Он заметил мой испуг и придвинулся еще ближе, буквально лицом к лицу. Улыбка стала шире, превратилась в ухмылку… напомнившую о привидении в больничном лифте.
- Ты чего? - выдавила я, вновь отступая. Парень протянул руку, как бы собираясь толкнуть меня в грудь - я машинально увернулась. Следующий взмах руки - теперь он целился растопыренными пальцами мне прямо в глаза! Умом понимая, что эти выпады не могут причинить никакого вреда, я все равно инстинктивно зажмурилась и отскочила в сторону.
- С ума сошел?!
Призрак впервые сегодня подал голос.
- Умри, - сказал он.
* * *
Охотница за привидениями вредничала: ни за что не соглашалась, чтобы Джой подстраховал ее на встрече с мальчишкой. Вышел он у нее из доверия, значит. Настаивать Джой не стал. Спорить с женщинами - себе дороже, логические доводы на них действуют редко. Лучше молча поступать так, как считает нужным.
А сейчас Джой решил, что должен обязательно поприсутствовать на исторической встрече. Как-то не нравилась ему эта сумма полнолуния, полуночи и призрака номер тринадцать… И не потому что он такой суеверный, но уж очень это трио напоминало набор условий для совершения какого-то мистического обряда. Вот интересно, а на крыше, откуда упал подросток, не находили какой-нибудь пентаграммы?
Судя по метке, Инга сейчас выдвигалась на передовую - то есть к тому самому дому. Джой уже сделал несколько попыток всучить ей новый сотовый и каждый раз очень удивлялся: на его памяти женщина впервые отказывается от подарка. И добро бы он с каким намеком, а то ведь чисто для удобства связи… ну и возможностей прицепить к новому мобильнику нужные программы. Пришлось извратиться и подарить ей один симпатичный брелочек к сотовому - Джой умолчал, что его обычно вешают на ошейник сбегающим домашним любимцам.
Ну что, одеваемся во все черное, аки какой-нибудь Бэтмен, и выдвигаемся. Даже если и не встретится она со своим упертым призрачным муджагви, все равно нечего делать женщине одной на ночной улице.
Он чуть не опоздал.
Как раз огибал искомый дом с торца, когда сверху полетел какой-то мусор и раздался жалобный голос:
- Не торопи меня! Я же не могу так быстро…
Джой вздернул голову и попятился, оценивая обстановку. Она что… какого черта она делает?!
Инга карабкалась вверх по "пожарке", иногда замирая на очередной ступеньке. Надо полагать, лезла за призрачным придурком… то есть подростком.
Джой не стал ее окликать - вдруг испугается. И не полез следом сразу по той же причине. И потому еще, что древняя лестница может сорваться под тяжестью двоих человек. Когда Инга забралась на крышу, подпрыгнул, цепляясь за первую перекладину. Помогла и пирамида из подручного материала - кто ее построил, Инга или местные подростки?
Из-за адреналина на крышу он прямо-таки взлетел. Инга шла по гребню, расставив руки и - Джой невольно улыбнулся - причитая в голос. Боится, но лезет, вот упертая! Ее бы упрямство - да на мирные цели! Невидимый проводник довел ее до середины крыши, а потом, видимо, потерялся - уцепившись за трубу, Инга отчаянно завертела головой, но Джоя не увидела.
Джой решил не торчать на освещенной крыше, наподобие старой телеантенны, устроиться поудобнее и досмотреть спектакль до конца. Заодно и обстановку проконтролирует.
Но почти сразу услышал крик:
- Ты что делаешь?! Прекрати!
Девушка прижималась спиной к трубе и, уклоняясь, заслоняла лицо от невидимого нападающего!
- Перестань! Не надо!
Джой рванул вперед. Под подошвами кроссовок хрустели, отламывались и съезжали куски черепицы - кто сейчас внизу, тому не повезло! - но он ни разу не поскользнулся. До отмахивающейся от воздуха Инги оставалось всего ничего, когда та, оступившись, потеряла равновесие и поехала вниз по скату крыши.
У Джоя самого сердце оборвалось. Девушка отчаянно цеплялась пальцами за старую черепицу, и вместе с ней, осыпавшейся, сползала все ближе к краю. В последнем прыжке он долбанулся о ту самую трубу, зацепился за нее сгибом локтя и распластался на крыше, протягивая руку.
- Инга!
Елозившая нога девушки наткнулась на хлипкий стержень ограждения, и сползание прекратилось.
Все замерло: Инга, Джой, даже ветер. Он оглох, или смолкли разом все звуки города?
- Инга?
Та шевельнулась, двинула головой. Их взгляды встретились, и внезапно звуки вернулись: шум машин на близком проспекте, ветер, порывами гудящий в проводах, стук крови в его голове и резкие короткие вдохи-всхлипы девушки…
- Инга, - позвал он. Хотел ласково, не получилось - горло перетягивала стальная проволока страха. - Инга, не шевелись. Я сейчас до тебя дотянусь. Смотри на меня.
Она и смотрела. Смотрела, но не видела. Если сейчас потеряет сознание - всё.
Замершие, огромные от ужаса глаза закрылись, а когда открылись вновь, взгляд заметался - вверх-вниз. К небу.
- Уйди… - выдавила она, и Джой замер от неожиданности, распластавшись на хрупком льду крыши. - Уйди… что я тебе сделала…
Эта сволочь до сих пор от нее не отстал? Чего он добивается - чтобы она тоже свалилась с крыши?!
- Инга! - повелительно позвал Джой. - Инга! Гляди на меня! Ну!
- Уйди-и-и…
- Не смотри на него! Смотри на меня! Ты меня слышишь?
Инга втянула голову в воротник, словно прячась от них обоих. Волосы ее взлетели под порывом ветра, которого не было, - или кто-то просто дернул за них. Пальцы, вцепившиеся в обрешетку, оголенную слетевшей черепицей, начали по одному разгибаться…
- Инга!
Ухватить запястье мгновением раньше, чем они разжались окончательно. Антенна гнется, но не ломается, простите, если кто еще пользуется коллективной… Рука мгновенно застывает, холод замораживает кровь и мышцы, с хрустом вминает в крышу их сцепленные пальцы… Это что… тот мелкий подонок?!
Да помоги же мне!
Вряд ли он это крикнул, но Инга услышала. Медленно, не поднимая головы, протянула правую руку, нащупала, вновь ухватилась за брус. Молодец девочка, а теперь так же медленно и осторожно подтягиваемся вверх, я тебя держу, вот та-ак… передышка, пока я сам отползу и закреплюсь попрочнее. А теперь отталкивайся от ограды… не бойся, я тебя держу… Ну!
Наливать ей коньяк было ошибкой. Джой опрометчиво понадеялся на его согревающее и успокаивающее действие. Ингу действительно перестало трясти, и она действительно вышла из своего заторможенного (как он определил, полукоматозного) состояния.
Зато тут же разрыдалась.
Вообще-то он ожидал истерики еще там, на крыше. Инга дрожала в его руках, но молчала. На вопросы и команды реагировала хоть и с опозданием, но адекватно. Он сам на некоторое время подвис, соображая, как теперь спускаться - то ли лезть в слуховое окно на чердак, а там искать открытые люки… черта с два их найдешь в связи с антитеррористической безопасностью! То ли вообще спасателей вызывать, чтобы снимали их толпой и со страховкой. Но, к его изумлению и облегчению, Инга согласилась спуститься по пожарной лестнице. Он обещал, что пойдет первым и проследит за ней - будет сам ставить ее ноги на ступеньки. Спохватился перед спуском:
- А этот… пацан еще здесь?
Инга обвела медленным взглядом крышу. Ответила ровно:
- Нет. Уже нет.
Спустились они хоть и медленно, но без происшествий. Когда Джой сказал, что отвезет ее к себе, Инга только кивнула. И так же кивала на вопросы, все ли с ней нормально, по дороге.
Он помог ей разуться, провел, усадил, накинул одеяло прямо поверх куртки. Сказав: "Счас", - бросился на кухню в поисках успокоительного. Валерьянки и прочих ритуальных капель у него не водилось. Детско-подростковые истерики Янки мама всегда отпаивала теплым молоком, но у найденного в холодильнике срок годности уже зашкаливал. Остается традиционное средство на все случаи жизни - спиртное. Джой плеснул себе щедро, принял, не отходя от кассы, и понесся обратно.
Инга по-прежнему неподвижно сидела на кровати - он запоздало спохватился, что привел ее в собственную спальню. Сунул бокал ей в руки, страхуя ладонями, поднес ко рту. Выпила, не морщась, - похоже, и не заметила, что именно. Джой сел рядом. Поболтал янтарную жидкость в своем бокале. Подождал пару минут и спросил:
- Ну как?
Инга опять медленно кивнула с тихим "нормально". Понятно. Джой встал и пошел на кухню за бутылкой.
Час спустя они полусидели-полулежали бок о бок. С самого начала разгон был взят такой, что теперь Джой подливал уже микроскопическими порциями - только язык обжечь. Обсуждать ничего не обсуждали, так, обменивались пустыми замечаниями, бездумно следя за меняющимися картинками в телевизоре. Зато Инга наконец согрелась и понемногу выбиралась из утепляющих слоев, как вылупляющаяся из кокона бабочка: сначала покрывало, потом одеяло, куртка… Джой проводил взглядом полетевший в ноги свитер. Если следом полетит майка… да и все остальное, он не будет ее останавливать. Можно. Сегодня все можно. Как-никак некоторые сегодня переживают второе рождение.
- Ну ты как? - спросил в который раз.
Инга отвечала уже разнообразнее.
- Что-то меня совсем не берет! - заявила капризно.
- Ага-ага, - поддакнул он. - Да у тебя коньяк уже в глазах плещется!
- Да-а?
Инга интенсивно завозилась, оглядываясь в поисках зеркала - проверить наличие алкоголя в глазах. Джой едва успел подхватить ее и водворить обратно на кровать.
- Что ж ты сегодня все норовишь откуда-нибудь сверзиться?!
Инга уставилась на пальцы, сжимавшие ее руку. На запястье вызревали синяки от его хватки на крыше. Пробормотала что-то.
- А?
- Спасибо, - повторила она громче и вскинула глаза. В них плескалось кое-что похуже коньяка - слезы.
И она наконец разревелась.
* * *
- Ты меня достала! - повторял он, наступая. - Вы - все - меня - достали!
"Ты еще не видела по-настоящему страшного призрака", - сказал как-то Джой.
Теперь я его видела.
Вместо лица - лунно-белая маска с пятнами-глазницами, из которых вытекает черная жижа. Руки удлиняются, утончаются, вытягиваются из рукавов. Эти руки-плети достают меня повсюду, как я ни уклоняюсь и ни отмахиваюсь. Удары не могут причинить мне вреда, но почему меня как будто полосуют ледяными лезвиями?
- Доста-ала! - уже не кричал, а выл призрак. - Что тебе от меня надо?!
Даже когда я в полуобморочном состоянии лежала на самом краю, боясь не то что шевельнуться - вздохнуть или отозваться на встревоженный голос Джоя, - призрак наклонялся надо мной и шипел в самое ухо:
- Я сказал, сдохни! Умри-и…
А потом вдавливал каблуком в крышу наши сцепленные руки, поворачиваясь вокруг своей оси и напевая:
- Давайте, сдохните вместе!
…Джой то с силой прижимал меня к себе, приговаривая: "Ну, все-все", то тряс, как копилку, повторяя: "Все, хватит, тебе надо остановиться, слышишь?" Наверное, я что-то отвечала ему, но смотрела только на стоявшего на самом краю. Теперь он выглядел обыкновенным подростком - и это было куда страшнее.
Парень встретился со мной взглядом. Растянул в мертвой улыбке губы. Раскинув руки, качнулся спиной назад - все с той же ухмылкой - и упал в ночь.
Я вскрикнула, дернулась следом, Джой перехватил меня сильнее. Рявкнул в самое ухо:
- Очнись! Ты меня слышишь?!
- Да, - наконец отозвалась я.
…Я хотела узнать, как и что произошло, и мертвый показал мне это.
Опрокидывающийся в пронизанную лунным светом пустоту мальчик с вызывающей и несчастной улыбкой на лице…
Крупно вздрогнув, я распахнула глаза: слава богу, никаких самоубийц и привидений! Темнота вокруг уже была предрассветная, понемногу становившаяся прозрачной. Не страшная. Я попыталась натянуть на замерзшую ногу одеяло - не получилось, что-то мешало. Я повернулась и обнаружила это что-то.
Точнее, кого-то.
Я просипела недоуменное "э-э-э?". Джой спал на животе, обняв руками подушку. Я некоторое время созерцала его, пытаясь сообразить, с чего вдруг он у меня ночует. Голова думала очень медленно - как обычно с утра, да еще мешала тупая боль в затылке. Эта-то боль наконец поставила все на места.
Все наоборот.
Это не Джой у меня, а я у Джоя! Он приволок меня после вчерашнего… не буду вспоминать! И напоил коньяком. А потом я еще накинулась на него со своей истерикой.
Вот бедняга!
Я поежилась от неудобства. Смех и слезы у меня всегда близко, но обычно я не выплескиваю по-настоящему сильные эмоции на малознакомых.
Или… что?
Сколько мы с ним уже общаемся? Второй месяц? А я настолько привыкла к тому, что Джой рядом, что он всегда помогает; даже бессовестно злоупотребляла этим, хотя часто могла справиться сама. И не только из-за того, что он единственный знал и принял мое призрачное сумасшествие, но и как бы испытывая его терпение и готовность помочь. Словно это доказывало существование нашего общего прошлого…
И одновременно с этим я о прошлом даже не задумывалась. Задвинула куда-то не только на задворки памяти, но и сознания. Да с этой призрачной эпопеей я вообще перестала замечать, что он мужчина!
Зато сейчас…
Изгиб коротких густых ресниц. Четкая линия высоких скул. Расслабленные, потерявшие язвительность и строгость губы… Приоткрытые. Я ведь несколько дней тогда переживала наш недопоцелуй, в красках представляя его перерастание в поцелуй настоящий… Так, прекращаем фантазировать! Сейчас это куда чреватей: рука так и тянется коснуться непривычно взлохмаченных черных волос… скользнуть пальцами по лицу… темная линия щетины по нижней челюсти… дотронуться до губ, погладить гладкую прохладную кожу сильного плеча…
Я с трудом сглотнула; во рту пересохло, хотя куда больше-то после ночного коньяка? Какое желание сейчас сильнее: удрать подальше или, наоборот, прижаться поближе?
Джой решил за меня. Невнятно заворчал, зашевелился - я замерла - и по-хозяйски закинул на меня тяжелую сонную руку. Двинул головой, ища положение поудобнее, и уткнулся лбом в мое плечо. Как кот, ищущий тепла в зимнюю ночь.
На его месте я бы точно проснулась от стука моего сердца. Но Джой бессовестно продолжал дрыхнуть. Ну вот и что мне делать? Решительная Настя не побоялась бы его разбудить - скинула б руку с груди и еще бы лекцию прочла. О нравственности и безнравственности его поведения. Не менее решительная Ксюха воспользовалась бы беспомощным сонным состоянием парня и жестоко изнасиловала. Несколько раз подряд.
Ну а я… я поступила как я. То есть закрыла глаза и постаралась успокоиться. Дышала в унисон ровному дыханию Джоя, постепенно погружаясь в последние драгоценные минуты дремоты перед пробуждением.
Звонок будильника подбросил нас обоих. Я вскинула голову: Джой уже сидел на кровати и смотрел на меня. Несмотря на невыспавшийся вид, сразу сообразил, кто я такая и откуда взялась в его кровати.
Взял подушку и аккуратно положил мне на голову со словами:
- Поспи еще.
Спасибо, не придушил ею - я ведь его уже достала… "Ты меня достала!" - всплыл в памяти вопль полуночного призрака. Вот его не заглушить никакой подушкой и никакими берушами. Не буду вспоминать и думать. Не сегодня!
Лежа начинкой бутерброда между двумя слоями подушек, я слушала, как хозяин сползает с постели, отодвигает дверцу шкафа и не слишком бодро шлепает в сторону ванной. Бедняга. Ему тоже досталось - спасай меня, таскай меня, пои меня, истерику выслушивай…
Надо покаяться.
В ванной я глянула в зеркало, и истерика едва не повторилась: неудивительно, что меня подушкой прикрыли, странно, что вообще не матрасом! Физиономия помятая, поцарапанная - лицом я, что ли, тормозила? - с художественными разводами туши и грязи; да-а, умыться мне даже в голову не пришло! Майка, бывшая вчера белой, напоминала половую тряпку. После скоростного душа - Джою же на работу! - я надела свитер (на серой шерсти грязи не видно) на голое тело, отряхнула джинсы и поковыляла на манящий запах кофе. Как будто дистанцию на десяток километров вчера сдавала, а после этого еще состоялся боксерский поединок с каким-нибудь Мухаммедом Али. Били-били, не добили…
Джой гипнотизировал уставленный тарелками-чашками стол. При моем появлении сел по стойке "смирно".
- Садись. Пей. Ешь.
- Угу.
Он еще не начинал завтракать. Ждал из вежливости? После выпитого стакана воды я окончательно пришла в себя и обнаружила, что аппетит, как ни странно, при мне. Видимо, недостаточно трепетная я барышня: той полагается три дня отлеживаться, не беря в рот и маковой росинки. Несколько раз перехватывала непривычный взгляд Джоя - быстрый, исподлобья, да еще он неизменно отводил глаза. Я начала тяготиться молчанием: в нем даже вилки-ложки стучали оглушительно, а жевание превращалось в неприлично громкое чавканье.
- Все нормально, - наконец не выдержала я. - Все со мной нормально. Ты же это хотел спросить?
- Не поранилась?
- Да так… - Я потрогала царапины на щеке и повертела руки, рассматривая ссадины и синяки. - Ничего смертельного. А ты как?
Джой пошевелил плечами, выпрямил ноги, задев меня под столом.
- Мышцы потянул. Еще и синяк во все пузо. От черепицы, наверное.
- У, бедный.
Мы опять помолчали.
- Что случилось? - наконец спросил Джой. - Он на тебя напал?
Я кивнула, сосредоточенно изучая кофе в чашке. Густой, прямо хоть гадание устраивай.
- Хотел столкнуть с крыши?
- Да.
- Это он… расцеплял наши руки?
Я изумленно вскинула взгляд.
- Да он прямо-таки плясал на них! Ты почувствовал? Джой, у тебя и впрямь есть какие-то задатки…
- Ну уж нет, такие задатки меня совершенно не радуют! Да и тебе надо прекращать. - Он взглянул на меня исподлобья. Расценил мое молчание как отказ, потому что продолжил: - Ты взялась за это дело безо всякой подготовки…
Я через силу усмехнулась.
- А есть курсы, где готовят к общению с призраками?
- …и не знаешь, как защитить себя от нападения инчхесинов. Смысл подвергать свою жизнь опасности ради тех, кто уже умер? Давай ты пока притормозишь, а я свяжусь с родственниками в Корее, чтобы они нашли шаманку и хорошенько расспросили…
Я перебила:
- Я не хочу!
- Инга…
- Ты меня не понял. Я больше не хочу этим заниматься!
Джой, склонив голову набок, заглянул мне в лицо. Я покивала: "да-да", но он, кажется, не очень поверил. Сказал через паузу:
- Ну что… тогда хорошо. Мне пора на работу. Отвезти тебя домой или, может… еще здесь побудешь? Кстати, я вчера предупредил тетю Лину, что ты у меня заночуешь.
Вместо меня, дочери-волчицы! При маме сейчас придется делать вид "как ни в чем не бывало" - не справлюсь ведь, родительница решит, что мы поругались, вопросами замучает…
- Нет, я лучше здесь останусь.
- Ну и хорошо, - сказал Джой. Странно, но с облегчением. Я-то думала, что уже достала его до чертиков! Не буду больше употреблять это слово!
Джой перешел к обычному деловому тону: