Вообще-то было в гаражах пустынно, по неурочному времени автовладельцы под капотами автомобилей отсутствовали даже спросить не у кого было - а не пробегала ли тут девчонка в мужской куртке. Обнаружился в дальнем конце укатанной дорожки мужчина. Невысокий и чернявый. Местный автолюбитель? Нет, кажись. Идет, глядя под ноги, ссутулившись.
Показался знакомым. Остановился в десятке метров. Поднял на Андрея глаза. Темные.
Андрей мужчине тоже показался знакомым, потому что уставились они друг на друга во все глаза. И вспомнили друг друга тоже одновременно. И одновременно же вопросили: "Куда ты Алину девал, сволочь?!"
Ну, или как-то так.
А потом Андрей глупо, конечно, поступил, но - машинально. Мужчина качнулся в его сторону с непонятной целью. И был мужчина оборотнем. Поэтому Андрей ударил. Самым простым из всего, что умел, "пыльным пешком". Тот всегда под пальцами.
Ну кто ж знал, что зооморф ударит в ответ? Что оборотень этот крепче оказался, чем Андрей предполагал?
Ну и кто знал, чего оборотню нужно?
Некрасиво вышло - оборотень сверху, дышит тяжело в лицо, и ноет рассаженная скула, и длинная царапина на шее саднит.
- Ты чего? - обалдело выдыхает оборотень и Андрей понимает, что "пыльный мешок" мужчину всё же настиг.
- Я… слезь с меня, я больше не буду. Я случайно.
- Ну гляди.
Слез. Даже подняться помог.
- Зачем тебе Алина? - подозрительно поинтересовался Андрей, потирая шею.
Выяснилось - Алина оборотню нужна… потому что нужна. Не ваше собачье дело. Но очень нужна. И ничего толкового про Алину тип не рассказал. Андрей типу тоже ничего не рассказал. Оборотень буркнул еще что-то нелицеприятное под нос и ушел в гаражи. Наверно, нюхать следы. А Андрей так и остался в растерянности. Потому что вспомнил вполне отчетливо, что в последний раз этого странного мужика-оборотня видел у себя в квартире…
Антон.
Мужик оказался интересный. Владимир этот. Жуть какой интересный. Живо припомнился координатор Олег, и этот, координатор на пенсии, Игорь. А чем интересный, и не скажешь сразу. Манерой глядеть так, что пробирает аж до костей? Привычкой выспрашивать? А черт его знает. И чего-то же он из разговора с похмельным котом Антоном для себя вынес - глаза засверкали, когда про обряд услыхал. Но ничего не сказал. Махнул рукой - дело ваше, сами разбирайтесь! И всё. Вот и поговорили. Впрочем, дал несколько советов по части этой дурацкой связи с Алиной. В частности, намекнул на возможность по связи выслеживать… Можно видеть глазами "своей" пантеры… Ну, это Антон и так знал. А вот про то, что можно вмешиваться, скажем, в сны "подопечной" - только догадывался. И побаивался такой возможности, если честно.
Но после внезапного выпадения Алины из "зоны охвата" и краткой, но оттого не менее мучительной паники по этому поводу, Антон решил - а, была - не была!
И оно оказалось - странно. Особенно спьяну. У Владимира водки этой оказалось - целый батальон споить. И зачем-то же ее нужно было пить в таких количествах? Зачем - вот в чем вопрос… Жаль, ответа Антон припомнить не мог. Кажется, какая-то местная традиция…Тем не менее, попробовал…
…Шорохи за стенкой. Уже с час, наверно. Чего они там делают? Мышей ловят? Тараканов выслеживают? Бумагу мнут? Шуршали, мешали спать. Еще мешал спать навязчивый собачий запашок, который с какого-то неизвестного момента начал ассоциироваться с опасностью и бедой. Сжалась в комок под одеялом, уткнулась в подушку, но и прелый подушечный воздух оказался песьим, кислым и неприятным. Через щель под дверью просачивался слабенький свет, а через замазанное окошко - сиреневое сияние. Там, наверно, луна… Бледный-бледный серпик. И облака - густые, волнистые и обязательно серо-синие, в густой окантовке неба. Возможно, идет снег…
Размыв, как водой на страницу чернильного текста. В этом размыве проскальзывают гибкие тени, ярится огонь и вертятся в снопах внезапного света белые хлопья. После размыва появляется мужчина…
… У Андрея интересные глаза. И сам он интересный. И жизнь у него тоже интересная. Европу всю объездил, всякими интересными вещами занимался. И, наверно, будет еще заниматься. Черт, что ж такое? Ну, положим, про Кланы Андрей рассказывал. Немножко и больше из разряда легенд. Он, кажется, про них сам не очень знает. Говорит - замкнутые структуры. Предпочитают и общаться, и вступать в браки только внутри сообществ и посторонних к себе не допускают. Очень редко у оборотня случается друг или подруга из магов. И еще реже - из простецов. И совсем уж фантастическое событие - чтобы зооморф взял в жены простячку. Простячка - это женщина без магических способностей. Такие случаи попадают в легенды. Андрей одну даже сухо пересказал. Вроде как был такой парнишка… Как же его? Не важно. Полюбил девушку - мало того, что простячку, так еще и из крестьянок. История закончилась плохо - девушка состарилась и умерла, а парнишка… не парнишка конечно уже, а взрослый сохатый… тосковал еще лет сорок, потому что живут они гораздо дольше обычных людей. Однолюб оказался. Так-то. Нет в жизни счастья. Но Андрей-то не оборотень. А Алина Сергеевна Ковалева - пантера. Лет через тридцать, отягченная научными степенями и заслугами (если доживет), Алина Сергеевна будет преподавать студентам палеолит Западной Сибири, но каждую весну станет просить отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. Скажем, на март-месяц. А студенты за спиной будут перешептываться, что, дескать, а препод-то у нас какая-то странная. Глазки у нее… такие… И мимо мыши пройти спокойно не может. Ловит и утаскивает в кабинет. Тьфу! Ну и придумается же, когда сон не идет! Сначала эти степени нужно еще получить. А как тут получишь, если… обвинение это смешное и страшное. Хартия какая-то…Странный и страшный Алексей. Домой как хочется… Или… к Андрею… очень хочется. Или хотя бы домой…
А мы и пойдем домой. Эй, хочешь выбраться отсюда? - это Антон сначала прокричал девчонке, в бессоннице ерзающей по койке, а потом сообразил, что она не услышит.
Но она услышала.
… Да. Очень хочу… хочу выбраться отсюда. Здесь страшно. Та женщина, Вера, которая книжку принесла, она сказала, что, в крайнем случае, можно будет ограничить в дееспособности и списать все на состояние аффекта. Почему-то идею с ограничением себя, любимой, в дееспособности, восприняла без должного энтузиазма…
Окно. Попробуй до него добраться. На нем должен стоять или барьер, или обычная решетка. Что там?
… Не вижу. Там высоко. Сейчас встану на койку. Нет. Все равно не вижу. Замазано же…
Скверно.
… Слушай, а ты вообще кто?
Никто. Глюк. А ты пока думай, как отсюда вылезть. Тебе, главное, выбраться из камеры, а там я тебя подхвачу.
… Ну не знаю… Стоит ли рассчитывать на помощь глюка…
Во всяком случае, у девчонки прорезался юмор. Значит, с мозгами у нее порядок. Тем хуже для нее… Тем хуже для всех.
Попробуй добраться до окна.
… Не могу. Я ж говорю - высоко.
… Хорошо. Швырни в него что-нибудь.
… Зачем? Я, кажется, сплю….
…Тем более! Швырни в окно книжку! Швырни! Черт, давай уже!
… Длинный тонкий скрип. Режет слух, выталкивает из комнатки с маленьким оконцем под потолком внезапно и резко. Снова - ночь, колышутся ветки за окном, на кухне стучит неугомонный хозяин. Плывут по квартире острые и непонятные запашки трав, мешают сосредоточиться. И внезапно - трезв, как стеклышко. Аж обидно слегка. Прикрыл глаза от раскачивающейся ветки, коготками настойчиво тыкающейся в стекло окна. Нужно было сунуться обратно, когда до девчонки уже начало доходить, что именно делать. Да если бы она эту книжку швырнула, это наверняка пробило бы барьер хоть на мгновение! И той секунды хватило бы, чтобы понять, где девчонку прячут. Чтобы скакнуть к ней и забрать. Забрать, а потом куда? А потом… Сюда уж точно нельзя. Тогда? Старый охотничий домик под Нововерском, куда летом с Инкой и Славкой ездили отдыхать? А что, очень даже ничего… вполне… вполне даже… Нужно только подготовиться… Не забывая прислушиваться.
… А всё же Андрей… он, наверно, меня ищет… Поскорее бы. Почему-то никакого желания видеться с какой-то новой клановой "родней". Хотя родня - понятие весьма расплывчатое. Чего только стоит археологическое "братание". Иногда., конечно, ничего не стоит, но иногда… Давно это было… Сколько? Пять лет назад. Костер, гитара, череп "первого археолога" пялится пустыми глазницами, на отполированном сотнями "клятвенных лобызаний" лбу играют блики. Темное небо глубокое и чистое. Звезды мелкие и рассыпались небрежной дорожкой до самого горизонта. Пахнет рекой. В кустах таинственно сопят. Думала - Анька с Костей, а оказалось - ежиха с ежатами. Ежиха большая, солидная, совсем не боится людей, ежата похожи на колючих встрепанных крысят и жмутся к мамаше. От гогота процессия вздрагивает дружно, перебегает через пятно света и шума, торопливо исчезает в траве. Гитара рассыпается фальшивым бренчанием, хрипит и пытается подражать бою барабана на эшафоте, когда "новичков" - Алина в их числе, Алине двадцать и это ее первый выезд, - подводят приносить страшную Клятву археолога, целовать несчастный пятисотлетней давности череп и брататься с кем-нибудь из "старичков". Для этого нужно всего ничего - съесть напополам тарелку "археологической каши" (пятьдесят на пятьдесят соли и овсянки на воде) и запить, тоже на двоих, стопочкой водки. Водку пила первый раз в жизни. Задохнулась, захлебнулась… Все зааплодировали ее надсадном кашлю и дружно поздравили с боевым крещением. В "побратимы" достался тогда сам начальник экспедиции, суровый дядька Сергей Михалыч, а вот Лариске перепал молодой, симпатичный и обаятельный Леша Киров. И очень даже удачно перепал. Лариска уже три года как Кирова, а не Степанова. Еще шутили, что, дескать, в РФ близкородственные браки запрещены. Но это еще что… За их стремительной и яростной любовью с замиранием сердца следила вся группа. После того "братания" Леша обратил на новенькую самое пристальное внимание, разглядел в скромной серой мышке милую и умную девушку, ухаживал… головокружительно… Десять километров до деревни бегал за садовыми алыми розами, за шоколадками и мороженым, вставал перед ней на колени на виду у всех и вручал всю эту по меркам археологички неслыханную роскошь… А она смущалась и краснела….
Поскорее бы утро. Никак не идет сон… Возятся и возятся за стенкой. А то принялись гоготать и топать. Попойка у них там что ли? Басовитые такие мужики. Что теперь будет-то?…
… Сейчас ты встанешь. Возьмешь книгу. Посильнее размахнешься и швырнешь в стекло.
… Ой. Опять. Вы кто?
… Узнаешь скоро. Давай уже. Подымайся и разбивай стекло. Или хочешь, чтобы волки загрызли?
… Не очень. Просто… мне кажется, что я хожу с ума.
… Да делай уже, что говорю! Вот горе-то! Давай уже! Вставай…
И принажал. Как это выходит - принажимать - не очень понял. Просто ногтем на что-то маленькое и нежное. И оно поддалось. Тихо охнуло и перестало трепыхаться.
Стрельнуло коротенькой болью в висок. Скатилась по подбородку капелька пота. Трудная это штука - вот так вот принажимать…
Удовлетворенно улыбнулся… поднялся, уже полностью одетый. Прихватил бумажник, амулет телефон. А рюкзак со всякой снедью еще с вечера лежит. Ну а теперь - давай!
… В далеком домике на окраине города девушка с пустым лицом поднялась с пружинной скрипучей койки, взяла со стола книжку. Примерилась…
Звонко лопнуло, стеклянно затренькало. Но за стеной шумели и не слышали. В ощеренную дыру окна упал и потек морозный, густой зимний ветер вперемешку с мелкой колючей крупкой. Худенькая звездочка кинула тоненький лучик и задрожала в теплых клубах воздуха из комнатушки.
Андрей.
Зато теперь стало ясно окончательно - одному тут никак не справиться. Тут нужны опыт и связи. Как сквозь землю провалилась. Сейчас нужно официально обращаться к главе клана Пантер, и нужно выходить на координатора по сибирской зоне… очень нужны связи. Которых нет у Андрея Шаговского, но есть у Мирослава Шаговского. Отец. Приедет и во всем разберется. Ну или хотя бы поможет советом и этими своими связями.
Телефон - дрянная трубка, по дешевке купленная в магазине "бэушных" товаров. К ней же прилагается СИМ-карточка, а паспорта не требуют. Понятно, ворованная. Ну и ладно. Зато и связь препаршивая. Трещит и "квакает". Целую вечность эти прерывистые, мерзкие хрипы дозвона. И голос тоже хриплый - на том "конце провода", за многие тысячи километров, в уютного и говорливого Лешно.
- Halo? Kto to jest?
- Это я… Отец, это я.
Голос сходит на нет, сипит сверх меры. В трубке шуршание, словно бы ее едва не выпустили из рук:
- Andrew?! Андрюша… Живой…
- Да, пап, живой…
Неразборчиво. Только слышно, что там, в Лодзи, гудят автомобили. Тренькает что-то. Отец сколько-то еще молчит, потом аккуратно интересуется:
- С тобой все в порядке? Где ты сейчас?
- В Заречце. У себя в квартире. Со мной порядок. Но мне нужна помощь, и это не телефонный разговор.
- Иди ко мне тогда, в магазин. Барьер тебя пропустит. Он тебя еще помнит.
- Боюсь, я немного не в форме, чтобы так далеко "прыгать".
- Ты… а впрочем, я сейчас. Минут десять подождешь? У меня сейчас клиент. Закончу и приду.
- Жду.
Пока - сходил на кухню, сжевал пару таблеток из числа принесенных Алинкой. Даже названия не посмотрел. Знобило. Еще не совсем здоров. За окном ранний вечер. Спешат по домам прохожие, прячут носы в воротники и шарфы. Кажется, опять холодает. Климат здесь премерзкий. Девять месяцев в году отдано тому, что в Европе обычно называют зимой, а три оставшихся месяца - недоразумение, а не лето. Солнца недели две, а остальное время тускло и серо, хоть удавись тоски. Наверно, поэтому люди здесь мрачные и грубые, неулыбчивые и немногословные. Впрочем, сейчас Андрею до людей дела не было, больше его занимали местные оборотни.
Отец пришел не через десять минут, раньше. Видать, торопился. Тяжело затопал в спальне, скрипнул дверью.
Сильно сдал за последний месяц. Это Андрей с первого взгляда почувствовал, как только обернулся от окна. Не то, чтобы отец поседел (да и рано ему еще седеть ему, пятьдесят с небольшим) или похудел, или прорезались морщины на этом смелым резцом прорезанном, ярком лице… Нет, всё прежний солидный, тяжеловесной мощи мужчина "в самом расцвете". А вот в осанке усталость. Раньше не было, а теперь появилась. Остановился на пороге, жадно вгляделся в сына. На шею кидаться, прижимать к отцовской груди или там какие слюнявости говорить, разумеется, не стал.
Всего лишь кивнул.
- Ну, рассказывай.
И Андрей рассказал. По возможности подробно, чтобы не упустить какую-нибудь важную деталь. Про плен, про девушку Алину Сергеевну Ковалеву, про ловушки в квартире и про странного мага, с которым встретился уже дважды - тогда в квартире, и сегодня, когда искал Алину. Отец слушал, рассеянно гоняя по столу серебряк грошовой монетки и кивая головой в такт рассказу. Дослушав, еще посидел молча, потом вздохнул.
- Что ж, понятно. Дай-ка гляну, что с тобой делали, что ты даже "прыгнуть" не можешь.
Быстрое мягкое касание Поверху, как Андрей не умел и не рассчитывал когда-нибудь научиться. Только чувствовал. Юркое мягкое тепло бежит от левого виска вниз, через плечи по позвоночнику, щекочет в пятках, стекает на пол у ножки стула.
- Что там?
- А сам не понял? - с легким укором спросил. Сжалился, мозги ломать не заставил. - Тебя "пили". Довольно долго, судя по всему. Не один раз, во всяком случае. Говоришь, били? Правильно… И должны были бить. Чтобы было легче забирать энергию.
- Черт…
- Кому-то понадобилась твоя энергия. Есть еще что-то новенькое, но я не пойму. Я не специалист. Заглянешь потом к Лизе. Да, и подумай над тем, что успел обзавестись какими-то довольно опасными врагами. Им было мало просто убить, хотели замучить до смерти. Есть предположения?
Андрей поморщился - да уж, смерть не из приятных. Медленно слабеть и тупеть от этой слабости, чтобы в конце концов заснуть и больше не проснуться.
- У меня нет врагов.
- Враги есть у всех. Тот же Рихарт злится на тебя до сих пор из-за "Русалки". Я даже на него грешным делом подумал. Но нет, не он.
С трудом припомнил Рихарта. Теперь казалось, что и немец-коллекционер, и та история со статуэткой русалки, солидным портативным Источником - всего лишь сон или события другой, чужой жизни, прочитанные в книге. Андрей поступил тогда и некрасиво, и почти разбойно - на статуэтку уже был заключен договор, Рихарту она нужна была позарез. Но Андрею она была нужней и он принажал на тогдашнего владельца артефакта, нелегала, пригрозил сдать…
- Рихарт давно уже остыл. Да и ленив он слишком для мести.
- Возможно… - грошик пробежал ребрышком и обвалился с края стола. Зазвенел на полу, укатился под плиту. Отца он нисколько уже не занимал. - Но это нисколько не проясняет ситуацию. Опять же, твоя Алина. Тут явное нарушение Хартии. Пропал твой друг Валерий, волк. Кажется, еще кто-то. И все в одном городе приблизительно в одно время. Не слишком ли много событий для одной провинциальной дыры?
- Я тоже об этом думал. Но пока ничего не могу сообразить.
- Это из-за истощения. Восстанавливаться будешь долго.
- Некстати.
- Кстати такое не бывает никогда. Иди, пожалуй, ляг поспи. А я пока подергаю свои связи.
- Я не могу зря терять время. Алину надо вытаскивать.
- Ложись, пока можно. Ты сейчас для своей Алины бесполезен. Тем более, что-то мне подсказывает, что как только в дело вмешаются отцы-Координаторы, нам всем станет не до сна. Иди. Я сейчас смотаюсь домой, раздам всем поручения, а сам буду добиваться встречи с местным координатором.