Лука присел - оказалось, уже девятый час. В голове все по-прежнему плыло, но боль в теле поутихла. Он встал с постели и проковылял на кухню. На столе под полотенцем нашел кружку кваса, нарезанный хлеб и почерствевшее овсяное печенье. Немного утолив голод, Лука выбрался во двор. С огорода доносились голоса, туда он и направился. Возле чахлых капустных рядов стояли Фаддей и сосед, толстяк Еносий. Оба что-то внимательно разглядывали. Еносий время от времени принимался по-бабьи причитать.
Лука пригляделся - на грядке валялась окровавленная тварь.
- Все-таки приволокли? - спросил он.
- Это не твой экземпляр, - обернулся Фаддей. - Эту нечисть мы сегодня ночью подстрелили. Как видишь, до сих пор не налюбуемся. Еносий говорит, у него во дворе в точности такая же побывала.
И правда, сейчас Лука заметил, что лежавшее перед ними существо меньше размерами, чем то, которое он убил. Но от этого тварь выглядела отнюдь не миролюбивее: та же лысая мерзкая башка, точно такие же короткие мускулистые лапы, покрытые густой шерстью и столь же гадкий запах.
- Значит, по лесу шастает не одна такая тварюга, - прошептал он.
Выходит, и разговоры о приготовлении к нападению ему не пригрезились.
- Напасть-то какая. - Еносий опасливо попинал ногами когтистые лапы и оскаленную пасть. - Чего, Фаддей, скажешь. Ету тоже сжигать будем?
- Нет, свиньям скормлю, - резко ответил тот. - Конечно, сжигать. Сжигать, к чертовой матери!
- Керосина так не напасешься, сосед.
- А это тебя не касается, - сердито буркнул Фаддей и обратился к Стрельникову: - А ты? Ничего не замечаешь вокруг?
Лука посмотрел в небо, глянул на лес.
- Кажется, да, - неуверенно ответил он.
Вокруг стояла неслыханная тишина. Создавалось ощущение, что в пространстве, окружавшем огород, дом и кусок леса образовался вакуум. Затихла всякая живность. Каким-то неясным образом все эти птички-невелички, кузнечики и прочая мелкота, почувствовали витающую в воздухе опасность и боялись заявить о себе хоть малейшим шумом.
- И как ты с такой нечистью справился-то один? Без оружия? - прервал его мысли дед Еносий.
- Повезло, - только и смог ответить Лука.
- Ну, ладно. Хватит балаболить, - сказал Фаддей, - сегодня ночью разберемся, что к чему. Много в лесу этих тварей, или немного, а меры принять придется…
Он принес кусок покрышки, чтобы дольше горело, положил на тварь, велел Еносию плеснуть из канистры и поджег. Даже не стали смотреть, как разгорается пламя - Фаддей поторопил и первым ушел с огорода.
Еще с момента пробуждения Стрельникову не терпелось рассказать историю нападения и убийства твари во всех подробностях, но после того как он увидел второй экземпляр, передумал.
- Где Марина? - спросил он Фаддея.
- Пошли с Дарьей к Евгении. Надеются отыскать старуху.
- И ты не побоялся их отпустить? - Лука дернул старика за рукав.
- Василий с ними, да Волк. Вчетвером не пропадут. До заката времени достаточно.
- Ты думаешь, они… Эти твари. - Лука кивнул на огород, где завился дым костра и откуда потянуло паленым. - Думаешь, они боятся солнечного света?
- Боятся, - тоном, не вызывающим сомнений, подтвердил старик. - Им сумрак нужен.
Лука сначала хотел возразить, но тут же сообразил: и точно - выходит, что боятся. Ведь первое существо, которого они с Виктором так и не увидели, но слышали, гнало медведя под кровом таежного сумрака. И оно не решилось выскочить на ярко освещенную солнцем дорогу, когда косолапый перебежал просеку.
Но почему тварь не напала на них тогда, когда они, любопытствуя, зашли в лес? Возможно, эти существа не очень-то смелы и когда что-то происходит не по их плану, предпочитают убраться? В таком случае, это несомненный плюс. Зато минусов было масса и главный из них - полная неизвестность. Неизвестность относительно предполагаемого количества существ - единицы, десятки, сотни? Откуда они взялись? - то же вопрос. Неужели они и вправду результат деятельности "скалы демонов", о которой он читал рассказ?
Бред какой-то. И как одолеть этих тварей? Он вспомнил как Виктор упоминал, будто Фаддей что-то говорил ему о чудовищном нетопыре, про которого рассказывали егеря. Старик тогда посмеялся, егерям не поверил.
Лука не преминул напомнить старику о том разговоре с братом.
- Сам подумай, ты бы поверил в такое? - ответил Фаддей. - У меня до сих пор в голове не укладывается. Я думал, потешаются. А вон как вышло.
- А люди у вас пропадали когда-нибудь? - спросил Лука.
- Ну, случалось, конечно.
- К примеру, муж Евгении, - напомнил Лука.
- Да это давно было. А после того ни разу. Ты думаешь, это все из-за этих?
Лука мотнул головой - ничего такого он не предполагал, спросил ради интереса. Хотя, случай с мужем Евгении казался странным - ведь тот, как он понял, охотником был. Опытным человеком. А и то пропал.
- Послушай, Фаддей. Я давно хотел спросить. Слышал ли ты что-нибудь про "скалу демонов"? Говорят, где-то в этих местах должно быть такое место.
- Кто говорит? - старик внимательно посмотрел на Стрельникова. - Ну, есть здесь скалы в Мору, но про демонов - первый раз слышу. У Дарьи не вздумай спрашивать, она про нечисть разговоров не любит.
- Кстати, пойду я, встречу их, - Лука направился к воротам.
- Да придут они, никуда не денутся! Ты лучше вот что - твои аккумуляторы работают?
- Работают, наверное, - зло ответил Лука, пораженый тем, насколько спокойно дед относится к отсутствию своих близких. Хоть бы для вида попереживал. Каменная душа, блин!
- Поставь-ка их так, чтобы можно было в любой момент во дворе лампочку зажечь. Генератор включать не будем, больно шумно, спугнет еще! - не обращая внимания на хмурый взгляд Луки, командовал Фаддей. - Сегодня на живца ловить будем. Патронов у нас немного. Сколько этих тварей ни есть, а чем больше прикончим, тем лучше. Либо мы их, либо они нас!
После этих слов, Лука понял Фаддея - все дело было в твердости и решимости старика. Он не казался удрученным приключившейся бедой, но не потому, что у него было холодное сердце. Просто нельзя было сейчас распускать сопли. Неизвестность, так неизвестность. Твари - так твари. Бороться, так бороться! Вот о чем говорил его ясный бодрый взгляд. Рядом с таким человеком и дышалось легче. Осознав это, Лука послушно кинулся исполнять.
Вскоре вернулись ходоки - они не нашли нигде Евгению. Встретив Марину, Лука хотел обнять девушку, но, увидев ее красные от слез глаза, не решился. Бабка Дарья рассказала, что Волк пытался взять след возле дома Евгении, но больше скулил и жался. А потом и вовсе сбежал.
- Хреновая из него ищейка, скажу я вам, - доложил дед Василий. - Но вот эта вещица будет интереснее.
Лука удивился его находчивости. Василий повел себя как заправский сыщик. Он вынул из потрепанной сумки газетный сверток, положил на тротуарные доски и развернул. Каким-то образом он умудрился притащить с собой и не повредить аккуратно вырезанный кусок земли размером почти со сковороду. На куске явственно пропечатался след ботинка.
- Это я нашел на задах, - произнес Василий с нескрываемой гордостью за свою старательность. - Земля там с утра всегда влажная. Немножко повредился, но я его все равно заприметил. Глаз-то наметанный. Я вам точно говорю - это Игнат убил Евгению. Его отпечаток.
И Лука вспомнил, что видел точно такой же след в высохшей луже возле дома Игната.
После этого открытия никто не произнес ни слова. И так все было ясно - в деревне стало на одного человека меньше. И одновременно трудно было поверить, что один из последних оставшихся жителей оказался убийцей. Может быть, так на него подействовал набег уродливых существ? - думал Стрельников, глядя на снова расплакавшуюся Марину.
Раскрасневшееся солнце готово было скрыться за гребнями скал, но все уже было готово к встрече незваных гостей.
Фаддей еще с утра сколотил небольшую будку с амбразурами. В случае внезапного нападения, следовало задраиться в этой будке и держать оборону. Конструкция перекатывалась на небольших колесиках, сделанных из обрезков металлической трубы, и могла разворачиваться в любую сторону. Кинули жребий - первыми выпала очередь Луки и Еносия.
Женщины укрылись в доме. С того момента как стало известно об исчезновении Евгении Марина казалась сильно подавленной и ни на шаг не отходила от бабки Дарьи. Лука сожалел, что так и не удалось ему пообщаться с девушкой без свидетелей. Вот и сейчас она скрылась, даже не посмотрев на него, не бросила хотя бы короткий взгляд. Он пошел было за ней, но Фаддей окликнул, пришлось вернуться.
- Ты за Еносием присматривай. Из него плохой вахтенный, - сказал Фаддей так, будто сам не являлся точно таким же стариком. - Я бы с ним поменялся, но не могу же я своих баб на двоих полоумных оставить.
Лука кивнул.
- Не боишься? - спросил Фаддей.
- Разве что по нужде приспичит. - Лука натянуто засмеялся, через плечо старика все еще поглядывая на крыльцо, надеясь, что выглянет Марина.
- Зря. Бояться нужно. Особенно человека. Человеку доверять нельзя. Вспомни Игната.
- Ты тоже полагаешь, что Игнат мог убить Евгению?
- Ничего я не считаю, - проворчал Фаддей.
Он вручил Стрельникову ружье с горстью патронов и направился к дому. На каждые ставни старик навесил по дополнительному засову. Оставалось только воткнуть их на место и закрепить толстыми железными штырями. Проделав это, Фаддей ушел в дом и заперся изнутри.
Теперь Лука осознал, в чем заключался смысл ловли на "живца". Они с Еносием как раз и выступали в роли вероятной жертвы.
- Мы сегодня ночью сперва ничего толком не поняли, - начал рассказывать толстяк. - Эти уродины вначале напали на наш дом. Всех гусей, сволочи, передушили и обеих свиней. Все, что у нас было с Василием.
- И что много их было? - поинтересовался Лука.
- Гусей-то?
- Да нет же. Я про тварей.
- А кто их знает. У нас вроде бы две было. В темноте разве разберешь. Я на шум выскочил - а там они.
Пока было тихо, Лука старался слушать его внимательно. К тому же Еносий рассказывал вдохновенно. С его слов Стрельников представил, как все происходило.
Вот старик просыпается от непонятных криков - во дворе что-то случилось. Конечно, ему страшно до жути. А тут еще, как назло, Василий по привычке упился до непотребного состояния и в таком виде его невозможно разбудить. Тогда Еносий хватает в сенях большие вилы и, пересиливая страх, выбирается на улицу…
Когда он выскочил из дома в одном исподнем, дрожа от холода и ужаса, то увидел, что дверь в стайку распахнута, а рядом с порогом в безумном плясе скачет существо с огромными крыльями и светящейся в темноте пастью - это кровь блестела в свете луны. Под лапами чудища колыхался ковер из растерзанных гусиных телец, все еще бьющихся в судорогах. Тварь хватала мертвых и полуживых еще птиц, перемалывая их мощными челюстями. Со склизким хрустом. А другая такая же тварь пряталась за вспоротым животом свиньи, погружая гладкую до безобразия голову во внутренности убитого животного. Казалось, они не обращали на человека ни малейшего внимания. И тогда Еносий закричал…
Лука усмехнулся. Полчаса назад об этом происшествии рассказывал ему Василий, только по его рассказу выходило, что все было в точности до наоборот. Это Еносий дрых в беспамятстве, а Василий, услышав шум, схватил вилы и помчался на обезумевших в пиршестве тварей. Одна из них бросила свиные потроха и прыжками стала быстро приближаться к нему на своих негнущихся, но довольно резвых лапах. Другая стремилась зайти сзади. Ее-то Василий и ударил вилами, не причинив, правда, особого вреда. Зато, вцепившись пастью в черенок, тварь на миг позабыла о человеке, и этого было достаточно, чтобы Василий снова мог забежать в дом. Там он схватил огнетушитель, который несколько лет лежал в сенях про запас, так - на всякий случай, и выбежал с ним во двор, чтобы влепить струю леденящего газа в любого из чудищ. Но кроме мешанины из перьев, кишок и крови, от которых парило на холоде - все, что осталось от гусей и двух свиных туш, - никого не обнаружил. И ни звука вокруг…
- Ты понимаешь, меня не было всего пять секунд! - продолжал заливать Стрельникову Еносий (или не врал, а, напротив, натрепал его сожитель - Лука не знал, чьему рассказу больше верить). - И они как будто испарились! Поутру мы узнали, что на усадьбу Фаддея тоже напала одна тварь. Правда, ей ничем не удалось поживиться, он ее прежде подстрелил. А с рассветом мы с Василием снарядились идти к Евгении. Чего ж, баба живет одна-одинешенька, мало ли что могло случиться. Оказалось, она и не слыхивала ни о чем. Посмеялась над Василием, когда он предложил ей пройти к нам во двор и собственными глазами увидеть то, что осталось от нашего хозяйства.
"- Василий - будто мы первый день знакомы, - заявила она, - сколько раз ты меня дурачил и все для того, чтобы лишний стакан бражки выцыганить?"
- Ты, Лука, еще не знаешь Василия, - пояснил Еносий, - он от каждого пустяка заведется. Наговорил ей всяких гадостей и плюнул под ноги. "- Больше я с тобой общаться не желаю, и знай - я злопамятный!"
- Потом его, правда, отпустило немного, стал извиняться, но и Евгения - женщина с гонором. Извинений его не приняла и велела убираться ко всем чертям. Даже Маринку, когда та к ней пришла, не приняла. Я уж и не стал вмешиваться. Хватит того, что она Игната ненавидит. Мне-то с ней ссориться вовсе не к чему.
- Так может, это Василий ее порешил, а валит все на Игната? - взбрело тут Луке в голову.
- Нет, что ты, что ты, - запричитал Еносий, - это не правда.
"Один сумасшедший покрывает другого", - подумал Стрельников.
- Ну, и что нам делать, Лука? - спросил вдруг Еносий. При этом не стал конкретизировать, что он вообще имел в виду. Но Лука сразу понял - вопрос прозвучал именно в глобальном смысле.
- Надо как-то выбираться отсюда, - ответил он. - Рано или поздно, эти твари доберутся до нас.
"Собственно, разве не этого они добиваются?" - подумал Лука. Живности в лесу более чем достаточно, и гораздо более доступной. Они даже медведя не боятся, - вспомнил он - но ведь за тем еще нужно погоняться! А человек - разве не самая легкая добыча?
Стрельникову показалось, что Еносий всхлипнул.
- Не думал я, что это так серьезно будет. Не полагал… - Произнес старик. - Это все Игнат. Это он проклятие наслал.
- О чем ты? - Лука придвинулся к старику.
Еносий заговорил навзрыд, словно оправдываясь за что-то.
- Василий все уговаривал его убить. Твердил что, мол, Игнат оборотень, демон в человеческом обличье. Надо было его и в самом деле прикончить.
- С чего ты взял про оборотня? Сумасшедший старик!
- Я не сумасшедший. Просто я хочу жить!
- Я тоже!
Возразить Еносий не успел.
4. Нападение
Из леса раздалось отчетливо слышное и уже знакомое потрескивание.
- Давай, лезь скорее, - скомандовал Лука. - Вали в будку. Быстро!
Он подтолкнул деда и присел на корточки, водя ружьем из стороны в сторону, еще не зная, откуда ожидать нападения.
Треск и шум крыльев затих. Спустя несколько секунд Лука услышал еще один потрескивающий звук. С противоположной стороны и значительно дальше.
Он попятился к деревянному коробу, откуда его уже дергал старик.
- Лука, чего ты сам медлишь? - гнусавил Еносий, цепляя за ноги.
Лука задом вполз в самодельный дот, прикрыл люк. Рядом тяжело и зловонно дышал Еносий. Чтобы хоть что-то услышать снаружи, Стрельников жадно припал к одному из смотровых окошек.
Хлопанье, теперь уже дружное, повторилось и стало ясно, что твари вот-вот должны появиться в зоне видимости. Хотя какая там видимость - чтобы не спугнуть чудовищ, Лука не решался включать фонарь. Он выставил ружье в амбразуру и велел Еносию соединить оголенные концы проводов тотчас по его команде.
Шум становился отчетливее. В глухой темноте, казалось, виделись размытые очертания летящих существ, впрочем, это была скорее игра воображения: неясные образы мерещились в пятнах напряженного зрения. Но то, что хлопки стали ближе, Лука слышал теперь уже отчетливо.
Лука вдруг увидел неясное движение над забором. Как будто по темному куполу неба мазнули еще более черной краской - часть дрожащих звезд исчезла, а вместо них обрисовался клочковатый силуэт. Скрипнули доски забора, над которым появились две сверкающие точки - Лука не сомневался, что это глаза усевшейся твари, которая решила осмотреться.
Вторая была где-то на подлете. Лука собрался дать команду Еносию, как вдруг раздался тяжелый удар в забор, и глаза над забором исчезли. Одновременно послышался хруст и дикий вопль. Снова удар. Доски затрещали, но выдержали. Лука почувствовал, как под ногами задрожала земля. Вопли прекратились. Судя по хрусту костей, первую тварь, которая уже не кричала, постигла незавидная участь. Меж тем хлопки крыльев другой твари начали удаляться.
Рядом слышно было сбившееся дыхание Еносия. Глядя в щель, старик тоже пытался хоть что-то разглядеть в кромешной темноте своими слабыми глазами.
Лука прошептал:
- Представляешь, мы с тобой балаболили, еще одна скотина пряталась под забором, и никто ее не слышал. Даже летающая гадина облажалась. Но ничего!..
Он просунул ногу в отверстие в полу и, чуть развернув будку, скомандовал:
- Врубай, дед.
Еносий растерялся. Он так был ошарашен непонятной схваткой за оградой, что потерял концы проводов. Лука, не отрываясь, продолжал смотреть на забор, шепотом подбадривая деда:
- Давай же, не волнуйся, старик. Спокойнее.
Снова удар в забор - ему показалось, что доски вот-вот лопнут. И, наконец, ударил ослепительно яркий луч прожектора, выхватив из темноты громадную серую фигуру, которая пыталась перелезть через забор.
Пальцы его машинально нажали оба спусковых крючка двустволки. После выстрела дуплетом существо исчезло за забором, с диким визгом. Перезаряжая, Лука действовал вслепую, как учил Фаддей, стараясь, чтобы его движения были спокойными. Уронив один патрон, достал из патронташа другой. Не глядя, вставил еще один, так и не сводя взгляда с забора.
Тварь все еще ревела, изредка ударяя о забор и непонятно было - то ли она хочет перепрыгнуть через него, то ли снести препятствие напрочь. Или, что тоже вероятно, бьется в конвульсиях.
Лука приоткрыл дверцу. Напуганный старик решил остановить его и схватил за лодыжку - пришлось отпихнуть его, ударив во что-то мягкое. Еносий охнул и фонарь погас.
Стрельников, проклиная деда, выполз наружу. После яркого света в глазах стояли одни сверкающие пятна.
- Я хочу знать, что с ним все в порядке! - услышал он из дома приглушенный крик Марины. - Деда, пусти меня, он там!..
- Лука! Живой? - услышал он голос Фаддея, доносящийся словно из трубы.
- Живой пока!
- Ты там не геройствуй, слышь?!
- Да! - ответил он, подкрадываясь к забору.
Из-за ограды доносилась возня, перемежаемая почти человеческими всхлипываниями. Лука замер. Он не мог принять решение: следует ли добить чудовище, или нужно подождать, когда оно само сдохнет. Подумав, что первое - вернее, он, не выпуская ружья из рук, подкатил ногой чурку к забору.