Тоненький мышиный скрип дверных петель вытряхнул из панического оцепенения. Только что были - относительное тепло и относительная же безопасность камеры, странный полусон-полубодрствование, звон стекла и гогот за стенкой, а стало - дышат в затылок, искрит, скрипит дверь, в лицо веет сырым холодом подпола. Толкают в проем, в темноту, там что-то подворачивается под ноги, едва удается удержать равновесие. Чертыхаются. Щелкают зажигалкой, высекая искру за искрой, потом пламя разгорается ровно. Мужчина - уже знакомый страшный мужчина с правильными и красивыми чертами… наверно, кавказоида в смеси с европеоидом…четверти на три… привычка автоматически соотносить с антропологическими типами…В общем, тот самый, с которого все началось. Смотрит напряженно, отступает вглубь комнатки, там стол, стулья, лежанка какая-то, и пахнет все это плесенью и холодом, и дыхание срывается губ влажными клубами. Зажигается керосинка за зеленым стеклышком, маленькая, почти игрушечная.
- Вы кто? Зачем вы меня сюда притащили?
Молчит. Ставит на стол рюкзак, достает какие-то свертки. От них тянет съестным, но сейчас Алина сыта и хочет только спать. На спальнике у Андрея. Или у себя в квартирке. Или у родителей. А тут очень холодно. Сразу начинают отмерзать пальцы.
- Где мы? Зачем мы здесь? Почему вы молчите?
- Садись, не стой. Сейчас разведу огонь, станет теплей.
- Что вам от меня нужно?
- Потом узнаешь.
Села на лежанку, от него подальше. От него пахнет напряжением и страхом. Но он не Алину боится. Чего-то или кого-то другого.
- Я домой хочу. И вообще…
Что вообще - сама не поняла.
- Есть хочешь или тебя у Волков кормили?
- Кормили. А теперь я домой хочу. И еще - знать, зачем вы сделали меня Пантерой. Мне сказали, что это незаконно.
- Законно. У меня есть разрешение Координатора.
Отвернулся к печке, в ней шуршит, складывает туда полено из ларя, брызгает бензином. У него тут все есть, не то, что в домике археологов. Но тоже что-то такое временное - не пахнет обжитым. Наверно, дачный домик какой-то. Подошла к окну, но сквозь черноту ничего не разглядела. Наверно, ставни.
- Ничего не знаю ни про каких координаторов. А меня никто не спросил, хочу ли я становиться оборотнем. Интересно, конечно, но… зачем? Что вам от меня нужно?
Молчит. В печке постепенно разгорается. От печки тянет теплым, но еще недостаточно, чтобы перестали мерзнуть пальцы. Придвинулась, присела перед печью на корточки. В лицо пахнуло сухим жаром. Мужчина… Антон… тут же подскочил и ушел к столу.
- Если есть не хочешь, спать ложись.
- Зачем вы меня сюда притащили? Вы ответите мне, наконец, или нет?!
- Ложись.
- Не буду. И вообще пойду отсюда. Где мы находимся? Скажите, где тут ближайшее жилье, и я уйду. Спасибо, конечно, что спасли, и всё такое… Но…
- Никуда ты не пойдешь. До ближайшего поселка тридцать километров. Это охотничий домик. В Нововерской области. Так что и не думай.
- Ооо… Вы умеете… как это?… ну, перемещаться? Как Андрей? Как… маг?
- Нет. У меня был амулет, теперь уже он разряжен. Поэтому будем сидеть здесь.
- Долго?
- Три дня.
- А потом?
Молчит.
- Что потом? Потом за нами кто-то придет, и можно будет возвращаться домой? Мы здесь прячемся? Погоню пережидаем?
Отворачивается. Шуршит целлофаном.
- Да. Пережидаем. Ложись спать.
- А вам это зачем? Какое вам до меня дело? Зачем было спасать?
- Умолкни.
Ясно. Опять какая-то фигня. И опять страшно, если честно. Хотя вроде как спасли же? От Волков? Непонятно только, зачем это нужно было. Этот Алексей особо опасным не казался. Да и Вера, волчица вида домашнего и уютного, обещала, что все устаканится. Тогда зачем было устраивать побег? И тому Антону, ему что-то нужно было тогда от Андрея - в квартире? Или от самой Алины? Уже тогда, когда спасать ни от чего не нужно было?
- Зачем вам было меня спасать?
- Я сказал, умолкни. Спать ложись. Вон там в сундуке какие-то старые куртки, если холодно.
С целлофаном закончил, окинул испытующим взглядом:
- Я схожу ненадолго… погляжу окрестности. Не вздумай никуда выходить - всё равно найду. Только зря замерзнешь.
- Но…
Поздно. Большая пантера. Куда больше самой Алины. Тяжелая, сильная, опасная, черная шерсть лоснится, усы длиннющие, глазищи желтые - как у Аленкиного Барсика, только ярче, почти лимонные…
Ушел. Опять воздух искрил на пороге.
***
Появился еще один.
Волк не вставал с подстилки уже несколько дней - совсем куда-то пропали силы. Только что полакать воды… Луна снова висела высоко и полнела ночь от ночи, и мучительно давила на обессиленного волка своей назревающей округлостью. Но пока волк был один и сделать ничего не мог, есть не хотелось, только иногда пить… ненавистный человек за дверью громыхал шагами. Раз в день тыкали мордой в миску с кашей-размазней, с вываренными мясными ошметками, еще чем-то противным. Волк почти все время лежал, прикрыв глаза, но спать тоже не мог.
Луна давила.
А как-то среди ночи, когда волк опять не спал, через щель под дверью просочился запах. Крепкий надежный запах сородича, тут волк ошибиться не мог. Через некоторое время к запаху добавился громкий злобный вой, ненавистные люди ругались и хлопали металлическими дверями. Волк пришел в возбуждение: подскочил из оставшихся сил и заметался по камере, поскуливая и подвывая. Тот, второй, отзывался яростным лаем, и волк его почти узнал, это свой же, из стаи! Но лай прекратился, металлические двери грохнули со всей силы, стало тихо. Запах, однако же, никуда не делся.
Силы окончательно оставили волка, возбуждение порыва больше не подпитывало… Дальше волк только лакал воду, поскуливал и принюхивался. Пробовал сам пожевать мясных обрезков, но они не лезли в горло. Зато теперь у волка появилась цель.
И родной запах дома.
***
Андрей.
Отец уже суетился на кухне, когда Андрей, помятый, позевывающий, приплелся на кухню в надежде на нормальный завтрак. Голод проснулся вместе с Андреем и теперь ныл в желудке болезненной дырой, в которую срочно нужно было чего-то набросать. Только кулинарными талантами отец, к несчастью, обделен: как сейчас припоминается - в давних полугодовых скитаниях с сыном не мог даже кашу без приключений сварить, если возникала такая нужда. Ели или в кафе-ресторанах-бистро, или всухомятку давились чем попало. Ну, сейчас хоть бутерброды и крепкий кофе.
- Неважно выглядишь, - заметил отец вместо приветствия.
- Плохо спал.
За окном стояла блеклая невнятная стена - метель, солнца не сыскать, ветер и липкие клочья, вверх-вниз мечущиеся в непроглядной серости. Декабрь показывал свой сибирский норов. Никакой теперь передышки до самого марта, а в марте - ручьи, почки на деревьях и, резко, минус двадцать. Чтобы набухшие листвой почки поотваливались, а вылезшие лягушки померзли.
- Крепко тебя попили, заразы.
- Крепко.
- Тебе бы к морю… или вон на Луару, к твоему Эсташу. На месяцок - другой.
Хлеб позавчерашний, колбаса соевая, кофе дрянной. Всё искусственное, пахнет синтетикой. Зато отец гладко выбрит и свеж, что листья салата после поливки. Отец вообще сейчас натурален, цветущ и радостен. И словно бы согнутая пружина вчерашняя, та, в осанке - выпрямилась.
- Закончу здесь, уеду к Эсташу, он приглашал.
- А может - ну его всё к черту, Андрей? - вдохновенно предложил отец, для выразительности махнув рукой. - Теперь уже и без тебя справятся. Найдут Вольфа и эту девчонку, не волнуйся. Теперь - справятся.
- Не уверен. Я гадал недавно. Алине выпала Эйхваз.
Отец задумался надолго, разглядывал свое отражение в черной поверхности кофе. Нахмурился. За окном нахмурилось тоже - еще сильней, хоть это и казалось невозможным.
- Ты мог и ошибиться, нужно сложить руны заново. Это раз. А второе - если ты не ошибся, то ей тем более не помочь.
- Это мы еще посмотрим. Но руны разложим, конечно. Ты кинь, у тебя лучше выходит, а я пока схожу еще кое-куда.
- Сам-то хоть зря не гробься. Или мало приключений? Снова захотел в плен? И далась тебе эта девчонка…
- Она меня спасла.
- Она спасла тебе жизнь, потом ты спас ее от сумасшествия - вы квиты. Или ты… между вами что-то еще было? Влюбился?
Кусок в горло не лезет. Тошнит от этой искусственной дряни. Где-то еще было нормальное мясо. Алинка покупала. Наверно, в морозилке… Замерзшее, конечно, в камень. Но все равно, пожалуй, то, что нужно. Нужно бы… запечь, что ли? Алина бы сготовила - пальчики оближешь. Эх, Алина…
- Мне нужно ее спасти.
- Ясно. Хоть кол на голове теши. Спасут твою Алину. Никуда не денутся. Пантера после инициации не иголка в стогу сена, чтобы совсем потеряться. Она после себя такие следы оставляет - слепой не ошибется. И не совсем дураки работают в парамагичке.
- Они работают слишком медленно. Пап, я просто не могу ждать!
- Я уж вижу… Ох, Андрей…
А Андрею предстояло сквозь метель и мороз - через полгорода.
- Егор Семенович?
В щель дверного проема высунулось мятое мужское лицо, подозрительно сморщилось. Ниже сунулось еще одно… не лицо, кошачья мордаха, круглая, щекастая, зеленоглазая и на диво осмысленная, словно бы вот этот вот - тоже здесь хозяин, и тоже интересуется, а кого это нелегкая принесла. Глазищи требовательно-презрительны - кто таков? Видимо, котяра с ходу составил об Андрее какое-то (явно нелицеприятное) мнение, о чем и сообщил мужчине оскорбительным коротким мявом - и скрылся за дверью. Мятый мужчина неприязненно сообщил:
- Ну, я. Чего нужно?
- Эээ… мне порекомендовали обратиться к вам…
- Опять от Ингмара? Он не предупреждал. Я вам что, служба спасения?
Просунуть ногу в щель проема Андрей успел исключительно по наитию - а то разговор бы на том и завершился.
- Погодите! Не знаю я никакого Ингмара! А к вам меня отправил Константин Петрович Вольф!
- Вольф? Костя? - в замешательстве нахмурился мужчина. - Костя ко мне отправил? У которого еще сын пропал?
- Да.
- Заходи.
Мотыляние двери, котище топорщит шерсть и обмявкивает Андрея какими-то оскорблениями, только хозяин коротко рыкает на котяру и тот, дергая хвостом, скрывается в комнате. Прихожая - маленькая, тесная и облезлая.
- Рассказывай.
Неловко. Неприятно под пронзительным взглядом. Вышло скомкано поэтому и вообще по-идиотски.
- Тут девушку инициировали. Незаконно. Пантера. А потом она пропала. Девушка. Я её ищу. И Валеру Вольфа, он мой друг. Мне посоветовали к вам обратиться.
- Интересная история! - едко прокомментировал мужчина. Кошак опять выглянул из комнаты, дернул усами. - У них, значит, кошки-собаки пропадают, а они ко мне всех гонят…
- Так не поможете? - упавшим голосом вопросил Андрей. - Понимаете, я гадал на рунах, и вышло, что девушка умрет. Понимаете? Спасать надо!
Егор Семнович задумчиво пожевал губу:
- Всех спасать надо. Девушку твою надо, волчат этих - надо, мальчишку с синдромом Райнована - надо…
Ну всё, сейчас выставит за дверь, подумалось. А ведь знает же что-то! Знает…
- Ладно, заходи. Вот сюда, на кухню… Хелег, брысь! - это мужик коту. Кот уже успокоился, но все равно косит на Андрея злой зеленью глаз. Как бы не цапнул за ногу, едва хозяин отвернется. Худая спина мужика затянута линялой футболкой, между острыми лопатками выцветшая надпись "Abibas". - Хелег, уйди с кухни!
Кот фыркает, свесив хвост, уходит. Длинный и пушистый, тот тянет за собой жирный клубок пыли.
- Он магов на дух не переносит, - поясняет мужчина. - И оборотней.
Кухня ужасна. Ремонт в ней не делался последние сколько-то сотен лет. Хотя вроде собирались - обои содраны и потолочная плитка. Пахнет сивушно. Под потолком - метелки пыльной травы. С трудом узнается полынь, остальное - загадка Андрею не по уму. Люстра, правда, приличная, дорогая. Словно бы чужая на этой кухне. Наверно, случайно перепала. Суют табурет. Табурет опасен - шатается и угрожающе скрипит. Интересно, табурет тоже магов не переносит? Или только оборотней?
- А теперь - рассказывай подробно.
Андрей и рассказал. От начала и до конца. Подробно. Мужчина мрачнел на глазах. Запоминающийся мужчина, колоритный - застиранное и затрепанное лицо алкоголика, сед и худ до невозможности, зато взгляд - бррр, продирает. Взгляд понимающий и сочувственный. Теперь уже. А сначала - словно по живому кожу сдирают.
- Понятно… Что касается девушки, тут нужно уточнить, но я слышал, что на нее выдали разрешение. Местный координатор. Пантерам. У них там мальчишка хворый, нужен обряд. Если это та самая - спасать бессмысленно. Никто ей теперь не поможет.
- Что?
- Девушка должна была в ближайшее время сама погибнуть, поэтому на нее подписали разрешение. Слышал про такое? Про обряды кошачьи что-нибудь знаешь? Да, правильно, откуда же тебе их знать… В общем, у Кошек ребенок заболел, мальчишке семь лет, генетический сбой. Обречен. Но родители не смирились, потребовали обряд. Обряд темный, но это их не остановило. Жертва понадобилась.
- Черт…
- Согласен. Так что…я, конечно, по старой памяти могу у Олега спросить, та самая или нет… но что-то про других девушек-оборотней я не слыхал в последнее время.
- И что мне теперь делать?
- Можешь попробовать подать апелляцию, но, если я не ошибаюсь, обряд через три дня, двадцать пятого. Ее просто не успеют рассмотреть. Могу подать я. Но у меня не примут вообще.
- Значит… все? Совсем?
Вот… тоска. И снег за немытыми стеклами - снег, ветер и снова снег. И уже не разобрать, где там небо, а где еще что.
- Ну, парень…
Там, на улице, даже подвывало. Как старая бездомная собака, замерзающая насмерть.
- Я её все равно найду.
- Не пори горячку. Девчонка все равно должна была умереть, а так хоть… Хоть кому-то ее жизнь сгодится.
Нехорошее слово Андрей сдержал. Под пальцами простонал пластиковый стаканчик. Полилось на штаны. И когда только успели сунуть? Стаканчик-то?
- Шшшш… Тьфу! Вот тебе тряпка! Слушай, есть еще один способ, но это авантюра чистой воды…
- Мне все равно.
- Если ты сейчас подашь апелляцию, ее разве что через неделю рассмотрят. И отклонят. Но есть одно исключение - ты можешь заявить, что был с этой своей Алиной… как это?… сговорен, наверно, правильно сказать. То есть заявишь, что имел намерение взять ее в жены и уже сделал предложение.
- Кто-то должен подтвердить?
- Два свидетеля.
- Ясно. Нет у меня двух свидетелей.
- Обидно. Впрочем, сдается мне… ладно, не нравится мне все это. Чует мое сердце, дельце нечисто. Хотя, может, мне всего лишь кажется. Вот что… Если тебе все равно заняться нечем, кроме как эту твою Алину спасать… Я тебе сейчас пару книжечек дам, ты прочтешь, составишь свое мнение и, может быть, что-то сообразишь. И поступишь по обстоятельствам. А то, боюсь, мне сюда соваться бессмысленно.
- У меня нет времени читать книжки! - простонал Андрей.
- Найдешь. Если мне не кажется, если у меня, старого хрена, не паранойя и маразм, как кое-кто считает… я им обряд сорву. Пацана жалко. Но сорву.
- Давайте ваши книжечки.
- Сейчас.
Притащил два учебника. Один про зооморфов, история, другой про обряды. А вдруг этот Егор Семеныч и правда псих и маразматик? Опять пришёл котяра, Андрей глянул в его глазищи, и решил, что, возможно, мужик и псих, но кот точно в порядке. Может быть, даже слишком. Очень уж умные глазищи. Так не бывает.
- Мне сейчас читать?
- Нет. Уходи. Не говори никому, что был у меня. Тебе могут не поверить. Позвонишь мне, я там на бумажке свой номер написал и номера страниц. Позвонишь, как прочтешь, поговорим.
- Хорошо.
Буквально вытолкали за дверь. Кот снова мявкал, но уже без былого задора, и за сохранность своих пяток Андрей больше не опасался.
А в подъезде - вонючем и темном - настигла телефонная трель.
- Пап?
- Андрей, я от координатора только что. Насчет твоей Алины, не очень хорошая новость…
- Про разрешение? Знаю.
- Откуда?
- Потом расскажу. Я скоро домой.
- Жду.
На пороге задержался. Через дверной проем хлестала снежная круговерть, декабрьское буйство не только что не пошло на убыль, а еще разошлось, и окунаться в него было страшновато. Андрей отчаянно вдохнул теплого подвального воздуха полные легкие и вывалился в метель. Метель равнодушно проглотила, пережевала, перетерла между ледяными ладонями, потискала и помяла, а потом выплюнула в нутро автобуса. И дальше бесилась уже только за его стеклами.
***
" Раздел 5. Пантеры.
Мифология.
Основное божество - Саат Великолепная, изображается в виде огромной черной Пантеры с зелеными глазами, в декоративно-прикладном искусстве присутствует в качестве схематической кошки либо абстрактных символов - солнце с кошачьими глазами, любой солярный знак вкупе с литерой "S".
Согласно легендам, все пантеры произошли от союза Саат и Небесного свода раньше всех остальных Кланов, при этом некоторые Кланы, в том числе Волков, Медведей и Койотов, по версии кошачьих мифов, имеют происхождение от злого бога Канкуна и считаются нечистыми изначально. Всякое общение с ними запрещено, а после случайных встреч следует произвести обряд очищения. В мифах так же немалое внимание уделяется вопросам Кошачьих "уязвимостей", в частности, непереносимости серебра. Серебро рассматривается во взаимосвязи с лунными периодами, из которых, как известно, самым опасным считаются два дня перед полнолуньем и два дня после. В "основном" мифе мы находим упоминание: "И тогда создала Она землю и руды ее, а после, когда луна сделалась самая полная, утомилась и легла отдохнуть. И пока Саат спала, лунный яд просочился на землю и превратился в серебро, и с тех пор этот презренный металл путает мысли и сводит с ума". Главное святилище Саат (в настоящий момент снесено и реконструкции не подлежит) располагалось в Западной Сибири, на реке Ырташ, в Зарецкой области. Было разрушено по решению Малого Круга на последнем этапе войны Кланов в 1990 году с передачей соответствующей территории в распоряжение клана Волков.
Обряды.
Обряд призвания Саат…
Относится к категории особо сложных. Суть обряда заключается, фактически, в открытии нерегулярного Источника (мощность по стандартной шкале: восемь - десять баллов), что сопровождается зачастую массовыми галлюцинациями. Энергия Источника направляется на подпитку Клана, тем самым обеспечивая надежную защиту территорий и общее усиление Клана ("благодать Саат"). Существует мнение, что Клану Пантер удавалось удерживать влияние в достаточно большом регионе и благополучно увеличивать свою численность на протяжении веков (приблизительно с седьмого века н. э. по конец двадцатого века) исключительно благодаря регулярному (раз в семьдесят лет) проведению данного обряда. Однако на настоящий момент обряд признан темномагическим и запрещен решением Координаторского совета по Западносибирскому региону. Обряд действительно предполагает человеческое жертвоприношение и использование энергетического потенциала некоторого количества магически одаренных (в отдельных случаях вплоть до полного истощения), поэтому проведение данного обряда противоречит Хартии Баланса.
Обряд исцеления.
Обряд с использованием практики передачи энергии от одного живого существа другому…