- Я серьезно, - вполголоса произносит он, натягивает футболку и достает ключи от машины.
Я дрожу в холодном влажном полотенце и, онемев, смотрю, как он идет к воротам. Не оборачиваясь, Деймен машет мне рукой.
- Сабина уже дома, - кричит он и растворяется в ночи.
Глава 19
На следующий день на стоянке у школы Деймена нет. Я вылезаю из машины, взваливаю рюкзак на плечо и направляюсь в класс. По дороге делаю себе внушение: приготовиться к худшему.
Подхожу к классу - и застываю как вкопанная. Тупо смотрю на зеленую крашеную дверь, не могу заставить себя ее открыть.
Во всем, что касается Деймена, парапсихические способности мне отказывают, так что сейчас я вижу только тот кошмар, который сама же и создала у себя в голове: Деймен прислонился к парте Стейши, смеется и флиртует напропалую, а я, сгорбившись, пробираюсь мимо них к своему месту. Теплый взгляд Деймена равнодушно скользит по мне и сразу возвращается к ней.
Я не смогу этого вынести. Серьезно, просто не выдержу, и все тут. Потому что, пускай Стейша - жестокая, подлая, мерзкая садистка, но она жестокая, подлая и мерзкая открыто и незатейливо. У нее нет секретов, нет мрачных тайн. Вот она, ее гнусная сущность, вся как на ладони.
В то время как у меня все наоборот. Я параноик, скрытная, прячусь за темными очками и капюшонами и волоку на себе неподъемный груз, У меня все непросто…
Я снова протягиваю руку к дверной ручке и мысленно ругаю себя: "Глупость какая! Что ж теперь, школу бросить? Тебе еще полтора года терпеть, так что подбери слюни и входи уже, наконец!"
Но рука дрожит и не слушается. Я почти готова сбежать, как сзади подходит кто-то из одноклассников и говорит:
- Ну, ты входишь или нет?
И мысленно прибавляет: "Уродина ненормальная!"
Вдыхаю поглубже, открываю дверь и вхожу. И тут мне становится еще хуже, чем в самых кошмарных фантазиях - Деймена в классе нет.
* * *
В столовой я обшариваю взглядом все столики и, так и не увидев Деймена, иду на наше обычное место. Хейвен подходит одновременно со мной.
- Шесть дней прошло, а об Эванджелине - ни слуху, ни духу, - говорит Хейвен, усаживаясь напротив меня и доставая свой обычный кекс.
- Ты не спрашивала в вашей анонимной группе? - Майлз пристраивается рядом и откупоривает бутылку с витаминизированной водой.
Хейвен морщится.
- Майлз, она же анонимная!
Майлз тоже морщится.
- Я имел в виду воспитательницу.
- Они называются руководителями! Спрашивала, да. Она тоже ничего не знает. Правда, Трина считает, что я зря волнуюсь. Говорит, незачем поднимать шум из-за ерунды.
- Она еще не уехала? - прищуривается Майлз.
Я напряженно слушаю их разговор. Что-то в голосе Майлза настораживает, и я с нетерпением жду, что будет дальше. Мои особые способности отказывают, как только заходит речь о Деймене и Трине, поэтому мне, как и Майлзу, очень интересно услышать ответ Хейвен.
- Угу, она здесь живет. А что? Нельзя?
Майлз пожимает плечами и отпивает воду.
- Можно, конечно. - А вот мысли его говорят иное, и желтая аура темнеет, мутнеет. Майлз никак но может решить - высказать, что у него на уме, или промолчать. - Просто… - начинает он.
- Что? - Хейвен смотрит на него, сузив глаза и крепко стиснув губы.
- Ну…
Я тоже смотрю на него и думаю: давай, Майлз, говори! Трина ужасная, от нее ничего хорошего не дождешься, одни неприятности. Ты не один, я тоже все это вижу, так что говори - она мерзкая!
Майлз колеблется. Слова уже готовы сорваться с его языка, я задерживаю дыхание…
Майлз шумно выдыхает, качает головой и говорит:
- Да так, ничего.
Хейвен в ярости. По ее ауре пробегают сполохи, сыплются искры. Сейчас начнется гроза… Три… два…один…
- Извини меня, Майлз, но так не пойдет! Ты уж договаривай, если начал!
Кексик забыт. Хейвен барабанит пальцами по столу. Майлз молчит, и тогда Хейвен выпаливает:
- Ну, смотри, Майлз! И ты тоже, Эвер! Думаешь, если молчишь, так уже и не виновата?
Майлз оглядывается на меня, высоко подняв брови, и я понимаю, что должна что-то сказать, что-то сделать, хотя бы спросить - в чем я виновата? Да только я и сама знаю - в чем. В том, что терпеть не могу Трину. Не доверяю ей. Я чувствую в ней что-то подозрительное, прямо-таки зловещее. И не слишком стараюсь эти подозрения скрыть.
Хейвен, морщась, качает головой. Она так расстроена, что буквально выплевывает слова.
- Вы ее совсем не знаете! У вас нет никакого права ее судить! Она хорошая! С тех пор как мы познакомились, она была мне лучшим другом, чем вы!
- Неправда! - кричит Майлз, сверкая глазами. - Это полная фигня и…
- Прости, Майлз, это правда. Вы меня кое-как терпите, но на самом деле вы ко мне относитесь не так, как она. Трине нравится то же, что и мне - у нас общие интересы. Вы втайне мечтаете меня изменить, а ей я нравлюсь такая, какая есть.
- Ага, поэтому ты кардинально изменила внешность? Потому что она принимает тебя такой, какая ты есть?
Хейвен закрывает глаза и делает глубокий вдох. Потом смотрит на Майлза, встает и собирает свои вещи.
- Думай что хочешь, Майлз. Думайте что хотите, вы оба.
- Дамы и господа, полюбуйтесь на драматический финал! Героиня гордо уходит со сцены! - кривится Майлз. - Да ты что, Хейвен?! Я просто спросил, уехала она уже или нет. И все! А ты подняла вопрос на принципиальную высоту. Да сядь ты уже и успокойся!
Хейвен, тряхнув головой, хватается за край стола.
Татуировка у нее на запястье уже окончена, только все еще красная и воспаленная.
- Что это у тебя? - спрашиваю я, глядя на чернильное изображение змеи, кусающей себя за хвост. У этой штуки есть название - какое-то мифологическое существо, только я забыла, какое.
- Уроборос.
Хейвен трет картинку пальцем, и мне кажется, что ея шевельнулась, в пасти мелькнул язык…
- Что это означает?
- В Средние века у алхимиков это был символ вечной жизни. Сотворение из разрушения, жизнь из небытия, бессмертие - что-то в таком духе, - говорит Майлз.
Мы с Хейвен ошеломленно уставились на него, а он пожимает плечами.
- Ну, что такого? Читать надо больше!
Я приглядываюсь к татуировке.
- По-моему, тут воспаление. Тебе бы показаться врачу.
И в ту же секунду понимаю, что сказала это зря. Хейвен одергивает рукав, от ее ауры снова летят искры.
- Нормальная татушка! И все у меня в норме. Кстати, почему вы не волнуетесь насчет Деймена? Он вообще больше в школе не появляется! В чем дело?
Майлз косится на свой смартфон, а я только передергиваю плечами. В чем-то она права. Мы с Майлзом не говорим ни слова, а Хейвен подхватывает коробку с кексом и стремительно уходит.
- Объясни, что сейчас было? - спрашивает Майлз, глядя, как Хейвен лавирует между столиками.
Я пожимаю плечами. Никак не могу выбросить из головы татуировку на руке Хейвен - змея повернула голову и посмотрела на меня крошечными блестящими глазками.
* * *
Подъезжаю к дому и вижу Деймена. Он стоит и улыбается, прислонившись к своей машине.
- Как дела в школе? - спрашивает Деймен, открывая мне дверцу.
Я вытаскиваю из машины рюкзак с учебниками.
- А-а, ты все еще сердишься…
Деймен идет за мной к двери, и, хотя он ко мне не прикасается, я чувствую исходящее от него тепло.
- Я не сержусь, - бурчу себе под нос, открывая дверь и швыряя школьную сумку на пол.
- Приятно слышать. Потому что я заказал столик на двоих. Раз ты не сердишься - значит, пообедаешь со мной?
Я окидываю его беглым взглядом: темные джинсы, тяжелые сапоги и мягкий черный свитер - явно из кашемира. Что он на этот раз задумал?
Деймен снимает с меня темные очки, вынимает из ушей наушники и кладет их на столик у двери.
- Поверь, тебе совсем не нужны все эти защитные средства.
Он стаскивает с моей головы капюшон и ведет меня за дверь, к своей машине.
- Куда мы едем? - спрашиваю, устроившись на пассажирском сиденье.
Какая я все-таки бесхребетная, готова соглашаться со всем, что он скажет.
- А как же уроки? У меня уже куча долгов накопилась.
Деймен, качнув головой, садится рядом со мной.
- Успокойся. Потом сделаешь, обещаю.
- Когда потом?
Привыкну ли я когда-нибудь к его удивительной мрачноватой красоте, к огню во взгляде, к этой невероятной способности уговаривать меня на что угодно?
Деймен улыбается и заводит машину, даже не повернув ключ в замке зажигания.
- До полуночи, даю слово! А сейчас пристегнись, поедем кататься.
* * *
Деймен ведет быстро. Очень быстро. Кажется, не прошло и нескольких минут, а мы уже въезжаем на стоянку.
- Где мы? - спрашиваю я, глядя на зеленые здания и вывеску: "Восточный вход". - Восточный вход куда?
- А разве непонятно?
Деймен со смехом притягивает меня к себе, освобождая дорогу четырем блестящим от пота рысакам, которых ведут мимо конюхи. Следом за ними шагает жокей в розовой с зеленым куртке, белых лосинах и заляпанных грязью черных сапогах.
- Ипподром? - ахаю я.
Вот уж чего я не ожидала - как и Диснейленда.
- И не просто ипподром! "Санта-Анита" - один из лучших. Пошли, у нас заказан столик на три пятнадцать у "Фаворита".
Я не двигаюсь с места.
- У кого?
- Успокойся, это всего лишь ресторан, - смеется Деймен. - Идем, не хочу пропустить заезд.
- Гм, ведь это, кажется, противозаконно?
Я говорю сейчас как последняя зануда и примерная девочка, но все-таки Деймен слишком уж… бесшабашный, все ему нипочем.
- Есть противозаконно? - улыбается он, хотя я чувствую - его терпение на пределе.
Отрицательно качаю головой.
- Делать ставки, играть на бегах, как там это называется. Ну, ты меня понял.
Деймен только смеется.
- Эвер, здесь скачки, а не подпольные петушиные бои. Пойдем!
Он тянет меня за руку к лифтам.
- Сюда, наверное, пускают только с двадцати одного года?
- С восемнадцати.
Деймен входит в лифт и нажимает кнопку с цифрой "пять".
- Вот-вот! Мне шестнадцать с половиной.
Деймен, мотнув головой, наклоняется меня поцеловать.
- Правила для того и существуют, чтобы их… если не нарушать, так обходить. Иначе жить скучно.
Он ведет меня через фойе в просторный зал, отделанный в разных оттенках зеленого, причем здоровается с метрдотелем, как со старым приятелем.
- Ах, мистер Августо, как чудесно снова вас видеть! Ваш столик готов, прошу за мной!
Деймен, кивнув, за руку ведет меня мимо обедающих парочек, одиночек, пожилых людей, дамских компаний, мимо отца с маленьким сынишкой - в ресторане нет свободных мест. Мы останавливаемся возле столика, прямо напротив финишной линии, с прекрасным видом на беговую дорожку и на зеленые холмы вдали.
- Тони сию минуту примет заказ. Шампанского?
Деймен косится на меня и качает головой. Чуть заметно покраснев, говорит:
- Не сегодня.
- Прекрасно. Заезд начнется через пять минут.
- Шампанское? - шепчу я, изогнув бровь.
Деймен только пожимает плечами и разворачивает программку.
- Что скажешь насчет Шпанской мушки? - Смотрит на меня и усмехается. - Я имею в виду лошадь, а не афродизиак.
Я не в состоянии ответить. Слишком много впечатлении, голова кругом. Огромный зал ресторана полон до отказа - и это в середине дня, посреди рабочей недели. Столько людей не работают, а играют на скачках! Целый новый мир, о существовании которого я и не подозревала. Невольно приходит мысль: уж не здесь ли Деймен проводит все свободное время?
- Ну что, будешь ставить?
Коротко взглянув на меня, Деймен принимается делить пометки в программке.
Отрицательно качаю головой.
- Я даже не знаю, как это делается.
- Что ж, могу прочесть курс лекций о шансах, процентах, статистике и о лошадиных родословных. Но, поскольку времени до заезда почти не осталось, ты просто посмотри и скажи, какое имя тебе приглянулось. Я часто так делаю и всегда угадываю.
Улыбнувшись, Деймен бросает мне программку. Я просматриваю ее и с удивлением обнаруживаю, что три лошадиных клички буквально бросаются мне в глаза, причем в строго определенном порядке.
- Давай так: Шпанская мушка - на выигрыш, Акапулько Люси - вторая и Сын Будды - третий?
Понятия не имею, откуда все это влетело мне в голову, по говорю вполне уверенно.
- Люси - второе, Будда третьим, - бормочет Деймен, записывая имена лошадей. - Сколько поставишь? Минимальная ставка - два, но можно ставить и больше.
- Пусть будет два, - говорю я, вдруг растеряв всю свою уверенность.
Не хотелось бы понапрасну опустошить кошелек.
- Точно не больше? - разочарованно спрашивает Деймен.
Я киваю.
- По-моему, ты сделала разумный выбор, так что поставлю пять. Нет, лучше десять.
- Не надо десять! Я ведь просто так, наугад сказала, сама не знаю, почему.
- А вот сейчас и узнаем.
Он встает. Я лезу за кошельком, но Деймен отмахивается.
- Вернешь, когда будешь забирать свой выигрыш. Если подойдет официант, закажи, что тебе захочется.
- А тебе что взять? - кричу я ему вслед, но Деймен идет так быстро, что даже не слышит меня.
Возвращается он, когда лошади уже стоят за стартовыми воротцами. Раздается выстрел, и лошади срываются с места. Сперва они кажутся просто размытыми черными пятнами, появляясь из-за поворота и выходя на финишную прямую. Я вскакиваю с места. Три выбранные мной лошади борются за первенство и пересекают линию финиша точно в том порядке, как я и называла. Я прыгаю и визжу от восторга.
- Ой, мамочки, мы выиграли, мы выиграли! - кричу я, сияя.
Деймен наклоняется и целует меня.
- Здесь всегда бывает так захватывающе? - спрашиваю я, глядя, как украшают цветами Шпанскую мушку, которая вышагивает по дорожке победителей.
- Примерно, - кивает Деймен. - Хотя первый большой выигрыш - лучше всего. С этим ничто не сравнится.
- Ну, не знаю уж, насколько большой.
Я начинаю жалеть, что мало верила в себя. Могла бы увеличить ставку…
Деймен хмурится.
- Ну, поскольку ты поставила всего два, то и выиграла около восьми.
- Восемь долларов? - разочарованно прищуриваюсь я..
- Восемь сотен, - смеется он. - Точнее, восемьсот восемьдесят долларов и шестьдесят центов. Ты ведь угадала тройку победителей и точный порядок мест.
- И все это - всего на два доллара?
Мне вдруг становится понятно, почему для него здесь держат персональный столик.
Деймен кивает.
- А ты? Сколько ты выиграл? Ты ставил столько же, сколько и я?
Деймен улыбается.
- Сказать по правде, я проиграл. Проиграл по-крупному. Я пожадничал и поставил на четверку, то есть прибавил еще одну лошадь, а она немного отстала. Но ты не огорчайся, в следующем заезде наверстаю.
И ведь наверстал, ничего не скажешь! После восьмого, последнего заезда мы подходим к окошечку, где я получаю тысячу шестьсот сорок пять долларов восемьдесят центов, а Деймен - значительно больше. Он угадал большую пятерку, то есть правильно назвал пятерых победителей точно в том порядке, как они пришли к финишу. И поскольку это уже несколько дней никому кроме него не удавалось, выигрыш составил пятьсот тридцать шесть тысяч долларов и сорок один цент, а исходная ставка была - десять долларов.
- Ну, что, нравятся тебе скачки? - спрашивает Деймен, взяв меня под руку и направляясь к выходу.
- Да-а, теперь я понимаю, почему тебя не тянет в школу. Никакого сравнения, правда? - смеюсь я.
Я все еще как пьяная от выигрыша. Наконец-то я нашла выгодное применение своему "дару"!
- Пойдем, я хочу купить тебе что-нибудь в честь выигрыша, - говорит Деймен, направляя меня к магазинчику сувениров.
- Да нет, не нужно… - начинаю я.
Но он сжимает мою руку и шепчет прямо в ухо:
- Я настаиваю! Мне это, вроде бы, по средствам. Но есть одно условие.
Я вопросительно смотрю на Деймена.
Он смеется.
- Никаких свитеров с капюшонами! Что угодно другое - пожалуйста, только скажи.
В магазинчике я дурачусь, требую то жокейскую шапочку, то статуэтку лошади, то громадную бронзовую подкову - повесить на стенку. В конце концов мы купили серебряный браслет-подковку - но только после того как я убедилась, что блестящие камушки в нем действительно хрустальные, а не настоящие бриллианты. Это было бы уже слишком, сколько бы там денег Деймен ни выиграл.
- Теперь ты точно не забудешь сегодняшний день, - говорит Деймен, застегивая браслет на моей руке, пока мы ждем, когда подгонят машину.
- Как я могу забыть? - спрашиваю я, любуясь украшением
Деймен только пожимает плечами, усаживаясь на водительское место, и взгляд у него вдруг становится такой тоскливый, такой потерянный… Это - единственная подробность сегодняшнего дня, которую мне действительно не хочется потом вспоминать.
К сожалению, обратный путь промелькнул еще быстрее, чем дорога на ипподром. Деймен останавливает машину около моего дома, и я вдруг понимаю, что мне ужасно не хочется, чтобы день закончился.
Деймен показывает мне циферблат на приборной доске.
- Видишь - полуночи еще нет, как и было обещано.
Он наклоняется и целует меня, а я отвечаю на поцелуй с таким жаром, что чуть ли не втаскиваю Деймена на свое сиденье..
- Можно мне зайти? - шепотом спрашивает он. Его губы искушающе касаются моего уха, переходят на шею и дальше, вдоль ключицы,
А я, сама себя удивив, отталкиваю его и качаю головой. Не только потому, что Сабина уже дома и мне еще нужно делать уроки, а потому что пора, наконец, проявить гордость. Сколько можно во всем ему поддаваться?
- Встретимся в школе! - Я выскакиваю из машины, пока он не уговорил меня передумать. - Если ты еще помнишь - Бей-Вью, школа такая, ты когда-то там учился.
Деймен отводит глаза и вздыхает.
- Неужели ты собрался и завтра прогуливать? Опять?!
- В школе такая скука! Не понимаю, как ты выдерживаешь.