТАМ ему мороженого не видать как своих ушей".
Тут она некстати припомнила жареную саранчу, или как там ее звали, которой ее попотчевал один из поклонников. Три часа уговаривал откусить кусочек, а потом три дня просидел у Нюсиной постели. Наверное, дело в повышенной мнительности.
"Сам дурак, - сердито подумала Нюся. - Нечего было выпендриваться. Вместо секса получил фигу с маслом. Так ему и надо!"
Нюсю с отвращением передернуло.
- Замерзла? - заботливо удивился Кото.
Для Кото новый день изобиловал мелкими событиями. В парке, где они скрылись в тени деревьев съесть еще по одной сахарной трубочке, на плечо Кото нагадила легкомысленная синица. Кото обозрел испорченную футболку и, не раздумывая, кинул в нахалку камешком. Не попал, конечно. Но ругался отчаянно. Потом небрежно вытер плечо сорванным лопухом мать-и-мачехи. Лопух его восхитил своей двусторонностью.
- Надо же, смотри, он и холодный, и теплый. Белый и зеленый. Какое неправильное растение. А почему птицы имеют право какать, где хотят?
- Не только птицы. Смотри, вон мужик дерево орошает, и хоть бы хны.
- Он плохо делает, тут дети с мамами гуляют.
- Ну и что с того? Теперь у мужиков мода такая, где приспичит, там и отливают.
- А почему он до туалета не дошел?
В отдалении, спрятанное за кустами акаций, виднелось дощатое строение "М" и "Ж".
- А я почем знаю? Вероятно, невтерпеж было. Это все от пива. Пьют и гадят, наверное, туда мочегонное добавляют, чтоб больше пили.
Кото привстал, пытаясь получше разглядеть писающего мальчика, килограмм в сто весом.
- Ого, а почему у него такой большой…
- Что?!
- …живот?
Нюся снова смогла дышать.
- От пива.
- Пойду, скажу ему, чтоб он не пил…
- По моему, не стоит…
Предупреждение несколько запоздало. Кото уже приближался к ничего не подозревающему возмутителю спокойствия, неторопливо оправляющему брюки.
- Да пошел ты! - мужик, отмахиваясь от советчика, как от комара, пытался удрать куда подальше.
Когда Кото призвал к обсуждению проблемы раннего ожирения среднего размера толпу из возмущенных мамаш, то мужик не на шутку струхнул, пытаясь вырваться из окружения.
- Да не буду я больше, провалиться мне на этом месте.
Заметив брешь в рядах обвинителей, дядька, несмотря на лишние килограммы, рванул из парка как наскипидаренный. Довольный Кото еще несколько минут подискутировал с публикой и бодрой рысью вернулся к Нюсе.
- Он мне сказал, что я псих ненормальный, - пожаловался он обиженно.
Все эти разрозненные незначительные события не привели Нюсю ни к какому убедительному умозаключению.
"Мне порой тоже кажется, что у тебя не все дома. Отнесем ночное недоразумение к случайностям. Один раз - не считается. Правда, один раз у двоих, это уже не просто совпадение. Ладно. Посмотрим, что принесет следующая ночь", - раздумывала Нюся.
- А почему ты решил, что физиология для меня с Иркой самое главное? - резко спросила она Кото, срочно допивающего растаявшее мороженое.
Прокурорский тон вопроса не оставлял лазейки для ухода от ответа. Нюся хорошо знала возможности своего голоса и беззастенчиво им пользовалась.
Облизнув запачканный палец, Кото еще раз продемонстрировал, какие у него невероятно ясные разноцветные глаза. Зеленый и синий.
- А что вам еще надо? - невежливо буркнул он.
- Хамим?
- Нет. Я серьезно. У вас все есть. Даже больше, чем надо для нормальной жизни. А детей вы сами не хотите.
- Почему не хотим? Я, например, даже очень хочу.
Кото недоуменно захлопал ресницами.
- Потом, как-нибудь. Может, когда удачно замуж выйду, - уточнила Нюся.